Ты Хомо Сапиенс Необыкновеннус,
А я же Свинтус Грандиознус,
Я совмещу с тобою резус,
Нам совместимы шар и конус.
Ты Хомо Сапиенс Чудеснус,
Я, может, снежный человек,
Но быть нам вместе, хоть я треснусь,
Ведь ждал тебя я целый век.
Дождался я дня, дождался я часа,
Словно ракетой с Мыса Канаверал
Ты в моем Космосе посланницей НАСА
Учинила большой передел.
Дождался я часа, дождался секунды,
И на жарком моем континенте
Ты властвуешь королевой Бурунди,
Никто более не компетентен.
Дождался секунды, дождался мгновения,
Пока время показывал Гринвич,
Мой покой в самозабвении
Ты откусила как добрый сендвич.
Дождался мгновения – настала вечность,
И из Солнечной нашей системы
Уходят аккорды мои в бесконечность,
А в музыке Неба нет лучшей темы!
Сентябрь 1997 года
Солнце и город в окне,
Годы уходят и пусть,
Помнишь ли ты обо мне,
Радость и нежную грусть?
Помнишь ли ночи зимы,
Трепет коснувшихся рук?
Мир исчезал – только мы
И сердца ликующий стук!
Помнишь ли ты обо мне?
Мы расставались любя,
Так я мечтаю о дне
Снова увидеть тебя!
1997-1998
Званных много, но избранных мало,
Я прошу, обращайся на «ты»,
Может быть, ты от жизни устала,
Дай тебя уложу я в цветы.
Я укрою тебя лепестками,
Мое сердце с тобой, Гульхумор,
И осыплю своими стихами,
Лишь тебя я любил до сих пор.
Шедевры, шедевры, шедевры пера,
В них рассказать о тебе мне пора!
Ты очень здравая, ты очень здравая,
В семейной политике ты крайне правая.
Ох, касанье – карамболь,
Все забудется в игре,
Я свою покину боль,
Скроюсь даже от Мэгре.
Где ты, прелесть, Гульхумор,
Я с ума схожу с утра,
Все иное – просто вздор!
Жизнь безумна и мудра!
17 августа 1997 года
Мне хочется снова на свет появиться,
И хочется снова мне жизнь всю начать,
Чтобы сны голубые могли мне присниться,
И чтобы от счастья мне снова кричать!
И вновь в ночной тиши один,
Как ночи верный паладин,
Я чарами волшебных слов
Шлю сонмы вам волшебных снов,
Вас унесу в края мечты,
Где благоуханные цветы
Расскажут, может быть, о том,
Кому отныне вновь не спится,
Кто тщетно тянет к вам десницу.
1968
Мой светлый день, ты снова начат,
И звезды тонут в молоке,
Был долгой ночью в муках зачат,
И утром вдруг ожил в строке…
РЕФЕРАТ, ГУЛЬХУМОР И ПРЕПОДАВАТЕЛЬ
«Системный анализ
И клиническое мышление» -
Я, милая, каюсь,
У меня замутнение.
Придумал все это,
Чтобы быть к тебе ближе,
Но витали мы где-то
На Монмартре Парижа.
Читал, безумея,
Элюара, Бодлера
И забыл Гименея
На целую эру.
Я, милая, каюсь, -
Вина беспощадна,
Теперь вот я маюсь
Паяцем площадным.
Жемчужные зубы, жемчужные зубы
И бантик алеющих роз,
Целую я губы, целую я губы,
Целую тебя я до слез…
Преступен мир, судьба преступна,
Как горько думать мне теперь,
Что ты была мне недоступна,
Все эти годы – век потерь.
Как счастлив я, что ты в надежде
Прижалась ласково ко мне,
И веришь, что люблю как прежде,
Не смел мечтать об этом дне.
После августа 1997 года
Я коснулся громадного мира,
Всякий раз он меня обжигал,
Черно-белому цвету кумира
Мне навстречу являлся Шагал.
Он уродлив и дивно прекрасен,
Как и жизнь, ведь она такова,
Верю, путь мой к тебе не напрасен,
Лишь б найти для тебя мне слова.
Прости, прекрасная моя,
Я допустил бестактность дважды,
Во много раз глупею я,
Ужален ревностью однажды.
Любую кару я приму,
Мечусь я как в полете мышь,
Я обещаю, все пойму,
Скажи, что ты меня простишь.
Я – чудовище, ты – красавица,
Я прошу тебя, полюби,
Хоть сравнение это не нравится,
Но надежду мою не губи.
Гульхумор, сознание плавится
И взрывается сердце в груди,
Пред тобою душа моя кается,
Чудо сердцем своим пробуди.
22 августа 1997 года
Я радуюсь твоей идилии,
Я радуюсь, что счастье с тобой,
Посвящу тебе белые лилии,
Одарю королевы судьбой.
Ты знаешь, что я обречен,
Ты мой последний бой,
Я буду с кем-то обручен,
Но только не с тобой…
Я люблю тебя вновь,
Так волнуется кровь,
Ты пришла из весны,
Возвращая мне сны.
Твой создатель Ван Гог
Сквозь столетие смог
Посвятить тебя мне,
Он и ныне в огне.
В миг когда я устал
Вдруг кипящий кристал
Все очистил вокруг,
Снова нежный мой друг
Мне открылся в глазах,
Задрожавших слазах,
Так кристально чисты,
Чистота – это ты!
Я люблю тебя вновь,
Испаряется кровь,
Мне отныне покой
Перечеркнут тобой.
Там где ты, там горят
Миражи янтаря,
Ищут замок чудес,
Говорят, он исчез,
Но я знаю, что нет, -
Это твой кабинет.
В платье замер закат,
Изумруд и агат
В цвете листьев куста,
Как лукавы уста, -
В них игра и печаль,
В смехе – звонкий хрусталь,
Загоревший в лучах!
Не один ведь зачах!
Ты кому отдана?
Не одна и одна…
Ты чудо, ты чудо, ты чудо чудес,
От встречи с тобою я снова воскрес,
Об этих часах не мечтал никогда,
Так счастлив услышать короткое «да».
Так долго я ждал и не верится мне,
Что были мы вместе, пылая в огне,
Сегодня судьбою быть вместе дано,
Лишь ты преподносишь мне хлеб и вино,
Лишь ты освящаешь мне таинство встреч,
Мой храм освещая мне тысячей свеч!
Я шагреневая кожа,
Жизнь из вечного заката,
Никого мне нет дороже,
Моя Лунная Соната.
Может быть, я сумасшедший,
И меня попутал бес,
Может быть, я Дух, сошедший
С поэтических небес.
Прости…
Ты прости, что затрудняю
Жизнь нелегкую твою,
Все не просто, это знаю,
И секретов не таю,
Я раскрылся на изнанку,
Все как будто на виду,
Мчусь к тебе я спозаранку,
Вновь и вновь к тебе иду
Я веду себя по-детски,
Откровениям я рад,
Я хочу любви по-шведски,
Получаю шариат.
Вот, поверь, я засекречусь,
Буду в сердце все хранить,
И когда с тобой я встречусь,
И тебя смогу дивить.
Нет, не правда, не смогу я
От тебя любовь сокрыть,
Боже правый, как люблю я -
Книгу Песни не закрыть.
Ты боишься засветиться,
Стих боюсь я посвятить,
На себя мне надо злиться,
И раскаянье испить.
Ты прости, что я вот снова
Оказался у тебя,
Но даю тебе я слово
Жить в молчании, любя.
А молчание – речиво,
Эту речь поймешь лишь ты,
Только нам доступно диво -
Жизнь надежды и мечты.
9.08.01.
Необыкновенно ты щедра
Душою, нежностью, любовью
И так умна и так жива,
Как пульс, что бьется теплой кровью.
Ты чутко чувствуешь меня,
Мне жизнь становится живою,
И, милая, кольцом огня
Я обручен навек с тобою
7.08.01.
Сладкий Эрос, сладкий Эрос!
Заложу тебя я в ксерокс,
Приумножу, приукрашу,
Чтоб любить, ах матерь вашу!
Муравьи и муравьеды,
Торжествуйте же победу –
Горче нет ее и слаще –
То любовь, ах матерь вашу!
Мы пигмеи и гиганты,
Но всем смерть несут куранты,
Время в нас метнуло пращей,
Так любите ж, матерь вашу!
Стекленеет глаз от боли,
Кровь и грязь – смесь в нашей доле,
Кто спасет от вязкой каши?
Лишь любовь, ах матерь вашу!
Так раскройте же вы сердце,
Пропустите мир сквозь дверцу,
И узнаете, нет краше –
Мир любви, ах матерь вашу!
Таджикистан, 1995
Я позвонил ей по телефону: «Что ты делаешь?», она ответила: «Я показываю тебе язык».
Показала мне язык,
Что ж, я к этому привык,
Покажи мне шейку птицы,
По ночам она мне снится,
Покажи свои мне плечи,
Я поверю, что не вечер,
Покажи мне два холма,
Может, я сойду с ума,
Покажи мне свой пупок,
Выступать он должен впрок,
Покажи и что-то ниже,
С удовольствием увижу,
Покажи свое попо,
Утонуть мне в Лимпопо!
Покажи крутые бедра, -
Все во мне воспрянет бодро,
Покажи свои лодыжки, -
Не читать мне больше книжки,
Покажи мне пальцы ног, -
От любви я изнемог!
Художнице Дилором, которая создает свои картины из лепестков роз
Дилором и лепестки,
И барханы, и пески
Превращает в Гулистан,
Вот мелькает гибкий стан
Среди розы – алой, белой,
Средь гирлянды вишни спелой,
Чудо руки – миг лови –
С нежным персиком любви!
Вся она в круговороте,
Как Мадонна скрыта в гроте,
Вдруг является в цветах, -
Молодеет стар в летах,
Пробудившись ото сна,
Видит – Вечная Весна!
18 мая 2002 года
Нефритовая Богиня,
Не сделана из глины,
Она не из гранита, -
Из нежного нефрита.
Восточный чудо-камень,
Прозрачный как слеза.
Душа твоя как пламень,
Открыта мне в глазах.
Пусть юность будет вечной,
Иди на встречу ей!
А я старик беспечный,
В плену твоих огней.
От Искандара Нахиде
О, ветерок, желанная прохлада,
Ты обнимаешь ласково меня
И треплешь лист, последняя отрада,
В нем полюс холода и океан огня,
Проветри мне головушку больную,
Что ждет меня не знаю и сейчас,
Быть может, встречу пулю я шальную,
Нажал курок, быть может, кто из вас…
Гражданская война, Таджикистан
Алеет Восток, светлеет нива,
Блестит алмазом крупная роса,
Как будто тянется лениво
Дремавшая до селе полоса
Пологих гор, лугов зеленых,
Покрытых нежною травой,
Чуть-чуть пристыжено склоненных
Под легкой утренней росой,
Туман прозрачный исчезает,
Прохладой веет ветерок,
Бодря, сонливое ласкает
Струи стремительный поток
1964
Порою так в душе ненастно,
Таким все кажется мне зыбким,
Что рвусь к тебе и снова счастье
Щербится мне в твоей улыбке.
Весна 1977 года
-х-
Прости, мне милая, прости,
Прости, что грубым я бываю,
Но от очерствения спасти
Лишь можешь ты одна, я это знаю,
И долгой зимнею порой
Лишь ты одна меня согреешь,
Прости же ласкою ты той,
Какой лишь ты прощать умеешь.
Весна 1977 года
-х-
Вечер был тих,
Нашептывал стих,
Что встречусь с тобою однажды,
И встретились мы
На исходе зимы,
Хотел бы так встретиться каждый,
Признались сердца
И дню нет конца
Сирени любви белоснежной,
Нас в радостный день
Венчала сирень
Цветущая хрупко и нежно,
И в звездный наш час
Звучит лишь для нас,
Расходится громко кругами
Свадебный марш,
Звонко, что аж
Искрится все Небо над нами!
Играй, Мендельсон,
И это не сон,
Пусть мир весь свидетелем будет, -
Вы слышите наш
Торжественный Марш,
Да так, что никто не забудет!
По жизни пройдем
С тобою вдвоем
И вспомним однажды как прежде
Как в радостный день
Цвела нам сирень
Гирляндами белой надежды!..
80-е
-х-
Мне больно от взгляда,
Мне больно от слов,
Нам больше не надо
Придуманных снов,
Слов больше не надо
При встрече с тобой
О том, что ты рада
Вернуться домой,
Уж больше не станет
Терзаться никто,
Словами не ранит,
Не вспомнит про то,
Что было когда-то
Далекой весной,
В шуме раскатов
Жили жизнью одной.
Начало 80-х.
-х-
Остановите зло и гордость,
Не стреляйте ненавистью в упор,
И оставьте мучительный спор,
Пощадите истерзанное чувство…
-х-
Простились мы, но не простили
Друг другу боли расставанья,
И жизнь жестоко упростили
Суровой краткостью прощанья.
Завидую я трупу своему,
Завидую глазам остекленевшим,
Когда-то столь живым, но потому
Отныне и навек поблекшим,
Так с болью к жизни тяготели,
Но боль безмерную узрели…
Нет, не в долгу я у судьбы,
Мы даже в чем-то с ней равны,
Судьбы смеется надо мной
И я порою над судьбой
1974
Посвящение Шекспиру после просмотра фильма Дзифферелли «Ромео и Джульетта», 1972, Москва, МГУ, Ленинские Горы
Шекспир, с любовью нежной
Твое я имя вывожу,
Ты жизнь свою со страстью прежней
Во все привносишь и скажу,
Что каждый миг с твоим творением
Рождает бури вдохновения,
И мощи жалкие мои
Волшебным сном пробуждены,
Чудесный сон разлит как море,
Все дрогнет в натиске его,
И в дикой пляске, в дивном хоре
Сверкает мысль, пронзая все,
Поток ты жизни, расчленяя
На сотни, тысячи огней,
В меня ввергаешь, опьяняя,
И нет прекрасней этих дней,
Когда ты вновь и вновь со мною,
Выводишь страстною рукою
В душе моей узорчатую ткань…
Одиночество, одиночество,
Узнаете ль вы мое отчество,
Узнаете ль вы сердце рваное,
Рвут на части люди незваные,
Рвут мои мозги по извилинам,
Мрак в душе моей – царство филина,
Думал я один в одиночестве,
Вижу толпы в нем, кровью мочатся,
Кровью харкают в одиночестве,
Ворон каркает, нынче в почести…
80-е
Ты знаешь, что такое ночь не спать
И слезы лить всю ночь,
Что Бога нет, мне это знать,
И все ж просить помочь?!
Ты знаешь, как любить и лгать,
Но будучи невмочь,
В надежде вновь к тебе взывать
И слезы лить всю ночь?!..
Целовал твои ноги,
Ты мне тихо внимала,
Нравы были не строги,
Ты мне боли снимала.
Растревожь мне душу Лирой,
Одари волшебной силой,
Одари огнем желаний,
Горьким ядом истязаний,
Напои меня рассветом,
Тихой лаской, хладным светом
Утра раннего рожденья
И слезами пробуждения…
Ночь проникала в глаза,
Разливалась по телу,
Черно-белою тенью
Застывала в глазах,
И безжалостно срывала
Со стен и вещей
Их дневные цвета,
Но затем незаметно,
Без шума подкравшись,
Холодною тенью
На веки легла…
В окна врывается лето,
Верю, что все впереди,
Но вдруг обрывается где-то
Сердце, исчезнув в груди.
Усеян телами извилистый пляж,
Словно в музее Тюссо манекены,
Все выше и выше взметаются цены, -
Весь мир погружен в сексуальный мираж.
Искрится лучами озерная гладь
И плавится воздух от летнего зноя,
Но кровь застывает в дыхании покоя,
Вернется ли снова любви благодать?..
1982
К чему слова и так все ясно, -
Прости, прощай, не забывай,
В них терпкий запах, голос страстный,
Осенний вечер, словно май!
1986
О евроазиатки!
Живем мы в центре Азии,
А, может, всей Евразии,
Судьба всех нас свела,
Во всех влюблялся сразу я
И сердцу не отказывал, -
Любовь ко всем цвела!
Таджичка или русская,
Но тайная и узкая
Тропинка к сердцу тянется,
А сердце открывается
Как яркий солнца диск.
Кого же выбрать, мается,
Душа к вам порывается,
Уйти от каждой – риск.
А солнце льется белое,
В руках гранаты спелые,
А губы – сливы сладкие,
Характером не гладкие,
Колючие и жгучие,
О, евроазиатки!
Любовь моя к вам прочная,
О, девы непорочные,
Лукавые, искристые.
Вино мое игристое,
О, евроазиатки!
Игнатий Лойола и Аркадий Кравчук
1973 г. Душанбе
Тихим вечером долгим
За окном где-то там
Тихо пела виола
Мерно бил барабан.
Этим вечером тихим
Я сидел допоздна,
Странно думы толпились,
Уходили от сна.
Но явились вдруг тени,
Скользнули у стен,
И будто друг другом
Захвачены в плен.
Пришли и уселись
За столом по углам,
Столичной погрелись,
Дали волю словам.
Я поднялся с кровати,
И узнал я их вдруг,
Да, Игнатий Лойола
И Аркадий Кравчук.
Стали они спорить
О Мертвом море,
О весне Испании почему-то,
Но вскоре
Садизма поэтика,
Поэтика зла
Шагнула в эстетику,
К ним снизошла.
Стали о пытках болтать,
О страшных судах,
Отцов вспоминать,
Ввергавших всех в страх.
И спорили бойко,
Что стол ходуном,
Но держались стойко
Каждый в мнении своем.
Вот и сора уж зреет,
Кравчук побледнел,
Лойола краснеет:
Уж больно ты смел.
Ну, бог с ним, Игнатий, -
Аркадий в ответ, -
Ведь сора некстати,
Причин вроде нет,
Но вот скажу я,
Припру раз к стене,
Уж больно ты часто
Приходишь ко мне,
Иной раз ты с лаской,
Иной раз крутой,
Но каждый раз в маске
Таишься другой.
Тщеславие имеешь,
Тебе я скажу,
Но как ведь ты смеешь
У всех на виду
Принимать образ шефов,
Что свет мне не мил,
И думы чрез них ты
Лишь грустью поил
Ведь думал и знал я
Быть снова беде,
Когда ты в образе
Тарсонзаде.
Грустно выла виола,
Мерно бил барабан,
Но упал взгляд Лойолы
В опустевший стакан.
И вздрогнул Игнатий, -
Брось молоть чепуху,
Там в углу под кроватью
Дай-ка мне требуху. –
Выпьем просто по-братски,
Требуха вот вкусна,
Знаю, мерзко, ведь, адски,
Вот и мне не до сна,
Выпьем чарку «столичной»
Лойола разлил, -
И в моей жизни личной
Белый свет был не мил
И Игнатий признался:
Что ж, мой друг, не беда,
Что с тобою знавался,
Приходил иногда,
Ведь терзал, уж бывало,
Так я жертву свою,
Что и стены стонали
В том печальном краю,
Не могу без тебя я,
Вечно быть мне в аду,
Так и знай, мой Аркадий,
Что я снова приду!
Кто скажет мне, что я несчастлив,
Тому, кто благодарен всем,
Кто радость малую в ненастьях
Готов найти и счастлив тем,
Тому, кто может и в печали
Минуты грусти отыскать,
Но что бы вы мне ни сказали,
Я счастлив всем, могу сказать.
1976
Теснит мне грудь,
Мне хочется много сказать вам о детстве,
О птицах далеких, несущихся в синь,
О хохоте звонком мальчишек,
О первом томлении и радостном смехе
При взгляде девчонки мне прямо в глаза.
Мне хочется много сказать вам о детстве, -
О счастье, идущем в раскрытые руки,
О смехе мальчишки в стремительном беге.
Может, память не изгладит
Встреч случайных скорый час,
Может, с совестью поладит
И оставит их для нас?
Да, семейный мир прекрасен –
Стержень жизни, он с тобой,
Но давай его украсим
Инкрустацией с резьбой…