Обсуждая на кухнях царей.
Повинуяся стадной природе,
По законам живем лагерей.
Нам кормушка милее сомнений.
И тогда лишь готовы роптать,
Когда суть основных изменений
Позволяет нам душу топтать.
Нас продали, а с телеэкранов
Льется сладкая липкая ложь.
Нас на бойню ведут как \\баранов\\,
А мы прячем трусливую дрожь.
Нас давно уж стравили друг с другом.
И на строгом держа поводке,
Водят \\измами\\ вечными кругом,
Хлыст, держа наготове в руке.
Нам позволено жрать суррогаты,
Умирать от ошибок врачей.
Да детей отправляя в солдаты,
Слышать ложь поминальных речей.
Рассуждая о качестве жизни,
Мы за прошлое яримся в бой.
Все мечтаем пожить в коммунизме,
Тянем прошлое вслед за собой.
Восхваляем забытых тиранов.
Верим новым сквозь слезы и пот.
Сколько вынес коварных обманов,
Терпеливый забитый народ.
Все ругают его, то за пьянство.
То за ленность, и сонную хмарь
Но везет он, тоскуя, поганцев.
И ликует нечистая тварь.
Куршавели, Багамы и Сочи.
Нуворишей объявленных рать.
Вновь на кровные, нищих рабочих,
Хочет замки себе создавать.
Отменили закон, растоптали.
Растащили все недра в окрест.
Вновь в прицел полицейский поймали.
Чтоб народ православный нес КРЕСТ.
Чтоб царем назывался иуда,
Чтоб Диавол творил беспредел.
Полонили эфир мерзким блудом,
Будто сами они не у дел.
Будто души они не продали
За не чистый и денежный звон.
Мироточат иконы в печали,
Перезвон колокольный как стон.
Он несется над Русью скорбящей,
Он в сиротской несчастной судьбе.
Мы не слышим его не обрящем,
Не пускаем на сердце к себе.
Наши дети наш путь продолжая,
Видно наших не видят грехов.
Подражают нам, вновь, подражают.
Не ужели наш выбор таков...
И святого не видя знаменья,
На закланье мы их обрекли.
И потеряно то поколенье,
И затоплены те корабли.
И стервятников стаи кружатся,
Храмы жжет нечестивая тать.
Не пора ли нам за руки взяться,
И свободу свою отстоять.