Сердца и городов, и сёл.
Ну, я… ну, может Пушкин Саша
И этот… нет, пожалуй, всё.
Меня увековечат в камне
Как властелина дам и толп.
Едва достанет до пупка мне
Александрийский ентот столп.
Соседка по кровати – Лиля,
Сказала, чтя мой новый хит:
- Да у тебя графофилия!
Ты изнасиловал стихи.
Нисколько с Лилькой не согласен –
Не я их, а они меня.
Мой стих, как скорпион опасен –
В нём море яда и огня.
Опасным стало вдохновенье
Мои метафоры страшны –
Вчера, пиша стихотворенье,
Глаголом я прожёг штаны.
Убавил образность на треть я
Чтоб, значит, не было беды,
Оставил только междометья:
“Во, блин!” и “мать твою туды!”
И будут знать мой дар великий,
Мотая лирику на ус:
Калмык степной, – как прежде дикий,
И оленины друг – тунгус.
© Иннокентий Пересмешник (Попугай), 2010
Свидетельство о публикации: № 915-103798/20090706
Рецензии:
Сегодня ночью Саша Пушкин
передо мной во сне предстал
и начал:"..жги сердца..".Послушай,
я, перебив его, сказал.
А стоит ли перетруждаться
на долгом жизненном пути?
Чтоб к сердцу с факелом добраться,
его должОн еще найти!
А знаешь, сколько бессердечных
расссеяно то тут, то там,
и равнодушных, и беспечных
(особенно, конечно, дам)?!
Так бегая и задыхаясь,
итог получишь нулевой.
Но понял я, как мне, не "парясь",
засунуть в вечность облик свой:
я буду брюки жечь глаголом,
а также джинсы - всё подряд.
И каждый, оказавшись голым,
прикрыть "срамное" будет рад.
И каждому, кто мне в коленки
падет, (мол, Кешенька, спаси!)
раздам листки своей "нетленки"
и гордо изреку - носи!!
И от Аляски до Европы
поляк, китаец, алеут
на гениталиях и жопах
МЕНЯ по миру разнесут!
печальный путник (7.07.2009 г. в 08:03)
Мы не боимся сей напасти
Поэт с народом заодно:
При старой и при новой власти,
Всегда ходили без штанов.
Бабло – придворным рифмоплётам,
Плетущим льстивые стихи.
Поэт же с творческим полётом
Всегда от лома и сохи.
И вот они идут рядами
С народной правдой на устах,
С нагими тощими задами,
Прикрыв причинные места.
Иннокентий Пересмешник (Попугай) (7.07.2009 г. в 22:34)
