[Николай Лемкин]
Цибулю в Лукопьянов впервые занесло в войну, здесь он залечивал в госпитале ранение, сюда же и приехал в сорок пятом.
Ехать на Украину, в руины и голод не хотелось, да и не к кому... а тут он женился на великолепной женщине, дожил до глубокой старости и тихо умер в девяностые годы, посмеиваясь над дураками, не любя Лукопьянов, и проклиная коммунистов.
От стакана паршивого самогона он сильно запьянел и всю дорогу то всхлипывал, то тихо посмеивался :
-... И за что же он ее так?
Картина больно ударила по сердцу...
С пятерых художников я набрал десяток пейзажей, портретов и прочего самодельного хлама, и свез все это в дом культуры.
ЖУРНАЛИСТ-ПОЧВЕННИК
- …дай я это сфотографирую, ну,ка...
В мастерскую влетел низенький мужичонка.
-…Ты кто, парень?
-….Да вот , художник, буду у вас ДХШ открывать
-… Минька, журналист.
Пожать его руку было трудновато, но я, пересилив тошноту, сделал это.
Минька Соплев был дитя военного времени из голодного села голодной эпохи.
Оголодав в детстве, он никогда не становился сытым, мог съесть что угодно и сколько угодно, переводя пищу в неуемную энергию.
Энергия била ключом, опережая рассудок.
(Эту бы энергию да в мирные бы цели…)
..........................................................................
Бежать из деревни, не имея паспорта можно было тремя способами - попав в армию, попав в тюрьму, или уехав учиться.
После этого можно было завербоваться на стройку, устроиться на химзавод, получить жилье и забыть село.
Сотни тысяч селян съезжались строить химлабораторию - город Дзержинск, жили в крошечных комнатенках в бараках, питая своей кровью клопов и растаптывая тараканов.
Тело и кровь пропитывались парами дихлордифинилтрихлорметилэтана, лица и руки желтели от тринитротолуола, рачок грыз изнутри, но никто и никогда не рвался назад на сельские просторы.
Тоска , конечно, копилась, но выплескивалась лишь в пьяные драки и свадьбы с похабными «ряжеными», когда женщинам полагалось орать матерные частушки, быть одетыми « под мужика» с морковкой, висящей из ширинки...
И тут забывалось, что ты не в селе, а на проспекте Менделеева, тут была отдушина.
Сельское прошлое преследовало исподтишка, и нынешний слесарь, вчерашний тракторист ставил на задвижку не ту прокладку, ее прорывало, травились люди, но никто не обижался, все были довольны...
Химия- чего поделаешь?
...............................................................................
Минька выучился на учителя, но попал в редакцию местной многотиражки.
О селе он якобы тосковал, ценил писателей-деревенщиков, писал ностальгические стихи о селе и даже предлагал односельчанам их в качестве гимна.
Под текст подгонялась мелодия песни «Ехал на ярмарку ухарь- купец», но припев «Стою во ржи весь одинокий, весь деревенский в жизни я» в мелодию не вписался…..
Он демонстрировал свое посконное происхождение, почему никогда и не мыл руки.
Черные с детства, с потрескавшейся кожей, они должны были смотреться как орден за непомерный труд, но производили впечатление вещи, найденной на заднем дворе конюшни.
В свободное от запоев время он возился с «Запорожцем», убив его, затем угробил два Москвича.
За летний день на моих глазах он голыми руками снял двигатель Москвича, разобрал его до последней гайки, раскидал все это по земле, и повторил в обратном порядке, заталкивая поршни в цилиндры молотком, не очищая от песка и пыли, при этом заменил прокладку двигателя, вырезав новую из линолеума, к вечеру машина была собрана и начался процесс очередной покраски кузова.
Где-то он украл бочку жёлтой нитрокраски, причем это не была эмаль, а именно нитрокраска - до предела вонючая, мутная, но быстро сохнущая.
Ею красилось все - от кувалды до ворот гаража и кузова машины.
Даже пылесос, коим все это совершалось был жёлт.
Зрелище было достойное, так что соседские мужики бросили домино и собрались кружком.
Это была шестая покраска за месяц. И это было гораздо проще, чем вымыть кузов от грязи, но... цвели тополя, пух тучами мотался в воздухе, и всем было интересно- чем это закончится..
Через час Москвич был лохматым как породистый кот, но пах нитрокраской.
-…Минь ,это что - зимний вариант или как?
-… дураки, ничего не понимаете!
Дураки долго не расходились, пытаясь понять тайный смысл события.
Смысла не было.
На следующий день клочья пуха были сметены рукой, и был нанесен еще слой краски.
-«Экзема»- первое слово, пришедшее мне в голову, когда я глянул на кузов машины.
Смысла не было, была какая-то затаенная ненависть к хорошей вещи, которая почему-то еще не отремонтирована, а следовательно до этого не изуродована.
................................................................................
Впервые в жизни я столкнулся с этим явлением году так в 1956, было мне тогда шесть лет.
Голодными мы не были, но игрушками меня не баловали, да и едва ли что можно было выбрать в магазине в те времена.
Отец сделал грузовик из кровельной жести, большой, красивый, но главное с мотором!.
Двигатель от патефона бойко катал игрушку.
Катал два дня.
На третий день , улучив момент, когда я ушел на обед , ( были макароны с тушенкой- как сейчас помню), мой друг - ровесник раздолбил игрушку вдрызг.
-«Я ее отремонтировал» - сказал он мне..
.
Почти сорок лет спустя такие «ремонтники» стали всемирно известными- Чубайс, Гайдар и прочие, прочие …
Наглый и самоуверенный Миня в каждой организации через профком добывал кино и фотоаппаратуру, затем это все ломалось
Снимались объективы, отвинчивались соединительные кольца, и
на их место клеем «Момент» вклеивался чуждый объектив, в задней крышке антикварного «Цейса» дрелью сверлился ряд дыр.
Уникальный «Горизонт» и страшно дорогой объектив МТО-1000 валялись в багажнике среди тросов, болтов и обломков двигателя.
Без крышек, без футляров...
Удивляться было нельзя - хозяин сразу срывался на крик и начинал доказывать, что именно ты-дурак, сопровождая речь потыкиванием указательного пальца в глаз.
Вид немытого пальца летящего в зрачок усмирял любого.
.......................................................................................
Итак, это второй герой моего повествования.
( Ой ,что будет дальше?!.)
Минька стремительно сфотографировал «картины» и унесся дальше по своим делам, быстрым и бестолковым.
Всю свою жизнь он прожил в непонятной суете и бесконечном самохвальстве- « Да я! Да я! Да я!»
Он бился в .самохвальстве как эпилептик.
Так он объявил себя кинофотостудией.
Никакой студии не было и в помине, был лишь он - « руководитель фото студии «Находка», были мутные фотографии и пара наспех сляпанных узкопленочных фильмов, но появилось и слово «народная.»
Как он добился этого титула не известно, но такое случилось.
До глубокой старости на его голове так и не появился ни один седой волос, чем он несказанно гордился.