оБЛИЦовка-47 (Литературные конкурсы)

Души слоистая структура источится, как карандаш,
скользящий по бумаге.
Нам не дано предугадать то слово, что последним
будет на бумаге.
И ветер времени неведомо куда сметет забытые
листы бумаги…
Но, может быть, случайный штрих другого
позовет к бумаге.
И в бесконечно тонких пленках продолжит
жить душа...

где пропасть начинается и ржа,
там сразу протирается душа.
а что под ней? Опять вся та же пропасть
из слов обычных, необычных снов,
и вдохновенье заменяет опыт.
и с виду заменяет хорошо,
но - кап и кап по темечку - мыслишка
китайской пыткой выбивает спесь.
писать бросаешь и читаешь книжки,
а им тебя ни разу не прочесть.

Не трогай, больно... Не душа - фантом
уже в груди прозрачной синей птицей.
Не той, что в сказках розовых гнездится,
а той, что остаётся нам потом.

Стараясь подчинить, связать сетями,
сначала всяк царапает её,
вонзает всё, что есть, грызёт, клюёт...
Частички застревают под когтями,
в остервенелых клювах и зубах!
Не думают, что всё-таки живая.
Атаки те любовью называют,
и в ход идут измор и ворожба...

Остался птицы синей силуэт,
который и болит смертельной болью.

А не пошли б вы со своей любовью?!!!
Тут всё равно ни крохи жизни нет...

Душа прикосновением стирается.
Без фирменных стиральных порошков.
А кто стирать не очень-то старается,
возможно, наберёт в объём мешков
(подглазных) горечь огорчения,
как символ неумеренных обид.
О времена, о нравы, о  нравоучения!
Рекорду больно. Крепко он побит.
На то и жизнь.  Такое воплощение.
Душа устала биться во плоти
о стенки из морщин.  А нет прощения!
Есть алго ритм и резвость во плети.
И лечит плеть, и трёт прикосновением,
стирая наслоения страстей.
Остановись, прошу тебя  мгновение.
Всё стёрто от касаний (до костей)

Прикосновения души - неощутимы.
Казалось мне, что ты спешил и трогал мимо,
Касалось тела моего всего лишь тела,
А я касание души узнать хотела.
Наивно верить в божество, что ходит рядом,
У божества нет ничего, что смертным надо.
Своё убожество признать любовь не хочет
Но больно съёжилась душа - как от пощёчин.

Душа не выносит небрежных касаний.
Её опаляет дыхание страсти
И душат миазмы умерших желаний…
Душа истлевает и рвется на части.
Душа беззащитна – не надо руками!
И с крылышек нежных пыльца облетает…
Душа заблудилась меж явью и снами,
Она не бессмертна – она угасает.
К душе припадают восторженно-нежно,
К ней только губами и свежестью розы,
И облаком белым – изысканно-снежно…
И только стихами! Ни капельки прозы!

Ты, моя своенравная кошка,
Нервный хвост свой зазря не пуши.
Точишь когти - и сыплются крошки
С наждака моей хрупкой души.
Как забава тебе, как услада -
Коготочки вонзать в мою плоть.
А ведь много усилий не надо,
Чтобы тонкий наждак расколоть:
С каждым кругом вращенья планеты
Он всё тоньше, души абразив.
Станут крошки разменной монетой,
Что затопчут в дорожной грязи.
Кот - он в сказках бывает учёный.
В жизни ж, кошке, ну как без грехов?
А прорехи в душе истончённой
Залатаю я строчкой стихов

Стирается душа и сушится душа,
Не прикасайся к ней немытыми руками.
Ну вот, на ней опять следы карандаша!
Безвольная моя ты птица оригами.

Трепещешь на краю оранжевой скалы.
Пугают ли тебя коварные каньоны?
Спасаю я тебя от сажи и смолы.
Но есть еще костры и волчьи есть законы.

Поэт писал с надрывом о душе -
О скорбной деве, заломившей руки.
Он гнал ее сквозь смерть и боль разлуки;
"Душа" в строке звучало, как туше.
-Душа! - душа летит, как на вокзал,
И слезы в два ручья водою талой...
Душа поэта искренне страдала.
Не по тому, о чем поэт писал...

Снега силки расставив, бредет февраль,
В утро открыв окно, запускаю стужу,
Режет души двуличность снежинок сталь,
Теплый котлетный быт, уходи наружу.

Вдаль улетай, туда, где пречистый бомж
Крестит худой рукой за оградой сада
Храм чудотворный, с пряником видом схож.
…Что ж ты, крестить себя, а не церковь надо.

Глупый такой, голодный. Снегирь, цып-цып,
На, тебе крошек дам, а бомжу бы – водки,
Манной небесной, снег, ну давай же, сыпь,
Завтра одна строка в милицейской сводке –

Найден, без документов, лицо в снегу…
В раме оконной - таинство снегопада.
Счастье в своём уюте – себе солгу,
Душу беречь нельзя, но стирать-то надо…

три города

город стойких, прямых оловянных людей,
амальгамных, расплавленных, сдавленных душ.
поставляет для мира банальных вождей -
одноногих вояк и трехруких чинуш.

город черствых, сухих, деревянных людей,
где душа – заменитель: Е5 глютамат.
город разно цветных и больших площадей,
где из первого города люди лежат.

город нежно-стеклянных, тепличных людей,
их прозрачные души затерты до дыр.
они – дети прямых, оловянных идей,
они внуки – сухих деревянных квартир.

p.s.
нет, стишок не о том, что в морали изъян:
просто чуть подзабыл исключенье на «-янн».)

Повешу табличку "Не трогать руками!"
А взгляды - не капли, и сердце - не камень.
Смотрите, не щурясь, и трогайте взглядом
Сиянье глазури и лоск шоколада,
Воздушные замки из пышного крема,
Туман мармелада и вычурность джема.
Не важно, какая душа в сердцевине,
Я вся на виду, напоказ, на витрине.
И пусть эта прелесть сотрется местами,
Но черствого хлеба на будни достанет.

Эталон неразменной сути –
Души, сотканные из света…
А на них – килограммы мути
На божественный каждый метр.
Не отмыть, постигая Бога
На дороге от храма к храму,
Если только пути итогом –
Не душа, а стигматов шрамы.

Стирается душа
В машине постоянства.
Внутри я гол и жду,
Когда иссякнет ток.
Эмоции круша
На трассе драк и пьянства,
Топчу свою звезду
Из солнышка в желток.

Стираются монеты в обращении - не то, что бестелесная душа. Земля устала в бешеном вращении;  нам кажется, что стоит сделать шаг - и спрыгнем с края в пропасть безразмерную, свободного падения вкусив... но только помешает нам, наверное, последний оборот земной оси: повиснем сорванцом, с забора спрыгнувшим, штанами зацепившимся за гвоздь, и кто-то, прибежав стремглав на крик души, подхватит - за нее, а не за кость, сожмет в руке - и вытащит из пропасти, не дав ни допарить, ни догореть... Душа сожмется, скрученная лопастью, уменьшится как минимум на треть, вернётся в будку тела псом прирученным - до следующих бешеных прыжков... И то сказать - возможно, вправду лучше нам вершки не отделять от корешков, не то - к концу пути мочалкой выжатой  в чужих ладонях вытрется душа...
Эй, критик наверху! Кричи потише там... Мы сами сможем сделать первый шаг…

По тропкам сказочного леса
они бродили… не спеша,
и завязался спор: „Профессор
скажите где во мне душа?“
Она ли ночью горько плачет
и забывает страхи днём?
Она ль клубок структурных качеств,
моя – во мне, чужая – в нём?“
А он молчал. Какая жалость.
Всё было сказано уже.
Она так часто прикасалась
к его потерянной душе.
Она как будто даже рада,
что спор затеян был не вдруг,
но он дал клятву Гиппократа,  
он душ не щупал… он хирург.

Душевный порыв

Поэт писал
И день, и ночь
Про душу,
Не отдыхая ни минуты меж.
И вновь ползла читателю на уши
Душою той проеденная плешь.

И мне к нему зайти хотелось очень,
Когда вокруг не будет ни души,
И душелюба под покровом ночи
Диванною подушкой придушить.

Он очень не любил, когда к нему
врывались в душу в тапочках и без.
Он конопатил щели у фрамуг,
чтоб даже вешний ветер не пролез.

К нему ни днём, ни ночью, ни за что
ни близкий, ни далёкий не был вхож.
Он кутался в фуфайки и пальто
из крашеных дублёных толстых кож.

Не ездил он в трамвае и метро,
в толпе страдал от давки и зевак
и ноющее левое ребро
не мог врачам пожертвовать никак.

И как-то ночью боль прошла сама,
а было за окном белым-бело,
Он понял, что опять пришла зима,
И вышел сквозь оконное стекло.

Беря горстями свежий мягкий снег,
он мял его, катал его, лепил,
дотронулся до снежных белых век
и что-то в руки белые вложил.

А после в душу двери отворил,
И было им уютно и светло.
А в форточку влетели снегири...
Наверное, им просто повезло...

...о стенки мира, о жёсткость слов, -
о бесконечность этого лабиринта
то уставая, то вдруг спеша...
Так день за днём - до конца - и прямо.
но что останется для меня,
и что я Богу отдать посмею?
Истёртый, смятый клочок души
и жизнь, что прожита без сомнений?

А снег был снегом, и ничем другим.
Он не желал ни быть и ни казаться,
Он нарезал над городом круги
И падать ни за что не собирался.

И к снегу потянулась не спеша
Из стёртого измученного тела
Такая же тяжёлая душа -
Нелепо, торопливо, неумело.

Но с каждым приближением к нему
Всё легче заходила в повороты,
А снег берёг покой и белизну
И не следил за этим перелётом.

Когда они на верхнем вираже
Над городом в объятиях парили,
Мечта зажглась в истерзанной душе,
А снег растаял… и дожди пролились.

Воспоминанья о боли все тише и глуше:
Их теребишь, как телок опустевшее вымя.
Нас предают наши слабые глупые души:
Им так охота остаться, как раньше, живыми!
Жизнь после смерти... Бывает и жизнь после смерти:
Небо лазурно, снежинки, как в детстве - сверкают.
Худо ночами на время забывшейся Герде:
Все не припомнит лица постаревшего Кая...

Всем добрый вечер или доброй ночи, - уж как кому повезло :)))

Понравился стих 15, но концовка помешала взять его в шорт.

понравилось, но уже не поместилось в шорт:
4 (заметны все же сбои ритма в 5й, 7й строках...), 5, 8, 11 (оч. споткнули сверсхемные в начале 11й, 12й строк...)

ПГ

1. Елена Радоснова
2. Валерий Носуленко
3. Emilia J.A.Gonzalez (Strega)
4. Павел Сердюк
5. Светлана Алексеева (Братислава)
6. Ирина Корнетова
7. Сергей Черкесский
8. Таня Щеголева
9. Марина Генчикмахер
10. Ирина Мельник
11. Олег Юшкевич
12. Светлана Алексеева (Братислава)
13. Анна Галанина
14. Сергей Нарваткин
15. Марина Иванова
16. Нина Лёзер
17. Азачем Азачемов
18. Клавдия Смирягина (Дмитриева)
19. Маргарита Шмерлинг
20. Валерий Носуленко
21. Марина Генчикмахер

+1. Елена Радоснова =1
+2. Валерий Носуленко 1111=5
3. Emilia J.A.Gonzalez (Strega) 11=2
4. Павел Сердюк 11=2
+5. Светлана Алексеева (Братислава) 1=2
6. Ирина Корнетова 1=1
+7. Сергей Черкесский 1=2
+8. Таня Щеголева 111=4
+9. Марина Генчикмахер 111=4
+10. Ирина Мельник 111112111=11
+11. Олег Юшкевич 11=3
+12. Светлана Алексеева (Братислава) 11111=6
+13. Анна Галанина 1=2
14. Сергей Нарваткин 1=1
+15. Марина Иванова 111211=8
+16. Нина Лёзер 11111=6
+17. Азачем Азачемов 111111=7
+18. Клавдия Смирягина (Дмитриева) 11111111=9
+19. Маргарита Шмерлинг 11=3
+20. Валерий Носуленко 111=4
+21. Марина Генчикмахер 1111=5

1 место: Ирина Мельник
2 место: Клавдия Смирягина (Дмитриева)
3 место: Марина Иванова

Ира, Клавдия, Марина, поздравляю!

Результаты угадайки: угадано пять авторов (Эми, Олег Юшкевич, Марина Иванова, Нина Лёзер, Азачем). Ира, Алекс, спасибо, что рискнули:)

Ирина Мельник - 200 дата: 3.12.2010
Клавдия Смирягина (Дмитриева) - 150 дата: 3.12.2010
Марина Иванова - 100 дата: 3.12.2010

1.Павел Сердюк (это я говорю)
Алекс: wrong0 (17:18:07 3/12/2010)
понятия не имею
2. Нарваткин Сергей (я говорю)
Алекс: Галанина
3. Эми (Алекс сказал) А я не знаю.
4. Черкесский Сергей (Алекс) Я опять пас
12. Таня Щеголева (это мы оба сказали)
5.  Ирина (17:24:18 3/12/2010)
5
Ирина (17:24:55 3/12/2010)
радоснова?
wrong0 (17:24:56 3/12/2010)
радоснова может
wrong0 (17:24:58 3/12/2010)
))
6. Тут мы запутались и пишем: Анна Галанина, Елена Радоснова
7. Генчикмахер (Алекс сказал), а я сказала: Иванова Марина
8. Павел Сердюк (ну мы не знааааааем)
9. Сергей Нарваткин (ну мы тоже не уверены)
10. Апофис, - смело сказал ПГ, а я знаю? Нет, - так же твердо скала я
11. Олег Юшкевич (мы были солидарны)
13. Апофис (я сказала) Алекс сказал: может быть. Тогда я сказала, что Апофис точно 21-е
14. Пусть будет Бра (я сказала)
wrong0 (17:39:19 3/12/2010)
нее.. не похоже. Конечно не похоже (это я подумала), но кого-то надо было вписать. Похоже на Абашина, но его нет.
15. Иванова Марина (я подумала). Алекс сказал:
wrong0 (17:40:50 3/12/2010)
да

wrong0 (17:40:52 3/12/2010)
точно
16.
17.
18.
19.
20.
21. Апофис (см. выше)

Продолжаем:

16. Лезер Нина (я сильно не уверена) Алекс не знает
17. Вообще непонятно. Пусть я буду.
18. Бра (Алекс говорит). Поверим
19. Нина Лезер (Алекс сказал) Я не знаю.
20. Корнетова Ира (я говорю, Алекс не знает)
21. Апофис (см. выше)

Вот как-то так)
Все было в прямом эфире.