Я падаю в пропасть истории.
В хищно распахнутые анналы:
Это чуждая игра в волосы.
Скальпы сняты, Ветра разбужены...
Пожинающий голод пожнет и бедствие.
Ураган пожмет в кулаке зависти,
Хваткой глупости, Правдой беспамятства.
Роженица расставила культи, тварь безногая,
И как цапля гордо шагает по черепам.
Китайский хронист плюется тиною.
Болото долгое, трясина вязкая –
На том берегу – такой же балаган.
Лоснится от пьяной похоти задница.
Недомуслим, полухристианин.
Ирония разума - плевок в глаз всевышнего.
Найдется ли, хоть одно оправдание,
Что выпитого будет с ротового отверстия
Из чаши болотной Византийским свидетелем
Открытых врат, пред костьми крестоносца?
Загони мне под ребра обоюдоострую -
Безнадежную, звонкую сталь звенящую.
Припаду, пред коленями, может быть,
Протяну до руки твоей кисть объеденную,
От пожаров, чумы, Вельзевула мух,
Бесконечных походов. О, Господи!