Ветер с Балтики лижет гардины.
У Иконы с лампадкой, без слов
Плачет Матушка Екатерина…
Утром умер Григорий Орлов!
Умер странной болезнею, впрочем:
То – лежал в тишине, то – кричал
И рыдал в бесконечные ночи!
То, уставившись в угол, молчал…
… Вспоминается осень сурова:
Эфес шпаги и блеск на клинке,
И надёжные руки Орловых,
Возносящих к Престолу – Фике!
Авантюрность, Любовь и Отвага,
То – для слуха мужского, что лесть
И всегда – тренирована шпага!
Да, ещё – неразменная Честь…
Молодые Балтийские ветры
Рвут на части огонь факелов…
Ничего бы не вышло, наверно,
Если б рядом не Гришка Орлов!
… Петергофской дорогою скачет
Императорский конный кортеж.
Вдоль дороги настроены дачи,
Где дубравами метят рубеж…
А из тёса, да ладного камня
По над взгорьем взлетают дворцы...
В камышовые мелкие плавни
На фарватер выходят купцы…
С кораблями стоят у буянов,
Торопясь на таможенный склад…
И за ними следит неустанно
Каждый день Императорский взгляд!
И сквозь рощи, на взгорке открытом
Виден купол под цвет бирюзы.
В котловане, в неделю отрытом,
Там Часовня - в честь Нарвской войны…
В той Часовне хранится и Знамя
В битве павших Московских стрельцов,
На котором есть место для Рая
И для Ада есть несколько слов…
Там, где Рай , там Стрельцы – все славяне.
Там, где Ад, там – танцуют втроём:
Мусульманин, еврей и татарин
Над большим языкастым огнём…
… Вот и земли цветущей Ульянки.
Здесь когда-то кабак славный был,
Где стараньями русской крестьянки,
Всякий кушал, от пуза, и пил…
Дом давно уж разрушен Ульянин.
И Нарышкин, купивший удел,
Его продал. Хозяин же, Панин -
В колоннаду усадьбу одел.
В колоннаде – дубовы колонны,
В стены – сосны ложились в обхват.
Анфиладой соединённые,
Шесть домов двухэтажных стоят.
За своё дерзновенное слово -
Панин был отлучён от Двора,
А потом - усмирить Пугачёва
Генерала настала пора…
Бой вели и штыком и шрапнелью,
А, связав – жгли глаза на дыбе!
И казацкие кости хрустели,
И палили живот на костре…
Рвали ноздри и резали лица.
По над Яиком – вешали в ряд!
Сотни шли по этапу в Столицу,
Чтоб уже не вернуться назад…
Кровью алой снега пропитались.
На дыбу шёл и старый и млад…
А башкир. Тех и вовсе – сжигали,
Загоняя в амбар или в склад!
… Улыбнулась Императрица:
Бунт подавлен. Потомкам - урок!
Казнь идёт и в Москве и в Столице
Пётр Панин – на казни жесток…
Катит тихо карета дорогой.
Это - лучший наезженный тракт.
И охраной содержится строго,
А ночами – кострища палят…
За осиновой рощей, поодаль
Парк окрУжен фигурным кустом
Там – хозяин уральских заводов
В белом камне поставил свой дом…
Бельведером и крышу украсил
И покрыл его медным листом.
Граф был очень богат и прекрасны
Были тосты за длинным столом!...
Чернышов – его имя, как-будто,
Его щедрость известна давно,
Так хитёр был, что каждое утро
Слал двоим фаворитам вино…
Вот и Лигово. В скорби широкой…
Дом открыт. В белых окнах – огни.
Здесь Григорий Орлов одиноко
Коротал, иногда, свои дни…
Получив в фаворитстве – отставку,
Не стенался и губ не кусал.
И не лаял, злобясь, из-под лавки!
И язык-то свой не распускал…
И Престолу служил не в награду.
Скромно дом и себя содержал.
Рыл каналы для Летнего сада,
То есть лучше сказать – расширял…
И, однажды, как лучик в долине
(Ему вечно на встречи везло)
На балу он увидел кузину…
С ней и Чувство большое пришло!
А Зиновьева Екатерина,
Неземною блистая красой,
Полюбила в Орлове мужчину
С удивительно-детской душой…
Была свадьба - скромна, без помпеза,
А затем, словно гром наяву:
- Свадьбу эту считать неполезной!-
И Сенат предлагает Двору
Осудить незамедля Орлова,-
Но на это был ясный ответ:
- Вы хотели Имперского Слова,
Это слово получите - НЕТ…
За Любовь и за Верность, - Любовью
Мы намерены дальше платить!
А недоброе Ваше злословье,
Я велю навсегда прекратить! –…
… Но не долго их тешилось Счастье:
И туманы и близость болот
В серый дом принесли в одночасье
Горький кашель и влажный озноб…
И в Отраду уехали тихо -
Родовое именье своё.
Может здесь поотступится Лихо,
Может здесь будет легче житьё!
Но теперь щёки Кати алели
По утрам и в полуденный час
И Григорий на третью неделю
Уже видит Швейцарский пейзаж…
Там в окрестностях тихой Лозанны
Много клиник и воздух с водой…
И уход докторов постоянный,
И лекарственный курс непростой…
А в обширном и тихом имении,
Называемом просто – шале,
Всё закончилось. Без пробужденья
Утром Кати не стало уже…
… Хоронили Катюшу в России.
Граф Григорий был с братом вдвоём…
И высоко над речкою синей
Птица белая над вороньём…
Вот и всё. И, примерно, неделю
Граф Орлов, не вставая, стонал!
Голова становилась белее,
А потом Он устал, - замолчал…
Боль под сердцем уж не отпускала…
Сушит рот и болит голова!
И Потёмкинский доктор лукавый
Что-то сыпал в бокал с рукава…
Или это Ему показалось…
А теперь - грудь болит изнутри!
И осталась лишь самая малость -
Слово горькое молвить: -Прости…-
Умер тихо Он, как и замыслил.
Только с шеи сорвал оберег…
А в оконной заоблачной выси
То-ли птицы летят, то-ли нет…
-… Очень пышно, богато, парадно
Провожали в дождливую сырь…
Отпевали в Донском и Отрадном,
А потом увезли в Монастырь.
В Новгородские земли, где Юрьев.
Там, где Предки Его и семья…
И три ночи небесные бури
Мяли землю Монастыря!
Сокрушали дубы и подводы,
А потом всё затихло с дождём…
Только кони Орловской породы
Всё резвились на поле вдвоём…
… Проезжая любимой дорогой,
На усадьбу Орлова глядя,
Не решилась подъехать к порогу.
Ведь в Москве провожают любя…
Вот и кончилось время Орлова…
За День – Жизнь пронеслась стороной!
Возрождая и Дело и Слово…
- Будем жить! А сегодня – домой! –
Развернулся кортеж с колесницей
И понёсся к Столице, пыля!
И рыдала в карете Царица
Под закат уходящего дня…
2003 г.
