Грех 1.4 (Кладовка (проза, не вошедшая в рубрики))

   Выйдя из трамвая, Половецкий свернул в почти абсолютно темный переулок и нырнул в дверь, ведущую в сырой подвал. После того, как дома начались проблемы с женой и дочерью, это было, пожалуй, единственное место, где он мог забыть обо всех неприятностях и немного почувствовать себя человеком. Свернув несколько раз по опять же темному коридору, Андрей зашел в слабо освещенную комнату, где стояли в ряд ящички для одежды – как в бассейне, или в детском саду.
   – Все-таки опоздал, – неприязненно подумал он, – опаздывать он не то что терпеть не мог, но не любил.
   Из-за полуоткрытой двери донёсся знакомый, слегка пришепётывающий, как будто у человека был откушен кончик языка, голос:
   – А теперь, кульбит вперёд и удар «майе-гири», поехали…
   Переодевшись в спортивный костюм, Андрей зашел в зал, пол которого был устлан матами. Подойдя к молодому парню в кимоно, подпоясанному тёмно-зелёным поясом, с вышитыми на его концах золотыми нитками иероглифами, Андрей поздоровался – в секции внешней атрибутики почти не придерживались – услышал в ответ приветствие на японском, после чего тренер почти прошептал:
   – Вы опоздали – тридцать отжиманий.
   В отличие от своих товарищей, которые тоже иногда опаздывали – это были в основном студенты, и, которые выполняли это наказание неохотно, халтуря, но быстро, Андрей медленно, по всем правилам, отжался тридцать раз от пола. После этого ему было позволено встать в строй. Разминка была как всегда долгой и достаточно интенсивной – одно из непременных условий, помогающих избежать травматизма при отработке ударов в спарринге. По окончанию разминки минут пятнадцать отрабатывали нукитэ – прямой удар кончиками пальцев, после чего тренер велел принести небольшие дощечки из ДСП. Каждый взял себе такую дощечку, положил ее на пол и бил по ней «ударными» костяшками пальцев, тренер при этом следил, чтобы удары были достаточной силы. Один из ребят, судя по обручальному кольцу на пальце – молодожен, так усердно выполнял это упражнение, что из разбитой руки на доску хлынула кровь.
   – Ничего, – успокоил его тренер, – заживет, зарубцуется, и будет классная твёрдая ударная поверхность, – и заставил парня продолжать выполнение ударов.
   – Пятнадцать минут работы в спарринге, – прозвучал голос тренера, после чего он поделил присутствующих на пары. Половецкому достался как спарринг-партнер молодой парень, похожий на азербайджанца, студент, который недавно перешел к ним из другой секции. Восточная женственность парня вызвала у Андрея неприязненное чувство к сопернику. Сначала он сам себе удивился, но потом, его, вдруг, осенило, откуда у него это чувство: его жена много раз говорила ему, что для неё идеальная мужская  внешность – восточная, насколько Андрей понял – кавказско–семитская. Она восхищалась Омаром Шарифом и просто пищала от восторга, услышав голос Фреди Меркури. Андрей всегда ощущал уколы ревности, когда он сталкивался с восточными мужчинами, тем более, что Люся не уставала повторять, что он, Андрей, внешне далек от её идеала мужской красоты. Разгоряченный тренировочным боем и восточным обликом своего соперника, Половецкий постепенно стал входить в раж, и, наконец, провел серию ударов по корпусу соперника. Тот стал отступать, в конце концов не выдержал и побежал от Андрея, но тот, вместо того, чтобы остановиться, погнался за соперником, нанося ему удары  вдогонку. Загнав противника в угол, Половецкий с удовлетворением прочитал в глазах соперника страх.
   – Мы ж должны отрабатывать удары и блоки, – произнес тот.
   – Так ставь блоки, – огрызнулся Андрей, вновь наступая на парня.
   Заметив, что тренировка двух его учеников постепенно превращается в драку, тренер остановил спарринг и поменял всем партнеров. Причем Андрею достался молодой бугай, который, в отличие от него самого, давно уже осваивал это искусство.
   Тут уже Половецкому пришлось туго: изрядно побитый, он еле выдержал до конца отведенного для спарринга времени.
   – Встали восемь в круг, – скомандовал тренер.
   Восемь человек немедленно встали в круг, а остальные десять остались за их спинами. Тренер, невысокого роста – может быть чуть выше Брюса Ли, но сложением более напоминающий Ван Дамма, встал в центр круга.
   – Задача – нанести удар тому, кто в центре. Каждый бьет один раз, рукой или ногой. Затем бьет сосед слева, но только тогда, когда ударивший уже вернулся в исходное положение. Задача для того, кто в центре – пропустить как можно меньше ударов, ставя блоки. Отбить два круга, потом на его место становится тот, кто был слева от него. Ограничения обычные для спарринга – не бить руками в голову.
   – Андрей, начинайте, – тренер обращался на Вы только к Андрею, может быть потому, что последний был почти вдвое старше его, и, соответственно, всех остальных, а может быть и потому, что он когда-то учился в институте и знал, что Половецкий – доцент. Вообще, когда Андрей решил для сохранения формы походить в секцию каратэ, его предупреждали, что порядки там армейские, на возраст никто не будет обращать внимания, но эта секция оказалась какой-то нетипичной. Но, несмотря на то, что традиции каратэ здесь скорее подразумевались, чем выполнялись, результат был, что называется налицо. Иногда, это было не часто – где-то раз в полгода, к ним в подвал наведывались ребята из других секций, и тогда устраивались перекрестные спарринги, часто довольно жесткие, но тренеры старались, чтобы соперники были приблизительно одного уровня подготовки. Все это делалось для того, чтобы не было привыкания к одним и тем же партнерам, чтобы каратист не чувствовал себя дискомфортно при встрече с незнакомым противником.
Андрей, прицелившись в живот тренеру, провел йоко-гери, но, как и следовало ожидать, попал в блок – ситуация была такая: кто бил сильно, тот сам себя и наказывал, потому что на их уровне пробить тренера было практически невозможно, по крайней мере, такого случая Андрей не припоминал. А, поскольку в характере Половецкого в значительной мере присутствовала добросовестность, то и ударил он как надо, в общем боль в ноге была довольно приличная.
   Круг подходил к концу, Андрей уже было приготовился нанести прямой удар рукой в область сердца, как тренер остановил его и поставил вместо себя в круг. Образовав два круга, упражнение выполняли все шестнадцать человек.
   Андрей внимательно наблюдал за работой тренера, когда тот показывал упражнение, и, потому, к собственному даже удивлению, он довольно успешно закончил оба круга. Устал, конечно, но пропустил всего три удара: два в первом круге: один маваши – в бедро и один йоко – в колено. Вообще-то все старались бить в основном ногами. Во втором круге Андрей пропустил несильный удар рукой в шею. Вообще-то шея считалась уже головой, то есть запрещенным местом. Тем более, что по условию должен был быть один удар. Конечно же обманные движения не исключались, но противник, а это был сегодняшний спарринг-партнер азербайджанец, не просто сделал обманное движение, он почти провел удар, но не до конца, поставил ударную ногу на пол и тут же, в выпаде провел удар рукой в шею.
   – Стоп, – раздался голос тренера, – ещё раз повторяю, все бьют только один раз и после того как предыдущий участник вернулся в стойку.
   Раздосадованный пропущенным ударом, Андрей встал в круг и провел очень неудачный майе-гери прямо в блок. Ощутив сильную боль в большом пальце правой ноги, он на секунду расслабился, и тут парень, что стоял слева от него решил провести маваши, но, поскольку стоял слишком близко от Андрея, то попал не в того, кто был в круге, а по расслабленной руке Половецкого. Боль была почти нестерпимая, такая, что забылся даже повреждённый палец, но жаловаться тут было не принято. Андрей остался в строю и кое-как доработал до конца.
   Приняв холодный душ – горячей воды в душевой не было, да и надо было охладить ушибы, Половецкий переоделся, и, подхватив свой портфель, двинулся в сторону трамвая. Боль утихла. Усталость, которую он ощущал после последней лекции как рукой сняло. Чувство свежести и умиротворенности овладело им. Несмотря на то, что было уже около восьми вечера, Андрей был бодр. Даже давка в трамвае, обычно выводящая его из себя, после тренировки воспринималась спокойно.