И научил не плакать, если больно.
Твердили все вокруг: "Какой кошмар!"
А мать шептала : "Может быть, довольно?"
Я даже начинала красить губы,
Одеть пыталась юбку и колготки.
А он опять стирал помаду грубо,
И вместо сока наливал мне водки.
Он, не пьянея, пить меня учил.
Твердил, что это в жизни пригодится.
Ругался, если не хватало сил,
И утром предлагал опохмелиться.
Он туго бинтовал мои запястья,
И ссадины мне смазывал зеленкой.
А после тренировки нету счастья
Реальнее, чем кофе со сгущенкой.
А по субботам бегать в лес возил,
По воскресеньям - прыгать с парашютом.
Учил метелить в спарринге верзил,
И самым кратким проходить маршрутом.
Стрелять учил не глядя и навскидку
Метать ножи, добыть в пустыне воду,
Смеяться, если нет сил на улыбку
И выживать в любую непогоду.
Он был все время рядом, за спиной.
И я привыкла жизнью наслаждаться
Уверенная - он стоит стеной
И, в то, что не умеет он сдаваться.
Но подвернулся, вдруг, счастливый случай -
Уехал. Было скомкано прощанье:
"Я не вернусь, но ты себя не мучай.
И только будь счастливой. Обещай мне."
Прошло семь лет. Я счастлива - порой.
Порой - не очень. Все это в сравненьи.
Все так же называю жизнь игрой,
И слушаю Дельфина с упоеньем.
По выходным уже не езжу в лес,
Давно я не была на тренировке.
Забыла, как метать ножи "в навес",
Стреляю хуже – нет уж той сноровки.
И, вроде бы, никто не запретит
Носить мне юбки, платья и колготки -
Не хочется менять джинсу на твид,
Кроссовки - на модельные колодки.
По вечерам, надеясь на удачу -
На рейсинг мчу, включив антирадар,
Но, если больно - всё равно не плачу.
И, что бы ни стряслось - держу удар.
