СНАЙПЕР
Терентий Бахтин проснулся, как обычно, в полвосьмого утра. Мозговой механизм пробуждения, заведенный на годы вперед для того, чтобы хозяин успевал перед выходом на службу привести себя в порядок, по-прежнему не давал сбоя.
Бахтин трудился в торговом порту санитарным инспектором. Работа по нынешним временам бриллиантовая. Возможностей тьма. Вообще, с наступлением новой экономической эпохи, работники порта, от простого такелажника до начальника таможни, стали жировать. Ну, а санитарному-то инспектору, как говорится, сам Бог велел. При такой должности любой на золоте есть станет. Но, не таков был Терентий Бахтин. Воспитанный в лучших традициях старинной петербуржской семьи, он исполнял обязанности честно, дотошно, скрупулезно и бескомпромиссно. С наступлением эры изобилия и первичного накопления капитала, в страну потянулись составы левых товаров. Терентий Ильич стоял на страже здоровья населения. Заворачивал назад некондиционную мороженную австралийскую говядину, просроченную свиную тушенку из Китая, тухлого германского карпа и сверх всякой меры обработанные хлоркой куриные «ножки Буша». Такого «антисанитарного» поведения новый предприниматель терпеть не мог. Тем более, что «договориться» он в принципе был согласен. Но Бахтин денег не брал. Принципиально.
Короткое время спустя, на его банковском счету все-таки образовалась кругленькая сумма. Сама собой, как-то там образовалась. По закону сохранения энергии. Либо по какому-то еще. К Бахтину пришли с обыском. И нашли за старинным бабушкиным комодом упакованные в пластик пачки американских долларов, в ящике письменного стола несколько доз кокаина, а в бюро - неподлежащие выносу за территорию порта документы.
Терентия Ильича взяли под белы рученьки и препроводили в «Кресты»*, а оттуда прямиком в «Скворечник»**. По причине полной его невменяемости. А невменяемость эта самая произошла оттого, что интеллигентного несговорчивого доктора по заказу с воли, для начала, как следует поколотили. А затем, надев на голову поганое ведро, чтобы не кусался, насиловали так, что он забыл, на каком он свете, кто он таков и как его звать.
Через четыре с половиной года Бахтина выпустили из скорбного дома на попечение дальнего, материализовавшегося практически из воздуха, родственника по материнской линии, Михаила Гусева. И спустя еще короткое, достаточное для оформления соответствующих документов, время Терентий Ильич очутился на улице. И очень просто. Выгнал его из дому новоявленный племянник. Сунувши в руки узелок с паспортом, справкой из лечебницы, кой-каким бельём и парой рублишек денег, выставил за дверь. В первый же вечер Бахтина, пристроившегося за мусорными баками на ночлег, ограбили местные бомжи. Так не помнящий родства больной человек оказался в пиковом положении. Без денег, без документов, без ума.
***
Поль Элюар?.. Нет. Никола Тесла?.. Нет. Туркмен-баши?.. Нет. Антон Чехов?.. Нет. Роза Люксембург?.. Не похоже. Коля Гойшик?.. Нет. Уильям Теккерей?.. Нет. Мохаммед Али?.. Маргарита Терехова?.. Мигель де Сервантес Сааведра?.. Боже мой, нет! Кто я?..
Обняв колени и раскачиваясь, как еврей на молитве, он сидел под деревянным Петровским мостом и мучительно пытался самоидентифицироваться. В двух шагах от него мелкие, черные, словно муравьи, круглоголовые узбекские ребятишки, накрошив в литровую банку белой булки, тщились поймать в эту нехитрую снасть мальков для ловли более крупной рыбы на живца. Самодельные из орешника удочки валялись неподалеку.
Анита Цой?.. Нет. Гарсия Лорка?.. Невесть откуда известные ему имена с трудом выплывали из темной пучины покореженной, загущенной галоперидолом памяти. Вдруг в мозгу прозвучало: «Зеро». Зеро?.. Да. Да?.. Точно. Зе-ро. Почему-то именно эти два слога показались ему наиболее верными для определения его новой сущности. Зе-ро, повторил он еще несколько раз, чтобы записать свое имя на первой странице мысленного дневника. Голова перестала раскалываться от напряжения. На душе стало легко и пусто, словно в вымытой с мылом комнате. Он успокоился и стал с интересом наблюдать за юными «ловцами душ человеческих».
За прошедшее время он овладел многими потребными для жизни на улице умениями. Научился, прежде всего, давать отпор таким же, как и он сам, копающимся в мусорных ящиках, «йэху». Обладая природной силой, два или три раза сцеплялся со здешними бомжами и вышел победителем. Весть о «новеньком» скоро облетела округу, и местные алкаши попытались пригласить его в свои жалкие, помогающие выжить сообщества. Но он не шел на контакт и предпочел оставаться одиночкой. Отравившись несколько раз, привык на глаз определять, можно ли употребить найденные в мусорном баке продукты, или лучше воздержаться. После нескольких холодных ночей, проведенных на улице, Зеро научился проникать в теплые, закрытые на магнитно-кодовые устройства парадные, запертые на пустяшные навесные замки подвалы и чердаки. Комфортнее всего было на чердаках. Там можно было найти кучу старого, зачем-то отложенного жильцами и забытого навсегда тряпья, прохудившуюся перину или драный, с торчащим из него конским волосом, матрас. А нет - так и просто закопаться в устилающий пол ржавый керамзит. Всё теплее, чем под открытым небом.
***
В поисках выхода, он в десятый, наверное, раз пробирался сквозь проволочное заграждение четвертого этажа Больницы. Второй и третий ему удалось пройти сразу и почти незамеченным. Только на втором красноглазая дежурная сестра на мгновение оторвала взгляд от какого-то больничного гроссбуха, но более никак не отреагировала на его появление, а, смочив палец слюной, снова занялась перелистыванием страниц.
Привычно обогнув угол стены и не наткнувшись на торчащий из пола обрезок водопроводной трубы, Зеро осторожно открыл стеклянную дверь больничной помывочной и ступил на влажный кафель предбанника. Две двери в небольшой комнате по-прежнему были окрашены в экономный мышиный цвет. На левой все так же кривобоко красовался жестяной плакатик «Ремонт», правая же посредством наклеенной на ней бумажки сообщала, что вход без нижнего белья строго воспрещен. Прежде Зеро входил в правую и всякий раз оказывался этажом ниже. Сейчас он захватил с собой кусок ржавой арматуры, валявшийся в одном из кабинетов, с тем, чтобы попробовать взломать вход в ремонтируемое помещение.
С дверью он справился на удивление легко. Один только раз хорошенько нажал, она и поддалась. Зеро перешагнул порог и очутился в полной темноте. Было настолько темно, что казалось воздух был сделан из черного бархата. Обернувшись, он не нашел двери. Она исчезла. Зеро потерял ориентацию в пространстве. Он не знал не только, где лево или право, даже верх и низ утратили свои обычные места. Он попытался сделать шаг и не смог. Ноги увязли в какой-то плотной субстанции. Зеро задергался, попытался освободиться, но все усилия пропали напрасно. Его засосало уже почти до колен. В мозгу промелькнула мысль о том, что лучше уж бы опять оказаться на нижнем этаже.
***
Зеро проснулся, как обычно, в полвосьмого утра. Мозговой механизм пробуждения, заведенный на годы вперед для того, чтобы прежний его хозяин успевал перед выходом на службу привести себя в порядок, по-прежнему не давал сбоя.
Он открыл глаза. Над головой, на загаженной голубиным пометом чердачной балке тихо покачивалось на сквозняке изящное сооружение природы, прозрачная паутина, сплетенная, притаившимся за ржавой головкой большого кованого гвоздя, паучишкой-крестовиком.
Зеро потянулся, откинул кучу пахнущей котами мешковины и, подняв облако рыжей пыли, спрыгнул со строительных, послуживших ему временным ложем, козел на земляной чердачный пол. Из забранного частой сеткой окошка пыльный солнечный луч еле проникал внутрь чердака. В его неверном свете Зеро увидал стоящую в углу, прислоненную к пожарному ящику снайперскую винтовку.
***
Снайперская винтовка системы Драгунова. Превосходное самозарядное оружие предназначенное для поражения удаленных целей.
Калибр - 7,62x54R
Длина - 1225 миллиметров
Длина ствола - 620 миллиметров
Вес - 4,31 килограмма без прицела и патронов
Емкость магазина - 10 патронов
Темп стрельбы - 30 выстрелов в минуту
Прицельная скорострельность - от 3 до 5 выстрелов в минуту
Прицельная дальность - 1300 метров
Затверженная когда-то давно, в прошлой, должно быть, жизни таблица технических характеристик винтовки, отделившись от великого множества хранящейся в нем разнообразной информации, всплыла в его мозгу. Зеро вспомнил, почему его так зовут. Он - боец отряда специального назначения «Дельта-Браво», стрелок-ликвидатор Зеро. На этом чердаке он для выполнения задания. Окончательно придя в себя, он решительно взял в руки оружие и привычным движение передернул затвор, проверив его боеготовность. Потом, руководимый наитием, шагнул к пожарному рундуку и поднял его облупившуюся красную крышку. Вместо песка для засыпания очага пожара в ящике оказалось всё необходимое для устройства стрелковой позиции - маскировочный костюм снайпера, хронометр, монокуляр, пакет с условиями задания, комплект «НЗ» и боеприпас. Зеро облачился в серо-песочную хламиду, надел на руку часы, внимательно прочел инструкции, установил таймер и начал устраиваться. Он подтащил к окну козлы, снял сетку, отворил фрамугу и огляделся. Сверху открывался отличный вид на противоположное здание. Отогнув гвозди, он вынул одно из стекол и вернул фрамугу на место. Устроившись на козлах, отметил, что совершенно не волнуется. Так ведет себя уверенный в своих действиях и их результате профессионал. Посмотрев на часы, Зеро решил, что успеет еще изготовиться к стрельбе. Он открыл пакет с «НЗ» и перекусил, чем Бог послал.
Спустя полчаса, снайпер в полной готовности к стрельбе наблюдал через окуляр прицела, как у дверей здания, откуда должна была появиться цель, здоровенный рыжий кот приводит себя в порядок после бурных ночных приключений. Зверюга вылизывался с таким тщанием, что казалось, был приглашен на прием к английской королеве.
Тяжелая, сплошь покрытая затейливой резьбой дубовая дверь отворилась, из нее вышел одетый в строгий костюм «славянский шкаф», шуганул кота, внимательно огляделся по сторонам и что-то сказал в левый кулак. Зеро снял винтовку с предохранителя и прицелился в охранника. «Танцуют все!» - промелькнула в мозгу шальная мысль. Через мгновение в дверях показался «виновник торжества», довольно невзрачный человечек в дорогом сером костюме и золотых очках на носу. Зеро навел на него перекрестье прицела, задержал дыхание и стал плавно спускать курок.
***
- Ну? И чё мы теперь с ним будем делать? - «шкаф» пнул носком ботинка лежащий перед ним труп.
- А хрен его знает, товарищ майор! - другой здоровяк виновато шмыгнул носом.
- Тебе бы, Никифоров, по пивным банкам в тире стрелять, а ты по живым людям палишь, мать твою так! Завалил бомжа ни за что, ни про что - и рад!
- Виноват, товарищ майор! Обознался. Кто ж его, дурака, знал, что это бомжара из фортки швабру кажет, а не киллер товарища генерала из винта снять хочет. Ну, я и пальнул на всякий случай.
- На всякий случай! - передразнил подчиненного майор, - Ты «пальнул», а мне теперь разбирайся… Ну ладно, - голос майора потеплел, - А вообще, ты того, молодца. Раз - и в десятку. Благодарю за службу!
- Служу России!
СПб, Ноябрь 2010 г.