Танталом названный, багрил усы вином,
Воссев на олимпийском склоне неземном
Богов, тогда явился мне змий-искуситель.
Я стал амброзии медовой похититель,
Прельщенный хитростью, и не прозрев о том,
Что зорок Зевса взор, и в мире я ином
Предстал, куда меня сослал мой повелитель.
Навек за шаг слепой к соблазну осужденный,
Познал я муки ада, что души бичом
За нрав мой стали непокорный, дерзновенный.
Теперь увитый, словно цепию, плющом
Терзаясь голодом под сенью смокв согбенных,
Вовек от жажды умираю на ручьем.