Когда на полотне любого образца
Я снова вижу тень потрепанного Бога,
Что на мое плечо с улыбкой оперся.
Де Гильотена тень, Бойкота или Линча
Помянут знатоки, но я шепчу во снах,
Что мастер не солгал, и женщины да Винчи
И Бога, и меня видали в зеркалах.
Красавец Рафаэль, не жалуя обновку,
Шлифует мастихин о новенький колет;
Взор полон до краев, но глянь — за лессировкой
Видны Его следы, и я иду вослед.
Игрушечный Икар в игрушечные волны
Стремится головой; а Брейгель, ренегат,
Ушел, чтоб не видать, как свято и упорно
Мы с Богом топчем снег в четыре сапога.
Кляня себя в душе за тот еще характер,
С винтовкой на плече, в кресте оконных рам
Шагает в никуда уайетовский скваттер;
И я ушел за ним, а Бог и ныне там.
Я в тысяче холстов сжимал его десницу,
Закинув на плечо последний ветер дня...
И лишь на полотне вестфальской кружевницы
Вермеер не нашел ни Бога, ни меня...
