день ожогом отжить от ночи.
закипела моя вода,
стала струйкой в часах песочных,
вверх кристалликами бежит
и плутает в потухших звездах.
ожидание, вечный жид,
обреченный на память воздух.
слишком долго - одна вода,
и умыться/напиться - той же
оттого ли, что мне всегда
было нужно немного больше,
неуют проникает в сны
равнодушным, надменным падре,
я не жду, наконец, весны,
потому что не верить в завтра -
наконец-то понять - беги
по воде, до предела - мелко,
снять колготки «под сапоги»
/на носке или пятке «стрелка»/,
выраженье «под макияж»,
положенье «под тихий омут»,
взяв паренье «на карандаш»,
задышать уже по-другому,
выбирая - с сумой/?/в тюрьму,
закружась, обнаружить мекку,
/надо только в «……ц всему»
так не верить, чтоб небо меркло/,
«под ростову» прическу - снять,
«под индейца» раскрасить солнце...
знаешь, мама, удобно знать –
эта как-то сама прорвется,
ей смешней от беды к беде,
всей беды – развязался шнурок, но
ты последней узнаешь, где
допрорвусь, оборвусь и сдохну,
я, неправильная, твоя,
поводок перегрызший пудель.
ты права, мне не больно, я
«из людей» ухожу «на люди»
нашу землю нести в горсти
и тепло - в желтизне тетради.
я люблю тебя - лет шести,
в дочки-матери на веранде
начинающей мой канун
с недоверия /я не плачу/.
и люблю, как одну из дюн,
потому что… а как иначе?
