Ни дорических с плавным обводом колонн,
Ни диснеевских прочных цепных каруселей
В перспективах раскосых дубовых окон,
В щелях многажды перешпаклёванной двери.
Расписал три стены и кусок потолка,
Сделал памятный образ заветной квартиры
В очаге с настоящим куском уголька
И из эха воссозданным профилем лиры.
На краю всех обрывов, оврагов и дней
И в обход устоявшихся в обществе мнений
Полюбил эту данность с годами сильней
В отражённых тенях всех колен-поколений.
Хлеб. Солонка. Гранёный, прозрачный графин
И шестнадцать уютных на скатерти складок.
Отблеск чьих-то знакомых по книгам седин
И изнанки одежд с перехлёстом подкладок.
Неизбежный мольберт, фонари, веера,
Рыбы, свечи, круги, абажур из картона,
Палиспасты, канаты, крюки, леера,
При зелёной поддержке хрустящего фона.
Всем оправданный строй, всем оправданный век,
Смех поющей души в отголосках эфира.
У рояля сидит на холсте человек
И играет с листа для стороннего мира.
Он и завтра здесь будет сонаты играть,
Заливая себя и окрестности светом.
Никому не придётся в проходах стоять –
Места хватит с избытком согласно билетам.