Но дома не сиделось. Летом во время отпуска собрал рюкзак и отправился в Украину на шахматный фестиваль «Зеркальная струя». Перед отъездом списался с организатором первого чемпионата Европы по шахматам среди любителей Яном Мазухом. В Интернете в то время проходила кампания, рекламирующая этот турнир. В Харькове на почтамте получил приглашение.
Через неделю поехал в Киев за визой. Жил у племянника в Нивках. Ни свет, ни заря поднимался с постели и обивал пороги Чешского консульства, расположенного на улице Богдана Хмельницкого. Толчея была несусветная. Рядом ходили подозрительные барышники и предлагали частные услуги по оформлению документов: заполняли анкеты, страховали от несчастных случаев в Европе, продавали автобусные билеты до Праги и обратно. Среди них Были мошенники. За пятьдесят евро по предоплате они брались оформить визу за два часа. Одним из них оказался долговязый украинский милиционер, дежуривший около рабочих дверей чешского консульства на задворках, где суетились честные люди, не имевшие блата в парадных коридорах. В половине двенадцатого этой милиционер разгонял посетителей, не попавших на приём. Узнав, что я из России, пройдоха предложил услуги по продвижению документов. Денег мне было жалко, я отказался. Прошла неделя, другая. До начала чемпионата оставалось немного, а очередь подвигалась едва-едва. Ноги деревенели от болей. Нужно было искать другие пути в чешское консульство. Вот тогда-то я и пошёл за помощью к Виктору Степановичу Черномырдину - нашему послу. «Не обидит бывший правитель России, - подумал я, - земляка из Оренбургской губернии».
В Киеве ожидали важных персон. Шушукались, будто бы сам Путин не прочь заявиться в гости до Кучмы, чтобы поддержать Януковича в борьбе за пост президента Украины. Вдоль автотрассы от Конотопа до Киева понуро дрожали национальные флаги. Кто-то из журналистов ехидно заметил, что они - вверх тормашками. Это отсняли злые силы и показали по телевиденью, чтобы зрители лишний раз поглумились над властью. Жёлтый цвет украинского флага символизирует пшеничные поля, а синий — ясное небо над ними. Получалось наоборот. Блакидная полоса была ниже жовтой. Люди острили.
В запасе было полдня, за которые, как мне казалось, можно ещё решить вопросы по оформлению документов. Асфальт под ногами таял. Стояла жара. Я спешил в российское консульство за поддержкой, не обращая внимания на боли в суставах. Два пузатых украинских милиционера мирно курили у парадного входа, обсуждая книгу Малахова «Уринотерапия». Один из них утверждал, что всё это враки, а второй, более толстый, приводил примеры из собственной жизни. Доказывал оппоненту, что однажды исцелился от патологии, принимая мочу, как микстуру, внутрь. При этом постукивал пальцами по шее так, как это делал Аркадий Райкин, изображая горького советского пьяницу. Увидев меня, милиционеры замолчали и сомкнули животы, закрывая дорогу в двери, за которыми беспокойно сновали дипломаты. Потный, нестриженый, грязный я остановился напротив них, задыхаясь от ходьбы. Почитатель Малахова спросил о цели визита.
- Чего тебе надобно, метр в кепке?
- Я хочу увидеть русского посла.
Переглянувшись, форменные начальники оскалились, не зная, как себя повести: зарычать на меня или рассмеяться.
- Какого такого русского?.. – переспросил исцелённый мочою человек, делая вид, что плохо слышит.
- Виктора Степановича Черномырдина.
На какое-то время стражники онемели, окаменели; я уже задумался, как их лучше раздвинуть и проникнуть на «территорию» России.
- Ты кто такой? – ожил вдруг второй милиционер, не искушённый мочой.
- Я его земляк… Вот мой паспорт.
Они затряслись от смеха, словно трамбовочные машины, засвистели по-соловьиному, жадно глотая воздух. При этом сочились слезами и потом, как трубы в подвале, забытом коммунальными службами. Дрожали витражные стёкла, метались русские флаги, осыпалась побелка с карниза, нависающего над нами.
- Таких земляков, как ты, у него вся Россия, - ехидно ответил первый.
- Я у него один…
- Катись-ка ты отсюда обратно… Виктор Степанович отдыхает в Одессе.
- Завтра приедет Путин… Я думаю, что Виктор Степанович отдыхает у себя в кабинете с какой-нибудь девицей из канцелярии.
Баламуты остепенились и перешли на официальную «мову».
- Вы по какому вопросу?
- Я изложу его русскому дипломату.
В эту минуту на крыльцо поднялся мужчина, занимавший в посольстве высокий пост. Он подошёл со стороны города и вопросительно поглядел на куряк. Те подтянули животы.
- Сергей Иванович, - доложил ему старший, - вот этот человек - по вашу душу, просит его принять, - он показал на меня.
Мы прошли в кабинет. Я рассказал чиновнику о том, что чешский посол решает наши вопросы не каждый день и до обеда, очереди к нему огромны. Показал официальное приглашение на чемпионат в качестве участника. При этом упомянул о взятке в пятьдесят евро, которую вымораживал жадный украинский охранник.
- Я этот вопрос решить положительно не могу, - ответил Сергей Иванович, - но позвоню в Чешское консульство и попрошу, чтобы вас приняли сегодня после обеда.
- Хорошо, я лечу обратно…
Почти у самого консульства был маленький рынок. Седая бабуля распродавала библиотеку, накопленную за годы лучшей жизни. Цены были смешные. Я на минуту остановился около её столика в поиске интересной книжки. Хозяйка обсуждала последние уличные новости с другой торговкой. К сожалению, не могу передать колорит их богатой речи. Я не знаю малороссийский язык. Пишу по-русски с «некоторым акцентом».
- Какой-то кацап приехал за визой, а Микола Зуб потребовал от него на лапу пятьдесят евро… В посольстве - гам, милиция в страхе, консул потребовал поменять всю охрану.
- Так им и надо, – сказала моя торговка.
- Этот русский более месяца толкался в очередях; они его не пускали без взятки.
Далее, ближе к Чешскому консульству, иные люди шептались с радостью, что жадного милиционера Миколу Зуба постигла божья кара. Я его встретил на том же месте, около рабочих дверей и напомнил о себе. Детина взялся меня стыдить за то, что я его продал начальству: «Ох, если бы я только знал какая ты гадина, я бы тебя за это растёр в порошок, - но вышел другой сотрудник милиции, цыкнул на сослуживца. Меня проводили к окошку, где я успешно отдал документы для оформления визы пану из Чехии. А Микола Зуб за спиною сокрушался о том, что на одну милицейскую зарплату сегодня не проживёшь, протянешь ноги; что ему завтра выходить на работу в зоопарк, где закалымить лишнюю гривну почти невозможно. «Какой же гад оказался этот подлючий русский», - наплакивал он соседу, а тот на него шипел, как Киа на Маугли, чтобы заткнулся…