И эти студентки по утрам. А ты им навстречу. А они тебе навстречу, потому что тебе к метро, а они оттуда, потому что они на пары. А они все по-утреннему свежие, с первой сигареткой. А они маленькие-худенькие, или маленькие-полненькие, или полненькие-большие, или высокие и худенькие. А они светлые и тёмные, а они рыжие. А они заботливо поддерживаемые под локоток своими блеклыми и невыразительными юношами. А они, покупающие себе в киосках шоколадки и кофе… Но это утро.
А сейчас вечер. И то самое место, где уже заканчивается этот, так называемый стихийный рынок. И большое количество разнообразных бабулек, и ещё не совсем бабулек, которые разложились прямо на тротуаре, вдоль длинного чёрного забора из кованных трёхметровых квадратных прутьев, выступающих наверху острыми пиками. И который они привычно подпирают спинами, потому что стоять тяжело, а на что присесть не у всех с собою взято.
А там, за забором, какое-то подозрительное казённое здание. Вроде связанное как-то с таможней. Из которого внезапно выезжают или наоборот, так же внезапно выказывают желание заехать, огромные чёрные машины, что приводит каждый раз рынок в судорожное и хаотическое движение. Потому что вдруг оказывается, что приличная часть забора является воротами, и немедленно должна быть освобождена от вся и всех. И бабульки спешно хватают свои ящики и тележки, и тянут их на какое-нибудь другое место, задевая при этом своих соседок-товарок, которым в этом случае повезло больше.
Кстати, такой же хаос образовывался тут ещё пару лет назад, во времена внезапных набегов местных ментов. И неожиданная пикантность ситуации заключалась в том, что именно эта улица - Политехническая - была границей двух районов. А в каждом из районов, как выяснилось, для этих целей были свои менты. И вот при таком "налёте", происходившем, как правило, только с одной из двух возможных сторон, бабульки также начинали суетиться. Правда делали это ещё более нервно. Так же судорожно хватали свои разложенные фрукты, банки, ящики и сумки и торопливо перебегали через улицу Политехническую на другую её сторону, и уже на той стороне, тоже на тротуаре создавали почти точную копию своего базарчика, но зеркальную.
И только некоторые, как правило самые бойкие на язык, двигаясь по сравнению с остальными подчёркнуто медленно, умудрялись вступить с ментами в словесную перепалку, опрометчиво не догадываясь, зачем именно ментам нужен припаркованный прямо возле базарчика ментовский "бобик". Самое забавное, что с другой стороны улицы подпирать бабулькам было нечего, и первое время они, похоже, были несколько дезориентированы в пространстве из-за своей внезапной и стремительной передислокации.
И вот в том месте, где базар заканчивается, улица Политехническая выпускает зачем-то из себя хищное щупальце, проталкивая его между таможней и торговым павильоном, устремляя его вглубь, петлять между капэишных корпусов. И уже вдоль него теперь спешно начинают выстраиваться выездные овощные лотки.
Проходя это место, я, несмотря на свои наушники, вдруг слышу взволнованные крики и вижу женщину, похоже из тех, что торгуют где-то здесь, возможно и с одного из лотков. Она медлено переходит дорогу между лотками и павильоном, куда редко заворачивают машины, а перед ней на расстоянии шага я, не веря глазам, вижу большую крысу. И не какую то ручную, домашнюю, а обыкновенную, из тех, что копошатся вблизи мусорных баков, нервно шевеля во все стороны своими розовыми носами. Большую серо-коричневую крысу. А вокруг множество спешащих во все стороны людей, кто-то с работы, кто-то с занятий, кто-то на занятия, кто-то вышел из дому в магазин, а кто-то из магазина, по-быстрому покурить. И все останавливаются и смотрят на крысу. Крысу, которая бежит впереди женщины, но бежит вроде необычно для крысы, как-то по-кроличьи, странными небольшими перебежками. А женщина громко кому-то говорит, видно продолжая начатый уже с кем-то разговор:
«Ну так и что с того, что крыса? Она такая же тварь Божья, как и все остальные...» И все идёт медленно за этой крысой, идёт, пока та переходит дорогу, и даже потом, когда та, прижимаясь к бровке, тщетно пытается куда-то заползти. Идёт, как будто бы хочет эту крысу от всех защитить.
А я больше не захотел стоять и ждать, чтобы узнать, чем там у них всё закончится. Если честно, то мне это, в сущности, не так уже и важно.
Потому что вполне хватило того, что я уже услышал.
© TEODDOR