Щука бьется, дрожит натянутая леса,
Между сосен бежит оранжевая лиса,
Из асфальта растут строительные леса –
Ретранслируй, ничего не оставь внутри.
Оголяется провод, третья строка искрит,
Разрастается погибающий Вавилон,
Ты целуешь какую-то женщину с помелом,
Или пьешь не в меру и куришь, как Бобби Лонг,
Исчерпав латынь и принявшись за санскрит.
Дальше следует череда несуразных рифм:
Из седла вылетает набравший разгон ездок,
Открывает глаза – над ним занесен эсток,
А еще через миг почувствует, что издох.
Не храни этих записей; лучше всего – сотри.
Отрываю пластырь, смеюсь, выхожу на стрит.
Время правит меня, как выщербленный резец,
Я лежу под ним, не в силах нажать «RESET»
И, наверно, в конце концов, окажусь в крейзе,
Не смотря на то, что радостен и небрит.
Облака занимают позицию над Невой,
Поднимается ветер, воздух совсем остыл,
Вдоль обочин идут стреноженные кусты..
Останавливаюсь, отбрасываю костыль.
Я не верю в бога, но жалуюсь на него.
