Ничем не отличима от ристретто.
Выкуриваешь молча сигарету
И говоришь: я больше не боюсь.
Глядит она в ответ почти с приязнью:
Видать, достали этою боязнью.
По виду смерть похожа на портрет
Чужой любимой - кисти флорентийской
И в нижне правом с мелкою припиской:
Ты не один, кому сказали "нет".
Она чужда любви к тебе, и ясно,
Что в этом равнодушии прекрасна.
Звук голоса ее, сказал бы я,
Скорее нежен, нежели трагичен.
Трагизм конца, он тем преувеличен,
Что память избегает забытья,
Стремясь избыть страдания однако.
Жить? Умереть? Тенденция двояка.
Ее прикосновения вполне
Себе переносимы и уж точно
Переносимей некасаний той, что...
Неважно, впрочем: речь ведь не о ней.
Рабом страстей быть не желая боле,
Ты пьешь свой кофе, безразличен к боли.
......................................
Как тихо стало. Видимо, труба
Архангела уже сыграла соло,
Очередного Божьего раба
Препроводив к подножию престола,
Где восседает в славе Саваоф
И справедливый суд вершить готов.