ч.4
Полтавский след «Каплуновской иконы Божией Матери»
В предыдущей части мы уважаемый читатель рассмотрели с вами всевозможные российские исторические источники о Северной войне и Полтавской битве, находящиеся в отрытом доступе.
И убедились, во первых, что шведский король Карл XII никогда не был в с. Каплуновке, расположенной в треугольнике между городами Богодухов, Ахтыркой и Хорьковом. Поскольку самой крайней точной продвижения шведской армии на территории Слободской Украины было селение (укрепленный городок) Красный Кут, расположенное в 42 км. от с. Каплуновки, где точно был король Карл XII.
А, после неудачной, по итогам двухдневного сражения за Красный Кут, шведы, действительно сожгли это селение и выгнали с места проживания его жителей. Но, и сами сразу отступили на территорию нынешней Полтавской области, где и занялись вскоре осадой г. Полтавы.
И вот эти-то события, в с. Красный Кут и явились основой для создания, лет, так через 100-150 от даты самих событий, церковной легенды о попытке сожжения шведами деревянной церкви с. Капуловке.
Во вторых, мы не нашли ни в одном, процитированном в ч.3 историческом источнике, какого либо достоверного упоминания о нахождении «Каплуновской» Иконы Божией Матери» в русском военном лагере, на месте Полтавской битвы.
Все это, поставило под сомнение, церковную версию «Полтавкой битвы», и в частности о том, что «Каплуновская» Икона Божией Матери была «сопоспешницей» Полтавской победы русский войск!
В этой же части, мы попытается посмотреть на события Северной войны и Полтавской битвы, глазами шведов, вернее одного из них, известного шведского профессора Петера Энглунда, написавшего в 1988 г. замечательную в своей правдивости книгу: «ПОЛТАВА» (Рассказ о гибели одной армии).
Эта книга, по мнению автора, есть лучший из отрытых источников о Полтавском сражении, из числа доступных современному читателю. Когда ее читаешь, то вся битва как бы предстаёт в реальности, во всех своих деталях.
Вот ее мы и берем за основу нашего повествования. Желающие иметь книгу в своей библиотеке, могут ее скачать с сайта: http://histpol.narod.ru/books/englund/englund-000.htm и самостоятельно прочитать в полном объеме.
А я хочу ознакомить читателя только с важными деталями, относящимися к нашему повествованию. Они очень хорошо, послужат дополнениям тем российским источникам, что мы процитировали в ч.3.
Вначале, я предлагаю ознакомиться с отрывком поясняющий роль религии в шведской армии!
И попутно хочу заметить, что шведским воинским уставом было категорически запрещено разорять церковные храмы на завоеванных территориях, если это прямо не вызывалось обстоятельствами того или иного сражения.
И это требования солдатами шведской армии строго соблюдалось. А по дисциплине это была одной из лучших армий тогдашней Европы.
Кроме того шведы были хоть и христианами, но лютеранской церкви.
Справка: Церковь Швеции— крупнейшая христианская деноминация в Швеции, крупнейшая лютеранская церковь во Всемирной лютеранской федерации и в мире, член Порвоо Сообщества.
Членами церкви являются около 6,9 миллионов человек или 75,6 % населения Швеции. До 2000 года церковь имела статус - государственной.
А у лютеранской церкви не было никакой, тайной или явной вражды с православной церквями, как скажем между католиками и православными, православными и мусульманами.
Поэтому со стороны солдат шведской армии к русским и украинским православным имела место религиозная терпимость.
Да и сами шведы армии Карла XII небыли «разбойниками с большой дороги».
Вопрос веры в Бога, был поставлен на очень высоком и почетном месте.
Вот что по этому поводу пишет Петер Энглунд. Он очень хорошо поясняет причины побед шведов в Европе и в России в течение Северной войны!
«В шведском войске тоже шла тщательная подготовка к грядущему сражению.
Части, которые до сих пор были разбросаны далеко по всей украинской равнине, были теперь стянуты к Полтаве и готовы к бою. Дикие звери стояли, охлестывая себя хвостами, готовые сцепиться в схватке; вопрос был только в том, кто первый, шипя, нацелится и нанесет удар. За прошедшую неделю две армии все чаще входили в соприкосновение.
Жаркие дни летнего солнцестояния протекали в постоянных стычках и перестрелках. То и дело завязывалось множество мелких сражений, зачинщиками которых чаще всего были русские.
Этот день, 27 июня 1709 года , не составлял исключения. Уже рано утром в расположении шведских частей раздались полусонные крики, возвещающие боевую тревогу. Два эскадрона русской кавалерии пронеслись мимо наружных караулов, убили несколько солдат и проникли почти, что в самый лагерь, но тут же повернули и ускакали назад. Вскоре в лагере в основном восстановилась обычная жизнь, и поскольку это было второе воскресенье после Троицы, примерно около девяти часов наступило время богослужения.
В шведской армии соблюдалась очень строгая дисциплина в вопросах религии, предписывавшая общую молитву утром и вечером, а также богослужение каждое воскресенье и каждый праздник.
Этому порядку придавалось большое значение, и нарушался он только в самых крайних случаях, и то не всегда. Прошедшей зимой, несмотря на пронизывающий холод — в эту суровую зиму немало солдат отморозило руки и ноги, а то и замерзло до смерти, — каждый день армия собиралась на молитву под открытым небом.
Король, Карл XII, в это воскресенье участвовал в богослужении лейб-гвардии. Читал проповедь тридцатисемилетний батальонный проповедник Андреас Вестерман. Вестерман служил в армии пятый год. Его призвали под королевские знамена в 1705-м, всего через полгода после женитьбы. За годы, проведенные им на поле брани, его жена и единственный сын умерли, оставив его одиноким.
Человек, который в это утро читал проповедь коленопреклоненным лейб-гвардейцам, был ученым. В свое время он защитил диссертацию под изысканным названием «De Adiaphoria in bello, vulgo neutralitate».
Но теперь война заставила его погрузить руки по локоть в уродливую и грязную действительность, весьма далекую от ученых размышлений, великолепных банкетов и других утонченных академических занятий. Год назад, под Головчином, он исходил вдоль и поперек болото, причащая умирающих, вопиявших в трясине. Прошедшей зимой он делал над собой большое усилие, чтобы входить в вонючие и грязные лазаретные бараки, переполненные умирающими и ампутированными.
Вестерман и его коллеги были важной деталью в механизме армии Карла XII. Они утешали раненых и умирающих. Они строго надзирали за образом жизни воинов и отвечали за соблюдение всех религиозных обрядов. Людей, о которых мы говорим, можно понять, только твердо усвоив, что все они были верующими, что религия была неотъемлемой частью их мировоззрения: атеизм в то время был практически чем-то совершенно немыслимым. Человек не мог представить себе мир без Бога.
Мир был мрачен и холоден, а человек — мал и гол, собственным бессилием отдан на милость Господня всемогущества. Религия была очень важным средством для того, чтобы оказывать влияние и держать в руках народ, будь то крестьяне или солдаты. В армии старались повысить боевой дух солдат и приглушить их страх, прививая им различные стереотипы мышления, частично сводящиеся к чистому фатализму.
Вот один из примеров.
Штурм вражеской артиллерийской батареи всегда был кровавым и стоил больших жертв, поскольку орудия обладали весьма высокой скорострельностью. В таких случаях солдат призывали не пытаться во избежание вражеского огня использовать укрытия.
Нет, они должны были идти во весь рост, с высоко поднятой головой, и думать о том, что ни одна пуля не поразит солдата, ежели на то не будет воли Божьей, а прямо он идет или пригибается, от того сие не зависит.
После сражения офицеры, говоря о погибших, еще раз напоминали, что на все воля Божья. А раз так, то можно ожидать, что данная воинская часть будет биться столь же «храбро и с готовностию» в следующем сражении.
Полевым священникам, таким как Вестерман, была отведена важная роль в поддержании дисциплины среди воинов и их боевого духа. Священники надзирали за духом и плотью, как своего рода полиция. Религиозная дисциплина, в том числе в форме этого раннего богослужения, была звеном в укреплении общей дисциплины.
Солдаты молились Всевышнему, чтобы он научил их быть верными королю и «с усердием исполнять все, что бы мне от его имени мои офицеры ни приказывали». Служителям церкви была отведена роль и в самом сражении. Как правило, они выходили на поле боя, чтобы и там подбадривать свою паству и следить за нею. Было много случаев, когда священники погибали в бою, например, пытаясь вернуть отступавших солдат в огонь битвы.
Жесткая церковная дисциплина в армии становится еще более понятной, если мы осознаем, что все эти люди были твердо убеждены в прямом влиянии Господа на боевую удачу. В одном из уставов пехоты черным по белому сказано, что «понеже всякое благословение от Всевышнего Господа исходит, его великое и святое имя должно почитаемо быть». С Всевышним следовало поддерживать хорошие отношения.
Большинство в этом войске были твердо убеждены, что Бог действительно стоит на их стороне, а доказательством служил длинный ряд побед, одержанных шведами с тех пор, как разразилась эта война примерно девять лет назад.
Тот, кто был правильно настроен, мог заметить, что благословение, которое Бог ниспослал шведскому оружию, было не просто поддержкой болельщика с некоей небесной трибуны.
Наоборот, многие победы на поле боя за протекшие годы считались основанными на прямом вмешательстве Господа.
При высадке в Зеландии бушующее море успокоилось под взглядом короля;
под Нарвой Господь послал мокрый снег, который скрыл атакующих шведов от глаз неприятеля как раз в нужный момент; всей дерзкой переправе через Двину благоприятствовала неземная удача;
во время битвы при Салатах высшая сила заставила русские пушки стрелять совсем не туда, куда надо;
под Фрауштадтом снова сыграл роль снег, который очень кстати лепил в глаза врагу, но внезапно прекратился, как только шведы ворвались на позиции противника; считалось также, что к победам при Пюхяйоки и Варте Всевышний тоже приложил руку
Думать так и обнаруживать божественное в том, что было трудно объяснить или казалось случайностью, было вполне естественно для человека в прединдустриальном обществе. Эти идеи также активно проводились высшим руководством.
И с церковных кафедр, и на полевых богослужениях священников, подобных Вестерману, заставляли трубить на весь мир о том, что Господь поддерживает шведов и что они — его избранный народ и орудие. Это была не только игра на потребу галерки, король и сам был убежден, что так оно и есть.
Подобно сынам Израилевым, шведские воины были посланы на землю для того, чтобы покарать еретиков и грешников. Избиению подлежали бесчестные и безбожные князья, которые начали войну без справедливой причины.
Для доказательства этой избранности пускались в ход загадочные фокусы со словами. Один священник доказывал перед своим эскадроном, что шведы — израильтяне своего времени, потому что, если прочесть задом наперед название Ассур (враг Израиля Ассирия), то получится.. Русса!
Шведских кнехтов духовно облачали в религиозные доспехи не только для того, чтобы они сражались с большой охотой и уверенностью в своих силах, но и для того, чтобы сделать из них солдат жестоких. Лютеранская ортодоксия, опутавшая Швецию своей смирительной рубашкой, выдвигала мысли и идеи, которые священники не замедлили вбивать в головы солдатам.
Кара и месть были важными лейтмотивами в проповедях, и над коленопреклоненными батальонами гремела заповедь не проявлять никакого снисхождения, ибо Слово Божие предписывает возмездие.
Воинов в армии соблазняли жечь и убивать во имя Всевышнего. Израильские фантастичные сцены массовых убийств из Ветхого завета использовались как оправдание собственных зверств.
Тезис о Господней поддержке шведов основывался на одном несложном способе доказательства, а именно: доказанным считалось то, что и хотелось доказать; это было одновременно и его самой сильной и его самой слабой стороной. Это доказательство было убедительно в своей простоте. То, что Бог на стороне шведов, подтверждалось их победами на поле боя — считалось, что без Божьей помощи эти победы были бы невозможны!»
А вот теперь отрывки о пути шведов к Полтаве
«Шведская армия стояла далеко на юге, в сердце Украины, за тысячи километров от родины.
Какие же удивительные силы привели ее сюда? Чтобы найти ответ на этот вопрос, мы должны узнать больше об этой войне, — которая впоследствии получила название Великой Северной войны, — а также об обстоятельствах, которые стояли за данным конфликтом и за феноменом шведского великодержавия в целом.
К этому времени шведской великодержавной империи перевалило за 150 лет. Становление этого достопримечательного здания началось еще в 1561 г. Распад Тевтонского орденского государства создал к этому времени вакуум силы в Прибалтике. Русские не замедлили этим воспользоваться: они активно продвинулись к Балтийскому морю. Польша и Дания также вступили в игру. Из-за этого шведскую корону осаждали просьбами о помощи. (Такие просьбы исходили, в частности, от жалобно стонущих бюргеров Ревеля, которые видели, как богатые прибыли уплывают от них из-за того, что выгодная русская торговля перенеслась в занятый русскими город Нарву.)
При шведском дворе решили принять участие в быстром расхвате лакомых кусков. В начале лета 1561 года шведские воинские части сошли на берег в Ревеле. Буржуазию и дворянство в трех из эстляндских провинций заставили признать верховную власть шведов. Тем самым прыжок через Балтийское море был сделан. Он послужил началом долгой, продолжавшейся полстолетия, борьбы за господство в северо-восточной Европе.
Начался длинный ряд войн, в основном между Швецией, Данией, Польшей и Россией. По временам заключался мир, но он никогда не продолжался особенно долго. Теперь на европейских театрах военных действий стал преобладать совершенно новый тип войны. Прежний тип локальной маленькой войны сменился широкоохватными крупными вооруженными конфликтами; одна война примыкала к другой, и прежняя война чаще всего вела к новой. Большинство вооруженных конфликтов на севере приносили успех шведской короне.
Удавалось выцарапать для себя один кусок земли за другим, и всегда за счет менее везучих соседних стран (прежде всего, трех названных выше). Таким образом, Швеции пришлось выстрадать ровно целое столетие почти непрерывного состояния войны.
В 1660—1661 годы Швеция заключила три важных мирных договора: в Оливе с Польшей, в Копенгагене с Данией и в Кардисе с Россией. С этим тремя мирными договорами закончилась наступательная фаза шведского великодержавия, время грандиозного завоевательного предприятия миновало. Добыча, которую удалось хапнуть за все эти годы, была впечатляющей, и это еще мягко сказано. Польше пришлось отдать Лифляндию. Из немецкого фундамента вырвали провинцию Переднюю Померанию, часть Задней Померании, а также Висмар, Бремен и Верден. Дания потеряла Емтланд, Херьедален, Халланд, острова Готланд и Эзель, а также Сконе, Блекинге и Бохуслен.
У русских отобрали губернию Кексгольм и Ингерманландию, отрезав их, таким образом, от моря. Теперь наступила фаза упрочения, когда шведское государство, подобно удаву, улеглось поудобнее, чтобы в тишине и покое переварить проглоченную добычу. Началось время укрепления и защиты завоеванных земель, которое, как, оказалось, продлилось целый век.
Нельзя отрицать, что это был весьма удивительный исторический феномен. До того незаметное, незначительное и отсталое окраинное государство, Швеция быстро выступила из-за темных кулис и прорвалась на одну из главных ролей в большой политике Европы. Страна сразу стала одной из великих держав первого ранга.
Взгляд на проблему, господствовавший ранее, объяснял этот феномен, указывая на ряд уникальных событий, которые в то время влияли на безопасность Швеции и которые в большей или меньшей степени вынуждали ее к завоеваниям. Речь шла, прежде всего, о великих переворотах за границами страны.
Великая Россия снова начала усиливаться, старые структуры власти в Прибалтике разрыхлялись (следствие упадка Ганзы и гибели Тевтонского ордена). Контрреформация также имела политические последствия, которые ощущались и на севере. К этому можно добавить исконную борьбу с Данией за гегемонию в Скандинавии. Шведские завоевания, согласно этой точке зрения, были вызваны беспокойством за безопасность страны от различных угрожающих факторов за ее рубежами.
Швеция создавала буферные зоны против враждебных соседей и искала того, что обычно именуют весьма растяжимым понятием естественных границ».
А теперь о планах шведов: «Куда идти: в Россию или Украину»?
«Вопрос, в какую сторону должна повернуть шведская армия, на север, чтобы выбить русских солдат из балтийских провинций, или прямо на Москву, был скоро решен. Путь лежал на восток, к тому месту, которое принято было называть «речными воротами». (Две большие реки, Двина и Днепр, были водной преградой вдоль тогдашних русских границ, от Балтийского до Черного моря, за исключением узкого коридора, где оба водных пути сворачивают на восток: это и были «речные ворота».)
Через этот коридор шла широкая большая дорога на Москву. Хотя она не нарушалась большими реками, ее все же пересекало множество притоков. Русские предполагали использовать их как линии защиты. Их силы были разбиты на много отрядов, которые стояли наготове, чтобы остановить движение шведов.
Из всех притоков самым большим была Березина, и лучшая переправа через эту реку находилась у Борисова, а, следовательно, именно в этом пункте глаза рябило от оружия и выжидающих русских отрядов.
Однако шведское командование предприняло искусный маневр: выбрали дорогу южнее, а в Борисов послали большой отряд конницы.
Этот отвлекающий маневр заставил русских поверить, что основной удар действительно будет направлен на Борисов.
А тем временем шведское войско по малым тропкам добралось до другой переправы, которая была практически не защищена. Еще раз шведское войско с минимальными потерями обошло своего противника. Однако желанного выигрыша все-таки не получилось, потому что поход, отягченный большим обозом и замедленный прескверными дорогами и прескверной погодой, проходил слишком медленно.
У русских нашлось время, чтобы отступить и перегруппироваться на новой позиции за небольшой речкой Бабич у местечка Головчин. Там они собирались сделать еще одну попытку задержать неумолимо перемалывающую версты шведскую армию.
По узким лесным дорогам пробиралось шведское войско к Головчину.
Еще до того, как все соединения достигли этого пункта, 4 июля атаковали противника. Место для атаки было выбрано удачно. В энергичном и кровавом сражении русские были выбиты из их укреплений. Сейчас шведы раз и навсегда убедились, что перед ними уже не тот сброд, который они с легкостью разогнали под Нарвой: потери русских составили примерно 5 000 человек, потери шведов — примерно 1 200 человек.
Когда противник очистил поле боя, пехотинцы могли сесть и отдохнуть, а маркитантки пробрались к ним с водкой и хлебом. Священники ходили по полю боя и причащали кричащих умирающих.
(Многие из раненых умирали очень скоро. Но двадцатидевятилетний кавалерист Карл Дюваль прожил три долгих дня с размозженной головой: у него не было носа и половины лица.) Шведы разбили палатки прямо на поле боя, которое представляло ужасное зрелище: груды мертвых людей и лошадей, пушки, ранцы, медные котлы, еда и сломанные повозки, в едином жутком сумбуре среди глины.
Мертвых шведов зарыли в братские могилы, оказав им воинские почести, но большинство русских убитых оставили лежать без погребения в летнюю жару. Тяжелый смердящий дух гниения распространился над местностью, и оставаться там сделалось почти невыносимо. Собаки бегали кругом и пожирали голые раздувшиеся человечьи останки, разбросанные повсюду.
Узнав об исходе битвы, царь пришел в бешенство и устроил военный трибунал. Командующий в этом бою был разжалован в рядовые и приговорен из своего кармана оплатить потерянные боеприпасы и пушки. Солдат, раненных в спину, рассматривали как трусов и расстреливали или вешали».
Ход войны за 1708-1709 года
«Лето было холодное и дождливое. Рядовой состав мучился ужасно. Хлеба в это лето созревали медленно, и приходилось косить незрелые зеленые злаки на полях и потом молоть на маленьких ручных мельницах.
Тесто приготовлялось в кухонных котлах или в наспех выкопанных земляных печах; в результате получался черный невкусный хлеб, а иногда и его не было. Кроме того, солдатам было трудно выкроить время, чтобы вообще приготовить себе еду. Горизонт перед ними струился бесчисленными дымовыми столбами, а вокруг них все время роилась русская легкая кавалерия. Чтобы быть всегда готовыми к бою, солдаты чаще всего спали одетыми, и много раз по утрам их будили крики казаков.
Эти, словно крылатые, вражеские конники были всегда поблизости и готовы напасть. Особенно они любили нападать на обоз: убивали солдат, возниц, работников и больных, резали лошадей и грабили, что могли. Когда шведские солдаты строились во фронт и шли на них в атаку, казаки с быстротой молнии разбегались, а если шведы пускались их преследовать, они только загоняли лошадей.
Чтобы солдаты не заблудились в незнакомых лесных чащобах в темноте, в непогоду, иногда приходилось выставлять вперед барабанщика, который дробью своих палочек указывал путь голодным, мучимым жаждой и усталым солдатам.
После долгого дневного перехода часто вечером не удавалось как следует разместиться на постой, потому что русские либо сжигали все дома, либо так тревожили квартирмейстеров, что они никак не успевали распределить места для постоя. Да вечер сам по себе и не означал, что солдатам можно будет отдохнуть. Их ожидал либо долгий грустный дозор или караул, либо различные тяжелые работы, например, их могли послать запасаться фуражом.
Армия нуждалась в лошадях, а лошади нуждались в корме, и солдат посылали собирать то, в чем все нуждались. Для этого требовалось подолгу, пренебрегая опасностью, скакать по болотам и мрачным лесам, полным вражеских казаков и поджидающих в засаде озлобленных крестьян. Солдаты проклинали своего вечно ускользающего противника, перенося на него вину за трудности и изнурительную работу, и своего русского противника презрительно называли «болотным Иваном». Все с нетерпением ждали решающего сражения, после которого наступит отдых, а может быть, и мир. Армия уже порядком устала от войны.
…..
Поход постепенно вырождался в борьбу за выживание армии. Решением стал поворот на юг: к нетронутым Северским землям и Украине, где их ждали новые припасы и (если Бог будет милостив, а дипломатия хорошо сработает) также новые союзники в лице мятежных казаков. Операция началась удачно, но, если им не удастся занять какие-нибудь ключевые позиции, все сведется к голодному маршу среди северских лесов.
…..
Началось соревнование по бегу: кто скорее достигнет Украины. Шведские и русские силы в быстром темпе маршировали на юг: каждая сторона хотела захватить в свои руки возможно большую часть этой плодородной провинции. Казачий гетман Мазепа, который отрекся от русских, предложил шведской армии союз и хорошие места для постоя. Были заключены соответствующие соглашения.
Они содержали решение общими силами положить конец русскому господству, говорилось в них также и о том, что будут учтены различные коммерческие интересы в этом регионе. В частности, предполагалось начать работать над тем, чтобы направить часть торгового потока, идущего в Европу из Турции и Ближнего Востока, через Прибалтику. И здесь, на юге, войско продолжало защищать интересы шведского торгового капитала.
В начале ноября шведское войско переправилось через реку Десну и стало продвигаться к Батурину, городу, полному вожделенного провианта, который Мазепа обещал им передать. Но русские добрались туда раньше, штурмом взяли город, разорили его и устроили резню, на страх и в назидание другим. Это была еще одна неудача.
Много материальных ценностей, в которых и в самом деле была большая нужда, погибло, и надежда на то, что вся Украина восстанет против царя, развеялась как дым; вместо этого единственным результатом был раскол и гражданская война между украинскими казаками.
Новый театр военных действий имел, однако, то преимущество, что он не был разорен, а наоборот, богат продовольствием и всем, в чем так нуждалась армия. Чтобы найти еще лучшее снабжение, шведская армия двинулась дальше на юг. Шведам удалось взять два укрепленных местечка, Ромны и Гадяч, где они сделали остановку, чтобы отдохнуть на хороших постоях. Война становилась все более ожесточенной и дикой. Русские продолжали беспокоить шведов своими партизанскими набегами, они убивали также и раненых и больных, если те попадались им в руки. А если русские по своему обыкновению уклонялись и отходили перед наступающими сине-желтыми мундирами, шведы пытались для своей защиты создать собственную зону выжженной земли. Каждому полку выделялась округа, которую он должен был разграбить и сжечь. И снова пылали города и деревни.
Пребывание на Украине оказалось тяжелым испытанием.
Начинало холодать, и вскоре на редкость морозная и жестокая зима зажала все в тиски пронизывающего ветра и льда. Холод поразил всю Европу: Балтийское море, река Рона и даже каналы в Венеции покрылись льдом.
Несмотря на трескучие морозы, военные действия продолжались. Шведское командование хотело выгнать русскую армию из ближайших областей, чтобы без помех сидеть на зимних квартирах до весны. Но царь Петр неослабно продолжал теснить своего противника: в середине декабря русские предприняли внезапное нападение на Гадяч. Несмотря на собачий холод, Карл XII отдал приказ сняться с зимних квартир в Ромнах; день и ночь двигалась армия сквозь снег к городу, которому угрожал враг.
Этот поход был ужасен. Дороги были усеяны окоченевшими телами замерзших солдат и раздувшимися трупами лошадей. Пожалуй, хуже всего приходилось возницам и работникам, правившим лошадьми.
Многие замерзали сидя на своем облучке, в то время как их кони то понесут и запутаются в упряжи, то также замерзнут насмерть. Мертвые конники, выпрямившись, сидели в седлах с поводьями, примерзшими к рукам так крепко, что отодрать их можно было только вместе с кожей. Иногда люди и животные были так густо покрыты инеем, что их трудно было отличить от заснеженной земли.
Русские, как и следовало ожидать, отступали. Лишь иногда шведы догоняли маленькие отряды и уничтожали их; эти люди подчас были так парализованы холодом, что давали забивать себя, как скотину, не шевельнув и пальцем. Когда шведы достигли Гадяча, не для всех нашлось место под крышей.
Кому не удалось отыскать себе какую-нибудь нору в земле, тот оставался в трескучий мороз под открытым небом. Солдаты умирали в сугробах на улицах города. Каждое утро собирали трупы сотен замерзших солдат, денщиков, солдатских жен и детей, и целый день сани, доверху нагруженные окоченевшими телами, свозили их к какой-нибудь яме или оврагу. Фельдшеры работали круглосуточно, наполняя бочку за бочкой ампутированными конечностями обмороженных.
23 декабря шведская армия продолжила свое продвижение. Целью было отбить город Веприк и тем самым еще немного оттеснить силы противника. Веприк был взят скорее вопреки, чем благодаря штурму, кровавому и неумелому. После этого прошел почти месяц, пока в конце января 1709 г. не возобновилось наступление.
….
Под Краснокутском одержали незначительную победу в схватке двух конниц: стены вокруг города и городские ворота были окружены трупами.
Город подожгли. Пламя поднималось до самого неба, а сквозь бушующий огонь доносились, смешиваясь с мычаньем скота, который шведы гнали с собой через снега, крики и стенания горожан, смотревших, как все добро нажитое за целую жизнь, превращается в дым.
Неожиданная оттепель положила конец военным действиям. Сильные дожди растопили снег на крутых песчаных берегах многочисленных рек.
Солдатам то и дело приходилось переходить вброд разлившиеся от паводка реки, и часто после этого, не имея чем согреться, промокшие насквозь, они разбивали лагерь в чистом поле под открытым небом. Когда ночью холодало, их одежда превращалась в ледяные панцири.
После февральского наступления шведская армия была стянута на пятачке между реками Псёл и Ворскла, и начался четырехмесячный период чистой обороны. Войско переводило дух, собиралось с силами для предстоящего лета.
Русские военные силы стояли на востоке, северо-востоке и западе от шведов и продолжали беспокоить их. Перегруппировка шведов еще дальше на юг и восток имела своей главной целью облегчить контакты с запорожскими казаками. Мазепа вел с ними переговоры от имени Карла XII. 30 марта они перешли на сторону шведов.
Но стратегическое местоположение шведов все время ухудшалось, и они несли большие потери. По меньшей мере пятая часть армии погибла, а между тем они ни на шаг не приблизились к разрешению конфликта.
Конечно, русские несли еще большие потери, чем шведы, но русские находились в собственной стране и с легкостью могли восполнить зияющие бреши в своих рядах новыми, со свежими силами, рекрутами и новенькой, сверкающей материальной частью.
В то время как весна вдыхала жизнь в украинские леса и луга, обмен ударами продолжался. Русские предпринимали атаки то на одну, то на другую шведскую позицию. Шведское войско находилось в тисках, но не потеряло инициативы. Шведское командование прилагало большие усилия, чтобы получить подкрепления с нескольких разных сторон — из Польши, Турции и Крыма, и, желая выиграть время, шведы 1 мая осадили Полтаву, маленький украинский городок, занятый русскими».
Правда, о Шведской армии!
«Строевые части шведской армии насчитывали в это июньское воскресенье около 24 300 человек. Это было твердое ядро армии. Кроме того, в войске имелось большое количество нестроевых, чье горе и радость полностью зависело от капризных перемен военной удачи. Среди этих нестроевых были, прежде всего, около 2 250 раненых, больных и инвалидов.
Далее следовало примерно 300 нестроевых артиллеристов, а также 1 100 чиновников канцелярии. Неизбежную, но часто забываемую группу, без которой никогда не могла бы действовать армия, составляли многочисленные конюхи, денщики, возницы, работники и мальчики на побегушках в обозе, которые часто были на подхвате и выполняли наименее почетную работу: таких было около 4 000 человек.
В войске была также другая часто забываемая группа — женщины и дети. Особенно среди офицеров было в обычае брать с собой в поход всю семью; жену и детей, большой штат прислуги, а иногда даже меблировку. Также и рядовых солдат могли сопровождать семьи.
Вкраплены в этот кочевой город из брезента в то утро были примерно 1700 жен, служанок и детей.
Были женщины, как, например, две поварихи, Мария Бок и Мария Юхансдоттер, которые заботились о том, чтобы у короля была еда на столе; среди прочего они должны были участвовать в приготовлении дичи, которую специальный придворный охотник Кристоффер Бенгт притаскивал домой к королевскому столу. .
……..
Поскольку таких, кто взял с собой на войну жен, было все-таки немного и незамужних женщин тоже мало, мы можем предположить, что в армии ощущался сильный сексуальный голод. Вполне понятно, что в источниках трудно найти что-либо касающееся этого вопроса. Мы можем спокойно предположить, что в войске находились проститутки, хотя раньше и они, так или иначе, были проблемой.
Некоторые мужчины обращались друг к другу, хотя за гомосексуальные отношения полагалась смертная казнь. То, что к этому «содомскому греху» прибегала, по крайней мере, часть офицерского корпуса, нам известно.
Встречалось и скотоложство, хотя за него тоже полагалась смертная казнь. В последнем случае виновному грозила такая нелепость, как тройная смертная казнь. (Об одной из таких казней осужденного за скотоложство солдата, имевшей место во время похода, рассказывается, что он «был повешен, потом положен в костер и должен был еще быть обезглавлен, но палач не смог рубить».)
То, что командный состав, а иногда и рядовые брали с собой на войну семьи, — интересный факт, который много говорит об условиях жизни воинов. Он также позволяет нам предположить, что взгляд этих людей на воину сильно отличался от современного. Хотя война во многом была таким же бичом и проклятьем, как для нас, все же имеются некоторые различия. Для большинства офицеров, а также и для части рядового состава война, как уже сказано выше, была кормушкой и полем для карьеры. Для многих она не была чем-то тотальным, безусловным и всепоглощающим, в какой-то мере можно было оставаться в стороне и самому выбирать степень своего участия. Обязанности службы были меньше, чем теперь, и для тех, кто смотрел на войну как на кормушку, она была наверняка почти нормальным состоянием, в грустных рамках которого находилось место и для семейной жизни.
…..
Не менее, а то и более серьезным, чем продовольственные трудности, было падение боевого духа армии.
К этому воскресенью армия прошла изнурительный путь длиной в девять лет. Еще в то время, когда они выступили из Саксонии осенью 1707 года, среди солдат стало распространяться чувство безнадежности и уныния. По мере того как проходили месяцы и годы и армия углублялась все дальше на восток, гонясь за неуловимым врагом, ее все больше разъедали болезни, голод, упорная партизанская война, плохая погода и сомнения. Генеральное сражение, вслед за которым наступит мир, теперь уже для многих желанный, все не происходило; солдаты осыпали проклятьями вечно ускользающего врага.
Письма домой свидетельствуют о не иссякающем потоке неудач и растущих сомнениях среди воинов. Гвардейский полковник Карл Магнус Поссе писал в начале апреля 1708 года домой брату: «Все желают, чтобы Господь отдал вероломного врага в наши руки, после чего, как мы уповаем, наступит благословенный мир; да услышит нас Господь ради Христа, ради гибели его и мучений, ибо мы начинаем питать отвращение к этим ежедневным трудностям, которые все возрастают, а не уменьшаются».
Суровая зима еще больше ослабила армию, которая между тем уходила все дальше от родины; все новые и новые трудности вместе с уменьшающимися шансами на победу привели к тому, что боевой дух шведов еще в начале весны явно пошатнулся.
Как уже упоминалось выше, боевой дух понизился и у союзников шведов — запорожцев. Они прямо-таки готовы были взбунтоваться. Шведы принуждали Мазепу разъезжать верхом перед строем и обращаться с оптимистическими и ободряющими речами к павшим духом казакам.
Как одну из причин падения боевого духа армии — впрочем, с таким же успехом можно считать это и симптомом падения — следует рассматривать дурные знаки и предзнаменования, о которых заговорили в последние полгода.
Когда войско в конце 1708 года на несколько недель расположилось у города Ромны, это сразу породило множество слухов. Шептались, будто королю было предсказано, что он останется непобедимым, пока не возьмет Рим. Поскольку в названиях Рим и Ромны есть известное сходство, некоторые считали, что теперь предсказание должно исполниться и скоро Карл потерпит поражение.
Говорили и о других зловещих знаках. (В точности так же раньше с благодарностью отмечались сплошные добрые знаки перед битвами, например при Клишове в 1702 г. или Фрауштадте в 1706-м.)
Не приходится сомневаться, что вера в предзнаменования действительно пустила прочные корни в армии. Такая в высшей степени почтенная особа, как, например, капеллан драбантов Йоран Нурдберг — человек, который потом стал историографом короля, — утверждал, что ему было послано настоящее знамение, оно касалось прошлогодней битвы при Добром. Он увидел ее во сне, на основании чего предсказал как дату сражения, так и его ход. Такие знаки на небесах, как ложные солнца, солнечные затмения и кометы, как правило, отмечались с почтительным трепетом.
Именно кометы еще в 80-х годах семнадцатого века имели почти незапятнанную репутацию предзнаменований и знаков, предвещавших близость Судного дня. Но теперь их репутация как предзнаменований уже становилась здорово подмоченной, веру в кометы постепенно побеждали ученые и их новая механистическая модель Вселенной.
В то время всякие суеверия были расхожими и цвели пышным цветом в Швеции, в той самой Швеции, где костер для сожжения ведьм едва начал затухать и продолжали существовать многие атрибуты волшебного царства старых времен.
Суеверие было распространено во всех слоях общества, и король был сильно заражен верой в сверхъестественное. Карл боялся темноты и охотно спал в компании со своими воинами, положив голову на колени какому-нибудь солдату.
Но, в армии все же старались сдерживать худшие виды суеверий, и колдовать и «заговаривать оружие» было строго запрещено.
Судить о боевом духе войска всегда трудно, но в данном случае легко себе представить, как гнет постоянных неудач, большие потери и чувство растущей слабости, вместе со все большей утратой веры в будущее, подточили боевой дух и у солдат, и у офицеров. К этому следует добавить отчаянное положение с продовольствием, все возрастающую физическую усталость — следствие постоянных мелких стычек.
Шведская армия прямо-таки дошла до точки. (Жаловались все, и командование со своей стороны сделало попытку поддержать пошатнувшийся боевой дух тоже с помощью слухов: среди солдат распространяли молву, что уже идут на подмогу большие подкрепления.) Усилилось дезертирство. Дело зашло так далеко, что командир Далекарлийского полка Сигрот, участвовавший в военном совете, сказал королю, мол, он не может больше ручаться за своих солдат.
Не менее мрачным было стратегическое положение шведской армии. Маленькое войско было загнано в мешок, замкнуто в пространстве не более пяти миль шириной между Днепром и его притоками Псёлом и Ворсклой.
После того как большая часть русской армии форсировала Ворсклу и окопалась, началась неделя маневрирования и обманных движений. Шведское командование безуспешно пыталось вовлечь русских в открытый бой; любой ценой оно хотело избежать необходимости атаковать противника, укрывшегося за неприступными укреплениями.
….
Понимание, что помощи ждать неоткуда, и определило решение шведского командования на совете. Дальше оттягивать было бессмысленно.
В своих расчетах приходилось полагаться исключительно на себя. Сидеть и в бездействии ждать было невозможно из-за недостатка продовольствия. Плохое снабжение к тому же угрожало стать еще хуже. Казаки на Украине были приверженцами греко-католической церкви, что обязывало их, как минимум, к четырем периодам поста.
Как раз сейчас был второй из таких постов, и это несколько облегчало снабжение армии: поскольку население и союзные казаки потребляли меньше пищи, шведам оставалось немного больше.
Но завтра, в понедельник 28 июня, пост кончался. Хотя разница, в общем, была совсем невелика, это все же означало один маленький шажок к полному краху снабжения армии. Было просто невозможно оставаться в таком положении. Сам Реншёльд высказал суждение, что ждать своего часа под Полтавой можно разве что еще несколько дней.
Положение было критическим. Надо было что-то делать.
О наступлении по всем правилам нечего было и думать.
Поход на Москву был невозможен из-за недостатка боеприпасов. Ядер, пуль и пороха у артиллерии и у пехоты хватало на одно-единственное большое сражение, после которого все припасы, можно сказать, кончатся.
(После сражения у армии останется примерно 40 000 зарядов для личного огнестрельного оружия — 804 кг пороха разделить на 20 грамм, потребных на один заряд, — а это означает, что каждый солдат получит по 3—4 заряда; разумеется, совершенно недостаточно, поскольку при нормальной раздаче на каждого солдата приходилось примерно сорок зарядов.)
…
Возможно — хотя это всего лишь гипотеза, — что, когда король взвешивал различные альтернативы, на него оказал влияние фактор, очень далекий от разума и логики. Монарх, которому было всего 27 лет, явно ощущал неслыханную тяжесть безнадежного положения; возможно, он уже слышал взмахи крыльев приближающейся катастрофы и хотел уйти от этой огромной ответственности.
Но он был человеком долга в крайнем его проявлении, и для него существовал лишь один способ бегства — смерть. Немало свидетельских голосов в войске также утверждают, что в сражении король сознательно искал смерти. Он появлялся в самых опасных местах и без удержу подставлялся русским пулям. Офицеры и солдаты шептались о том, что король хочет быть убитым.
Некоторые факты указывают на то, что король в самые мрачные минуты распространял свое влечение к смерти на все войско. Когда, как упоминалось выше, один из участников совета доложил, что не ручается больше за своих солдат, непроизвольная реакция короля была очень странной.
А именно, у Карла вырвались слова, что в таком случае он желает, мол, «пусть ни он сам, ни кто-либо другой из армии не вернется живым» из этого похода. Может быть, именно такие чувства заставили короля окончательно отбросить всякую осторожность и поставить все на одну-единственную карту?
Может быть, в самодержавной голове монарха было видение персонального Рагнарёка ; вся армия должна была участвовать в его собственной гибели. (Реакцию короля можно сравнить с реакцией его отца, Карла XI, во время, мягко говоря, тревожного вступления в Сконскую войну в семидесятые годы XVII века. Тогда Карл XI пробормотал что-то вроде: «хоть бы и сгинуть там, одной лишь смерти жажду»)
Решение было принято однозначное: атаковать русских, а там будь что будет.
…
О русской армии
«Среди русского войска в воскресенье царило то же зудящее, напряженное ожидание, что и среди шведов. Солдаты и рабочий люд торопились закончить линию шанцев, новые укрепления начинали постепенно вырастать из перемежающейся кустарником песчаной почвы. В течение дня раз за разом отряды конников и казаков высылались на юг, чтобы побеспокоить шведские аванпосты и лагерь. Утром генералитет тоже выезжал рассмотреть собственными глазами расположение шведов.
Русские питали глубокое уважение к своему врагу, о чем красноречиво свидетельствовали их медлительные и осторожные действия вплоть до сегодняшнего дня. Все эти укрепления были средством защитить себя от выдумок опасного врага.
И все же верхушка русской армии склонялась к мысли, что шведы не решатся атаковать в таком положении.
Генерал Меншиков в письме домой к жене успокаивал ее:
«Вчерась лагерь переместился на новое место, и, хотя место сие находится ближе к неприятелю, сдается мне, что выбрано оно удачно. Вдобавок наши солдаты построили шанцы, и многие так мыслят, что неприятелю скоро придется покинуть это место и прочь уйти; после чего мы надеемся с Божьей помощью установить связь с Полтавой.
Впрочем, у нас, за Божиею помощью, благополучно, и опасности никакой нет, понеже все стоим на одном месте и наша армия вся здесь в совокуплении» . После полудня царь приказал устроить смотр пехоты и разделить ее на дивизии; командование перешло из одних рук в другие.. Петр Алексеевич разъезжал верхом, держа в руке шляпу, и беседовал с высшими офицерами и штабными.
….
Начало Полтавской битвы
«Около одиннадцати часов спящих разбудили. Призыв разорвал тишину, передаваясь над головами еще не совсем проснувшихся солдат: «Подъем, подъем, выступаем». Это и был сигнал, которого ждали. Вестовые были посланы в разные лагеря пехоты и конницы с приказом о выступлении
….
Несмотря на то, что было потеряно столько драгоценного времени, устроили богослужение. Это была центральная часть в очень важной психологической подготовке каждого сражения. Тем, кто в последние дни не причащались, как правило, в подобных случаях приказывалось причаститься.
Была даже специальная молитва, которую следовало читать, как указывалось в Военном уложении, «когда предстоял поход либо при других опасных случаях»: «Дай мне и всем тем, кто вместе со мной будет сражаться против наших неприятелей, прямодушие, удачу и победу, дабы наши неприятели увидели, что Ты, Господь, с нами и сражаешься за тех, кто полагается на Тебя».
Непосредственно перед большими сражениями, кроме того, еще всегда пели псалом 96, стих 6.
С надеждой на помощь зовем мы Творца,
Создавшего сушу и море,
Он мужеством нам укрепляет сердца,
Иначе нас ждало бы горе.
Мы знаем, что действуем наверняка,
Основа у нашего дела крепка.
Кто может нас опрокинуть?
Центральной темой молитв и псалмов, которые применялись перед битвой, как раз и был призыв к храбрости и прямодушию, пожелание, чтобы Бог укрепил сердце в груди у солдата; боязнь и страх необходимо было приглушить. Страх, без сомнения, был у каждого в эти черные ночные часы.
Сражения всегда были очень кровавыми. (Опыт ветерана не особенно сильно помогал, поскольку большие битвы происходили достаточно редко. Обычный воин, возможно, участвовал в трех-четырех битвах за всю свою жизнь.
Между ними часто проходило несколько лет, так что возможности набраться опыта и приобрести сноровку на поле боя не было.) Задача богослужений состояла в том, чтобы внушить солдатам, что война и битва были Божьей волей, что именно Бог в конечном итоге решает, кто победит в сражении и кому суждено умереть.
Следовало заставить воинов принять войну и смерть, чтобы не взял верх их инстинктивный порыв спастись.
В час ночи, когда богослужение закончилось, вся пехота снова пришла в движение
…
В то самое мгновение, когда ослепительное утреннее солнце прорвало горизонт и отделило ночь ото дня, шведская пехота перешла в наступление.
По мере того как один батальон за другим приходил в движение, пальба из редутов усиливалась, доходя до неистовства. Громкие выстрелы пушек раздавались так часто, что походили на мушкетный огонь…..»
Ну, а что было дальше читатель сам узнает, прочитав вышеуказанную книгу.
Но, и из вышеприведенных отрывков уже хорошо видно как были сфальсифицированы официальной российской историей, что до 1917 ,что после вор времена СССР все события Северной войны 1700-1721 годов!
Преувеличены сверх меры заслуги Петра и русской армии и приуменьшены или скрыты реальные данные о шведской армии.
И о том, что соотношения сил в Полтавском сражении было 5 к 1 в пользу Петра Первого!
А ведь вся реальная сила славной русской армии, прославленной в трудах Феофана Прокоповича как героических победителей Карла XII, вмиг растаяла как лед под солнцем, во время «Прутского похода» Петра Первого в 1711 году.
Когда, даже не вступив в открытое решающее сражение с турками, русская армия была блокирована в своем лагере и Петр Первый вынужден был подписать мир, по которому Россия теряла все свои завоевания на Юге (передача г. Азов туркам, уничтожение Азовского флота), контроль над Войском Запорожским и возврат Польше захваченных у нее территорий.
Подробнее по этому вопросу любопытного читателя отсылаю к своей работе «Присоединение Крымского ханства к Российской империи и современная геополитика» гл.25 (http://h.ua/story/288949/)
Но, оставим все это дело на совести самих историков, тем более что хоть и через 300 лет, но правда об этих событиях все же становится доступной народу.
А нам пора вернемся к теме нашего исследования.
И с учетом того, что Шведская армия в 1709 г. в полном составе собралась вокруг г. Полтавы то давайте и посмотрим на карту Полтавы и ее окрестностей!
Открыли? И если да то там, в 28 км на северо-западной стороне, от нынешнего города Полтавы есть старинное украинское с. КАПЛУНОВКА.
О нем есть сведения еще в энциклопедии «Истории городов и сел УССР». В данный момент оно входит в территорию Черноглазовского Сельсовета.
Современные данные таковы: село Каплуновка (укр. с. Каплунівка, Полтавський р-н, Полтавська обл.) - см. в центре карты с координатами 49°43;24; северной широты 34°17;17; восточной долготы http://town-map.com.ua/kaplunovka_poltavskiy_poltavskaya.htm
В настоящее время это небольшое село с 252 жителями и входящим в подчинения Черноглазовско с. совета. Расположено в 28 км. От г. Полтавы и 10 км. От жд. Станции Абаза.
Имея вот такое маленькое открытие, мы можем и реконструировать теперь истоки церковной легенды о «Каплуновской» иконе Божией Матери!
Шведы под г. Полтаву подошли всей своей армией в марте 1709 г. И на территории как раз между Капуловкой и стенами Полтавы и разместилась вся 34 000 шведская армия.
В такой ситуации король Карл и гетман Мазепа действительно могли бывать в полтавском с. Каплуновке.
Ведь шведским солдатам нужна была крыша над головой. А кроме солдат, в шведской армии имелись и работник тылового снабжения. Они, то в первую очередь и занимали места пригодные по штабы, жилье лазареты и склады.
А если посмотреть на схемы Полтавской битвы, то видно, что лагерь шведов был расположен в этом же месте. Там же происходило и развёртывание шведских полков перед Полтавским сражением!
И вот там и могли происходить какие то действия шведских солдат с каплуновской церковью и одной из ее икон Божией Матери.
Вопрос теперь стоит так, почему согласно церковной легенде полтавское с. Каплуновка было забыто, но возвеличено с.Каплуновка в Слободской Украине?
В поисках ответа на этот вопрос мы и попробуем разобраться в после полтавской истории «Каплуновской» иконы Божией Матери.
Возвращаемся из под Полтавы в с.Каплуновку Харьковской губернии.
« Новую Церковь в Каплуновке освятили 29 июня 1798 года, украшения для нее П.П. Коновницын заказывал в Москве и Санкт-Петербурге.
В 1804 году считалось, что Каплуновский храм один из самых величественных и красивейших в Харьковской губернии.
Старую деревянную церковь перенесли на кладбище в Каплуновке, заменили все гнилое дерево, оставили даже иконостас, поражавший в свое время приезжих богомольцев. Описание этого иконостаса за 1815 год сохранилось благодаря поиску недорогого, но приличного иконостаса для церкви в архиерейское училище .
……..
После учреждения в 1843 году крестного хода с иконой Озерянской Божьей Матери, духовенство Богодуховского уезда неоднократно поднимало вопрос об учреждении крестного хода с Каплуновской иконой в город Богодухов.
А настоятельница Верхне-харьковского Николаевского женского монастыря Степанова в 1859 году подавала прошение в Синод о перенесении Каплуновской чудотворной иконы в ее монастырь навсегда .
Однако все предложения встречали сопротивление владельцев села Каплуновки П.Е. и Н.Е. Перекрестовых-Осиповых, Синод же шел им навстречу.
В 1863 году (26 и 27 октября в Богодухов, 26 и 27 ноября в Каплуновку) крестный ход из Каплуновки в Богодухов и обратно был учрежден, на это решение повлияло несколько факторов, среди которых немаловажную роль сыграла позиция предводителя дворянства Богодуховского уезда Д.Ф. Кованько.
Кроме того, имения Перекрестовых-Осиповых были заложены в СПб опекунский совет и они не могли выделять достаточное число денег необходимых для содержания такой огромной церкви.
Было принято решение, что половина всех пожертвований и сборов во время крестного хода будет поступать на нужды каплуновского храма.
После учреждения крестного хода в Богодухов многие населенные пункты, через которые проносили икону, стали подавать прошения об оставлении Каплуновской иконы у них на ночь, или о занесении иконы в новые населенные пункты, где ранее она не проходила .
В самом же Богодухове совершалось до восьми крестных ходов с Каплуновской иконой из одной церкви в другую, так как каждый храм Богодухова не плохо зарабатывал на молебнах, совершаемых по домам своих прихожан. Это неоднократно выливалось в споры духовенства, жалобы друг на друга, особенно причтов Троицкой и Покровской церквей. Жаловались и богомольцы на долгое отсутствие иконы в Каплуновке, при этом говорилось и том, что и в Богодухове икону в храмах застать трудно, так как она постоянно ходит по рукам.
В свою очередь, и город Краснокутск с 1892 года стал подавать прошения об установлении отдельного крестного хода из Каплуновки с 13 по 26 августа.
Инициатором подачи прошений выступал городской староста купец Иван Зайцев. Синод отказал в учреждении отдельного крестного хода на том основании, что Каплуновская икона посещает Краснокутск во время возвращения ее из Богодухова в Каплуновку и пребывает в нем два дня.
Более поздние прошения из Краснокутска подавались с просьбой о продлении пребывания иконы в городе, так как многие прихожане не успевают приложиться к ней. С Краснокутском связано и одно из происшествий с Каплуновской иконой.
В ночь с 18 на 19 октября 1904 года во время пожара Николаевской церкви г. Краснокутска, рискуя собственной жизнью икону спас краснокутский мещанин Константин Александрович Форов].
В 1909 году по указу Синода Каплуновскую икону Божьей Матери должны были доставить в Полтаву для поднятия ее на торжества по случаю 200 летнего юбилея Полтавского сражения. 30 апреля на собрании прихожан села Каплуновка местным духовенством было предложено икону доставить в Полтаву не поездом, а крестным ходом.
Предложение поддержали все прихожане, которые обязались за свои средства сделать починку ризы и ковчега, которые были подарены Петром I Каплуновской иконе.
Синод подобное решение одобрил и 14 июня икона отправилась через Краснокутск, Колонтаев, Рублевку на Опошню, Гавронцы, Семеновку на поле Полтавской битвы.
Все время пребывания иконы на Полтавских торжествах ее сопровождал и. д. благочинного 2-го богодуховского округа священник Петр Федоровский, его описание крестного хода и торжеств было опубликовано в журнале «Вера и Разум».
Последними документами, в которых упоминается икона Каплуновской Божьей Матери стали клировые ведомости Богодуховского уезда за 1917 год».
То есть мы видим, что церковь закрыли и судьба иконы неизвестна?
Так, прошло почти 90 лет!
В около церковных кругах все это время было распространено мнение специалиста в истории икон Н. Чугрееевой о том, что оригинал иконы либо погиб в пожаре еще до революции, либо пропал в годы безбожничества.
Но, с ней не согласны священники Полтавской епархии. Они утверждают, что икона чудом сохранилась в Полтаве! И вот тому подтверждение!
«В Полтаве найдена икона, которой благословили Петра I на битву со шведами»
17.09.2008 14:00
Источники: ИА Росбалт / Седмица.Ru http://www.sedmitza.ru/news/393732.html
ПОЛТАВА. В Кресто-Воздвиженском монастыре находится Чудотворная икона Божией Матери Каплуновская – образ, которым благословляли Петра I перед Полтавской битвой.
Об этом сообщил священнослужитель Свято-Троицкой общины, находящейся на территории Полтавского Кресто - Воздвиженского монастыря, отец Александр.
Однако местные специалисты, среди которых известный полтавский писатель, историк, краевед Юрий Погода, предельно осторожны в своих оценках.
«Чудотворная икона Божией Матери Каплуновская — споспешница Полтавской Победе 1709 года, явление уникальное, — отмечает Погода. — И то, что она является Православному миру накануне юбилея битвы, не случайно.
Однако мое первоначальное знакомство с ней свидетельствует о том, что, по всей видимости, в монастыре находится не оригинал, а первая копия Каплуновской иконы,
которая была в войсках Петра I в преддверии и во время битвы при Полтаве», — считает специалист.
Он подчеркнул, что исследования продолжаются и в них готовы принять участие специалисты «Эрмитажа» Санкт-Петербурга.
О существовании этой иконы специалисты спорят уже десятки лет. Даже само изображение Каплуновской иконы Божией Матери вызывало споры».
Однако архиепископ Филипп, Владыка Полтавский и Миргородский, категорически считает, что «чтимый оригинал» находится у него в епархиальном управлении!
О том, как «Каплуновская» икона с. Каплуновка Харьковской губернии попал а после 1917 года в Крестовоздвиженский полтавский монастырь, закрытый в 1923 году и как там или в другом месте на территории г. Полтавы, сохранилась до наших дней, нынешний ее хранитель отец Александр ( в миро Собко) не сообщает.
И тут уместно будет выдвинуть и авторскую версию.
Которую можно сформулировать так:
«Икона, что сейчас хранится в Крестовоздвиженском монастыре, действительно является Каплуновской иконой Божией Матери, но она из церкви с. Каплуновка Полтавского района Полтавской области!
К истории, которой могли, иметь отношение в 1709 г. и Карл XII Иван Мезепа (как об этом рассказано в церковной легенде), но она не имеет никакой исторической связи, с той иконой, что находилась в с. Каплуновка Харьковской области, к которой та же церковная легенда привязывает Петра Первого и Полтавскую битву».
Окончательную же ясность в этот вопрос, действительно может внести только экспертная оценка иконы, специалистами Эрмитажа.
Только они смогут определить и возраст иконы и способ написания, сравнить найденную икону с изображениями « утраченной» иконы. Ну и сделать соответствующее заключение.
Копия ли это или « чудотворный» оригинал!
Тем не менее, известие о «нахождении чудотворной «Каплуновской иконы Божией Матери» в Полтаве в самой России получило широкое распространение , что и вызвало вот такие действий инициированные чиновников РПЦ МП.
«Осенью прошлого года ( имеется в виду 2008г.) Полтаву посетил российский и русский художник-иконописец Константин Витальевич Назаров, который работал над росписью Казанского собора на Красной площади, росписями в других храмах Москвы и Подмосковья, а также в киевской Феофании, где написал памятную икону образ Серафима Саровского.
Среди написанных им икон художник выделил «Спас на Убрусе», «Собор Московских святых», «Ангел-хранитель», «Архидиакон Трифон».
Визит в Полтаву, помимо всего, был связан с передачей копий Образа Пресвятой Богородицы «Полтавская Победная», в честь 300-летия победы русского оружия под Полтавой (1709-2009).
Ее уже стали называть «Каплуновская победная». Замысел создания такой иконы принадлежит громадному подвижнику и патриоту из Москвы Владимиру Ильичу Максимову. В работе над иконой принимал участие смоленский художник и иллюстратор книг Юрий Каштанов.
В основе иконы лежит Образ Пресвятой Каплуновской Божией Матери — споспешницы Полтавской победы. Вокруг образа художники разместили эпизоды, связанные с Полтавской баталией, освященной небесными покровителями.
Сама икона находится в Москве, где была освящена.
А вот еще известие, но уже от 2009 года.
«САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. К 300-летию Полтавской победы в город доставят икону Каплуновской Божией Матери
Икона Каплуновской Казанской Божией Матери будет доставлена в Санкт-Петербург 7 июля — к 300-летию Полтавской победы. Чудотворный образ станет главной святыней международного крестного хода «Царский путь».
Первым местом пребывания святыни станет Свято-Троицкий собор Александро-Невской лавры. В течение следующих трех дней икона будет выставлена для поклонения поочередно в Казанском кафедральном, Измайловском и Сампсониевском соборах северной столицы.
11 июля Каплуновской образ будет торжественно внесен в собор Петропавловской крепости, у стен которой в этот день состоится военно-историческая реконструкция эпизодов Полтавской битвы.
Участники крестного хода начнут свой путь из Петропавловской крепости 12 июля. Маршрут пройдет через Кронштадт, Ораниенбаум, Петродворец, Красное Село к Царскому Селу. Молитвенное шествие завершится Божественной литургией в Феодоровском Государевом соборе в ночь убиения Царской семьи с 16 на 17 июля.
Казанская икона Божией Матери Каплуновская духовно связана с Санкт-Петербургом и династией Романовых».
То есть, эксперты с Эрмитажа еще не дали своего заключения о том, что собой приставляет икона, найденная в Полтаве, а ее прославление как «чтимого оригинала» уже состоялось!
В заключение можно сказать, что история иконы названной «Каплуновской» Иконой Божией Матери в силу вышеизложенных обстоятельств нельзя считать законченной.
Она нуждается в новой проверке, с привлечением различных специалистов, как с области истории, так и искусствоведческих экспертиз.
И возможно через время, скажем к очередному юбилею 350 -400 - летию «Полтавской битвы» наши потомки и узнают, что либо новенького о ней…..
Да и ещё один важный момент. Может, поэтому пока культивируется культ этой иконы остаются без ответа и все призывы властей, что 200 лет назад, что 300 лет назад о примирении…..
Все фото и схемы здесь:http://h.ua/story/293923/