Итак, я уже несколько дней пытаюсь разобраться во всем случившемся, дабы понять, с чего лучше начать мой рассказ, дабы понять, какое событие послужило своеобразным катализатором всей этой ситуации и сдвинуло с запыленного простоя шестеренки моей судьбы. И знаете, я так и не смог определиться. Мне кажется, что истоки всего этого кроются где-то глубоко, не в последних годах моей жизни, а еще в детстве. Само формирование моего характера привело меня в будущем к подобному.
Ведь согласитесь, далеко не каждый может столь увлечься вещами, лежащими далеко за пределами нашей с Вами обыденности. Нет, я не считаю себя особенной личностью, хотя и мог бы, руководствуясь лишь тем, ЧТО мне пришлось пережить. Но, как мне кажется, лишь сугубо апатичный и меланхоличный романтик мог настолько глубоко углубиться в себя. А именно таким я и был. Ну, по крайней мере, стал в последние годы.
Рос я вполне обыкновенным ребенком, лишь только литературой я увлекся, пожалуй, слишком рано. Все мое детство, мое юношество текли как мутные воды какого-нибудь медленного заросшего травой и тиной ручейка. У меня было крайне мало друзей, а если уж говорить по правде, то друзей, в истинном смысле этого слова, у меня не было вовсе. Нет, я не был одиночкой, я постоянно искал себе компанию, регулярно посещал всевозможные шумные пирушки, устраиваемые моими «друзьями», но нигде я не мог найти то, что могло бы меня «зацепить». Лишь в одиночестве, в обществе одних только книг, я мог чувствовать себя спокойно.
Но, как оказалось, и этого мне было мало. В возрасте около двадцати лет я все с большей силой стал ощущать гнетущую бесцельность моей жизни. Тогда мне казалось, что я могу очень многое, что я способен на поистине великие дела, но в тоже время, я не находил нигде возможностей для своей реализации. Все, за что я брался в порыве таких желаний, я отметал уже дня через три, как наскучившую и абсолютно ненужную вещь, скорее даже игрушку. Таковыми становились различные хобби, искусства, женщины, мужчины. Я проводил вечера в популярных салонах, где собирались поэты и писатели, с которыми мы пили, вели беседы обо всем, что нам было интересно, слушали и читали потрясающие произведения европейской поэзии и дружно смеялись над забавными буриме, которые мы же составляли. Я проводил часы в своей комнате-мастерской, где на холстах, хоть и не умело, изображал все, что выхватывал из серой череды повседневности. Я посещал бордели и бары, был на светских вечерах дворян и на дружных попойках молодых нигилистов. Я в одночасье загорался пламенем интереса и также быстро уставал от этого. Не знаю, было ли это проявлением юношеского максимализма, как модно сейчас говорить, или же все это было другим, с точки зрения психологии, но одно я знаю точно – это чертовски огорчало меня!
Я все больше и больше разочаровывался во всем, что окружало меня, и все больше и больше терял всякую надежду на то, что хоть что-то сможет меня по-настоящему «задеть». Признаюсь, в те дни я даже всерьез подумывал о том, не уйти ли мне окончательно из этого мира, благо человечество придумало множество способов покончить с собой во вполне бытовых условиях.
Наверно, я и так слишком сильно затянул свое вступление, что вижу я по теряющемуся интересу в ваших глазах. Поэтому, с вашего позволения, я перейду непосредственно к событиям последнего года.
В тот момент, когда я уже находился буквально на грани, когда единственным, что я делал, было бездумное блуждание по улицам в надежде отыскать хоть какой-то смысл во всем этом мире, мне явился настоящий подарок небес. Это было чудом, просто нереальным, своеобразным знаком откуда-то свыше и единственным, что, впервые в моей жизни, пробудило во мне желание жить.
Это был ангел! Да, не побоюсь этого слова, ангел, воплотившийся в человеческую плоть и кровь. Никогда еще я не встречал человека, настолько родственного мне. Лишь единожды поймав ее взгляд в тесной уличной толпе, я уже не мог думать ни о чем другом. В ту же секунду мое сознание было просто оглушено свалившимся на него ощущением счастья. В ее взгляде я увидел тоже самое, что, вот уже много, лет видел в своем зеркале. Мне хватило мгновения, чтобы прочувствовать в ее глазах ту же боль от нежелания жить в этом мире, что испытывал я сам. Но самое главное, я знал, что она тоже заметила меня.
Нам не нужно было много слов, чтобы завязать знакомство. Хватило и пары фраз, ведь наши глаза и без нас сказали многое. Вот так мы были втянуты в водоворот новых для нас чувств и эмоций. Лишь увидев друг друга, мы знали, что никогда больше не найдем столь близкую себе компанию.
На третий день нашего с ней общения я уже был всем сердцем убежден в том, что влюбился. А что же это еще могло быть, как не любовь? Я упивался одним лишь ее взглядом, я был по-настоящему спокоен лишь только в ее присутствии, только тогда, когда мог чувствовать легкий ненавящевый запах ее прекрасных черных волос, когда мог чувствовать ее нежное дыхание, поднимающее ее красивую грудь, когда мог слышать свое, забытое даже мною, имя, слетающее с ее губ, которому вторил странный мелодичный звук ее имени, раскрывающий мои губы. Да, я был болен. Все мое существование стало лишь путем к тому, чтобы быть с ней.
Но, к сожалению, это лишь начало моего странного повествования, и если бы все так и оставалось так, как написано в предыдущих строках, моя жизнь не была бы столь запущенной и еще более никчемной, чем ранее.
Наша встреча изменила один важный аспект наших судеб. У нас появился резон жить! Но кое-что так и осталось без изменения. Мы все так же не видели ничего действительно стоящего в том, что окружало нас. И тогда мы решили возобновить наши поиски, которые ранее велись нами поодиночке. Ведь хоть теперь мы и видели свое спасение только друг в друге, мы все равно нуждались в каком-либо деле, которое могло бы занять нас, помимо вкушения друг друга.
Но в этот раз поиски наши стали намного более продуктивными. Ведь там, где один мог отступить, мы теперь поддерживали друг друга. Как не печально мне это признавать, но именно это и стало тем, что можно окрестить «началом конца».
Не найдя ничего интересного в обыденном, мы все глубже и глубже падали в темные просторы порока. Мы вместе уходили от всего мира на целые недели и жили лишь совсем не нормальными снами, внушенным нам регулярным курениями опиума и распитием абсента. Мы обнаружили в нашем, казалось бы совсем сером городе темные «углы», которые могли отыскать лишь самые искушенные личности. Не буду в подробностях разъяснять, чем жили такие места, скажу лишь, что тогда мы прошли через череду самых извращенных оргий и мистерий и даже пару раз, сугубо ради интереса, посещали тайные мессы запрещенный сект.
Так продолжалось до тех пор, когда мы устали и от всего этого, что стало казаться слишком человеческим, хоть и было отмечено вполне явным знаком психического разложения. Мы устали от этого и заразились новой идеей. Мы стали искать пути дальше, чем в чертоги людского порока. Мы захотели найти дорогу еще глубже в собственное сознание, или же наоборот, вообще за границу этого мира, если это возможно.
Поначалу, это желание вызвало лишь нахождение еще более сильных психотропных веществ. Первое время нам хватало этого полного отчуждения от всего существующего, но со временем, и я, и она поняли, что все это – лишь еще одна ступень к чему-то большему. Мы знали, что наш поиск далеко еще не закончен. Знали, были уверены в том, что существует нечто, выходящее за рамки даже самых искусных психоделических снов.
Именно в этом моменте мой рассказ приобретает тот характер, который заставил всех моих предыдущих слушателей отмахнуться от меня. Да, я хочу сказать сразу, что то, что Вы услышите далее, вполне может показаться Вам бредом. Знали бы Вы, как я жаждаю сам поверить в то, что это выдумка…
В то время, мы увлеклись довольно необычным родом литературы. После погружения в символизм и философию, мы перешли на страннейшего рода эзотерику. Нет, не на те дешевые брошюры, от которых ломятся сейчас полки книжных магазинов. Это были знаменитые в узких кругах фолианты, лишь взглянув на которые, можно было понять, насколько они стары. Стоит отметить также, что достать их было делом далеко не из легких, а порой даже задачей почти невозможной. Поэтому, чтобы получить их, нам пришлось и через унижение, и через обман, и даже через воровство.
И так мы, к тому времени уже совершенно лишенные осмысленного сознания, погрузились в новую для нас среду мистики и колдовства.
Мы вдвоем совершали порой поистине страшные ритуалы…
Ах… Я совсем позабыл указать Вам одну очень интересную деталь. Вы, наверно, спросите на что же мы жили и откуда брали деньги на все наши искания. Так вот же, дабы сразу предостеречь Вас от излишних сомнений на этот повод, поведаю Вам о своем дяде, крайне не любимом мною при жизни, и обогатившем меня после своей смерти. Дело в том, что этот мой родственник был одним из очень крупных, как говорят сейчас, бизнесменов Европы. Интересы его лежали в сферах кораблестроения и мореплавания, что в свое время принесло ему немалые доходы. Под конец своей жизни он уже отошел от дел, сместив свою компанию на одного парвеню французика, но при этом и сам остался сидеть на своих немалых накоплениях. Являясь самым настоящим скрягой и мизантропом, дядя мой так до конца своих дней и остался холостяком и, соответственно, наследников не имел. Умер он в одиночестве, в своем особняке. От представления этого, помню, мне даже стало его жаль. Но, признаюсь, жалость моя тут же отошла на второй план, когда я узнал о том, что единственным наследником всех денек старика являюсь я. Собственно, именно это событие дало нам с моей возлюбленной настолько широкий простор в действиях.
Вернемся же к нашим исследованиям магии. Мы вдвоем, помимо ритуалов, предприняли не одно путешествие в самые отдаленные уголки нашей планеты. Мы встречали людей, которые уверены в существовании других миров, встречали и тех, кто был уверен в том, что знает как туда попасть. Мы находили такие места, по виду которых можно было сказать, что человеку еще не приходилось там бывать. Мы поднимались на высокие скалы, где находили исписанные, пожалуй, древнейшими иероглифами, существовавшими на Земле, и спускались в также древнейшие катакомбы и захоронения.
Из одного из таких путешествий, домой я привез флакон необыкновенной, переливающейся сотней цветов жидкости. Та старуха, что обменяла мне его на один интересующий ее предмет, принадлежащий культуре одной древней цивилизации (к слову, сейчас Вы вполне можете найти его в одном знаменитом на весь мир музее, но, к сожалении, предмет этот сменил множество хозяев, и имя его первооткрывателя менялось уже не раз), рассказала мне про поистине захватывающие свойства этого зелья. К сожалению, мы могли общаться только через переводчика, и то неумелого, но все же мне удалось уяснить пару занимательных фактов.
Во-первых, старуха пояснила мне свою точку зрения на суть человеческих снов. Как она сказала, существует множество различных реальностей, одни ближе, другие дальше, по отношению к нам. Она даже намекнула на то, что пару из них ей довелось видеть собственными глазами. Так вот, существует и такой мир, который сам по себе является поистине грандиозной вещью, ведь представляет из себя ни что иное как мир грез. Ее словарного запаса не хватало, чтобы описать всех его красот, но то, что меня и заинтересовало, звучало примерно так: «мир снов, наверное, есть рай для истинных искателей». Помню как на минуту я был заворожен этой фразой. Каждый из нас – говорила она – видит этот мир во время своих сновидений, но никто из нас не может полностью погрузиться в него. И поэтому мы видим лишь остатки той нирваны, что представляет из себя «Греза», и эти «остатки» представляются каждому из нас в знакомых образах. Для того же, чтобы по-настоящему «влиться» в этот мир, нужно «что-то большее, чем сон, но и меньшее, чем смерть».
Во-вторых, то вещество, что буквально клубилось во флаконе, было сделано из яда одной редкой змеи, название которой я, к сожалению, не запомнил. Да и то, требовалась лишь змея альбинос этого вида. Такой напиток, по сути, являлся ядом, но он не убивал, а лишь вводит человека в предсмертную «отключку» на подобии комы.
И наконец, в-третьих, для того, чтобы добиться того, о чем Вы уже наверно догадались, нужно размешать каплю жидкости на стакан крепкой настойки, приготовленной на странно пахнущей траве, которую мне так же вручила старуха.
И вот, окрыленный мечтами и предвкушениями, я со своей возлюбленной вернулся в нашу, заваленную древним хламом, обитель.
В тот момент, когда настойка была уже готова, и я, дрожащей рукой подносил флакон к стакану, все вокруг стало неважным. Все, что было в моей жизни, в миг испарилось из моей памяти, оставив только жгущее желание поскорее узнать результат. Исчезло все. Остались лишь я, она и два наших стакана.
Осушив бокалы, мы еще примерно полчаса сидели в некоем странном ощущении. Казалось, что ничего не происходит, но мы оба чувствовали, что изменилось что-то в нас самих. Что-то в самом сознании стало работать по-другому.
Так мы молча сидели, не решаясь даже шепотом нарушить этот сокровенный момент, до тех пор, пока не почувствовали ужасную, всепоглощающую боль. Я вскрикнул от неожиданности. Я знал, что она испытывает тоже самое, потому как, сквозь звон в ушах, услышал и ее крик. Внезапно все закружилось, зазвенело, комната стала медленно расплываться передо мной. Казалось, что все мироздание рушится и вот-вот взорвется.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я очнулся, вокруг не было ничего. В истинном смысле «ничего». Вокруг меня были сотни цветов, именно цветов, без какой-либо формы и без чего-либо осязаемого. Они просто клубились, извивались, скрещивались, появлялись и пропадали.
Но теперь я стал ощущать, что здесь гораздо больше всего, чем показалось мне сначала. Где-то вдалеке мерцали мириады звезд, но они, к моему удивлению, граничащему с ужасом, были не только надо мной, но и снизу я видел их свет. Собственно, когда я посмотрел вниз, я понял почему испытываю такое нереальное чувство свободы – у меня не было тела! Этот факт поверг меня в неописуемую панику, но позже я все же собрался и стал приходить в себя. Я пытался пошевелить рукой, но ее просто не было, как не было и ничего другого! Мое зрение как-будто исходило из ниоткуда.
В то время, когда я старался осилить все эти заключения, я заметил что слева от меня, внизу, лежит нечто, похожее на остров. Я даже стал находить там целые города, когда меня ослепило не весть откуда взявшееся сияние. Оно также происходило как бы из ниоткуда, но в данном случае, я смог ощущать его гипотетический центр. Я испытал нечто, что никогда ранее не испытывал, но в тоже время понимал, что чувство это навевает чем-то знакомым. Это было сродни ощущению покоя, душевного тепла, только обличенного в почти физический уровень. Если в этом мире вообще могло быть что-либо физическое.
И тогда я сообразил, что это она. Она тоже здесь, рядом со мной, и мы оба свободны в этих почти осязаемых потоках удовольствия.
Зелья во флаконе было достаточно, и мы совершали такие путешествия постоянно, возвращаясь в «жизнь» лишь затем, чтобы вновь наполнить стаканы, когда чувствовали, что действие эликсира заканчивается. В общем-то, этот мир перестал для нас существовать.
Знали бы Вы, что такое тот мир снов! Ох, это красота в своем наисильнейшем виде!
Это очень сложно представить, и еще сложнее объяснить словами… Но попытайтесь понять: там нет ничего физического, в том смысле, в котором мы привыкли это ощущать. Абстрактные понятия нашей жизни там приобретают вполне видимый и ощущаемый характер, а материя исчезает, превращаясь в игру света.
Так мы вдвоем странствовали по этому космическому простору. Мы находили целые цивилизации, живущие там! Мы были в огромных городах, где нас как королей принимали в сказочных дворцах аморфные, непредсказуемые правители этих «земель». Мы купались в океанах из цветных потоков и летали в звездных просторах!.
Я не знаю, как правильней это выразить, но тот мир, по-моему, есть отражение всех других миров, какими бы они не были. Каждое «живое» существо не имело здесь физического облика, а становилось своеобразным отражением собственного разума. Любая мысль, порой, могла вызвать целый ряд изменений в самом мире.
Где мы только не побывали, и кого мы только не встретили!
Мы общались с племенем охотников с желтой звезды. Они рассказали нам, что в тех потоках, что окружают здесь все, водятся неуловимые крылатые создания, на которых они, собственно, и охотятся. Из крови этих существ жрецы племени делают особый отвар, который открывает им картины будущего.
Мы летали к огромному дереву, опутавшему своими корнями несколько звезд. На нем мы нашли довольно странных вечно играющих и поющих нимф. С ними мы провели ни один день, подпевая им песням и бегая по нежной листве дерева.
Мы нашли потухающую звезду, на которой были лишь обломки неведомых нам древних городов. Там же мы встретили очень странное создание, повторяющее лишь одну фразу, которая врывалась в наши разумы, подобно буре: «Никогда! Никогда не летайте в сторону красного потока, к далекой холодной звезде!». Какое-то внутреннее чувство смутно подсказывало мне, что именно то, от чего нас пытается уберечь незнакомец, стало виной всем этим разрушениям. Быть может, он сам внушил мне эту мысль.
Но мы были слишком опьянены чувством безграничной свободы и счастья, и с полной уверенностью в том, что ничего плохого с нами случиться просто не может, выбрали именно этот злополучный путь.
Мы отыскали тот самый красный поток и направились по нему все ближе и ближе к свету холодной звезды, которая мерцала впереди. Мы чувствовали, что по мере приближения, сама атмосфера вокруг нас начинает меняться. Так мы летели и летели, пока в конец не перестали чувствовать хоть какое-нибудь тепло. Но и тогда, после минутного замешательства, мы все же, двинулись вперед.
Когда мы уже были способны разглядеть поверхность звезды, на нас обрушился неминуемый, несгибаемый ужас. Чувство кошмара пробрало все мое естество и осело твердым комом там, где должна бы была быть голова.
Сейчас, мне странно даже говорить это, но я не могу вспомнить то, что видел там, на звезде. Когда я пытаюсь восстановить в своей памяти ее образ, меня охватывает тот самый трепет, и память как-будто отказывается вспоминать ЭТО. Единственное, что достаточно четко отпечаталось в моем разуме, это последнее слово моей любимой: «Дьявол!...».
Очнулся я уже на полу своей комнаты. Сотрясающий всего меня страх и чувство скованности телом заставили меня кричать. Кричать так, как я не кричал еще никогда!
Внезапно я понял, что не слышу ее! Я разлепил глаза и увидел ее бездыханное тело. Ее глаза закатились, а нежно-светлое лицо отравляла струйка крови, текущая из носа. Ее прекрасные черные волосы, казалось, потускнели, а губы траурно сомкнулись в молчании. Я подбежал к ней и упал рядом, я пытался разбудить ее, но все было тщетно. Она уже не источала то сладостное чувство жизни, а стала лишь грязной материей.
И тут я понял в чем дело! Она была там! Она просто не вернулась из нашего мира грез! Тот демон, что обитает на жуткой холодной звезде, захватил ее разум и теперь мучает и пытает ее в чертогах своей крепости.
Я попытался было схватить флакон и броситься в Грезу, но, с ужасом для себя, я почувствовал держащие меня чужие руки. Я пытался вырваться и спасти свою любовь, но они крепко держали меня…
Как я узнал позже, крик моего пробуждения взволновал соседей, которые (на удивление решительные люди) и ворвались в мой дом.
Ну… все остальное, думаю, Вам известно. Я заперт здесь в этих стенах.
Меня ужасает даже мысль о моей возлюбленной. Что пришлось и что еще предстоит испытать ей в лапах того мерзкого зла? Но даже если ей удастся бежать и вернуться в тело, она обречена на смерть! Ведь по версии всех этих кретинов, именующих себя докторами она мертва! И тело ее уже захоронено. Да что могут знать эти дурни, вырядившиеся в белые халаты и ничего не знающие об истинном смысле вещей?!
Знаете, недавно я стал чувствовать одну странную вещь. Я ощущаю странный зов. Он проходит сквозь пространство, сквозь потолок моей нынешней обители и тревожит мой и без того угнетенный рассудок. Со временем, этот зов становится все явнее и все сильнее..
У меня есть только одно объяснение этому: этот зов с той холодной звезды! Но конечно, в этой реальности нет никакого шанса попасть туда!
Но и сейчас у меня есть два варианта. Этот зов исходит либо от того демона, либо от нее…
В первом случае, знайте, он запомнил меня! Он найдет меня, где бы я ни был! Будь я хоть в тысяче миров от него, он найдет меня! И убьет, знайте! По крайней мере для Вас, это будет выглядеть как смерть.
Во втором же случае… Черт побери, я обречен на вечные страдания в безысходности!
Из одной газеты, чье название я упущу, вышедшей через три дня после монолога, приведенного выше:
«…Вчера вечером, в одной из палат психиатрической лечебницы имени ### скончался пациент – наркоман, ###. Хотя врачебное заключение уже выставлено, дело, все же, имеет некие странности, что и привлекло нашу редакцию. Тело было обнаружено на полу, под носом и ушами покойного были замечены засохшие следы крови. Эксперты заявили, что его сердце, подорванное приемом наркотиков в прошлом, не выдержало очередного приступа паники…»