Разбей невозможную грань
В том зыбком проёме оконном,
Где – помнишь? – горела герань.
Не флагом, что правит морями,
Не невским бесчувственным льдом –
Он встретит тебя пустырями,
Мой Питер, мой брошенный дом.
Я жду тебя там, между строчек,
В дыханье раздвинутых штор,
Где, тонущий в дыме отсрочек,
Причудится наш разговор.
Ты будешь бела, как страница,
Склонённая ветхой строкой.
И царских времён половица
Не всхлипнет под царской ногой.
И, вторя игре привидений,
Не всхлипнет стальная кровать.
И вниз двадцать восемь ступеней
Я буду о нас горевать.
А там, возродившись из пыли,
Нагрянут печали гурьбой…
(О чёртово наше бессилье,
Что мы именуем судьбой!)
И холодом выступит жалость
На Млечном, на долгом пути…
Зайди в Петербург хоть на малость…
…И дай мне отсюда уйти.