все чувства остыли, и выцвели краски,
живым обелиском memento mori
сидят старички в своих креслах-колясках.
Умыты, побриты, опрятно одеты,
расчесаны венчики белого пуха,
и все не бездомны, и все не бездетны,
но все за чертой – как обуза и мука.
Их души давно к небесам воспарили,
телам оставляя удел прозябанья,
и как они жили, и кто они были,
не знает, не ведает в коме сознанье.
Печальный итог – беспощадная старость,
пожухшей, никчемной травой у дороги,
в потухших глазах безразличие статуй,
ни искры желанья, ни всплеска тревоги.
Жестоки законы природы всевластной.
За стенами дома под символом тлена
церковной свечой догорят и погаснут,
но вырвутся в вечность из жуткого плена.