там пустота,
внизу, под мокрой веткой дерева,
израненного прозой гроз,
или войны осколками,
босой, почти без слез,
прижатый скорбной памятью к стене
малыш, но пальцами,
уже упрямыми от снов в могильном ложе,
тянущимися к призрачным прохожим:
- я вас прошу...,
и, тут же, не глядящими глазами, в слезы-росы:
- купите...bitte...bitte...папиросы...