Каблуком твоих мыслей – чувства
я задушил;
(пеной прозрачной из горла алого
любовь сочится средь натянутых жил).
Бессмыслица какая-то крупными каплями
падает на бумагу, сорвавшись густо.
Покажите мне, больному и старому,
магию этого ржавого искусства.
Слова наматывая на мои крылья упавшие,
ты перекрыла дыхание солью
моря застывшего; вздохи уставшие
в голову бьют кипяченою болью.
Закапывая и откапывая,
души осколки разлетелись о землю.
В хрустальном зареве, мутно-матовом
накидывает на горло петлю,
тянет куда-то, не отпускает -
скрипач однорукий мелодией машет,
мысли нещадно стоном терзает
сердце безжалостно, подлец, пашет!!!
Давит на голову сухой сыростью,
парю, подняв упавшие крылья,
ищу тебя, зову, вопрошая милости,
свою рожу измазав придорожною пылью.
Голова, словно вместилище страхов;
открыла счет себе душа в небе.
Доносится цветов стальной запах
со свалки в моем изношенном теле.
Следы грязные от ударов молчания
на мне остаются маслом утра.
Рифмуется дальше слово «отчаяния»,
но получается слишком уж мудро.
Потоком неясным из грязных маршруток
тянется пепел не брошенных фраз.
Выпивших толпы лежат проституток,
мчится по воздуху серый баркас…
Зубы мне скалят тупые путаны,
рожи мне корчат седые грачи,
летопись дня умолкает в стаканы,
дверь своим скрипом кивает – молчи.
Не понимая твоих слов открытых,
иглами острыми в грудь мне вонзила
лепет неясный пожаров размытых
с запахом душным сухого бензина.
Спичку кидаешь, не дрогнув рукою,
вспыхнув, пылает все тело мое.
Ты понимаешь, что только с тобою,
крылья расправив, je me sens heureux?