(- Погоди, погоди! - прервал я Теодора. – Так что же это получается? Судя по твоим словам, сознание любого, в частности, педофила - тоже одна из составляющих Единого Сознания, как ты его называешь. А как же мораль? И несёт ли в себе это самое Единое Сознание то, что принято считать праведным, и ответственно ли оно за то, что мы относим к божественному промыслу?...)
* * *
- Да что же вы все так подвинуты на Божественном Свете? Вспомни Ветхий Завет! Ну, что скажешь, Он добренький? – возмутился Теодор.
- А причём здесь «добренький»? Если следовать тобой же предложенным простейшим математическим аналогиям, то добро и мораль – множества пересекающиеся, но не вложенные одно в другое. Причём, пересекающиеся зачастую довольно условно, - я сделал паузу, чтобы не запутать самого себя. - …Ну, по крайней мере, не однозначно соответствующие друг другу. В частности, смертную казнь принято рассматривать как «добро» для общества, но насколько морален сей акт, во многом остаётся вопросом открытым. И мне кажется, было бы неправильным отождествлять мораль и добро.
- Вот-вот, потому-то я и перевёл стрелки в сторону более общих исходных понятий Добра и Зла. Но покажите мне того, кто способен взять на себя ответственность однозначно определить их вне рамок той или иной системы моральных ценностей. Попытки абсолютизировать их изначально предпринимала религия путём принудительного распределения ответственности за Добро и Зло между соответствующими персонажами священного эпоса. Что неизбежно приводило к необходимости принятия свода простейших законов, называемых обычно заповедями. И нам всегда преподносилось, что таким путём проводится точная грань между Добром и Злом. Категорически не согласен!
Определённо, Теодор завёлся:
- Я не буду даже пытаться забивать тебе голову простейшими примерами. Уж поверь мне, их можно привести десятки, сотни …да, сколько угодно! Вспомни хотя бы правило талиона*, тысячелетиями определявшее взаимоотношения между членами социума! Всё это лишний раз подтверждает, что подобный подход имеет довольно сомнительное отношение к определению понятия Добра. Правда, религия придумала уловку – в случае возникновения спорных вопросов предлагается обращаться через человеческого посредника к Высшему Судье, которому приписывается абсолютное знание и якобы известен ответ на все вопросы. Но в любом случае в своих жалких попытках абсолютизировать понятия Добра и Зла мы неизбежно упираемся в стену морали. В самом общем смысле мораль принято определять как систему воззрений, регулирующую поведение людей в социуме в рамках конкретной нормативной системы. Но общественная мораль определяется не только «высшими» идеями, но и вполне приземлёнными правовыми нормами. Именно поэтому я не склонен разделять мораль и право, считая их отличными лишь в степени детализации при определении частных понятий. Конечно, об этом можно и поспорить, но речь сейчас не о том. И без того понятно, что религиозный и «светский» подход к морали во многом не совпадают. Они едины лишь в задаче создания рычагов для манипулирования толпой, тем самым лишний раз подтверждая, насколько производно и условно само понятие. Что же касается индивидуальной морали, то зде-е-есь…
Вместе с этим акцентом на «здесь» Теодор даже чуть закатил глаза, после чего продолжил:
- Здесь сказываются уже и личные интеллектуальные, и мировоззренческие факторы, принадлежность к определённой социальной группе, семейные традиции, да и куча всего прочего. И в подобном дурдоме, когда скорее крыша съедет, чем придёт хоть какое-то понимание, нам ничего не остаётся, как лишь смириться с тем, что далеко не всегда Добро в личной трактовке каждого отождествляется с моралью. И если вернуться к твоему примеру со смертной казнью, то принципиально не соглашусь с тобой. Как ты отметил, смертная казнь – «добро для общества» как один из актов, законодательно признанный допустимым, более того, полезным для общества. А что это, как не общественная мораль? Но как же так? Ведь это противоречит одной из главных христианских заповедей - «не убий»! Налицо противоречие не только между моралью и добром, но и между разными подходами к морали даже в рамках единого социума. А уж судить о Добре и Зле в данном конкретном случае…
Теодор не закончил фразу, пожал плечами, и его лицо выразило явно напускное удивление:
- Возникает вполне резонный вопрос. Если мы неспособны однозначно определиться с понятием Добра, что же нам тогда считать Злом? То, что аморально или то, что не соответствует нашему представлению о Добре? Сам видишь, насколько зыбкое разделение между всеми этими понятиями, не позволяющее однозначно отделить одно от другого. Да и зачем? И к чему я вёл столь долгие рассуждения о высоких материях?
Теодор сделал паузу, после чего как отрезал:
- А к тому, что Единый Мир индифферентен во всех своих проявлениях, и так называемое Зло – такая же органичная составляющая единого целого, без которой он становится не более чем утопией или наскоро слепленным сценарием мелодрамы.
Но я не хотел сдаваться:
- Тем более, коль уж мы не можем однозначно определиться в том, что следует считать добром, а что злом, буду более конкретен в своём вопросе. И рассчитываю на ответную конкретику с твоей стороны. Согласно твоему представлению сознание каждого представляет собой полноправную часть некой сущности, как ты её ни назови – Богом ли, Единым Сознанием... Что же тогда получается, наш злосчастный педофил – тоже Бог?
За стёклами очков Теодора промелькнули шаловливые искорки, и он криво усмехнулся:
- Хм... А это уж зависит от того, каковы твои теологические пристрастия. «…Потому что у каждого свои идеалы», как говаривал полсотни лет назад Веничка Ерофеев. Ежели ты язычник, как большинство окружающих, без разницы, христианин, мусульманин или буддист, и разделяешь Высшее Начало на две составляющие: Тёмное и Светлое, возлагая ответственность за каждую из них на отдельных персонажей или на определённые противоборствующие силы единого целого, то это одно. В таком случае этот, как ты его называешь, злосчастный педофил, конечно же, отнюдь не Бог. Но как только ты признаёшь единство Высшего Начала во всех его проявлениях вне зависимости от нашей оценки степени их безнравственности или зла, то тебе не остаётся ничего иного, как признать этого извращенца полноценной частицей целого. Если ты называешь это целое Богом, то он – одна из его сторон. Не светлая, не тёмная, а просто одна из.
Теодор на миг умолк, видно, перенёсся мысленно в несколько иные сферы, но лишь на миг:
- И, опять же, вспомни Ветхий Завет. Даже у христианства была перспектива построения истинно монотеистической религии, принимая во внимание наделение ветхозаветного Яхве свойством исполнителя единых функций, многие из которых по современным меркам трудно отнести к Светлому. Но, как это часто случается у человечества, уж что получилось, то и получилось, поскольку так оказалось удобнее для тотального контроля над умами.
- Так что же, по твоему мнению, в масштабах того, что ты называешь Единым Миром, понятия Добра и Зла принципиально теряют своё смысловое наполнение, превращаясь не более чем в бессодержательный набор звуков?
- Ну-ну, ты ещё про покаяние и отпущение грехов вспомни! – ухмыльнулся Теодор. - Или о душевных страданиях ублюдка, льющего слёзы и ставящего свечи в качестве жалкой компенсации за убийство очередной жертвы. Ты видишь в этом Добро и ты готов от этого умиляться? И тебе по душе подобная мораль? А ведь, нет, не превратится он в мерзкого червяка в цикле реинкарнации. Его личное сознание так же растворится в «ведре» Единого Мира, как сознание любого из самых праведных праведников. И в результате переходов**, свойственных существованию объектов мироздания полной размерности, любая малая часть его бывшего сознания может оказаться в любом четырёхмерном срезе нашего мира в непрогнозируемом нами замесе. А может и не оказаться. Как, кстати, и любая сколь угодно малая частица сознания упомянутого праведника. И не удивлюсь, если вдруг кто-то из современников этого нового воплощения в пределах иного отрезка злополучного четвёртого измерения воскликнет: «Ба! Смотрите-ка, да он вспомнил ложку, которой предшествующий далай-лама щи хлебал!», уж извини за некорректную локализацию.
- Ну, уж если ты упомянул в таком контексте далай-ламу и реинкарнацию, то по-твоему получается, что не только добро и мораль, но и принципы самосовершенствования и очищения душ не имеют для человека абсолютно никакого смысла?
- Да с чего ты взял? Они лишь теряют своё смысловое наполнение в масштабах Единого Мира, но не смысл для каждой отдельно взятой личности в рамках нашего локального мира и в условиях дуалистической связки материальной оболочки и частного среза Единого Сознания. А ты сам-то как считаешь, желание выслужиться перед неведомой Высшей Силой ради получения права на конечное освобождение из цикла сансары*** служит более достойным стимулом для самосовершенствования, чем принципиальное и честное отношение к самому себе в своих убеждениях и жизненной позиции. И не правильнее ли будет самосовершенствование как осмысленное стремление к истинному пониманию устройства мироздания, не связанного с существованием некого неведомого «кукловода»?...
Примечания:
* Правило талиона: «В ответ на нанесенный ущерб поступай по отношению к окружающим (чужим) так, как они поступают по отношению к тебе и твоим сородичам».
** Подробно классифицировать понятие «перехода» в рамках этой небольшой работы не имею возможности.
*** Сансара (Википедия, один из вариантов толкования) - круговорот рождения и смерти, одно из основных понятий в индийской философии: душа, тонущая в «океане сансары», стремится к освобождению (мокше) и избавлению от результатов своих прошлых действий (кармы), которые являются частью «сети сансары».
24.08.2010 г.