Наследство монаха Авеля
В предыдущей части мы уважаемый читатель узнали, как и где закончился земной путь «русского Нострадамуса» монаха Высотского монастыря Авеля (в миру - крепостного крестьянина Василия Васильева).
А в этой части, мы попробуем, наверно впервые, за прошедшие 169 лет со дня смерти Авеля, разобраться с его письменным наследием.
И заодно проверим права ли русская пословица « Написанное пером, не вырубишь топором».
И для начала, давайте зададимся вопросами:
Сколько пророческих книг написал монах Авель»?
Какова судьба этих «пророческих книг Авеля»?
На первый вопрос можно ответить, что «пророческих» книг было как минимум 5!
Книга Первая.
Написана Авелем на протяжении 1796 году в монастыре Николая Чудотворца – Бабайки, что в Костромской епархии. (Ныне это "Николо - Бабаевском монастырь"
О самой книге, вернее ее содержании мало что известно.
Но, главное пророчество Авеля состояло в том, что императрица Екатерина Вторая умеет на 40 году своего правления!
Это то пророчество явилось причиной ареста Авеля, начало судебного расследования в Тайной экспедиции и его осуждения в Санкт-Петербурге на пожизненное содержание в Шлиссельбургской крепости.
Сама «пророческая книга» была приобщена к материалам следственного дела хранившегося в архиве Тайной экспедиции.
Затем, в последующие годы, в связи с расформированием последней при императоре Александре Первом, « дело монаха Авеля» передано в другие департаменты Сената, а оттуда оно уже поступило в архив вновь учрежденной императором Николаем Первой тайно политической полиции – Третьего отделения.
Книга вторая:
Очевидно, написана в 1797 году, в Валаамском монастыре, после освобождения Авеля из Шлиссельбургской крепости.
Книга была обнаружена и изъята у Авеля при следующих обстоятельствах.
«В этом году, от 19-го марта за N118-м, Амвросий, митрополит Петербургский, уведомил генерал-прокурора Обольянинова о крестьянине Василии, постриженном в декабре 1796 года в Александро-Невском монастыре с наречением ему имени Авеля и сосланном в 1798 году в Валаамский монастырь, следующее:
"Ныне онаго монастыря настоятель Назарий, с братиею, доносит мне о нем Авеле, что он, скрывая свои зловкоренившиеся в нем пороки, обнаружил оные покражею из кельи одного иеромонаха серебряных ложек, Турецких денег и других вещей, которыя, по употреблении настоятелем многаго искания, он Авель принесши к нему, тайно сказал, что будто бы те вещи к нему Авелю подкинуты, и он знает похитителя, но не хочет об нем объявить и он об них чрез сонное видение разведал, из чего настоятель заключает, что он Авель, будучи предосудительных и званию несоответственных качеств, усердия к богоугодному житию и душевному спасению нималаго не имеет, да и на послушания с братиею не ходит, отзываясь больным.
По приходе же настоятеля с одним иеромонахом к нему в келию для освидетельствования, точно ли он Авель болен, нашли у него книгу, которую когда настоятель взял и спросил его что за книга?
Ответствовал, что дали ему прочитать и, бросясь к нему настоятелю за нею, с азартом вскричал, чтобы он ея не брал, в противном случае убьет его до смерти.
Когда же настоятель бывшему с ним иеромонаху велел позвать братию, тогда он Авель оробел, ту книгу из рук своих выпустил, которая от него отобрана и ко мне представлена с найденным в ней листком, писанным Русскими литерами, а книга писана языком неизвестным".
То есть вторая книга Авеля была зашифрована!
А найденный при нем отдельный листок «писанный русскими буквами» это очевидно был «шифровальной таблицей»!
Книга и шифровальная таблица были отправлены в Санкт-Петербург в Тайную экспедицию и очевидно согласно тогдашнему делопроизводству должна была быть приобщена к материалам дела монаха Авеля.
«Митрополит препроводил к Обольянинову ( руководитель Тайной экспедиции- автор) книгу и листок, найденные у Авеля и просил исходатайствовать высочайшее повеление о ссылке его в Соловецкий монастырь.
Монах Авель, доставленный в Санкт-Петербург был помещен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, где подвергся допросам с пристрастием, со стороны второго начальствующего лица Тайной экспедиции генерала Макарова.
И вот что об этом вспоминал сам Макаров.
"Монах Авель, по записке своей, в монастыре им написанной, открыл мне.
Оное его открытие, им самим написанное, на рассмотрение ваше, при сем прилагаю.
Из разговора же я ничего достойного внимания не нашел, кроме открывающегося в нем помешательства в уме, ханжества и рассказов о своих тайновидениях, от которых пустынники даже в страх приходят. Впрочем Бог весть".
То есть, мы видим, что Авель сам расшифровал содержание своей второй «пророческой книги» и генерал Макаров по поводу ее содержания составил отдельный доклад, для императора Павла.
И тут о судьбе второй пророческой книги есть две версии.
Первая версия:
Вторая книга « пророчеств» осталась в архиве Тайной экспедиции вместе с другими материалами, собранными по делу монаха Авеля.
Вторая версия:
По решению Павла Первого Авеля заточили снова на пожизненное содержание в Алексеевском равелине, а вот саму, пророческую книгу, вместе со специальным посланием Павла Первого адресованное своему правнуку Николаю Второму о котором якобы Павел узнал от Авеля, были сокрыты в опечатанном императорской печатью Павла Первого специальном ларце, с поведением вскрыть в 1901 году?
Книга третья:
Написана в 1802 году в Соловецком монастыре, куда был в 1801 году отправлен монах Авель после своего освобождения Александром Первым из Петропавловской крепости.
"Егда ж воцарился государь Александр, и приказал отца Авеля отправить в Соловецкий монастырь: в число оных монахов, но токмо за ним иметь присмотр; потом и свободу получил.
И был он на свободе един год и два месяца, и составил еще третию книгу: в ней же написано, как будет Москва взята и в который год.
И дошла та книга до самого императора Александра».
По итогам изучения книги и содержащихся в ней пророчеств, в специальном Департаменте Сената и доклада императору им было приказано:
"... монаха Авеля уже заключить в Соловецкую тюрьму, и быть там ему дотоле, когда сбудутся его пророчества самою вещию".
Из вышеприведенной информации видно, что книга была вновь приобщена к материалам следственного дела монаха Авеля уже хранившегося в архиве Сената в Санкт-Петербурге.
Книги четвертая, пятая и шестая.
И в сентябре 1818 голу по решению Александра Первого монах Авеля был определен в Высотский монастырь.
Проживая там до 1826 года Авель пишет как минимум 3 новых, пророческих книги.
Две, из которых, специально написаны для своей «покровительницы» графини Потемкиной.
С третей из перечисленных книг монах Авель как видно из истории его жизни был задержан в 1826 году в Тульской губернии и по личному указу нового императора Николая Первого был заключен бессрочно в церковную тюрьму Спасо - Ефимьев монастырь недалеко от г. Суздаля.
К этому времени дело монаха Авеля находилось в ведении российской жандармерии и лично ее тогдашнего начальника графа Бенкендорфа.
В Спасо – Ефимьевом монастыре монах Авель содержался еще 15 лет до самой своей смерти.
Были за этот период Авелем написаны, какие либо новые пророческие книги неизвестно.
Скорее всего, его лишили возможности, и читать и писать.
Но, поскольку за Авелем и в тюрьме был установлен строгий надзор то о его поведении и все высказываниях, очевидно, регулярно фиксировались на бумаге и сообщалось в жандармерию.
Теперь нам надо, понять, где же могут быть, в настоящее время изъятые у монаха Авеля «пророческие» книги.
А вот сделать это без понимания вопроса, что такое Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии и Отдельный Корпус жандармов нельзя.
Поэтому предлагаю небольшой ликбез.
«Собственная Его Императорского Величества канцелярия (сокращённо — Собственная Е. И. В. канцелярия) — личная канцелярия российских императоров, со временем видоизменённая в один из центральных органов власти.
Была создана при Петре I, реформирована при Екатерине II, упразднена Александром I при создании министерств; однако в 1812 году вновь учреждена для работы с делами, требовавшими личного участия государя.
Функции Собственной Е. И. В. канцелярии императором Николаем I были значительно расширены. Она просуществовала до крушения Российской империи в 1917 году.
С 1826 и до 1881 года Собственная канцелярия подразделялась на несколько самостоятельных отделений, значение каждого равнялось министерскому.
Третье отделение
Наиболее известно III отделение Собственной Е. И. В. Канцелярии. Было создано 3 июля 1826 года, во главе стоял А. Х. Бенкендорф.
Появился этот новый государственный орган не на пустом месте. Ещё в XVIII веке существовали различные установления для специального преследования и расправы по политическим преступлениям или, как они назывались, против «первых двух пунктов».
Таковы были при Петре Великом и Екатерине I Преображенский приказ и Тайная канцелярия, слившиеся потом в одно учреждение; при Анне Иоанновне и Елизавете Петровне — Канцелярия тайных розыскных дел; в конце царствования Екатерины II и при Павле I — Тайная экспедиция.
При Александре I существовала особенная канцелярия, сначала при министерстве полиции, а потом при министерстве внутренних дел. Учреждения эти от времени до времени то смягчались в своей форме, то совершенно отменялись, как, напр., при Петре II и Петре III и в начале царствования Екатерины II.
Император Николай I преобразовал особенную канцелярию в самостоятельное учреждение, под названием третьего отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, поставив во главе его графа Бенкендорфа, снабженного чрезвычайными полномочиями. В основании отделения сыграли важную роль, с одной стороны, политические события того времени (и прежде всего восстание декабристов), а с другой — убеждение императора в могуществе административных воздействий не только на государственную, но и на общественную жизнь.
III отделение занималось сыском и следствием по политическим делам, осуществляло цензуру, боролось со старообрядчеством и сектантством, расследовало дела о жестоком обращении помещиков с крестьянами и т. д..
Отделение подразделялось на экспедиции:
I экспедиция ведала всеми политическими делами — «предметами высшей полиции и сведениями о лицах, состоящих под полицейским надзором».
II экспедиция — раскольниками, сектантами, фальшивомонетчиками, уголовными убийствами, местами заключения и «крестьянским вопросом» (разыскание и дальнейшее производство дел по уголовным преступлениям оставалось за министерствам внутренних дел; связанные с фальшивомонетчиками — за министерством финансов).
III экспедиция занималась специально иностранцами, проживающими в России и высылкой неблагонадёжных и подозрительных людей.
IV экспедиция вела переписку о «всех вообще происшествиях», ведало личным составом, пожалованиями; занималась надзором за периодической печатью.
V экспедиция (создана в 1842 г.) занималась специально театральной цензурой.
В инструкции Бенкендорфа чиновнику III отделения целью отделения провозглашается «утверждение благосостояния и спокойствия всех в России сословий, восстановление правосудия».
Чиновник III отделения должен был следить за могущими произойти беспорядками и злоупотреблениями во всех частях управления и во всех состояниях и местах; наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть нарушены чьей-либо личной властью или преобладанием сильных или пагубным направлением людей злоумышленных;
чиновник имел право вмешиваться в тяжбы до их окончания; имел надзор за нравственностью молодых людей; должен был узнавать «о бедных и сирых должностных людях, служащих верой и правдой и нуждающихся в пособии», и т. п.
Граф Бенкендорф даже не находил «возможности поименовать все случаи и предметы», на которые должен обратить внимание чиновник III отделения при исполнения своих обязанностей, и предоставлял их его «прозорливости и усердию». Всем ведомствам было предписано немедленно удовлетворять все требования чиновников, командируемых III отделением.
В то же время чиновникам предписывалось действовать мягко и осторожно; замечая незаконные поступки, они должны были «сначала предварять начальных лиц и тех самых людей и употребить старания для обращения заблудших на путь истины и затем уже обнаружить их худые поступки пред правительством».
В 1839 году организация отделения получила более сложный вид, вследствие присоединения к нему Отдельного жандармского корпуса, причем оба управления подчинялись генералу Л. В. Дубельту, с именованием его «начальником штаба корпуса жандармов и управления III отделения». При отделении была особая юрисконсультская часть.
Указом 12 февраля 1880 года была учреждена верховная распорядительная комиссия, и ей временно подчинено III отделение вместе с корпусом жандармов, а указом 6 августа того же года отделение было упразднено и дела переданы в ведение Департамента полиции министерства внутренних дел.
Этот экскурс в историю уважаемый читатель кроме познавательной своей части, ведь за время советской власти всякая достоверная информация о деятельности жандармерии была сокрыта в спецхране, нам нужен был и для установления места, куда попало архивное дело монаха Авеля.
Итак, Департамент полиции. Продолжим поиск.
Департамент полиции образован 6 августа 1880 года после упразднения III отделения Собственной Е. И.В. канцелярии.
Входил в состав Министерства внутренних дел. Первоначально (до 1881 года) именовался «Департамент государственной полиции».
В его ведении находились охранные отделения, полицейские учреждения, сыскные отделения, адресные столы и пожарные команды.
Департамент упразднён после Февральской революции 1917 г. Вместо него было учреждено Временное управление по делам общественной полиции (с 15 июня — Главное управление по делам милиции Министерства внутренних дел), в свою очередь ликвидированное Октябрьской революцией 1917.
Вот мы уважаемый читатель и дошли до ответа на второй вопрос:
Какова судьба этих «пророческих книг» Авеля?
Предварительный ответ будет таков.
Весь сохранившийся архив Департамента полиции и Штаба отдельного корпуса жандармов в настоящее хранится в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ).
ГА РФ расположен в дух зданиях по следующим адресам:
г. Москва, Большая Пироговская ул., 17 (основное здание)
г. Москва, Бережковская наб., 26
В ГА РФ хранятся: около 6,4 миллионов дел по истории России XIX-XXI веков, по законодательной, исполнительной и судебной власти Российской Федерации и среди них должно находится как дело монаха Авеля, так и вся переписка по нему, вплоть до его смерти в 1841 году.
В заключение у нас остался еще один почти, что риторический вопрос:
Права ли русская пословица «Что написано пером, то не вырубишь топором?»
На этот вопрос, у нас есть пока, что частичный ответ.
И заключается он в том, что впервые, после смерти Авеля в 1841 году о нем в Российской империи вспомнили в 1878 году, когда в журнале «Русская старина» была опубликована статья о монахе Авеле и его предсказаниях.!
http://www.bibliotekar.ru/reprint-134/index.htm
Надеюсь, что читатель ознакомился с этим трудом, и мы сможем перейти в нашем расследовании к личности редактора М.И. Семеновского первым опубликовавшей впервые сенсационный материал об Авеле, и, следовательно, вернувший его из исторического небытия.
Справка: Михаил Иванович Семевский (4 (16) января 1837, с. Федорцево Великолукского уезда Псковской губернии, — 9 (21) марта 1892, Кронштадт), русский историк, журналист, общественный деятель из дворянского рода Семевских. Брат В. И. Семевского.
Окончил Константиновский кадетский корпус (1855). До 1861 на военной службе (служил офицером в лейб-гвардии Павловском полку), в 1857 поступил репетитором в 1-й кадетский корпус.
Затем служил в государственной канцелярии, по Главному комитету об устройстве сельского состояния, до самого закрытия комитета (1882). Участвовал в городском самоуправлении Петербурга.
С 1877 гласный Петербургской городской думы, а в 1883—1885 и товарищ городского головы. Особенно много труда он посвятил городской училищной комиссии, членом которой состоял.
Как историк Семевский, попавший в 1855—1856 году в среду московских литераторов и слушавший лекции в университете, начал публиковаться в 19-летнем возрасте.
Его сфера интересов — история XVIII-первой половины XIX в., дворцовые перевороты, политический сыск петровской эпохи, биографии государственных деятелей XVIII в.
Первым печатным трудом его была статья в «Москвитянине» (1856 г. № 12) «О фамилии Грибоедовых»; в следующем году он издал «Великие Луки и Великолуцкий уезд», историко-этнографическое исследование (СПб.; работа подверглась издевательской критике Добролюбова).
Наиболее значительные из публикаций последующего времени — «Царица Прасковья» («Время», 1861 г. №№ 2 — 5), цикл очерков о политическом следствии времён Петра «Слово и дело» («Светоч», 1861 г.; «Иллюстрация» 1862 г., в 1880-е вышли отдельным изданием), «Императрица Екатерина I и семейство Монсов», «Сторонники царевича Алексея», биография царицы E. Ф. Лопухиной, «Фрейлина Гамильтон».
Во многом под влиянием публикаций Семевского (сохранявших почтительное отношение к Петру I, но не скрывавших и тёмных сторон его личности и политики) правительство одно время запрещало публикацию исторических материалов периода после Петра.
Ряд политически острых по цензурным условиям материалов Семевский публиковал в этот период в лондонской Вольной русской типографии Герцена.
Значительную роль в русской науке и культуре Семевский сыграл как издатель (с 1870 до конца жизни) крупнейшего исторического журнала «Русская старина», в основном посвящённого XVIII веку.
Из-за служебных соображений Семевский до 1877 г. не выступал в качестве официального редактора журнала, которым числился его родственник, Василий Арсеньевич Семевский; но в действительности он был полным, самостоятельным хозяином журнала.
М. И. Семевский не только активно участвовал в нём собственными материалами, но и активно стимулировал розыск в частных архивах интересных документов, а также советовал свидетелям эпохи писать воспоминания.
Был членом Археографической комиссии и почетным членом Археологического института.
Предпринимал путешествия по России с научной целью, знакомился с учеными архивными комиссиями, осмотрел богатый семейный архив кн. Куракина в Саратовской губ., с важными документами, относящимися к истории XVIII в.
Результатом ознакомления Семевского с этим архивом было предпринятое кн. Ф. А. Куракиным издание «Архив кн. Куракина», первые тома которого вышли под редакцией Семевского.
На основании открытых в куракинском архиве новых материалов, преимущественно по истории Петра Великого, Семевский прочел ряд публичных лекций о Петре Великом, в 1890—1891 гг.
Впервые опубликовал мемуары А. Т. Болотова (1870), Я. П. Шаховского (1872), Эрнста Миниха, сына фельдмаршала (1891), а также мемуары и письма декабристов».
Но в то же время о М.И. Семеновском пишут:
«Семевский пользовался репутацией человека, способного к этически сомнительным поступкам для того, чтобы добыть интересную рукопись, войти в доверие к человеку, который мог предоставить ему доступ к архивам и т. п.
На протяжении многих лет Семевский составлял альбом автографов, известных людей, включающий 850 записей, многие из которых носили дружески-откровенный характер.
Совершенно неожиданно для многих из участников альбома он опубликовал его под названием «Знакомые» (Спб., 1888), что также не лучшим образом сказалось на его репутации».
На момент публикации статьи о монахе Авеля в распоряжении М.И. Семеновского из неизвестного источника появились следующие подлинные документы:
1. Две тетради, в которых содержались: «Житие и страдание отца и монаха Авеля»; «Жизнь и житие отца нашего Дадамия»; «Бытие, книга первая»;
2. Тетрадь, озаглавленной «Церковные потребы монаха Авеля», в которой сокращенно изложена «Книга бытия»;
3. 12 писем Авеля к графине Прасковье Андреевне Потемкиной;
4. Письмо Авеля к В. Ф. Ковалеву, управляющему фабрикой П. А. Потемкиной в Глушкове.
Эти документы как считается не дошли до наших дней и в вышеуказанной публикации даны в форме выдержек, размер и тематика которых определялась как самим издателем журнала Семевгским, так и мнением цензора, вмешательство которого в данной публикации очень заметно (многие куски из оригинальных документов им удалены).
Из других достоверных источников об Авеле можно назвать так же публикацию
в том же 1878 г. журнале «Русский архив», 1878 г., книга вторая (цитируется «Дело о крестьянине вотчины Льва Александровича Нарышкина Василье Васильеве, находящемся Костромской губернии в Бабаевском монастыре под именем иеромонаха Адама, а потом названного Авелем, и о сочиненной им книге. Начато Марта 17-го 1796 г., 67 листов».);
http://smallbay.ru/avel5.html
Вот на таком документальном подтвержденном, «фундаменте» и родилась посмертная слава монаха Авеля, как «русского Нострадамуса».
Но, вот после 1878 года мало кто из российских историков интересовался Авелем и его письменным наследством.
Зато его имя взяли на вооружения русские спиритуалисты
Справка: Спиритизм (от лат. spiritus -душа, дух) - христианская философская доктрина, разработанная во Франции в середине XIX столетия Алланом Кардеком.
В России термин «спиритизм» принял более общее значение, став синонимом — с одной стороны, религиозной философии спиритуализма, с другой — так называемого «столоверчения», автоматического письма и спиритической практики в самом широком смысле слова.
А со временем, особенно после 1917 года монаха Авеля как ПРОРОКА «реабилитировали» и идеологи русской православной церкви, создав среди своих прихожан, образ такого вот русского, полусвятого-провидца, который предсказал и трагическую судьбу Николая Второго, крах Российской империи, « жидовское иго» и т.д. и т.п.
Но подобное об этом «использовании» Авеля мы поговорим в следующих частях.
( конец ч.9)