Монах Авель в Тайной экспедиции
В третей части, этой работы мы простились с расстриженным монахом Авелем, когда казенная почтовая тройка, под командой бравого прапорщика Масленникова, унесла его в с заснеженной, февральской Костромы в далекий и не менее холодный Санкт-Петербург!
Вот, давайте уважаемый читатель и остановимся на этом моменте.
Путь то с Костромы до Петербурга долгий. И это ведь только сейчас, начал ходить пассажирского поезда № 045М Кострома - Санкт-Петербург, а по состоянию на 1796 г. поездка в Санкт-Петербург было большой проблемой.
Но, ведь ездили же люди из Костромы в Санкт-Петербург?
А вот как?
Как раз в конце XVIII в. появляется важнейший для российской почты документ - «Проект о заведении почтовых станов и должности содержателей», на основе которого, почтовая служба организовывалась в течение дальнейших 80 лет.
Читатели, я надеюсь, так же помнят повесть А. Пушкина «Станционный смотритель» или читали Н. Гоголя с его «Мертвыми душами», где хорошо описана почтовая служба.
Так вот, правила требовали, чтобы содержатели почтовых станов чинили построенные казной дома, конюшни и содержали все в исправном состоянии.
Порядку скорой гоньбы было посвящено целых четыре пункта, в которых говорилось, что во избежание задержки почты на каждой станции должно было содержаться по 6 запряженных лошадей и по два почтальона, готовых к немедленному отъезду.
Запрещалось задерживать курьеров и чемоданы с ординарной почтой более чем на 10 минут.
Велись специальные записи времени прибытия и отправления почты, а также от кого она принята и с кем отпущена.
Но, вот чисто русским изобретением была именно сами «Почтовая тройка».
Это особой образ упряжки в экипаж лошадей — впервые появился в первой половине XVIII века.
До того времени лошадей на Руси запрягали и по одной, и по две, и по четыре, но именно «тройка» оказалась самой маневренной и быстрой: три лошади легче тянули почтовый фургон, чем две, а управлялись они куда легче четверки.
Тогда же в качестве спец. сигнала для почтовой упряжки стали использовать поддужный колокольчик, который стал надежным и простым средством оповещения о приближении курьерских и ямских троек, чтобы смотритель успевал вовремя готовить смену уставшим лошадям.
После многочисленных жалоб почтовых чиновников на любителей колокольного звона, Сенат издал указ, запрещающий использовать в упряжке колокольчики всем лицам, не имеющим отношение к почте.
Вот так донесла казенная почтовая тройка нашего Авеля в столицу Российской империи Санкт-Петербург.
Ну, вот, наконец, и Санкт-Петербург!
И у нас встает следующий вопрос, особо актуальный в наше время!
А где эта «Тайная экспедиция»? И, что вообще нам известно об этом государственном учреждении?
Но при обращении к этой теме, оказывается, что не смотря на прошедшие более чем 200 лет, со дня закрытия «Тайной экспедиции», ее тайны, остаются до сих пор за семью печатями.
Как в Российской империи, так и в СССР, и не говоря уже про нынешнюю РФ где с приходом к пожизненной власти Владимира Путина, мы имеем как бы полную реинкарнацию этой зловещей и таинственной, даже для тех далеких от нас, современников описываемых событий - «Тайной экспедиции».
Только вот возвратилась «Тайная канцелярия» уже, в форме, бесконтрольной власти ФСБ над той территорией, что отошла РФ после распада СССР.
Но, возвращаясь в 1796 год, мы из открытых источников мы можем узнать следующие и довольно скудные сведения о деятельности «Тайной экспедиции».
«ТАЙНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ - центральное государственное учреждение России, орган политического розыска, действовавший при Сенате в 1762-1801 гг.
Тайная экспедиция была учреждена по указу Екатерины II взамен Тайной канцелярии.
Тайная экспедиция находилась в Петербурге, в Москве располагалось ее отделение.
Руководил Тайной экспедицией генерал-прокурор Сената, его помощником и непосредственным распорядителем дел Тайной экспедицией был обер-секретарь.
Более 30 лет эту должность занимал С.И. Шешковский.
Тайная экспедиция производила следствие и суд по важнейшим государственным делам.
Некоторые приговоры утверждала Екатерина II, например, по делам В.Я. Мировича, Е.И. Пугачева, А.Н. Радищева и др.
Во время следствия часто применялись телесные наказания.
В 1774 г. секретные распорядители Тайной экспедиции расправлялись с участниками пугачевщины, на местах.
После ликвидации в 1801 году Тайной экспедиции ее функции были возложены на 1-й и 5-й департаменты Сената.
А вот что пишет о «Тайной канцелярии» другой источник:
«Манифестом 1762 года была официально ликвидирована тайная полиция и канцелярия тайных розыскных дел.
Однако на деле ее функции были возложены на третью экспедицию Сената.
12 Манифестом Екатерины II 1762 года были внесены существенные изменения в организацию нового тайного ведомства.
Согласно ее распоряжению, тайная экспедиция оказалась в подчинении одного генерал – прокурора.
Передача тайной экспедиции в ведение генерал – прокурора обеспечивала органам политического сыска максимальную централизацию, независимость от других учреждений и сохранение наиболее полной секретности расследований.
Тайная экспедиция, действовала в условиях нараставшего народного недовольства с первых дней своего существования развернула активную деятельность.
Поводом для возбуждения политических дел в тайной экспедиции чаще всего служили доносы.
Широко применялась пытка, которая была отменена лишь Александром I в 1801 году.
Помимо широкого использования доносов, организовывалась слежка за радикально настроенными лицами. Во время следствия в тайной экспедиции отношение к подсудимым продолжало оставаться неодинаковым, в зависимости от их социальной принадлежности.
Неравенств лиц перед законом внесено не только на характер допросов, но и на силу наказания, на условия содержания в тюрьме».
Вот в такое место и попал наш «пророк Авель».
По прибытии в Санкт-Петербург, важного и особо опасного государственного преступника, крепостного крестьянина Василия Васильева поместили в главную царскую тюрьму - Петропавловскую крепость.
Точно не известно, в каком месте содержался Авель в Трубецком бастионе или Алексеевском равелине.
Но и это не важно, ибо условия содержания были одни и те же невыносимые…
В самой «Тайной экспедиции» тоже и с нетерпением поджидали появления Василия Васильева (Авеля)!
Ведь давно не секрет, что органы политического сыска, скажем, в отличии от криминальной полиции, зачастую, сами создают «заговоры» и сами потом их успешно раскрывают!
Чем заслуживаю и высокие награды, и оправдывают своё денежное содержание от своих патронов!
Вот и в Санкт-Петербурге нашлись люди, искренне заинтересовавшиеся «предсказаниями монаха Авеля» и еще не видя Авеля, уже мысленно стали примерять к себе новые награды и другие царские пожалования, вследствие обезвреживания «опасного государственного преступника».
Главным следователем по делу Авеля был назначен Александр Макаров.
И, не взирая на весь свой опыт и приименные к Авелю изуверские пытки, ни Макаров, ни его шеф, генерал-прокурор Самойлов не смогли сломить, как им казалось простодушного Авеля!
Он ни от одного своего слова не отказался, наоборот утверждая, что мучился совестью девять лет, с 1787 года, со дня первого видения.
Он желал и боялся «об оном гласе сказать Ея Величеству». И вот в Бабаевском монастыре все же «записал» свои видения.
Теперь давайте разберемся, а кто такой генерал-прокурор Самойлов? О нем в отличии от Александра Макарова известно больше.
Вот, что писали Александр Звягинцев Юрий Орлов о нем в своей книге:
«От первого прокурора России до последнего прокурора Союза».
Граф Александр Николаевич Самойлов родился в 1744 году. В 16-летнем возрасте вступил рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк, в составе которого спустя несколько лет, будучи уже офицером, принимал участие в русско-турецкой войне.
За «храбрые и мужественные дела при Силистрии» он получил свою первую награду — орден Св. Георгия 4-го класса. После войны положение молодого офицера при высочайшем дворе упрочилось.
В 1775 году ему был пожалован чин камер-юнкера и почти одновременно с этим он получил новое престижное назначение правителя дел Совета при высочайшем дворе и в этой должности пребывал двенадцать лет, оставаясь в то же время на военной службе. Во второй (при Екатерине II) русско-турецкой войне А. Н. Самойлов участвовал уже в чине генерал-поручика.
Воинская колонна, которой он командовал, в декабре 1788 года штурмовала Очаков. Во главе ее шел на приступ и Самойлов. За эту операцию Александр Николаевич был удостоен ордена Св. Георгия 2-го класса. Баталии, в которых принимал участие генерал-поручик Самойлов, следовали одна за другой.
При взятии крепостей Каушаны, Килии и Бендеры он вновь отличился, за что получил орден Св. Александра Невского, а за штурм крепости Измаил 12 декабря 1790 года его грудь украсила очередная награда — орден Св. Владимира 1-й степени.
В 1791 году, после смерти Г. А. Потемкина-Таврического, А. Н. Самойлов по поручению Екатерины II некоторое время вел (до прибытия графа А. А. Безбородко) мирные переговоры с турками в Яссах.
В конце января 1792 года именно он привез Екатерине II известие о заключении выгодного для России мира.
За это императрица лично «возложила» на его грудь орден Св. Андрея Первозванного и пожаловала ему 30 тысяч рублей.
17 сентября 1792 года Екатерина II назначила А. Н. Самойлова на «короткое время» генерал-прокурором Сената вместо тяжело больного князя А. А. Вяземского, а затем (20 декабря) утвердила его в этой должности, поручив одновременно управлять казначейством и Ассигнационным банком.
Самойлов занимал пост генерал-прокурора четыре года. Он пользовался благосклонностью императрицы, которая находила у него «равное усердие» с прежним генерал-прокурором.
Однако к гражданским делам Самойлов привыкал с трудом.
Ему гораздо легче было командовать войсками, вести солдат на штурм, нежели заниматься тягостной работой в Сенате. Многие высшие сановники недолюбливали его и поговаривали, что он вследствие некомпетентности «наделает много хлопот императрице».
И они были недалеки от истины. Дела в Сенате обстояли не блестяще, хотя Самойлов и прилагал усилия к их исправлению. В результате, когда Самойлов покинул генерал-прокурорскую должность, в Сенате оказались целые «завалы» нерешенных дел, которые расчищали потом его преемники в течение нескольких лет.
Деятельность Самойлова по осуществлению надзора за Сенатскими определениями протекала довольно бесцветно. В основном она заключалась в объявлении именных указов, решении конкретных дел и переписке с обер-прокурорами.
Более энергично он руководил местными прокурорскими органами, направляя прокурорам коллегий и губерний свои «ордера», требуя от них отчеты по самым разнообразным вопросам и «приложения всемерного старания» к наведению порядка.
Генерал-прокурор внимательно следил, чтобы подчиненные ему прокуроры беспрекословно выполняли свои обязанности и своевременно информировали его о всех выявленных ими нарушениях закона. Особое внимание всегда уделялось соблюдению казенных интересов.
Генерал-прокурор А. Н. Самойлов постоянно докладывал императрице Екатерине II о количестве и характере дел, которые расследовались полицией и рассматривались суда ми.
Для этого он истребовал соответствующие ведомости от нижестоящих прокуроров. Значительное внимание он уделял работе с прокурорскими кадрами.
Все назначения, увольнения, перемещения прокуроров и стряпчих производились через него. Он предоставлял им отпуска, или, как тогда писали, «увольнения», обычно на 29 дней, а если требовалось лечение — то и на более длительный срок, представлял к награждению чинами и орденами, объявлял взыскания за нерадение и т. п.
В качестве генерал-прокурора А. Н. Самойлов, как и его предшественники, стоял во главе политического сыска и руководил Тайной экспедицией. Делами этой экспедиции ему приходилось заниматься вплотную.
После Великой французской революции в России резко обострилась обстановка. Вольнолюбивые мысли проникли во все слои населения. Создавались различные общества, печатались «крамольные» книги, все чаще и чаще звучала критика самодержавного правления, все громче раздавались призывы к уничтожению крепостной зависимости крестьян.
В этих условиях была усилена карательная политика Екатерины II, проводником которой стал генерал-прокурор.
После проведения процесса над А. Н. Радищевым, написавшем знаменитую книгу «Путешествие из Петербурга в Москву», которого Екатерина II назвала «бунтовщиком хуже Пугачева», заточения в крепость без всякого суда выдающегося русского просветителя Н. И. Новикова в Тайной экспедиции политические дела возникали одно за другим.
Заниматься всеми ими приходилось А. Н. Самойлову, который глубоко вникал в их сущность, лично допрашивал арестованных вольнодумцев, докладывал о ходе расследования дел императрице.
За свою службу он был удостоен многих российских орденов, а в январе 1775 года возведен в графское достоинство.
После смерти Екатерины II император Павел I отправил Самойлова в отставку.
Граф А. Н. Самойлов умер в 1814 году».
Надеюсь, что читатель получил хотя бы поверхностную, характеристику одного из новых, главных действующих лица этой части. Старого солдата, о котором очень хорошо сказано - « Ему гораздо легче было командовать войсками, вести солдат на штурм, нежели заниматься тягостной работой в Сенате.
Многие высшие сановники недолюбливали его и поговаривали, что он вследствие некомпетентности «наделает много хлопот императрице» и уже поняли, что и здесь, в последней судебной инстанции Российской империи, монаху Авелю (Василию Васильеву) не дождаться, объективного разбирательства и справедливого решения.
Генерал – прокурор Самойлов получив данные о прибытии Авеля в Петропавловскую крепостью, сам прибыл в «Тайную Экспедицию» и долго и не беспристрастно беседовал с доставленным туда провидцем Авелем!
По мере многодневных, с применением пыток допросов Авеля, Самойлов все больше склонялся к мысли, что перед ним очередной российский юродивый.
Кто же такой ЮРОДИВЫЙ.
Справка: В Российской империи под юродивым понимали следующих лиц.
«ЮРОДИВЫЙ, безумный, божевольный, дурачок, отроду сумасшедший; народ считает юродивых Божьими людьми, находя нередко в бессознательных поступках их глубокий смысл, даже предчувствие или предведенье; церковь же признает и юродивых Христа ради, принявших на себя смиренную личину юродства; но в церковном же значении. Юродивый иногда глупый, неразумный, безрассудный:
Пять же бе от них мудры, и пять юродивы, Матф. Ныне более произносят: юродивый.
Юродивость ж. и юродство ср. состоянье юродивого; безумие.
Принимать на себя юродство, юродиться, юродствовать, напускать на себя дурь, прикидываться дурачком, как делывали встарь шуты; шалить, дурить.
Юродить кого, делать юродивым; юродеть, становиться таким, тупеть, глупеть, лишаться рассудка.
Юродствованье, действие или состоянье по глаг. Юродственое житие. Юрод и юрод м. юродка ж. дурак, дура отроду, малоумный; | напустивший на себя дурь».
Российские историки о встрече Самойлова и Авеля пишут следующее:
«Он беседовал с Авелем «на высоких тонах», ударил по лицу, кричал на него:
«Как ты, злая глава, смел писать такие слова, на земного бога?»
Авель стоял на своем и только бубнил, утирая разбитый нос:
«Меня научил секреты составлять Бог!»
Но, это как бы эмоции. А ведь говорят, что сохранились и подлинные документы.
Вот давайте вместе еще раз и перечитаем эти документы: протоколы допросов в канцелярии Тайной Экспедиции.
Правда это как говорится копия из копий.
Но надеюсь, что сохранились и подлинные тексты этих допросов и когда их опубликуют мы сможем проверить их на идентичность сказанного.
Да и еще уважаемый читатель, возможно, прежде чем читать далее может Вам надо обновить свои познания, в истории Российской империи, начиная с периода прихода к власти Екатерины Второй, но если вы уверены в своих школьных познаниях то мы продолжим?
Вот допрос от 5 марта 1796 г.
Вопрос. Что ты за человек, как тебя зовут, где ты родился, кто у тебя отец, чему обучен, женат или холост и если женат, то имеешь ли детей и сколько, где твой отец проживает и чем питается?
Ответ. Крещен в веру греческого исповедания, которую содержа повинуется всем церковным преданиям и общественным положениям, женат, детей имеет троих сыновей; женат против воли и для того в своем селении и жил мало, а всегда шатался по разным городам.
Вопрос. Когда ты говоришь, что женат против воли и хаживал по разным местам, то где именно и в чем ты упражнялся и какое имел пропитание, а домашним пособие?
Ответ. Когда ему было еще 10 лет от роду, то и начал он мыслить об отсутствии из дому отца своего с тем, чтобы идти куда-либо в пустыню на службу Богу, а притом, слышав во Евангелии Христа Спасителя слово: «аще кто оставит отца своего и матерь, жену и чада и вся имени Моего ради, той сторицею вся примет и вселится в царствии небесном», он, внемля сему, вящше начал о том думать и искал случая о исполнении своего намерения.
Будучи же 17 лет, тогда отец принудил его жениться; а по прошествии, несколько тому времени начал он обучаться российской грамоте, а потом учился он и плотничной работе.
Поняв частию грамоте и того ремесла, ходил он по разным для работ городам и был с прочими в Кременчуге и Херсоне при строении кораблей.
В Херсоне открылась заразительная болезнь, от которой многие люди, да и из его артели товарищи, начали умирать, чему и он был подвержен; то и давал он Богу обещание, ежели его Богу угодно будет исцелить, то он пойдет вечно Ему работать в преподобии и правде, почему он и выздоровел, однако ж и после того работал там год.
По возвращении же в свой дом стал он проситься у своего отца и матери в монастырь, сказав им вину желания своего, они же, не разумев его к Богу обета его от себя не отпускали.
Он же, будучи сим недоволен, помышлял, как бы ему к исполнению своего намерения уйти от них тайно, и через несколько времени взял он плакатный пашпорт под образом отшествия из дому для работы, пошел в 1785 году в Тулу, а оттуда через Алексин, Серпухов, Москву, пришел в Новгород, из коего водою доехал до Олонца, а потом пришел к острову Валааму, с коего и переехал в Валаамский монастырь, а из него в Валаамскую пустынь.
Вопрос. В обоих сиих местах, как в монастыре, так и пустыне, начальники и братия какой жизни и поведения, и нет ли от них каких мирских соблазнов, и в чем ты там упражнялся?
Ответ. Настоятели сих обителей жития честного и трудолюбивого, и никаких он ни от кого не видал мирских соблазнов, а он труждался в монастырском послушании.
Вопрос. Какой тебе год и откуда был глас и в чем он состоял?
Ответ. Когда он был в пустыни Валаамской, во едино время был ему из воздуха глас, яко боговидцу Моисею пророку и якобы наречено ему тако: иди и скажи северной царице Екатерине Алексеевне, иди и рцы ей всю истину, еже аз тебе заповедую.
1-е скажи ей, егда воцарится сын ея Павел Петрович, тогда будет покорена под ноги его вся земля Турецкая, и сам султан, и все греки, и будут они ему данники, а 2-е, скажи ей, егда сия покорена будет и вера их лживая истребится, тогда будет единая вера и един пастырь по всей земле, тако бо есть писано в Священном Писании.
И еще рцы ей северной царице Екатерине: царствовать она будет 40 годов.
Посем же иди и рцы смело Павлу Петровичу и двум его отрокам, Александру и Константину, что под ними будет покорена вся земля.
Вопрос. Когда ты глас сей слышал?
В какое время?
И что ты о сем помышлял и кому о том сказывал ли и что кто тебе на то советовал и какое ты на то полагал намерение?
Ответ. Сей глас слышан им был в 1787 году в марте месяце.
Он при слышании сего весьма усумнился и поведал о том строителю и некоторым благоразумным братьям.
Они же на это ему отвечали: ежели сие дело Божие, так будет тако и не разорится, а ежели не Божие дело, то разорится. Тут жил он без малого пять лет, изучался совершенно духовной жизни и письму полууставом.
Вопрос. Отобранные у тебя тетрадки, писаные полууставом, кто их писал, сам ли ты, и если сам, то помнишь ли что написано, и если помнишь, то с каким ты намерением таковую нелепицу писал, которая не может ни с какими правилами быть согласна, а паче еще таковую дерзость, которая неминуемо налагает на тебя строжайшее по законам истязание?
Кто тебя к сему наставил и что ты из сего себе быть чаял?
Ответ. Ныне я вам скажу историю свою вкратце.
Означенные полууставные книги писал я в пустыни, которая состоит в Костромских пределах близ села Колшева (помещика Исакова) и писал их наедине, и не было никого мне советников, но вся от своего разума выдумал. Из Валаама пришел в Невский монастырь.
Тут сказывал я про воздушный глас трем старцам, от коих, как я слышал после, дошло и до сведения митрополита. Из Невского вышед, жил я по разным монастырям.
Вопрос. Для чего и с каким намерением и где писал ты найденные у тебя пять тетрадей или книгу, состоящую из оных?
Ответ. В каком смысле писал книгу, на сие говорю откровенно, что ежели что-нибудь в рассуждении сего солгу, то да накажет меня всемилостивейшая наша Государыня Екатерина Алексеевна, как ей угодно; а причины, по коим писал я оную, представляю следующие:
1) уже тому девять лет как принуждала меня совесть всегда и непрестанно об оном гласе сказать Ея Величеству и их высочествам, чему хотя много противился, но не могши то преодолеть, начал помышлять, как бы мне дойти к Ея Величеству Екатерине II,
2) указом велено меня не выпускать из монастыря и
3) ежели мне так идти просто к Государыне, то никак неможно к ней дойти, почему я вздумал написать те тетради и первые две сочинил в Бабаевском монастыре в десять дней, а последние три в пустыни.
Вопрос. Написав сказанные тетради, показывал ли ты их кому-либо? И что с тобою после воспоследовало за них?
Ответ. Показывал я их одному из братии, именем Аркадию, который о сем тотчас известил строителя и братию.
Строитель представил меня с тетрадями моими сперва в консисторию, а потом к епископу Павлу, а сей последний отослал меня и с книгою в наместническое правление, а из него в острог, куда приехали ко мне сам губернатор и наместник и спрашивали о роде моем и проч., а когда я им сказал: «ваше высокопревосходительство, я с вами говорить не могу, потому что косноязычен, но дайте мне бумаги, я вам все напишу», то они, просьбы моей не выполня, послали сюда в Петербург, где ныне содержусь в оковах.
После таких «признаний», в Авелю очевидно были промены пытки, поскольку иначе не возможно понять его следующие слова:
«Признаюсь по чистой совести, что совершенно по безумию такую сочинил книгу, и надлежит меня за сие дело предать смертной казни и тело мое сжечь».
Следователь казалось бы уверовавший, что он сломил волю Авеля продолжает его допрос. Но, тут его поджидает и новый сюрприз.
« Вопрос. Для чего внес в книгу свою такие слова, которые особенно касаются Ея Величества и именно, акибы на ню сын восстанет и прочее, и как ты разумел их?
Ответ. На сие ответствую, что восстание есть двоякое: иное делом, а иное словом и мыслию и утверждаю под смертною казнию, что я восстание в книге своей разумел словом и мыслию; признаюсь чистосердечно, что сии слова написал потому, что он, т.е. сын, есть человек подобострастен, как и мы; а человек различных свойств: один ищет славы и чести, а другой сего не желает, однако мало таковых, кто бы оного убегал, а великий наш князь Павел Петрович возжелает сего, когда ему придет время, время же сие наступит тогда, как процарствует мати его Екатерина Алексеевна, всемилостивейшая наша Государыня 40 лет: ибо так мне открыл Бог.
И ежели кто скажет, что это неправда и я лгу, то потому и все Священное Писание несправедливо.
Дайте мне книгу Апокалипсис и всю Библию для истолкования, ибо в Священном Писании много , писано о наших князьях, то я скажу время, когда все сие сбудется; ибо я для того сюда и послан, чтобы возвестить вам всю сущую и истинную правду.
Далее допрос продолжается, и Авель открывает все новые и новые российские дворцовый тайны!
Вопрос. Как осмелился ты сказать в книге своей, аки бы паде император Петр III от жены своей?
Ответ. Сие я потому написал, что об оном есть в Апокалипсисе, и падеже разумею я свержение с престола, с которого он свержен за неправильные его дела, о коих слышал я еще в младенчестве в Туле от мужиков, и именно:
1-е) якобы он оставил свою законную жену Екатерину Алексеевну и
2-е) будто бы хотел искоренить православную веру и ввести другую, за что Бог и попустил на него таковое искушение.
Что ж касается до сказанного мною о Павле Петровиче, то я и про него слышал, якобы он таков же нравом как и отец его, и слышал здесь в Петербурге, чему уже прошло семь лет, от старых солдат, служивших еще при Елизавете Петровне, которые мне о сем сказали, когда спрошу их, позвавши в кабак и поднесу в меру вина; однако я не утверждаю, правда ли сие или нет и не знаю, живы ли они или уже померли.
Вопрос. Из показаний твоих и в сочиненной книге твоей усматривается дерзновенное прикосновение до высочайших императорских особ, о котором мнишь ты удостоверить, якобы то происходит от таинства, в Священном Писании содержимого и тебе чрез неизвестный глас открытого, а как таковые бредни твои заслуживают ни малейшего внимания и по испытанию тебя в Священном Писании оказалось, что ты не только о нем ни малого сведения, но и никакого понятия не имеешь, то, отложа сии неистовые нелепости и лжи, открыть тебе самую истину без малейшей утайки:
1-е) где о падении или свержении императора Петра III-го от царствования узнал, от кого, когда, при каком случае и как?
2-е) хотя ты и показываешь, что восстание государя цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую императрицу слышал ты от старых солдат, подчивая их в кабаке, но как и сие показание твое не имеет ни малого вида вероятности, то объявить тебе чистосердечно: где именно, как и через какие средства, при каком случае, от кого именно узнал и для какой причины спрашивал ты о свойствах Его Высочества, так как не касающегося до тебя дела, ибо в том только единое спасение твое зависит от приуготовляемого тебе жребия?
Далее допрос Авеля перешел, очевидно в форму « душевной беседы» следователя с подследственным, и Авель воспользовался этой ситуацией, чтобы снова озадачить Макарова.
Он задал вопрос своему Александру Макарову :
«Есть ли Бог и есть ли диавол, и признаются ли они Макаровым?» и после этого Авель обещал сказать всю правду.
Очень интересный поворот ситуации. Он нам показывает, что Авель не сломлен ни пытками ни заключением в крепость и владея ситуацией сложившейся вокруг него сам перешел в наступление!
Несмотря на казалось бы сумасбродство бедного монаха, поставленного перед грозное судилище, было в речах его что-то необыкновенное, внушающее и обязующее. Это очевидно сильно озадачило А. Макарова, который был явно смущен этою напряженностью воли, которая не знала страха перед пытками и повергла следователя своего - допросу. В то же время Макарова искушала мысль и ответом на этот вопрос добиться полного признания обвиняемого!
Макаров собрался с мыслями и дал ответ Авелю. Причем не на словах, а занес его в протокол допроса!
«Тебе хочется знать, есть ли Бог и есть ли Диавол, и признаются ли они от нас?
На сие тебе ответствуется, что в Бога мы веруем и по Священному Писанию не отвергаем бытия и диавола; но таковы твои недельные вопросы, которых бы тебе делать отнюдь сметь не должно, удовлетворяются из одного снисхождения, в чаянии, что ты конечно благосклонностию будешь убежден и дашь ясное и точное на требуемое от тебя сведение и не напишешь такой пустоши, каковую ты присылал.
Если же и за сим будешь ты притворствовать и отвечать не то, что от тебя спрашивают, то должен ты уже на самого себя пенять, когда жребий твой нынешний переменится в несноснейший и ты доведешь себя до изнурения и самого истязания».
5 марта 1796. Коллежский советник и кавалер Александр Макаров».
Как видим А.Макаров ответил формально, и ожидал новых признаний от Авеля.
И действительно, после этого объяснения между судьей и подсудимым о Боге и диаволе, Авель дал ответы по предложенным ему еще двум вопросам:
1. О падении императора Петра III-го слышал он еще издетска, по народной молве, во время бывшего возмущения от Пугачева, и сие падение разные люди толковали, кто как разумел; а когда таковые же толки происходили и от воинских людей, то он начал с того самого времени помышлять о сей дерзкой истории; какие же именно люди о сем толковали и с каким намерениям, того в знании показать, с клятвою, отрицается.
2. О восстании государя цесаревича на ныне царствующую всемилостивейшую императрицу говорит, что он сие восстание разумеет под тремя терминами:
1) мысленное,
2) словесное
3) и на самом деле.
Мыслию - думать, словом - требовать, а делом - против воли усилием.
Сих терминов заключение и пример взял он из Библии, которую читая делал по смыслу заключения и начал описывать.
Тетради его как настоятелю, так и братии были противны, и они их жгли, а сочинителя настоятель за то сажал и на цепь.
Но его тревожил все тот же слышанный глас, и он решился идти в Петербург.
Здесь начал он искать, кто бы ему сказал о нраве его высочества.
Под Невским монастырем попался ему старый солдат, коего он не знает, и этот солдат удовлетворил его желанию.
В писании своем советников и помощников не имел и бывшее ему явление признает действием нечистого духа, что и утверждает клятвою, готовя себя не токмо жесточайшему мучению, но и смертной казни.
Подписался: «Василий Васильев».
Периодически на допросы Макаровым Авеля являлся и сам генерал-прокурор Самойлов. Есть даже известие, что Самойлову, дал ему три пощечины.
«Отец же Авель стояше перед ним весь в благости, и весь в божественных действах».
Так и ничего не добившись нового от Авеля, его следователи, после долгих сомнений решили все же доложить о предсказателе императрице Екатерине Второй.
Екатерине II, услышавшей дату собственной кончины, стало дурно.
Поначалу она «за сие дерзновение и буйственность» хотела казнить монаха, как и предусматривалось законом.
Но, все же решила проявить великодушие и указом от 17 марта 1796 года «Ея Императорское Величество... указать соизволила оного Василия Васильева... посадить в Шлиссельбургскую крепость...
А вышесказанные писанные им бумаги запечатать печатью генерал-прокурора, хранить в Тайной Экспедиции».
Дословно это решение состояло в следующем:
«Поелику в Тайной Экспедиции по следствию оказалось, что крестьянин Василий Васильев неистовую книгу сочинял из самолюбия и мнимой похвалы от простых людей, что в непросвещенных могло бы произвести колеблимость и самое неустройство, а паче что осмелился он вместить тут дерзновеннейшия и самыя оскорбительныя слова, касающияся до пресветлейшей особы Ея Императорскаго Величества и высочайшаго Ея Величества дома, в чем и учинил собственноручное признание, а за сие дерзновение и буйственность, яко богохульник и оскорбитель высочайшей власти, по государственным законам, заслуживает смертную казнь,
но ея Императорское Величество, облегчая строгость законных предписаний, указать соизволила оного Василия Васильева, вместо заслуженного ему наказания, посадить в Шлиссельбургскую крепость, вследствие чего и отправить при ордере к тамошнему коменданту полковнику Колюбякину, за присмотром, с приказанием
содержать его под крепчайшим караулом так, чтобы он ни с кем не сообщался, ни разговоров никаких не имел; на пишу же производить ему по десяти копеек в каждый день, а вышесказанныя, написанныя им бумаги, запечатав печатью генерал-прокурора, хранить в Тайной Экспедиции».
9-го марта, в 5 часов утра, привезли Васильева в Шлиссельбург, и комендант дал ему самому распечатать конверт от генерал-прокурора, в котором написано было следующее увещание:
«Помещенное тобою в книге твоей касательно до императора Петра III-го от кого ты взял сию нелепость?
Кто именно сказывал тебе оную?
Когда?
В каком месте?
При ком или наедине и по какому случаю?
Ты должен объявить о всем чистосердечно.
Также ты должен сказать и о том, почему ты включил в книгу следующие слова: «сын ея на ню еще не возста, а возстанет в самое то время, когда придет Сам Бог» и проч.
Ежели ты хочешь преклонить на себя милосердие всемилостивейшей Государыни, то оставь упорство и обнажи душу свою: скажи, по каким причинам ты приступил к такому дерзкому вранью, сам ли собою или кем возбужден был к тому? Какое намерение у тебя было в сем случае, или тех, которые участвовали с тобою в безразсудности твоей?
Единое чистосердечное признание твое во всем возможет тебя избавить от всех зол и бедствий, которыя готовит тебе правосудие законов.
Открой также причину, для которой ты захотел сделаться святошей?
Кого ты научал глупостям своим?
Верили ли тебе кто ни есть, и где и в каком роде людей и более ты предуспел?
Все что скажешь ты сходного с истиною, послужит к твоему добру, напротив же того, ложность, притворство и двоякость в ответах обратят на тебя всю строгость законов, которые таковых деяний, каковы суть твои, не пощадят».
Тоесть мы видим что генерал – прокуор Самойлов не оставил без внимание Авеля и в тюрьме и в надежде добиться от него полного раскаяниям и сопроводил его дело этим письмо-приказом коменданту.
Авель, выслушав сие увещание два раза, отвечал:
«Я более того, что в последнем г-ну советнику Макарову объяснении написано, сказать ничего не имею, что и утверждаю клятвою.
Если я за то токмо преступление определяюсь к сему строжайшему и бедственному моему жребию, то приемлю с повиновением и буду сносить до конца жизни».
В шлиссельбургском каземате (№22) пробыл Авель десять месяцев и десять дней.
В каземате он узнал и новость, о которой ему давно было ведомо: 6 ноября 1796 года, в 9 часов утра, скоропостижно скончалась императрица Екатерина II.
Скончалась точно день в день согласно предсказанию вещего монаха»
( конец ч.4)
(продолжение следует)
Все фото здесь:http://h.ua/story/286467/