Огромный город, похожий на кляксу славы…
Его и поджечь-то трудно, хотя с умом
Сумеем взявшись. Займутся сухие травы,
Потом сады, а за ними уже дворцы.
И мрамор статуй станет текуч и липок,
И волчьи пасынки – вечные близнецы –
Сквозь дым предъявят лучшую из улыбок.
Чем жарче пламя, тем вся нагота честней:
Видней следы от набегов, заплат и шрамов,
Интриги, сплетни, измены, игра теней
И горький гонор набитых дарами храмов…
Рыдай, весталка, и ты патриций – все зря.
Трещите фрески, вскипайте в подвалах вина,
Из мрака вижу – с перстами в крови – заря
Незрячий взгляд устремляет в пейзаж старинный.
Здесь будут угли. И зло победится злом.
Крушенье судеб, амбиций – надежд крушенье…
А кто-то тихо скажет: «И поделом!
Рим не достоин славы – стало быть – воскрешенья!»
Здесь будет пепел, но снова взойдут дома,
Здесь будут трупы, и снова родятся люди…
… Вон, император – видишь? – сошел с холма.
Больше его не будет. Его – не будет.
