Будто бы готовится праздничный парад,
Бронетранспортерчики с фарами зажженными
По уснувшим улицам к Припяти спешат.
Там отряд пожарничков по тревоге поднятый,
Сам старшой Телятников их послал вперед.
Славные ребятушки во дыму и в полымьи
Принимают смертушку за честной народ.
В городе Чернобыле дым стоит коромыслом.
Люди с чемоданами мечутся в пыли.
На посадку подана тысяча автобусов,
Увезут надолго их от родной земли.
А во граде Киеве ночью на вокзальчике
Спешно загружается странный эшелон.
Женщины холеные (маникюр на пальчиках)
Малых своих детушек подают в вагон.
Лишь в Москве во городе тихо все по-прежнему,
И молчат газетушки, в рот воды набрав.
Спорят о политике, поминают Брежнева,
Все не успокоятся, как он был неправ.
В городе Борисполе по-мужски прощалися,
Плавно разгоняется белый самолет.
Славных тех ребятушек, что в живых осталися,
Клиника особая с нетерпеньем ждет.
Во Москве во городе доктора стараются,
Все для бедных делают, кровушку им льют.
Перед телекамерой дружно улыбаются,
Может быть надеются, может свято лгут.
А во граде Припяти утром спозараночку
Сыплют с вертолетиков цемент и песок,
Все заткнуть пытаются, заглушить стараются
Растакой-разэтакий тот четвертый блок.
А в Москве во городе молодые вдовушки
В черных своих платьицах на коврах стоят,
Славные ребятушки, буйные головушки,
С фотографий в рамочках весело глядят.
А во граде Припяти стоит колоколенка.
На той колоколенке вьется красный флаг.
Шлет привет ей пламенный из Берлина города
Братец ее названный, старенький Рейхстаг.
Киев. 29.04.1987
