« П Р И Е З Ж А Й . . . «
Сослуживцы по КБ подбросили Дудкину в ящик стола английский порно -
журнальчик. Сунулся он туда за чертежами блока ЖНГ – БД6, а за бумагами - пикантная шатенка с широко раздвинутыми ножками без малейших утаек!.. От неожиданности Дудкин едва не свалился со стула. Быстро захлопнув ящик, застыл на несколько секунд, успокаиваясь, затем осторожно покосился на коллег. Сгорбившись над своими чертежами и отчётами, они казались глубоко погружёнными в производство, и явно ничего не заметили. Почувствовав себя неразоблачённым, Дудкин осторожно выдыхнул из себя воздух, упрятал зарумянившееся лицо в чертежи, затаился…
После окончания рабочего дня, дождавшись ухода всех сослуживцев, он скорёхонько перепрятал журнал из ящика к себе под рубашку, и стрелой помчал домой.
Жил он в стандартной однокомнатке, - 18 «квадратов» со всеми удобствами, книги, журналы, слайды, стерео, репродукции великих из «Огонька», пыль, паутина, окурки, немытые тарелки, нестиранные носки, мятое покрывало на диване… Холостяцкая берлога, одним словом. Ворвавшись в своё жилище, Дудкин первым делом закрыл дверь на замок и зашторил окна, потом сбросил с письменного стола томик зачитанного до дыр Фолкнера и, выудив из – за пазухи драгоценную добычу, бережно разложил журнал на столе, Помыл руки на кухне, вернулся за стол, включил настольную лампу и под ярким светом начал жадно рассматривать обложку.
… М – да!.. Колени и прочие лакомые местечки шатенки способны были потрясти любое, даже куда более искушённое, чем у Дудкина, воображение!.. Поелозив глазами по обложке, Дудкин судорожно сглотнул слюну, осторожно перевернул страницу - и в голове у него жарко зашумело, а сердце забухало неудержимым набатом!..
Что и говорить, свою трудовую копейку британские порно – умельцы отрабатывали, что называется, в поте лица своего… Крупным и ещё более крупным планом в ярчайшем многоцветии красок с немалой выдумкой и мастерством две дюжины снимков изображали уже знакомую нам шатенку и некую голубоглазую блондинку в тесной смычке с парочкой цыганистых атлетов на широченной тахте. Секс демонстрировался здесь во всех мыслимых и немыслимых позах, вариантах, способах и причудах. Там было такое!.. Да что говорить… это видеть надо… и многократно!..
- Какая гадость!.. - с трудом выдавил из себя Дудкин после того, как последний из порно - снимков был самым внимательнейшим образом рассмотрен и изучен. – Какая невероятная гнусность!.. – уже громче и решительнее воскликнул он, брезгливо взял журнальчик за уголок, отнёс на кухню и швырнул в мусорное ведро. Вымыл руки с мылом, вытер полотенцем, вернулся в комнату, торжествуя свою победу над развратом, поднял с пола забытого было Фолкнера и устроился с ним в своём единственном некогда кожаном кресле. Но увы… Что – то не читался сегодня прогрессивный американский литератор!.. С каждой книжной страницы, из каждого абзаца и из каждой строчки в Дудкина нахально пялились раздвинутые колени и упругие холмики грудей над ними…
«Сходи за журналом!..» - заботливо посоветовал Дудкину внутренний голос.
- Нет… Нет, я не буду!.. Это нехорошо!.. - пытался побороть искушение Дудкин.
«Да!.. Будешь!.. И ничего в этом нет плохого - обычные изображения не совсем одетых людей!.. - настаивал внутренний голос. - К тому же ты ещё не всё успел разглядеть как следует… Кстати, ты уверен, что журнал у тебя ещё не украли?..»
Дудкин испуганно ойкнул и кинулся на кухню.
….Промелькнуло несколько стремительных дней. Каждое утро Дудкин просыпался с твёрдым намерением выкинуть э т о немедленно, весь день вынашивал этот замысел в себе, укрепляя решимость, и каждый вечер - часами разглядывал и смаковал цветную стыдобину…
Первоначальное восхищение шатенкой уже прошло - после внимательного анализа её достоинств в различных ракурсах Дудкин заключил, что есть в ней какая – то вульгарность, да и колени чересчур полноваты. Но зато блондинка… О-о-о!.. Эти чудные, невинные, лучисто – прекрасные глаза, эта солнце - подобная улыбка, эти полные неги и изящества божественные изгибы фигуры… Да и вообще!.. Всё, ну абсолютно всё нравилось Дудкину в золотоволосой британочке. Он был от неё просто без ума!..
Конечно, немножко смущали те непристойные шалости, коими она занималась в обществе подружки и смугловатых атлетов. Но Дудкин убедил себя, что на то есть весомые оправдания. Известно, как тяжела жизнь трудящихся на Западе – кругом социальные язвы, безработица, интенсивный рост цен, полное отсутствие социальной справедливости. Это вам не сахар!.. У нас, правда, сахара тоже не хватает, но зато идеология у нас - передовая, и правящая партия - наилучшая в мире, а у них там в экономике одни только кризисы. И во всём остальном - отсталость, загнивание элиты и нищета масс!.. Вот и эта британочка… Наверняка родом она - из бедной пролетарской семьи, куча маленьких братишек и сестрёнок, старенькие родители, прочие остро нуждающиеся родственники… А работу, пусть даже и самую тяжкую - не найдёшь!.. И никого рядом, кто посочувствовал бы… пожалел… помог!.. Вот она и… М – да!..
Дудкин и сочувствовал, и жалел, и хотел помочь. Пусть другие, ханжи и лицемеры, шипят яростно и клеймят позором голубоглазку, а вот он, Дудкин, никогда не кинет в неё камень - в любимую!.. Да – да, именно в любимую, ибо впервые в жизни Дудкин по – настоящему влюбился… Впервые его до краев переполнило огромное, пронзающее насквозь чувство!.. Ох, если б только ещё не эти цыганистые атлеты…
Нестерпимо хотелось поделиться с кем - либо своим счастьем. И после некоторых колебаний Дудкин показал журнал своему лучшему другу Коромыслову. Но в столь деликатных делах даже лучший друг показал себя обыкновенной свиньей, - узрев красочные груди и волосатые животы, Коромыслов отнюдь не зажёгся на задушевно – негромкую беседу о любви и смысле бытия, а вместо этого мигом пал в омут нездоровых страстей, по – жеребячьи заржал, выхватил журнальчик из благовейно – ласкающих дудкинских рук и попытался удрать с ним в удобном для просмотра порнографии направлении. С превеликим трудом Дудкину удалось нагнать вероломного приятеля и после ожесточённой схватки вырвать у него журнал. Причём журнальная обложка с шатенкой осталась у Коромыслова, и он с ликованием убежал с нею, - ну да чёрт с той шатенкой – развратницей, главное - что обожаемая блондиночка ничуть не пострадала…
Показывать любимую друзьям Дудкин после этого уже не решался, а поделиться с кем – либо своими чувствами остро хотелось, и поэтому воскресным днём Дудкин поехал в деревню, к своей маме.
Как всегда, она была ему очень рада. Дудкин починил покосившийся заборчик, отремонтировал пылесос, полил огородные грядки натасканной из колодца водой. И лишь сочтя маму в достаточной степени растроганной и подготовленной к предстоящей беседе, стал долго и путано рассказывать ей о том, каким образом ухитрился он влюбиться по уши в журнальную красотку, и даже дозрел до мысли сделать ей предложение руки и сердца… Как ни странно, вначале мама была даже рада его будущей женитьбе, пусть и «на девушке из иностранного журнала», - пора уж ему обзаводиться семьей, засиделся в холостяках!.. Но когда обрадованный Дудкин решился показать ей самое безобидное из журнальных фоток - мама, взглянув на страницу из – под очков, тотчас молча шлёпнулась со стула в обморок. А когда испуганный Дудкин привёл её в чувства - первым делом спросила, где живет э т а женщина?.. И узнав, что живёт та далеко и вообще за границей, немножко успокоилась, но всё – таки сказала, что пока она жива, её сын - если только он не хочет загнать свою мамочку в могилу - на э т о й женщине не женится никогда!..
- Но ты же её совсем не знаешь! - закричал обидевшийся за возлюбленную Дудкин. Тогда мама тихо заплакала, потом схватилась за сердце, и до самого своего отъезда Дудкину пришлось её успокаивать и отпаивать лекарствами.
Маму Дудкин любил, но блондинку он любил ещё больше. И потому, вернувшись домой, он разыскал на книжной полке русско - английский словарь и принялся сочинять первое в своей жизни любовное письмо. На конверте, после почтового адреса английского журнала, он написал: «Девушке, изображённой в № 2 за позапрошлый год, страница 4, фото №1, - той, чья голова расположена между локтем парня в галстуке и коленом парня с трусиками на голове вместо панамки.»
Само же письмо было на 12 – ти страницах мелким почерком. Заканчивалось оно так:
«…и ты не думай, намерения у меня самые серьёзные. Человек я положительный, не пью и почти не курю ( а скоро и совсем брошу ), и зарплата у меня хорошая, целых 180 рублей в месяц!.. И тебя на работу устрою… Безработицы у нас нет, так что или к станку встанешь, или воспитательницей в детсадик пойдёшь, а вечером будешь учиться в институте… У нас люди труда - завсегда в почёте!...
…И любить я тебя буду всю свою жизнь, без обмана, не сомневайся…Так что жду тебя, родная…
Приезжай!..»