И доски отпадают от бревна,
Душистые опилки носит ветер.
Оттуда, взгляд подняв, они смогли б
Пересчитать пять блещущих вершин,-
Вермонта горы под заходом солнца.
А видят: визг, рычанье, треск и грохот,
Как меркнет свет, как выдержать нагрузку.
Что ни случится: день почти закончен.
Неплохо бы закончить канитель,
И подарить мальчишке полчаса,
Но он ведь не один такой работник.
Пришла в своём переднике сестра,
Сказала: "Ужин". И при слове том,
Пила, как будто знала, что-почём,
Желая ужин, зацепила вдруг,
Конечно, руку. Были мы, казалось
На зрелище публичном. Но рука!
Был первый крик, и горя страшный смех,
Как он качнулся в сторону, подняв
Руки обрубок, как бы сохраняя
Жизнь от разлива. Парень понял всё,
Большой был мальчик, взрослый, чтоб понять -
Конец работе… И, душой ребёнок: -
"Не позволяйте руку отрезать,
Когда приедет врач, скажи сестра!"
Приехал доктор, но руки уж нет...
Врач парня уложил во тьму эфира...
Лежит, дыханье губы шевелит,
Потом, с испугом, потеряли пульс .
Нельзя поверить. Слушают на сердце.
Немного - меньше – ничего! - конец.
Что строить больше там. С тех пор у них
И мёртвый не один, в своих делах.