отрывок из романа "Роман с вампиром" (Проза)

В понедельник финансовый директор появилась в офисе в полной боевой готовности. С медным отливом локоны пышной гривой струились по спине. Кокетливая черная блузка обнажала загорелые плечи, затейливая драпировка красиво выделяла грудь и подчеркивала тонкую талию. Тонкий лаковый ремень черного цвета красиво выделялся на белых облегающих бриджах до колена Изящные черные босоножки из множества ремешков и несколько черных браслетов заканчивали элегантный и в то же время эротичный образ.
— Ну, звезда! — раздалось приветствие от нового главного бухгалтера. — Как грибочки? Наелась?
— В мусоропроводе.
— Мои тоже! Я смотрю, ты куда-то перышки начистила?
— Просто решила привести себя в порядок.
— Очень эффектно! Мужички, наверное, все шеи свернули. К тебе охрану пора приставлять.
— Скажешь тоже, — расплылась от удовольствия Вика, думая совсем о другом.
Нельзя откладывать больше личные дела в долгий ящик! Она вышла в коридор и набрала телефон агента по недвижимости. Надо же в конце концов узнать цены на те трехкомнатные квартиры, о которых говорил Мухин!
— Вы что, Виктория Алексеевна! — обрадовалась звонку женщина. — У нас сейчас такая выгодная акция проходит! Срочно нужны средства на следующий дом, поэтому квартиры продаем задешево. Сами знаете, что трехкомнатные продаются хуже, чем однокомнатные. Сейчас приобретать у нас недвижимость очень выгодно!
— А я смогу продать через ваше агентство свою однокомнатную и тут же купить большую по площади? Сколько доплачивать нужно?
— Мы можем сразу же заключить договор на трехкомнатную, внесете за нее аванс, а потом уже продадим первую. Кстати, недавно продала почти такую же однушку, как у вас, причем очень быстро. — В трубке прозвучали приблизительные цены.
Девушка быстро сложила в уме колонку цифр. «Это мне нужно где-то около пятисот тысяч. Трубить и трубить года полтора, не меньше. А если оставить часть зарплаты на вещи — все два!».
— Хорошо, я подумаю!
Мысль о своей трехкомнатной квартире соблазнительно крутилась в голове и не давала покоя. Где взять деньги? Ей за реорганизацию завода должны заплатить, попросит и больше, если хорошо справится. Почему бы и нет? Реорганизация продлится несколько месяцев. Если не полгода. Пятьдесят тысяч за все — все-таки маловато. Зачем согласилась, не подумав? Хотя был ли выбор? Ладно, еще не вечер.
— Ты чего все считаешь? — прервала ее размышления Лена.
— Да вот есть у меня очередная «идея фикс». Не хочу говорить сейчас — боюсь сглазить.
— Ну и не говори. Ты с агентом разговаривала? Что, дом уже достроили?
— Скоро сдавать будут.
— Такая ты молодец — взяла и квартиру сама купила. Повезло!
— Повезло? Ты шутишь? Я знаешь, сколько носом землю рыла, прежде чем? Три кредита брала, в банке врала — сколько документов сама сляпала, поручителей сколько уговаривала, без денег сидела и до сих пор сижу. Повезло! Не повезло, а повезла!
— А ты, оказывается, у нас барыга — купи-продай? — Лена веселилась от души.
— Станешь тут барыгой! Не отвлекай, мне нужно с кредитом разобраться.
Она созвонилась с Вадимом, получила телефоны банка, у которого будет оформляться кредит, и, дождавшись необходимого пакета документов, села за работу. В банке ее предупредили, что основной документ, по которому будет ориентироваться кредитный отдел, — бизнес-план. И чем раньше тот будет готов, тем лучше. «Опять бессонные ночи!» Тут же ее нашел Жук, спрашивая, двигается ли вопрос с кредитом и себестоимостью. «Двигается», — буркнула Вика, чувствуя себя словно под прессом. Ей срочно нужен Вадим! Нужно задать вопросы по заводу, по кредиту. А вдруг прорваться к нему у нее не получится? Или он опять ей нагрубит? Хочешь не хочешь, а надо. И как покажется на глаза после последней шоу-программы, когда просто как разъяренная фурия ворвалась в генеральский кабинет? Терзаемая сомнениями, все-таки набралась смелости и заглянула:
— Вы сможете меня сегодня принять?
Хозяин, стоявший возле своего стола спиной, услышав ее голос, быстро повернулся. На его широком лице заиграла многозначительная ухмылка.
— Доброе утро, Виктория Алексеевна!
— Доброе! Мне очень надо.
— Хорошо, только попозже.
— Я сейчас сижу допоздна, может, после семи?
— Хорошо.
— Только не забудьте, пожалуйста.
— Не забуду.
Девушка подпрыгнула от радости. Эта встреча очень кстати! Какой он красивый! Как он ей нравится! Мрачная тень легла на гладкий, чистый лоб. Улыбка тут же сползла с лица, моментально исчезла. «Все! Нужно завязывать со всем этим! Все равно у нас ничего быть не может. Не получится. Хорошо что хоть на работе все хорошо! Или почти, — нужно многое сделать, и быстро», — выдала она сама себе привычную внутреннему слуху тираду, и дыхание стало более ровным, поверхностным. Голова тут же перестроилась на рабочий лад, и Вика исчезла в цифрах, коэффициентах, таблицах, ощущая себя там в своей стихии, словно рыба в воде.
Она осталась наедине со своими вечными спутниками — компьютером и усталостью напряженного дня. Занятая подсчетами, совсем забыла о назначенной встрече и очнулась лишь тогда, когда на столе раздались дребезжащие трели. Стрелки показывали начало девятого. Как быстро летит время! Как сумасшедшее! Жаль, что в сутках лишь двадцать четыре часа! Она подняла трубку и услышала суровый голос своего шефа (суровость показалась ей несколько наигранной):
— Ты готова?
— Да. Конечно.
Колесникова быстро собрала заметки, список вопросов. Зайдя в просторный кабинет с непрерывно шумевшим кондиционером, отметила, что вид обладателя кабинета также усталый.
— Ты не думаешь, что пойдут сплетни, что мы с тобой тут вечером вдвоем? — стараясь настроиться на лирический лад, спросил он и кокетливо уставился на свою подчиненную.
— А я что могу сделать? Вас в другое время не поймаешь!
— Мне-то наплевать, а тебе?
— Мне уйти?
— Нет, вот глупая какая! И красивая! Просто сногсшибательная. Иди сюда, — он привлек Вику к груди и посадил на колени.
«Где мои благие намерения?»
Словно цветок распустившись навстречу солнечным лучам, девушка провела по его волосам.
— Я соскучилась.
— И я, очень! Только работы ужас сколько. Давай завтра встретимся? А? Я что-нибудь устрою интересное. Хочешь?
Вадим крепко держал ее за талию, медленно гладя по спине. По коже поползли мурашки, дыхание становилось все более глубоким.
— Хочу. А как же работа? Мне и в самом деле нужно много чего обсудить, — тонкие руки обвили крепкую шею, губы сами потянулись к губам. Осознав, что желание уже сжигает ее всю целиком, она бросила на него затуманенный взгляд. Неужели придется терпеть до завтра?
Тут же закрыв рот поцелуем, он судорожно, стараясь овладеть собой, стал ощупывать ее плечи, волосы, грудь...
Через пять минут все было кончено. Оба, влажные и разгоряченные, сидели на кресле Вадима, стараясь восстановить дыхание.
— Люблю тебя, — прошептал он ей на ушко. — Завтра увидимся?
— Да.
Рассуждать о делах сейчас просто смешно. Бессмысленно. Никто из них делать это не в состоянии. Поправив на себе одежду, Вика чмокнула своего патрона на прощание и еще раз договорилась о встрече на завтра.

Наступило утро, на редкость безоблачное. Выключив будильник на сотовом, подрагивающем под «Аишу», Вика радостно потянулась, чувствуя, как солнце ласково греет ее в мелких веснушках нос. Внутренний голос запел, что все уже проснулись: и люди, и растения, и птицы, жизнь за порогом бьет давно ключом, лишь она одна не торопится влиться в общий поток. Лучшее для нее — это солнце, сама жизнь, ее движение. Почему она еще в постели?
— Уже встала, — громко отчиталась она сама себе. Зайдя в ванную, подошла ближе к зеркалу — красота! Кто бы ее видел! Растрепанная, не накрашенная, сонная. Умывшись, нашла, что все же не так плоха, даже мила в это прекрасное летнее утро. Внизу под ней зашумела вода, подтверждая, что соседи тоже проснулись. Из-за соседней двери потянуло вкусным запахом жарящихся блинов. Неплохо бы и ей что-нибудь приготовить на завтрак! Может, колбасы с яичницей пожарить? Или гренки? Быстро и вкусно. Васек к тому же на сборах — много готовить не придется. И дома чисто. Убирать не за кем. Сознание вернуло ее к вчерашнему дню. Стало немного не по себе. А вдруг и правда про них болтать начнут? Неприятно! Но у нее нет сил отказаться от отношений с Вадимом. Какой тот был страстный вчера! Нежный! И еще она сегодня с ним встречается. Ура! Он пообещал что-нибудь придумать! Интересно, что?
Напевая под нос лиричную песенку, девушка тщательно оделась. Позавтракала, беспрестанно поглядывая на часы. Еще опоздать не мешало! Ирина ее уже заждалась. Получив порцию ворчаний за вечно продолжительные сборы, женщины, смеясь и болтая, добрались до работы и разошлись по кабинетам.
Как всегда, потихоньку бухгалтерия стала наполняться людьми: кто пришел жизнерадостный, с ясным и свежим взглядом и садился за стол, поправляя макияж, прическу. Кто-то, наоборот, выходил из лифта погруженный в проблемы, не замечая ничего вокруг, с большими тяжелыми сумками и такими же большими и тяжелыми вздохами.
«Не дай мне бог превратиться в такое», — опасливо глазела девушка на замученных и заезженных работой и бытом женщин, тащащих свой непомерный воз, словно ломовые лошади, и наблюдая за ними со стороны. «А ты чем лучше? Такая же ломовая лошадь! Погоди, добавится к твоей ненормированной работенке еще и домашнее хозяйство, дети, и будешь такая же. Нет? Твой мужчина не позволит тебе забыть, что ты женщина? Уж не Вадим ли, который за все время не предложил тебе ни разу отдохнуть? Ни позаботился о том, чтобы ты возвращалась домой если и поздно, то хотя бы не на маршрутке! Сейчас ты молодая, восстанавливаться после бессонных ночей просто, а дальше что?» Вика тут же постаралась отогнать неприятные мысли прочь.
Все сотрудники наконец навели порядок на столах, на головах, у себя в сумках и сели за расчеты, подсчеты, сверки, планы, звонки, расшифровки. Вдруг Колесникова заметила, что мимо нее в кабинет шефа, не здороваясь, прошел Слава. Значит, Ворон на месте! Что-то рановато сегодня. И что собираются обсуждать без нее? Тут тоже масса вопросов, неплохо было бы и совместить. Она же просила! На всякий случай, зная, что хозяин вполне способен спросить что угодно и когда угодно, пролистала список дел, пробежалась по плану реорганизации завода, отмечая кружком то, что уже выполнено.
— Зайди ко мне, — голос Вадима был сухим, официальным.
— Иду, — ответила Вика, чувствуя небольшое волнение и через минуту оказалась в окружении его, Жука и Стаса.
Финансовый директор поздоровалась и присела рядом с директором на стул, приставленный к внушительному столу «императора».
— Как дела на заводе? — хмуро спросил тот. Его тон не оставлял сомнений в том, что сейчас он — хозяин, а они — его служащие.
Слава с Викой молниеносно переглянулись.
— Нормально.
— Чем сейчас занимаетесь?
Она ответила первой:
— Бизнес-план для кредита пишу. У меня много вопросов накопилось. Без согласования с вами двигаться дальше не получится.
— Вадим, станок нужно оплатить срочно! — практически одновременно с девушкой изрек молодой человек.
Обрадованная возможностью обсудить наболевшее и решить-таки со своим боссом вопрос, она уже было открыла рот, но Ворон не позволил:
— Как ты считаешь, производство щитов убыточное?
— Я сейчас не могу сказать.
— Почему?
— Я занимаюсь пока реорганизацией, а не производством. Вот только долги «Стройсистемам» закрыли...
— Почему?
— Потому что вы сами мне сказали, что это важнее. А сейчас кредит.
— А расчетами ты не собираешься заниматься? Я тебе за что плачу? Набрал уродов!
— Я занимаюсь, — начала оправдываться и, поняв, что оправдывается, замолчала. В чем ее вина?!
Через несколько мгновений она решила все же продолжить:
— Чтобы двигаться дальше, мне нужно узнать у вас...
«Император» опять перебил, явно не желая поддерживать тот разговор, который был нужен ей.
— Ни черта не сделано, короче! А ты что молчишь? — он обратился к Жуку.
Директор, пораженный грозной и довольно жесткой реакцией Вадима, поднял недоумевающий взгляд:
— А что я должен говорить? По поводу щитов давно твержу, что их закрыть нужно. Как попугай. Но при чем тут станок? Фанера нужна, только на ней и сидим.
— Уроды, б...! До сих пор ни х... не посчитали! И ты туда же! Садитесь вместе вон туда, за стол, и считайте себестоимость щитов вместе. Хоть до ночи! Если дня не хватает!
«Он что, издевается? Я с потолка должна цифры брать? Да у меня даже копии базы с последними изменениями здесь нет. Да и дел срочных полно на сегодня...»
— Сейчас не получится, — робко взглянув на каменное лицо напротив, решилась Вика на попытку убедить ставшего отчего-то таким суровым любовника, — у меня данных нет. Может, после кредита? К тому времени как раз ясно что-то будет. Давайте по моим вопросам пройдемся?
Ворон, уже не пытаясь сдерживать агрессию в ее адрес, прорычал:
— Ты дурра, что ли? Ты меня не слышала? Если сейчас же не пойдешь и не сядешь вместе с этим дебилом считать себестоимость, я вас обоих уволю! Сегодня же!
При этом он выразительно ткнул пальцем в сторону стола для переговоров. Его голос не оставлял сомнений в том, что он так и сделает. Вячеслав, бросив на нее растерянный взгляд пришибленной собаки, безропотно потянулся за бумагой. Начал что-то писать. Девушка затрепетала, задрожала, как осиновый листок, руки превратились в две ледышки. Она же ничего выжать из себя при всем желании сейчас не сможет! Если, конечно, не писать полную ерунду. Да, но как потом обоснует? Тупик. Полный тупик.
Сделав над собой неимоверное усилие и стараясь скрыть, спрятать охватившую дрожь (не хватало еще показать этому уроду свою слабость!), медленно приподнялась со стула, краем глаза поймав устремленный на нее ошарашенный взгляд водителя. Подсела к директору завода. Через мгновение тихо уточнила:
— Ты что пишешь?
— Ты не знаешь почем сейчас сырье для щитов?
Нет, даже думать сейчас не в состоянии. Внутри все оборвалось, горит. И требуется время, прежде чем она сможет направить свои мысли в то русло, которое нужно. Как он смеет на нее кричать! Быть таким хамом! Чего он о себе возомнил? Неужели не понимает, что у нее внутри от его обидных, жестких слов все разрывается от боли? Если что-то не нравится, неужели нельзя просто сесть и объяснить! Поговорить! Он же тоже не идеал. Далеко не идеал! А вот если бы она начала лупить словами и прямо под дых, резать по живому, чтобы прочувствовал, каково оно бывает приятно? Ляпнула что-нибудь по поводу его мужского достоинства, например? Какая бы ссора между ними ни была, всегда старалась быть тактичной и просто не позволяла себе бить в его больные места. Или он наивно полагает, что у него их нет? Ошибается! Как ее ранит его грубость! Словно острые шипы вонзились в душу и больно колют, аж дышать трудно. Из ран текут кровавые ручьи. Неужели он этого не видит? Или ему все равно? Дав команду успокоиться и взять себя в руки, она назвала стоимость последней партии. Увидев, что за соседним столом началось какое-то обсуждение, Вадим довольно откинулся на кресле и негромко дал несколько указаний водителю.
«Он просто нас мирит, — пропела интуиция. — Ему наплевать на эту себестоимость, просто нужно было свести нас вместе за одним занятием. Скажи я, что все посчитано, он нам новое найдет!»
Колесникова хмуро отвечала на вопросы Вячеслава, пытавшегося создать видимость того, что он что-то вычисляет. И старалась скрыть разочарование, охватившее ее всю без остатка. Ему на нее просто наплевать! Он ее использует, как тряпочку для ног, а потом в любой момент выкинет и думать забудет. Нет у него к ней никаких чувств! Разве так любящий мужчина себя ведет? «Дура она, что ли?» Сам он дурак! Вернее, самодур! «Люблю тебя!» Чушь собачья! Только себя он и любит! Напряжение, словно шаровая молния, витало в воздухе и ощущалось всеми. Нет, еще несколько злобных выпадов Ворона, и она просто не выдержит. Сама сбежит. И пошло все к черту!
Через час на пороге появился Мухин и многозначительно уставился на Вику.
— Ты мне нужна.
— Иди на х... отсюда, мудило, — раздалось с хозяйского кресла..
Михаил Федотович беззвучно скрылся.
На ум пришла мысль о том, что ей часто хотелось побыть с Вадимом наедине, побольше узнать о нем, просто посидеть вместе, понаблюдать. Погреться в ауре той силы, которая так привлекает ее как женщину. Да-а, она получила такую возможность! Сбылась мечта идиота. Правда, не подозревала, что это может превратиться в ночной кошмар! Какой контраст с тем, каким он был вчера! Девушка заметила, что руки трясутся не только у нее, но и у ее крепкого на вид соседа. Данное обстоятельство моментально придало смелости. Вот урод! Нагнал страху! Да пошел он! Стало немного легче. Очередная попытка взять себя в руки удалась. Возмущенная до глубины души происходящим, финансовый директор сходила к своему рабочему столу за частью данных, собранных ею, и вместе с Славой по негласному соглашению стала рисовать цифры, приблизительно похожие на правду. Следующий час показался вечностью. Вадиму позвонили. Может, уедет? Мечта! Голубая! Нет, это его мать. Чем-то недовольна.
«Мам, ну и что, что у нее хорошей машины нет, — отвечал он. — Зачем ей такая дорогая? Я ей уже покупал совсем недавно очень хорошую. Стасика вон просил. Тот кучу наворотов сделал. Какую? Да она с ума сошла! Выкинут ее на первом же перекрестке из такой машины, если не прибьют. Да мне не жалко! Да, это не только мои деньги! Я знаю! И что? Мне к ней еще и охрану приставлять? Да они первые ее же и грохнут! При чем тут моя жена? Ты знаешь, на чем моя жена ездит? На каком говне? Конечно, я и жене достойную тачку куплю скоро, я не спорю. Но эта уже совсем оборзела!»
Слушая этот своеобразный, односторонний диалог об обделенной родственнице Ворона, Колесникова почувствовала, как все ее тело разделилось на две части — на холодную голову и горячее тело ниже, становившееся все горячее. Какая же она дура! Он все правильно совсем недавно брякнул! Дура, дура и есть! Преданная собачонка, приносящая своему хозяину в зубах лучший кусочек, а ее хозяин — лев, готовый разорвать ее в мелкие клочки за малейшую провинность, — ведь у него целый прайд, который кормить нужно. Все жрать хотят. Жить красиво. Семейство с женами, матерями, тетками, детками, кучей левых нахлебников в придачу, стремящихся урвать из этого пиршества кусок. И кто на этом пиршестве она? Ей стало плохо. Но сознание неумолимо давило свое: ты для него — лишь инструмент: будешь не спать ночами, вкалывать, решать его проблемы, стараться сэкономить, принести прибыль и ездить при этом на маршрутке. А его жена — на «достойной тачке». Ты ведь ему не жена. Вообще никто, и он не постеснялся тебе об этом сейчас сообщить. Сколько он там должен был заплатить москвичам за эту реорганизацию? Пардон, просто за схему? Сколько сотен тысяч долларов? Правильно, зачем тратиться, когда есть ты, которая, даже не договорившись о цене, начинает копытом землю рыть и стараться сделать ему приятное. Сколько потом заплатят? Копейки? Иначе не хватит денег на новенькую машину кому-то! Родственница, которая меняет их, как перчатки, ведь всю голову сломала, какую же ей купить следующей. Да ты и бесплатно все для него готова сделать! Вика сдержала готовое вот-вот вырваться наружу всхлипывание. Насколько бы было легче, если бы не спала с ним!
Попросив себе чаю, она судорожно выпила все залпом и повернулась к Ворону:
— Мы все посчитали. Я пойду?
Вадим, довольный тем, что они просидели с ее напарником несколько часов бок о бок, махнул в рукой и начал собираться, даже не взглянув на расчеты.
«Собирается уезжать! Ни сказав ничего! Это вот это “интересное на завтра”, что он мне пообещал? Правильно, какая разница, в какое время меня иметь? Утром или вечером? Постарался, молодец!» Как сильно пульсирует кровь в висках! «Не могу оставаться здесь больше ни секунды». Виктория выползла из кабинета учредителя словно из пыточной камеры и, набрав воздуха в грудь, отправилась к Мухину, сама не зная зачем.

Войдя в кабинет директора, с шумом грохнулась на стул и низко склонила голову. Взглянув на нее, Михаил Федотович, не говоря ни слова, достал из шкафа бутылку коньяка. Послышались булькающие звуки.
— Пятьдесят грамм. Лимона, к сожалению, нет, — произнес он и пододвинул бокал ближе. Вика мужским жестом отправила алкоголь в рот.
— Еще?
Она лишь кивнула. Ирина, наблюдавшая за мертвенно-бледной, осунувшейся девушкой, получив знак от директора, вышла.
— Еще?
— Да.
Выпив третью порцию коньяка, она почувствовала, как напряжение начинает отпускать. К ней возвращался дар речи. Тиски, нещадно сжимавшие горло, ослабили свою бульдожью хватку. Слезы потекли горными ручьями. Она отвернулась и, всхлипнув, достала из кармана платок.
— Плачь, не стесняйся. Все бывает, — по-доброму сказал ей Мухин. Горе, накрывшее с головой, волнами стало выходить наружу, сопровождаясь горькими солеными слезами. Услышав, что в комнату постучали, в доли секунды Вика исчезла на балконе. Спряталась за угол. Еще не хватало, чтобы ее увидели в таком состоянии! Через некоторое время ее одиночество разбавила Ирина, появившаяся со стаканом воды и сигаретой.
— Хочешь покурить?
— Нет.
— А я закурю. На, выпей. Господи, ты всю косметику размазала! И глаза как у кролика красные. — Ирина принялась вытирать платком ее лицо.
— Не трогай меня пока, еще не успокоилась.
— Ты чего так расстроилась? Он тебе что-нибудь обидное сказал?
Вика молча присела на корточки. Ирина продолжала:
— Так он всех ведь так — не тебя одну. Знаешь, как он сегодня Мухина выгнал? Ни за что ни про что. Тот пришел — валерьянку попросил.
— Видела.
— Ну и чего ты тогда? Я сама у Ворона в кабинете больше часа находиться не могу — выползаю, как выжитый лимон.
— Мне от этого не легче. — Воспоминания о пережитом, о нанесенной обиде, жалость к себе — все вперемешку вызвало новый всхлип.
— Фу, ты, Господи! Что мне с тобой делать?
— Я успокоюсь — сама выйду. Когда все разойдутся.
— Как скажешь.
Оставшись одна, Колесникова наклонилась вниз, глядя на проезжающие внизу машины. Комок в горле, в низу живота начал понемногу рассасываться. Прошло еще полчаса. Ей уже самой надоело плакать, но слезы течь не переставали. Сколько можно?
— Еще ревет, — раздалось негромко за ее спиной. Она обернулась и увидела охрану Вадима. А этот хмырь что здесь делает?! Девушка быстро закрыла лицо платком и случайно взглянула на стену — прямо перед ней висит камера видеонаблюдения. Черт! Какой идиот ее сюда повесил? Понятно, с пульта позвонили, сказали, что какая-то ненормальная на крыше уже час воет. Господи, почему ей даже здесь покоя нет? Она присела на корточки, стараясь скрыться из поля видимости, и закрыла лицо руками. Мужчина скрылся. Через минуту вместо него возник другой. Вадим.
— Ну, ты чего? — он мягко обнял ее и привлек к себе. Вика отстранилась. — Дай я на тебя посмотрю.
Она, опустив руки, жестко уперлась в него, с трудом разлепив опухшие веки, потом резко отвернулась.
— Ну, чем я тебя так обидел?
— Ничем!
— Я тебе что-то неприятное сказал?
— Нет! Все супер!
— Чего ты упрямишься? Скажи мне.
«Чтобы получить очередную порцию адреналина?» Раздавались невнятные всхлипывания.
Он присел рядом и уткнулся лбом ей в коленки:
— Ну, чего ты? Успокойся.
На балкон вышел Мухин и облокотился о косяк, попыхивая трубкой.
— Ну вот, вы уже вместе ревете? — пошутил он.
«Как бы мне хотелось увидеть его плачущим или раненым, — вдруг злая мысль пронеслась в голове со скоростью света, — сделать ему так же больно, как и он мне!»
— Ну, ладно, мне ехать нужно, — заметил Вадим, взглянув на часы.
— Я с ней Ирину оставлю!
Колесникова выдохнула. Боль внутри из острой превратилась в тупую, но не исчезала. И слезы текли не переставая. Она немало удивилась — когда с ней такое было? Ни разу не было. Нужно выходить из этого состояния. И побыстрее.
— Ир, — позвала она, вытирая мокрые руки о платок.
Из-за двери выглянула ее сотрудница:
— Чего? Успокоилась?
— Налей мне, пожалуйста, чаю.
— Сейчас.
Ирина скрылась за дверью и вскоре вернулась с позвякивающей чашкой и таблетками в руках.
— Цитрамон. Чтобы голова не болела.
Сначала горечь лекарства, затем сладкий вкус чая. Стало легче.
— Спасибо. Я смогу незаметно сходить в туалет? Там кто-нибудь есть?
— Вряд ли получится. Тут Нина Константиновна, как всегда. Да и охранники кругом.
— Лена ушла?
— Да, я попросила ее выключить твой компьютер. Сказала, что ты задерживаешься у Вадима Сергеевича.
— У тебя машина внизу?
— Да.
— Зеркало есть?
— Да. Да я твою сумку уже сюда принесла.
Девушка пристально взглянула на себя, оценивая масштабы разрушений. Веки опухшие, щеки все в серых разводах от туши, нос красный, сопливый. На глаза продолжают наворачиваться слезы. Видок еще тот!
— Это истерика? — с долей сомнения в голосе уточнила она у Ирины, как у врача.
— Не знаю. Скорее всего. Ты как себя чувствуешь?
— Не скажу, что прекрасно.
— Поехали домой, пока тебя опять не развезло. Не надо было коньяка давать.
— Меня тогда разорвало бы, как гранату. Лучше так.
— Возможно, ты права. Давай собирайся.
Они прошмыгнули сначала в лифт. Все время в дороге Ирина беспокойно поглядывала на бледную, обессиленную, но при этом жестко поглядывающую в окно на проезжающие мимо машины Вику.
— Ты в порядке? Может, тебе на завтра отгул взять?
— В порядке, спасибо.
Когда они подъехали к ее дому, Колесникова попрощалась и быстро скрылась в подъезде. Ее пошатывало. Обнаружив, что дома никого нет, включила воду и, раздевшись, погрузилась в разогретую ванную. Тепло, укутав ее, тихонько начало растапливать и тот комок, который, словно кол, торчал внутри. Она снова заплакала. Плакала не переставая. Прошло десять минут, полчаса, час. А слезы все текли и текли, превратившись из мощных рек в маленькие слабые ручейки.
Вика не на шутку забеспокоилась, набрала мамин номер:
— Привет.
— Привет. Как дела? Что-нибудь случилось?
— Нет, просто устала очень. Да и неприятности по работе.
— Тебе нужно больше отдыхать. Хватит так вкалывать на дядю Васю. Ты прошлый раз ко мне приходила — вся серая, худая, аж сердце разрывается. Я тебе говорить ничего не стала — ты вся вечно в своих планах, каких-то проектах. Не слушаешь ничего!
— Я отдохну. Скоро выходные.
— Отоспись. Не езди никуда. Ну их, эти командировки. Возьми отпуск в конце концов.
— Ты же знаешь, что я не так давно ездила отдыхать.
— Чего ты там отдыхала — неделю, и то в самолетах да поездах моталась. Займись собой, ладно?
Вика повесила трубку. Разговор приободрил ее, слезы наконец-то высохли. Она умылась в очередной раз, посмотрела телевизор и не заметила, как заснула.
Третий час ночи. Девушка очнулась, открыла глаза, словно кто-то толкнул ее в бок. Приподнявшись на подушке, огляделась и вдруг начала реветь не переставая. Что с ней? С ума сойти! Она здесь одна, уже очень поздно, будить кого-то неудобно. Может, скорую вызвать? Смешно. Приезжайте, я плачу! У них и на серьезные случаи времени не хватает! Проплакав еще около часа, она так и уснула, перестав вытирать непрекращающийся фонтан слез.
Как хочется пить! Утолив жажду, Вика посмотрела на окно. «Цветы нужно срочно полить, а то засохнут! Вчера не полила, хотя собиралась. Вчера!» Неприятные воспоминания, словно тошнота, подкатили к горлу, портя впечатление от утра, которое она так любила. Ну ничего, это можно пережить! Теперь она будет думать только о себе, за исключением близких, конечно. И не позволит больше никому ее использовать! Никто и ничто не стоит ее слез. Но злиться сил не было. Была одна пустота, словно ее выпотрошили, как курицу на базаре. Одеваясь, заметила, что ведет себя не так, как обычно, — заторможенные движения больше напоминали замедленные кадры из кинофильма. Колесникова, пошатываясь, подошла к холодильнику, достала оттуда настойку боярышника на спирту и добавила его в чай. Авось поможет!
— Ну, ты как? — спросила ее заместитель директора, подъехав, и взглянула все тем же тревожным взглядом.
— Более или менее. А ты? Выглядишь не лучше.
— Ну, блин! Напугала! Я тебя никогда такой не видела.
— Я сама себя никогда такой не видела. Кстати, это был еще не конец.
— Дома тоже ревела?
— Ага.
— Вот балда! Надо было слинять от Ворона под тем или иным предлогом. Было бы легче.
— Не говори мне про него ничего.
Молча доехали до места и поднялись к себе. Упав на стул, Вика привычным жестом включила компьютер, надела наушники и услышала тихие звуки музыки. Подняла глаза — Вадим как раз проходил мимо, к себе, за ним по пятам — группа людей. Он смотрел прямо перед собой, но, дойдя до того места, где сидела она, нервно обернулся — на месте ли? Да, на месте. Поняв, что его волнение не осталось не замеченным, низко склонил голову и быстрее зашагал к двери.
Вечером в шесть часов финансовый директор направилась вместе со всеми к выходу. Удивленный взгляд начальницы из-под очков остановился на ней. «Смотри, сколько влезет!» Вика искренне подивилась появившемуся в ней цинизму и жестокости и снова подумала о Вороне — кто она для него? Чего он от нее хочет? На самом деле?

Глава 69

— Девушка, а девушка, вас подвезти? — раздался над ухом до боли знакомый голос из только что вырулившего со стороны парковки джипа.
«Легок на помине!» Виктория, прищурившись, пробежалась взглядом по выглядывающему из открытого окна Вадиму, по его легкой щетине, темно-желтой облегающей майке с коротким рукавом. Вид у него почему-то обеспокоенный.
— Только я тебя вон до той площади смогу отвезти, до автобуса.
Чуть уловимое чувство вины на мужественном лице заставило легко запрыгнуть в машину. В голове скоропалительно зрел план, и, изобразив грусть, что было несложно, так как на душе было более чем отвратительно, Колесникова повернулась к спутнику.
— Ты чего какая расстроенная?
— Я? Да нет, просто думу думаю.
Его взгляд скользнул по ее голым коленкам, едва прикрытым светло-серой юбкой, и задержался в вырезе блузки.
— Какую?
— Как мне денег раздобыть.
— Тебе нужны деньги?
— Да! Вы мне дадите четыреста шестьдесят тысяч?
— Дам. — Он на секунду отвлекся, чтобы быстро что-то буркнуть в телефон, и с удивлением потер лоб. — А куда тебе столько?
— Хочу поменять свою на трешку. Цену хорошую предлагают.
— А, понятно!
— Я боюсь, что они такие цены долго держать не станут.
— Тебе когда надо?
— В ближайшие день-два сможете?
— Без проблем.
— Договорились!
Девушка с удовлетворением посмотрела вперед на дорогу. Через секунду Ворон произнес:
— Ты чего вчера так обиделась на меня?
— Была причина.
— Ну, подумаешь, обозвал! Что тут такого?
«Скажи я, что ты импотент и ни одна женщина к тебе бы не подошла, не будь у тебя много денег, ты наверняка бы не отреагировал. Не впал бы в длительную депрессию. И относился бы ко мне так же. И в постели со мной не испытывал бы дискомфорта». Стараясь справиться с моментально нахлынувшей злостью и не дать ей обжигающей лавиной вырваться наружу, довольно спокойно ответила:
— Я же просила не задевать меня. Вы можете быть очень жестоким Мне от этого плохо. Вам же тоже отчего-то бывает плохо? Разве нет?
— Вон Мухин! Все проглатывает!
«И что? Действительно оправдание!»
— Я не Мухин! Вы как в том анекдоте. «Отчего умер ваш друг?» — «От гриппа». — «Ну, это не страшно!» Кстати, мы приехали! До свидания! — с этими словами сотрудница выпрыгнула наружу, бесшумно хлопнув дверцей. Проследила глазами за быстро скрывающимся за поворотом автомобилем. Из груди вырвался тяжелый вздох. «Злость и желание отомстить придает сил, но привкус после этого на языке металлический. И на душе сразу так поганенько становится. Почему, когда для мужчины стараешься, раскрываешься и ждешь ответной реакции, он, как правило, разворачивается к тебе задницей? А когда относишься как к скотине — получаешь что хочешь! Ладно, не радуйся раньше времени — ты еще ничего не получила. Может, твоя злость еще пригодится?»

Следующие несколько дней девушка заняла выжидательную позицию — сделает ли ее патрон сам то, что обещал? Но ничего не происходило. Вадим в офисе появлялся, но про деньги не заикался. И к себе не приглашал. Надежда становилась все тоньше, прозрачнее, призрачнее, оставляя все больше пространства для очередного разочарования и желания довольно жестко послать его куда подальше. Пожалел уже о своем обещании? Да, с ним далеко не уедешь. Ничего, она ему непременно напомнит. Такой дурочкой, как раньше, не будет. Хватит!
Вика не без внутреннего содрогания набрала его внутренний номер, и тут же в ее голосе зазвучали кокетливые нотки:
— Вадим Сергеевич, как поживаете? Вы про меня не забыли?
— Нет. Не забыл.
— А про мою просьбу?
— Стас вечером должен привезти.
— Замечательно. Заранее большое спасибо.
Девушка беспрестанно взглядывала на свои часики. Четыре часа. Пять. Еще полчаса. Сколько можно! Он над ней издевается? Страх сжимал ее стальными тисками, заставляя отсчитывать каждую секунду. До конца рабочего дня оставалось около получаса. Сдать деньги в банковскую ячейку она точно не успевает. Хмурый Стасик все-таки появился, неся таинственный сверток в руках. «Мой, мой!» — откровенно пританцовывала она в душе. Но водитель почему-то прошествовал не к ней, а к Строгой. Не может быть! Проследив, как молодой человек сдает деньги по распоряжению «бабы Нины» кассиру и удаляется, вновь взглянула на часы. Двадцать минут седьмого! Сейчас все пойдут домой. Включая кассира! Просто супер! И что дальше? Прикусив нервно нижнюю губку, набрала Ворона.
— Я очень извиняюсь. Как мои дела? Все хорошо?
— Зайди ко мне!
Финансовый директор полетела к дверям и через секунду была на месте. Тихо постучав, заглянула внутрь и приветливо улыбнулась.
— Можно?
Кроме мрачного хозяина, в кабинете находились соучредитель, что-то печатающий на компьютере в дальнем углу, и водитель, медленно перемещающийся туда-сюда со скучающим видом. Ворон устало откинулся в своем габаритном кожаном кресле и довольно громко, с долей уязвленного самолюбия в голосе произнес:
— Ты меня любишь?
Вика в замешательстве похлопала ресницами, и взгляд машинально перескочил на остальных присутствующих. Как его понимать? Партнер Вадима улыбался. Шутники! Ее и так трясет всю! Но если так хочется, можно и подыграть.
— Конечно!
Наступила пауза. Несколько мучительно длинных мгновений, которые она продолжала стоять возле чуть прикрытой двери, непроизвольно теребя ручку.
Раздраженно выдохнув, патрон спросил:
— А зачем тебе трешка? Что ты в ней делать будешь?
— На машине ездить, — сделав над собой усилие, отшутилась она. К чему он клонит?
— У тебя же нет машины!
«А то я не знаю!»
— Куплю! Вы же мне заплатите за реорганизацию завода?
Девушка снова улыбнулась одной из своих самых обворожительных улыбок. Хозяин двусмысленно скривился.
— Ладно, иди!
Колесникова закрыла за собой дверь, но решила задержаться. Затем услышала, что и ждала: ее босс звонил Нине Константиновне и просил выдать обещанную сумму. Пулей помчалась в бухгалтерию — начальница, укоризненно на нее посматривая, отсчитывала ухоженной рукой купюры. Высоко поднятые брови требовали объяснений. «А Вадим не мог без участия моего высочайшего и очень любопытного руководства все сделать?»
— Завтра все расскажу.
На нее уставились два пристальных, сверлящих дула.
«Думай что хочешь!» Договорившись о встрече с агентом, девушка вызвала такси, тут же очутилась в агентстве и, оформив все необходимые документы на свою новую трехкомнатную квартиру, отправилась домой.
На обратной дороге в ее руках пачки денег сменились бутылкой мартини и пакетом апельсинового сока. Дома Вика радостно грохнулась на диван, до конца не веря происшедшему. Она — хозяйка собственной трехкомнатной квартиры! А ей всего-то двадцать шесть лет! Сердце колотилось, как сумасшедшее. Да, карьеру она себе сделала, деньги зарабатывать научилась, квартиру купила, осталось разобраться с личной жизнью. И еще ей нужно успокоиться. На кухне раздались звуки шуршащего пакета, звон бокала, шум разливаемого мартини. Хлопнула дверца шкафа. За спиной послышались шаги. Колесникова обернулась и увидела опершегося щекой о косяк брата.
— Привет! Ты чего?
— У меня сегодня праздник!
— Какой?
Сестра отмахнулась, чувствуя, что не в силах что-то объяснять.
— Не переборщи, — по-детски хихикнул Вася. Потом ретировался, захватив спортивную сумку.
«Муся моя любимая!» Девушка расслабленно сделала большой глоток. Напряжение понемногу таяло, сменяясь легким головокружением и покоем. Будоражащим и умиротворяющим одновременно ощущением победы. Нет, все получилось! У нее опять все получилось! Она взяла от Вадима, что хотела. Выдрала. Теперь они квиты. Но все равно жалко! Ощущения после всего случившегося совсем не те, что могли бы быть. Очень жалко! Вика разочарованно хмыкнула. Почему мужчина не дал ей денег просто так? Не отвел в сторонку и не сказал — это то, что ты просила. На! Господи, да если бы он так поступил, она простила бы ему все на свете! Все недостатки. Увидев, что он готов давать, дарить, не считая при этом себя круглым дураком. Для нее, ради нее. Значит, она действительно важна для него! Подлетела бы тогда прямо к небесам от счастья, щенячьего восторга! Дрыгала ногами от радости. Расцеловала бы на месте! Как ей это нужно! Наполнило бы жизнь смыслом, ощущением полета. Конечно, он помог ей. Благодарна ему. Но эта благодарность могла бы быть намного больше. Несоизмеримо больше. Если бы он не тянул резину. Если бы не передал ей деньги через Нину Константиновну. Если бы не вызывал перед этим к себе в кабинет. Зачем потащил ее через все это? Неужели ради собственного удовольствия и желания потешить самолюбие? Благородненько! От всколыхнувшихся неприятным осадком воспоминаний о том, как она дергалась последние несколько дней, как унизительно стояла у него в дверях, через силу улыбаясь, и подслушивала потом, внутри болезненно сжалось и холодом спустилось в низ живота. Вряд ли ей захочется подходить к нему с просьбой еще. «Но все же он дал тебе денег. Это факт. Скажи ему спасибо, — укоризненно пропищало внутри радио. — А я и говорю!» — раздосадованно бросила реплику Вика, плеснула себе еще мартини и направилась в сторону уже разобранной постели. Завтра обязательно нужно будет придумать какую-нибудь правдоподобную песню для Строгой, а не то загрызет. «Это будет завтра!» — сквозь дрему подумалось в ответ. И уже вдогонку последний проблеск сознания отпечатал: «Что-то давать — лишь пятьдесят процентов. Остальные пятьдесят. — Как. Именно последнее “как” разжигает костер в женском сердце».

Глава 70

Мелкий дождь тихо накрапывал, прибивая пыль к земле и добавляя приятной пряной свежести прохладному воздуху. Миновал июль, уступив законное место бархатному августу. Вика, съежившись, нырнула под крышу подъезда, набирая свободной рукой телефон матери, и остановилась, наблюдая за тем, как спешат скрыться в своих квартирах подгоняемые судорожным ветром и дождем редкие прохожие. На улице темно, пустынно, но желание подышать свежим воздухом сильнее. Она и так целыми днями в бетонном офисе торчит.
— Мам, привет! Спишь?
— Почти. Ты где?
— Ездила только что на дом посмотреть. Готов. Скоро ремонтом можно заняться будет.
— Я так рада! Ты теперь невеста с приданым. Замуж у меня еще не собралась?
— Нет.
Вика помрачнела, думая о том, что чем старше она становится, тем чаще задают вопрос о замужестве. А то она сама не волнуется по этому поводу! Зачем напоминать? Давить на мозоль?
Мама продолжала:
— Слушай, помнишь, тетя Таня ходила к женщине, которая ей кучу всего предсказала? Ну, что вдовой будет?
— Помню, конечно.
— Хочешь к ней сходить?
— Мм... Любопытно. Номер случайно не знаешь?
— Знаю. Подожди минуту, сумку достану. Записываешь?
— Да.
— Светлана зовут. Звонить лучше с утра. Перезвони мне сразу, как сходишь. Интересно.
Девушка записала на клочке бумаги продиктованный номер. Может, эта хваленая Светлана поможет ей хоть в чем-то разобраться? В личной жизни, например. Успокоит ее. Ей так нужна сейчас помощь и понимание! Грамотный совет. Всякие глупости вроде приворотов и заговоров ей, конечно, ни к чему. Ниже ее достоинства. Но узнать, что ждет дальше и особенно в плане мужчин, — знать очень-преочень любопытно. Вика поняла, что просто-таки уже сгорает от любопытства! В любом случае хуже не будет. Куда уж хуже!

Ясновидящая жила довольно далеко. На другом конце города. Как на другом конце света. Наконец, миновав все пробки, Колесникова вышла из душного автобуса и вскоре оказалась у темной железной двери. Нажала на кнопку звонка. Внутри нарастало тревожное и в то же время радостное волнение. Ей открыла высокая приятная женщина лет сорока, одетая в светлое летнее платье, красиво облегающее стройную фигуру.
— Здравствуйте. Проходите. Вы в первый раз?
Последовал кивок.
— Посидите здесь, я скоро освобожусь.
Вика прошла в зал и села на диван, с огромным интересом рассматривая новую для себя обстановку. Квартира довольно уютная и чистая: много цветов, хорошая мягкая мебель, новый компьютер в углу с множеством дисков. Играет любимая испанская гитара. В соседней комнате слышатся веселые голоса детей. Глаза неприятно резанула давно некрашеная дверь, за которой скрылась хозяйка квартиры и где находился, видимо, такой же желающий узнать свое будущее. «Или разобраться в настоящем». В комнату важно прошествовал огромный рыжий кот, запрыгнул к ней на коленки и довольно громко замурлыкал, вытягивая когти и царапая легонько, со знанием дела кожу. «Сейчас в волосах вся буду и зацепках тоже!» В соседней комнате слышались голоса. Неразборчивая речь мужчины, спокойный мелодичный голос хозяйки. Минут через десять дверь отворилась. Проводив гостя, Светлана пригласила девушку. Та села на предложенный стул, приставленный к письменному столу. Ясновидящая закрыла дверь, села за стол, отметив про себя, что подверглась пристальному разглядыванию. У женщины напротив было чувство юмора, спокойствие и терпеливость в глазах, и та также изучающее посмотрела на девушку.
— Как зовут?
— Виктория.
— Какие проблемы, Вик?
— В смысле?
— Ну, ко мне, как правило, с проблемами приходят. Ты ведь в первый раз? Ладно, давай я тебя сначала посмотрю. Фотография своя есть? — Светлана говорила быстро.
Вика почувствовала себя словно в кабинете врача и протянула фотографию. Женщина вышла, через несколько минут вернулась со стаканом воды. Села, начала рассказывать.
— Ну, что, порчи на тебе нет. Относишься к группе травоядных. По воде — ручей со звоном богемского стекла. Группа редкая. Бриллиант. Тебе нужно больше себя ценить — заниженная самооценка. Это твоя главная проблема. Высокий уровень интеллекта, хорошо развита интуиция. Ты — женщина-весна, долго будешь молодой. Форма истиной женщины — всегда будешь нравиться мужчинам. Кстати, основная ошибка твоей группы — вы подстраиваетесь под партнера, становитесь женщиной-женой, женщиной-матерью и забываете, что вы в первую очередь — Женщины. Твоей группе, как правило, дается два брака и двое детей. Живешь сердцем, на физическом уровне тебя убить нельзя: твою группу серьезно защищают. Каких бы глупостей ни наделали. Зато можно легко убить словом. Болеешь на уровне энергетики, слабый позвоночник, таблетками лечиться бесполезно, найди для защиты знающего травника. Животные тоже помогают, езди чаще на природу. Семьдесят процентов — семья, тридцать — работа. Ты создана для семьи и любви.
— Тридцать процентов?
— Зря улыбаешься. К тридцати годам все твои нынешние ценности поменяются. Хотя ты — птица. С большими и сильными крыльями. Тебе нужно летать. Полетала — села на гнездо. Космическая шестерка, стремишься к совершенству во всем. Можешь работать в любой области — успех будет везде. Прекрасный организатор. Пришла в этот мир отрабатывать грех по материнской линии — «мужчина-деньги». Чувственна. Романтик, привязываешься сердцем. Склонна идеализировать. Меньше доверяй людям, многие захотят тебя использовать. Избегай подруг, любая женщина — твой враг. Крещеная?
— Да.
— Дай-ка я посмотрю тебя на сегодняшний день.
Светлана положила левую руку на иконку Богородицы, правую — на фотографию девушки. Закрыла глаза. Ее руки начали жестикулировать, лицо — принимать разные выражения. Она поморщилась, рука застучала по столу, поднялась вверх, опустилась. Вика почувствовала себя глупо. Она никогда раньше такого не видела и смутилась. Женщина открыла глаза, спокойно сообщила:
— Ну что, ты, оказывается, у нас прагматик. Я тебе предложила на выбор: любовь, деньги, карьеру, семью и детей, — ты выбрала деньги. На сегодняшний день не замужем, детей нет. Почему не замужем?
— Не знаю. Встречалась тут с двумя.
— Фотографии есть?
Вика достала изображение, где они вместе с Сашей, и фото Вадима.
Светлана взяла сначала снимок Вики и Саши, закрыла ее лицо иконкой, положила руку на фото Саши, рука затрепетала и ушла в сторону.
— Группа мужчин-бабочек. По воде — тазик с водой. Ты — ручей, для этой группы очень привлекательна. Бабочка полетала, присела на ручей, опять полетела. Сейчас вообще куда-то далеко улетел, — рука чуть в стенку не ударилась. Любят покрасоваться, нравиться, группа обычно добивается хорошего материального статуса. Эти мужчины, как правило, приходят с душой женщины. Но это мужчина-друг. Этот нам не подходит.
— Ну вот! — расстроилась девушка. — А такая любовь была!
— Любовь? Сейчас посмотрим.
Ясновидящая убрала иконку с фотографии Вики и положила руки на обе фотографии. Снова поморщилась, провела по воздуху руками.
— Нет, любви нет. Обоих спросила — оба пожали плечами.
— Как это спросила?
— На астрале. Проще говоря, на уровне чувств и эмоций. Ты еще сказала, что он тебе сейчас не нужен. Давай посмотрим другого.
Она потянулась за фотографией Вадима.
Вика была шокирована. Перед ней сидит человек, спокойно читающий чужие мысли и ясно видящий, что у человека внутри. Как в сказке! Как она и мечтала! И столько времени потрачено на отношения с Сашей, и все зря! Тем временем Светлана проделывала очередные манипуляции над снимком Вадима. Усмехнулась чему-то и произнесла:
— Притягиваетесь на уровне постели. Вампир. Относится к отряду «золотых вампиров» — лучшая форма. Сосет энергию больше через постель. Хищник. Группа материально обеспеченная. Вампиры, как правило, стоят у власти и денег. Очень много работают. По воде — болото. Сверху — пруд. Глядя на него, человек сначала видит теплую приятную водичку. Стоячая вода. Не меняются, не развиваются. Давят. Когда «высосут» — выкинут. Группа — потребители, любят себя, поэтому хорошо выглядят, холеные, женщин любить не умеют. Путают понятия «люблю» и «хочу». Чувственность потом проходит. Земная шестерка. Деградация по трем направлениям: женщины, алкоголь, азартные игры. Живут нижней головкой. Ценят удобства. Дети для них — обуза, лишние проблемы. Если просит родить второго — значит есть другая женщина и он таким образом пытается сохранить брак. Как только женщина рожает второго — вампир уходит. Часто первый брак заканчивается разводом. В этот период вампиры чувствуют себя на коне. После развода жена, как правило, не получает ничего. Я часто сталкивалась с такими ситуациями. Женщина начинает говорить: «Я тебе молодость свою отдала, детей родила». А он при этом только пожимает плечами: «Любая на твоем месте сделала бы то же самое». Не любят давать. Хороший интеллект. Поэтому только брачный контракт. Хорошие манипуляторы. Словом могут убить. У тебя защиты от них нет. После контакта с вампиром хорошо попить сладкого чая, принять душ с головой и постоять под ним. Сейчас мир сильно материализовался. Такие, как он, нужны. Умеют ломать и создавать системы. Вадим — мужчина с душой женщины, любит ушками. Пришел в этот мир отрабатывать грехи отца. Чувствен. Мужчина-любовник. Вы — две шестерки, поэтому притягиваетесь. Вообще он — лягушка на болоте с бородавками. Сидит, что-то квакает. Этот нам тоже не очень-то подходит. Но если выбирать между Сашей и Вадимом — Вадим лучше.
Вика слушала и не до конца верила в то, что слышит. Ей было интересно услышать про Ворона, но такого глобального разбора его внутренностей даже не ожидала. Оказывается, вампиры бывают! И она работает у одного из них! И спит к тому же! Значит, поэтому себя так плохо чувствовала после постели с ним! Хотя с этим абсолютно согласна, что только там они друг друга и чувствуют прекрасно! Всю остальную информацию Вика просто пропустила мимо ушей.
— Давай посмотрим, как он себя чувствует на сегодняшний день и ваши отношения, — предложила Светлана. Фотография Вики оказалась рядом с фотографией Вадима. Наступила тишина. Колесникова уже с интересом смотрела на манипуляции и пыталась понять их смысл.
Результат не заставил себя долго ждать. Ясновидящая сообщила:
— Я его спросила, к какой группе он себя относит. Дала три варианта: женат, холост, разведен.
Он показал, что женат-разведен. Значит, женат, но ведет свободный образ жизни. Тебя видит как постоянную партнершу, хочет вместе жить, в качестве просто любовницы видеть не хочет. Тянет тебя на себя. Настроен решительно. Ты отнекиваешься. Вы с ним как кошка с мышкой. Ты сидишь и ключики на пальце вертишь. Чего ждешь?
— Вы бы мне не сказали, я бы в жизни не подумала, что он жить вместе хочет! Были, конечно, какие-то фразы, но я их серьезно не восприняла. Он всем девкам говорит, что их любит. Думала — так, шутит, дурака валяет по пьяной лавочке. И потом, он женат, двое детей. Чего там можно ждать? И меня совесть замучает. Да я с его стороны вообще никаких телодвижений не видела. Абсолютно. Мы спали-то с ним — на одной руке хватит пальцев пересчитать, сколько раз. При этом он постоянно флиртует с кем-нибудь еще.
— Он — болото, стоячая вода двигаться не будет. Если он тебе нужен — прояви инициативу.
— Мне всегда тяжело подойти к мужчине первой.
— Ты форма истинной женщины — ждешь инициативы от мужчины, я бы сказала — атаки. С ним так нельзя. И потом, у него душа женщины и ведет он себя как женщина. Ты начинаешь вести круг, он заканчивает. По пьяной лавочке — потому что боится. Флиртовать будет всегда — такая группа. Что касается жены и детей... Верх допускает разбить несчастливую пару с детьми, даже две, чтобы создать одну счастливую. Только тебе уже потом от него отказаться нельзя будет. Нужно будет жить с ним всю жизнь, стараться построить гармоничные отношения, несмотря ни на что. Иначе тебе сверху так по голове за это дадут — мало не покажется! А жизнь с вампиром — год за три. Это он сейчас пруд, при совместной жизни — болото.
— Весело! Как на каторге, что ли?
— Да. Оно тебе вообще надо? Это всегда надо быть дипломатом-политиком, всегда веселой. Ты женщина-весна. Весной бывает гроза. Вампиры этого не понимают.
Светлана замолчала, опять положила руки на фотографии. Вику удивило образное восприятие женщины. Все картинками.
— Я спросила, сколько ты с ним проживешь. Ты провела два круга — максимум два года и разорвала круг. И еще ты постоянно бросаешь в него камни. Подумай, что будет, если кинуть камень в болото, даже если сверху пруд? Ничего, кроме болотной вони, не дождешься! Вообще при общении с вампиром есть три золотых правила: быть всегда эффектной, не устраивать сцен ревности и оставаться гордой личностью. Ни матерью его детей или женой, ни домработницей, а истинной женщиной. В тебе все это есть. Его это и привлекает, но свою программу он все равно будет выполнять — будет давить, ломать под себя.
— Он все время говорит, что я говнястая.
— Давит. Не поддавайся. Как только прогнет — ты ему будешь не интересна. Ты — ручей, тебе нужно постоянно двигаться вперед, а он — болото, топит. Вообще тебе нужен совсем другой мужчина из группы «реки». Это — фавориты, идет параллельное с тобой развитие, умеют ухаживать, любить, хороший материальный статус. На шахматной доске ты — королева. С кем бы то ни было жить не сможешь. Кому-то я могу сказать — бери и воспитывай. Тебе нужен король. С таким ты сможешь быть счастлива. Еще ты должна знать, что каждый человек — это магнит. Притягивает все, о чем думает: и плохое, и хорошее. Как правило, залезет в колею круга — вылезать не хочет. Его так и будут по этому кругу водить, пока не осознает, надо ему это или нет. Если поймет, что не надо, — жизнь меняться начнет, развитие дальнейшее будет.
Женщина замолчала, внимательно рассматривая фотографии. Вика чувствовала ее искреннее желание помочь, и это не могло не располагать к себе. Она решилась и задала давно не дающий ей покоя вопрос, а вдруг и это знает?
— А что такое счастье?
— Счастье — это твоя внутренняя гармония, равновесие. Баланс. Душевный покой. С внешними атрибутами никак не связанный. Это должен быть не момент жизни, а устойчивое внутреннее состояние. На этом строится счастливая семья, гармоничные отношения. Когда человек приходит к этому, он вызывает вокруг себя цепную реакцию и гармония продолжается. Не надо думать о глобальном. Не нужно. Нужно создавать внутри. Я всем говорю: существуют всего три Вселенских закона, неважно, какой ты религии, — уметь любить, уметь прощать и быть благодарным. Религия — просто удобная форма для общения с Верхом. Хотя и для общения с Богом посредники не нужны. Главное, что у человека в душе. Какие поступки он совершает. О чем думает. Наша программа на Земле — быть счастливыми и исправлять ошибки, не боясь ошибиться вновь. Получить опыт. В первую очередь — эмоциональный. Я не могу сделать что-то за человека, но я могу приоткрыть завесу, чтобы человек нашел свою половинку не в пятьдесят лет, а раньше, когда молодой, красивый, когда можно еще родить детей и научить их, в свою очередь, любить. Знаешь, как больно иногда смотреть на людей, когда жизнь у них прожита зря? Смотришь — дети не любят, муж живет своей жизнью, себя человек не любит, быть счастливым так и не научился. Что я могу тогда посоветовать?
Немного помолчав, продолжила:
— Знаешь что сделай? Богородицу почитай. Попроси научить быть счастливой, любимой, все, чего хочешь. Сначала прочитай «Отче наш», потом любую молитву к пресвятой Богородице. Поздоровайся, поблагодари, что слышит. После молитвы попроси. Это нужно сделать сорок дней подряд по сорок раз. В течение этого периода обязательно сходи три раза в церковь. Купи семь свечей и каждую поставь к иконе Богородицы. Попроси ее помочь. Тебя или сблизят сразу с Вадимом, помогут создать пару, или разобьют.
— Как это?
— Через людей, конечно. Вся информация и помощь идет через людей. И наказание тоже. И еще у тебя образ того, кто тебе нужен для жизни, должен сформироваться за это время.
— Сорок дней? Так много?
— Да, это отработка. На сороковой раз тебя слышат. Лучше запиши.
Вика взяла ручку, листок и стала старательно заносить все, что услышала. В дверь позвонили — очевидно, ее время вышло. Да, точно. Прошло полтора часа. Пролетело.

Глава 71

Мухин вошел в кабинет к Вадиму, ведя смущенную Вику за руку. Рядом с хозяином застыла хрупкая, угловая фигура молодого человека. Тот что-то негромко объяснял собеседнику по телефону, от избытка чувств постукивая карандашом по столу. Они опять не вовремя?
— Мы в гости, — медленно протянул директор и развалился на диване. — Может, угостите чем-нибудь?
— Я сейчас не могу, — деловито отрезал Вадим.
Мухин с театральным вздохом поднялся и так же театрально направился к двери.
— Не хочешь, как хочешь!
Девушка, искусно пряча свое разочарование, прошмыгнула следом.
— Я занят, но кому-то из вас могу достаться, — запоздало прокричал Ворон.
Она немало смутилась от откровенной манеры хозяина выражать свои мысли и желания на людях.
«И зачем только согласилась на приглашение Мухина заглянуть вечерком к дражайшему “императору”?» Видимо, директор, впрочем, как и она сама, соскучился по совместным посиделкам и беседам в общем кругу.
— В старом офисе было интереснее, — пробурчал он себе под нос, выждав перед этим паузу. Затем включил на своем ноутбуке фильм. — Подождем?
— Это может затянуться. Не он один ждать ненавидит.
Директор издал глубокий стон морского слона.
— Смотри, завтра тоже праздник. Готовься. Не забудь купальник.
— Не забуду.
Вика вернулась на свое рабочее место, не зная, чем себя занять. Возможность того, что Вадим быстро освободится и позовет ее, больше похожа на теорию вероятности из математики: «Какова вероятность того, что будет продан костюм сорок восьмого размера? Или что выпадет при подбрасывании монеты: орел, решка, или встанет на ребро?» Ей как девушке, конечно же, неприятен тот факт, что приходится дожидаться мужчину, к которому к тому же сама сделала первый шаг навстречу. Видимо, переговоры с тем парнем важнее. Ну и ладно. Светлана что-то напутала, предположив, что тот будет счастлив увидеть инициативу с ее стороны. Вот она ее проявила, и что? Подождала еще минут десять и спустилась на первый этаж. Пешком дошла до площади и села на маршрутку. Всю дорогу ждала, что Вадим позвонит. Напрасно. Звонка не было.

Как долго! Вика оторвалась от поручней, нетерпеливо постукивая носком туфли по палубе. Вгляделась в тех, кто маячил на другом берегу реки. Столько долгих сборов и бесконечных телефонных переговоров! Неужели нельзя всем разом собраться к назначенному времени? Ее лицо было нахмуренным. Губы недовольно поджаты. И где Вадим? Вместе со всеми на катере его нет. Неужели не появится? Какого черта она тогда едет? Какой вообще смысл в вечеринке, если там нет того, кто тебе действительно нравится? Стараясь скрыть нарастающую тревогу и уже предвкушая огорчение, Колесникова оглянулась — позади нее оживленно беседовали люди, раздавался смех и радостные голоса. Все с нетерпением ждали давно обещанного выезда на природу в честь празднования Дня строителя.
Катер подплывал к берегу. Стали отчетливо видны расставленные вдоль берега столы, дым от мангалов и весело суетящийся народ. Вика замерла — Вадим был там! Плечи расслабленно откинулись назад. Палец начал мягко накручивать каштановый локон. И тут же лицо мрачно застыло вновь. Ее патрон стоял рядом со своей бывшей пассией, совсем близко, обняв ее за талию и оживленно что-то обсуждая. Вот черт! Ревность змеей заползла в сердце и больно ужалила. И обсуждает не только с Киселевой! Еще несколько совсем юных девчонок с ним рядом и вовсю стараются его развлечь. Интуиция отчетливо ткнула в каждую из соперниц. С точностью до запятой Виктория могла сказать, что у них на уме. Женская логика — вещь неприятная, но понятная каждой. И за что их винить? Он сам первый от всего этого возбуждающего оживления вокруг получает огромное удовольствие. Не скучает. По ней. И именно это колет. Колесникова отвернулась. Засунув невеселые думы как можно дальше, с обворожительной улыбкой она спустилась на песочный берег.
На столах царило разнообразие. В воздухе витали ароматы, от которых многие открыто сглатывали слюну. Возле длинных столов бутылки с всевозможными напитками. Вика заметила в воде кучу наваленных друг на друга арбузов. Затем взор уперся в суетившихся возле мангалов поваров, окутанных сизым дымом. Выложив новую порцию шашлыков на поднос, один из них устремился к берегу и с азартом махнул горячий трофей на цветную скатерть.
Чуть позже все собрались вокруг стола и, дождавшись первого тоста от хозяина, с удовольствием принялись поглощать мясо и вино. Стоял веселый гул, после нескольких тостов стало еще жарче и оживленнее. Кто-то пошел играть в волейбол, кто-то решил поплавать, некоторые просто сидели на песке и болтали, разбившись на группы. Девчонки переоделись в купальники и щелкались во всех ракурсах, искоса поглядывая на мужчин. Желающих примкнуть к их кругу не нашлось, и молодежь, включив музыку, стала медленно танцевать перед друг другом, показывая такие извивы, до которых многим стриптизершам было не угнаться. Девушка, присевшая на край деревянной, грубо сколоченной лавочки, с доброй улыбкой наблюдала за ними. Неожиданно ее дернули за рукав. Она обернулась. Мухин!
— Пойдем, поплаваем!
— Пошлите.
Они вдвоем зашли в реку. Вода была настолько холодной, что девушка испуганно ойкнула.
— Не кричи! Вот мерзлячка еще тоже! Ты окунись сразу, и будет нормально.
— Я плаваю не очень хорошо. Вы далеко только не уплывайте.
— Не буду. Мы вон до того пляжа и обратно.
Заряженная его уверенностью, она медленно поплыла. Как хорошо, что у них сложилась команда! Насколько это легко и приятно! А главное — полезно! Ирония судьбы! Теперь доверяет этому человеку на сто процентов. Кто бы раньше ей об этом чуде из чудес сообщил! Но, очутившись на другом берегу реки, почувствовала, что настолько устала, что руки перестали быть послушными. Вика начала захлебываться.
— Тебя и вправду придется тащить, — выдыхая, подплыл к ней Мухин, и, отдохнув, они направились обратно. Мужчина медленно плыл, придерживая сотрудницу, часто останавливаясь и успокаивая ее.
— Не торопись. Все хорошо. Я тебя держу.
Наконец они добрались до катера и вылезли на сушу. Затем присоединились к отдыхающим.
Колесникова знала, что многие сейчас оценивающе смотрят на нее. Обычно все видели ее только в брюках и блузке.
— Тебе надо супермоделью работать, а не финансовым директором, — раздался восхищенный возглас одного из мужчин. — Гитара!
Директор нашел какую-то пленку и постелил на землю.
— Ложись. Обсохнешь!
Вика опять довольно хмыкнула. «Прямо как заботливый папочка!», — и чувство абсолютного комфорта разлилось в душе. Она царственно возлежала на песке, смеясь и болтая с Мухиным. Чуть позже к ним присоединилась Ирина. Девушка повернулась набок, придерживая самодельную шляпу из газеты, и обратилась к собеседнице:
— А ты не хочешь искупнуться?
— Тут не конкурс тушенок! Река выйдет из берегов!
— Да ладно, ты просто на комплимент напрашиваешься.
— Нет, просто не очень хочется — вода ледяная. Это вы, дурачки, сразу в воду бросились. Вам принять на душу не мешало бы.
— Принести вина? — спросил обеих директор.
— Не надо! — хором ответили сотрудницы. — Лежите спокойно!
К ним приблизился порядком подвыпивший сотрудник из другой фирмы. Вика не помнила его имени. «Ничего себе. Быстро!» — оценила она мужские усилия.
Тот показал ряд темных прокуренных зубов:
— Девчонки, пойдемте поплаваем...
— Я не могу. Уже наплавалась. Устала, — скороговоркой пробормотала финансовый директор и перевела взгляд на Ирину.
— Чего смотришь? — ответила та на немой вопрос. — Я тоже не пойду!
Мужчина был решительно настроен на любовный лад, зацепившись плотоядным взором за далеко вперед выдающуюся грудь заместителя, и не сдавался.
— Мы ненадолго!
Колесникова надвинула шляпу на глаза, чтобы не было особенно заметно, как заливается беззвучным смехом.
— Я бы с удовольствием, — серьезно ответила ему Ирина, — но мне сегодня нельзя!
— Почему? — икнув, спросил тот.
— Сегодня по телевизору гороскоп слышала. Для моего знака четко сказали — никаких романтических свиданий!
Мужчина, вполне удовлетворившись этим странным ответом, наконец отбыл в поисках более заинтересованных персон. Вика и Михаил Федотович откровенно прыснули со смеху.
— Первый раз слышу, чтобы футболили с помощью гороскопа! Женщины — существа непредсказуемые!
— Слушай, а если бы он пообещал надолго, ты бы согласилась?
— Строительная элита в сборе! — прозвучал над головами неожиданно глубокий голос Ворона.
Над ними, возвышаясь горой, стоял «император». В одних трусах. Вика не услышала, как тот подошел, и непроизвольно вздрогнула. Сердце забилось часто-часто, как у пойманного в силки зайца. Она опустила голову, пытаясь спрятать эмоции, чувствуя, как кровь обильно прилила к щекам. Ее окружение тут же оживилось, радуясь вниманию хозяина. Вадим присел рядом. Затем залез на спину Мухину и изобразил скачку верхом. Их тут же сфотографировали.
— Смотри, завтра предъявлю тебе компромат. Скажу, что ты гомик!
Довольный, хозяин плюхнулся рядом. Немного помолчав, обратился к Вике:
— Ты почему вчера уехала? Я тебя ждал!
Та недоумевающе подняла тонкие брови-бабочки, захлопала ресницами: кто кого ждал? Вадим выглядел растерянным. Ей сразу же стало его жалко. Может, она сама что-то не поняла? Да, мило! В любом случае, парень, ответа ты не дождешься. Нет ну никакого желания посвящать сторонних наблюдателей в подробности. Что за дурацкая привычка ставить ее в неудобное положение! Вика грубо выпалила:
— Это вы не мычите, не телитесь!
И тут же открыла рот, чтобы что-то объяснить, но тут же его закрыла. Взгляд сам нашел Строгую. Та внимательно наблюдала за ними. И с ней еще человек пятнадцать. Следующая реплика была проглочена.
«Черт, завтра опять начнет мозги прочищать!» Поднявшись, пересела на другое место, желая оказаться где угодно, только бы не под микроскопом у всех этих обсуждающих ее в глаза и за глаза мегер. Как ей все надоели! Это пристальное внимание изо всех щелей! Она подтянула к себе неизвестно откуда появившийся на скамье плед и уткнулась в него лицом. И не заметила, как задремала.
Солнце нежно дотрагивалось до шелковистой кожи. Были слышны крики чаек и шум реки. Запах воды, песка и готовящегося мяса успокаивал, расслаблял. Приятно, блин, когда вокруг тебя трудятся, суетятся, а ты нет. Она чутко реагировала на все, что происходило вокруг, — на шум голосов, взвизгивания молодых девушек, схваченных и скинутых в воду, звонких ударов мяча, мысли же где-то далеко-далеко. За облаками. И текут где-то в параллельном измерении. Вернувшись через полчаса к действительности, Колесникова поднялась на локте, чтобы полюбоваться природой. Вдруг рядом с ней упало что-то тяжелое. Вадим! Он внимательно смотрел на нее. Вцепился прямо-таки жгучим взглядом. Ну и глазищи! Ей на секунду показалось, что в них промелькнуло то, о чем мечтается. К тому же глаза говорят о том, что он явно от нее чего-то напряженно ждет. Чего? А чего она сама хочет? Она потянулась к нему.
— Что, зай? — мягким тоном задал он вопрос.
— Давай уедем отсюда, прямо сейчас.
— Давай! Только прямо сейчас не получится. Народу слишком много. Попозже. Подожди. Ладно?
Она кивнула. Через секунду встала и направилась к Строгой.
— Что ты ушла от Вадима Сергеевича? — спокойно поинтересовалась та.
В душе у нее все пело, и уже было завядшие сады буйным цветом зацвели. Вадим переживает из-за нее! Даже Строгая в ее глазах перестала быть мегерой. Она нетерпеливо ждала, когда празднование подойдет к концу. К радости от предстоящей встречи потихоньку добавлялось нежелание смотреть, как красота и веселье от праздника проходит и остается лишь бардак на берегу, на столах, на лицах. Заметив, как один из захмелевших мужчин стиснул Катю за грудь, Вика отвернулась. В этот момент к ним примкнула Любка.
— Можно я к вам?
— Пожалуйста, — дипломатично согласилась Нина Константиновна и подвинулась.
Любка уселась рядом и тут же включилась в их разговор о мужчинах.
— Мне всегда везло на мужиков! — громко заявила она. — Хорошие мужики у меня были!
Наступила затяжная пауза. У всех на лицах читалась лишь одна мысль: «Как такая молодая девушка, которой всего двадцать три года, прожив при этом пять лет с родственником хозяина, умудрилась набраться опыта в плане “хороших мужиков”?»
— Да, — нарушив молчание, продолжила девушка. — Что-нибудь всегда мне покупали. Кто шмотки, кто лампу домой новую.
В очередной раз воцарилась звенящая тишина.
— Правда, готовить всегда много приходилось. Они жрали всегда только одно мясо. Мне вот мясо вообще не нужно. Я в день съедаю одну маленькую булочку (девушка нарисовала руками маленький круг) и стакан кефира. Или вермишель для бедных, пардон, быстрого приготовления. И пили все. И били меня тоже. А я не сопротивлялась. А что толку? Засыпала головой ближе к батарее.
«Остапа понесло! Может, перепила? Вроде непохоже», — Вика ткнула Любу в бок, чтобы та замолчала. Но эти хлопоты ни к чему не привели. Ее уже ничего не могло остановить. Не поняла или притворяется? Любка большими охапками выдавала всю неприглядную подноготную личной жизни окружающим. Все, как на ненормальную, смотрели на девушку и слушали ее излияния. Народу заметно прибавилось.
В этот момент Вика заметила, что пассия Вадима ходит в гордом одиночестве по берегу и рассматривает что-то на катере. Девушка вгляделась. На катере сам Ворон. Кивает, приглашая прокатиться. Пассия радостно кивнула в ответ и устремилась к нему. Чувствуя, как все внутри обрывается и ноги наливаются свинцовой тяжестью, Колесникова была вынуждена сосредоточиться на том, что говорила вконец развеселившаяся Любка, краем глаза отмечая про себя все, что происходит напротив. Катер отъехал на другой берег и там остановился. Раздавался смех и всплески. Затем все стихло. Время замерло. Вика тоже. В ее глазах померкло. Удары сердца были такими громкими, что, по ее мнению, должны были быть слышны для окружающих. На нее сверху словно бросили стопудовую гирю без предупреждения. Единственная мечта — чтобы никто не заметил ее истинного состояния. Она ловила многочисленные испытующие на себе взгляды. Значит, слухи о том, что между ними что-то есть, существуют. Все отметили, что «император» уехал. Отметили, с кем уехал и что уехал надолго. Она широко улыбнулась на очередной заинтересованный взгляд, направленный на нее, и опустила глаза. Ей хотелось сбежать, скрыться, куда — неважно. Но даже этого сейчас позволить себе нельзя!
Вернулся наконец катер. Вика, не поворачиваясь, услышала шум выключаемого двигателя. В голове работал внутренний счетчик, отмечая всё — их не было больше часа. Вадим с подругой сошли на берег. Скользнула непроницаемым взглядом сначала по ее довольному лицу, затем взгляд отметился на ее сырых штанах. Отвернулась.
Сзади неожиданно подсел Ворон и взял Вику за руку. «Вот скотина!» Не справившись с эмоциями, она резко ее выдернула. И тут же пожалела, что подала очередную пищу для сплетен. Обернувшись, встретилась с его прищуренным взглядом. Ее глаза метали молнии. Помедлив несколько секунд, Вадим ушел. «И надо это шоу было устраивать при всех!»
Неожиданно все поняли, что праздник подошел к концу. Пора ехать обратно. Люди устали отдыхать. Часть мужчин по обыкновению направилась к столу допивать и доедать. Вика тоже проголодалась и подошла к столу. За весь день она практически ничего не положила в рот. Какой-то незнакомый мужчина посмотрел на нее в упор и предложил налить вина. Она кивнула и заговорила с ним, желая отвлечься. Приятельски улыбнулась, радуясь, что у нее еще получается улыбаться, — в душе царил полный хаос. В этот момент кто-то положил голову ей на плечо и обнял за талию. Она вздрогнула и тут же поняла, кто это. Вадим решил, видимо, таким образом, обозначить для окружающих свои владения. «Вот скотина! — мелькнуло у нее в голове в очередной раз. — Вот скотина!»
— Да, я сволочь, скотина, урод, мудак, — подтвердил он каждую ее мысль. — А ты не подумала, что я сделал это специально, чтобы на тебя никто не подумал?
— Я похожа на идиотку?
«А то я не видела, как ты на нее пялишься! Почему мужчины думают, что легко обмануть свою женщину? На моей памяти еще ни у одного не получилось». Кроме того, ясно, что данную фразу он произносит не раз и не только ей. Уж больно отработанно прозвучало. Отрепетированно. Она вернулась на катер, чтобы взять туфли и привести себя в порядок. Скоро домой. «Что и говорить, — не без горечи подумалось ей, — праздник удался!»
Нина Константиновна попросила других женщин побыстрее собрать всех еще не нагулявшихся на теплоходе. Любка с готовностью пообещала помочь и громко крикнула, забравшись на палубу:
— Кто хочет стриптиз — залезайте сюда! Я — гвоздь программы! Через пять минут набор зрителей заканчивается. Кто хочет феерическое шоу — залетай!
Вика не могла удержаться от смеха. «Феерическое — не то слово!» Сзади подошел Стас и тронул за плечо.
— Вадим просил, чтобы я тебя проводил на катер. Он велел, чтобы ты не уезжала со всеми.
— Больше ему ничего не надо?
— Вик, иди! Так будет лучше!
Она настороженно уставилась на водителя — тот ждал. Потом нетерпеливо добавил:
— И лучше сейчас, а то я его отсюда потом не вытащу!
Вика молча залезла на хозяйский катер. Возвращаться домой вместе со Строгой и всей этой пьяной компанией тоже желания особого нет. Она присела на сиденье, на котором они впервые с Вороном поцеловались, и бросила взгляд на берег. Туда, где ее возлюбленный откровенно тискал повизгивающих от удовольствия девиц. Рассмеялась. Сил злиться уже не было. Что толку? Его не переделать. «Не устраивай ему сцен ревности», — прозвучали эхом слова Светланы. Она так измучена, и ей, по большому счету, уже все равно. И что она в нем нашла? В постели он подходит ей, конечно, идеально. Почему бы и не получить удовольствие? Но легкое чувство брезгливости не дает покоя. «Наверное, так себя чувствуют мужчины, желающие развлечься с дамой легкого поведения. Только в роли дамы — Вадим».
Прошло минут сорок, прежде чем довольный собой Ворон присоединился. «Летел сломя голову! На крыльях любви! Соскучился, видать!» — не без издевки прокомментировала Вика.
— Ну, вот все и разъехались, — с невозмутимой уверенностью заметил он.
«Придурок!»
С того момента, как она предложила ему уехать, по ее ощущениям, прошел год. Он взял ее за руку и подтолкнул к спальному месту. Узкая дверца за ними закрылась. Девушка легла на постель, слушая, как водитель собирает вещи, затем звякнуло о борт что-то металлическое, и катер, набирая скорость, развернулся и полетел по воде.
Многочисленные звуки разом стихли, оставив место лишь монотонному реву двигателя. Вадим притянул Вику к себе ближе и дотронулся полными губами до ее губ. Сначала медленно, нежно. Потом сильнее, втягивая ее в себя. Начал гладить, то прижимая к себе, то отпуская, разжигая искры желания. Разжигая, доводил до пика восторга и вновь отпускал их лодку вниз по гребню волны. Девушка почувствовала, что готова взорваться. Удовольствие было таким мощным и опьяняющим! Она знала, что с ним происходит то же самое. Кожей ощущала их единство. Какую-то неуловимую гармонию. Головокружительная страсть пронизывала все ее тело. Не в силах сдержаться, она вскрикнула и тут же почувствовала, как ее дыхание слилось с мужским, — Вадим, чуть опустив в полуулыбке уголок рта, вновь запечатал ей рот поцелуем.

Глава 72

На улице темно, хоть глаз выколи. Но найти окна своей квартиры получилось довольно легко. Горит свет. Она поднялась по ступеням наверх. На кухне Вася со своим другом пьют чай с пирожными и о чем-то громко спорят.
Брат покачал головой:
— Ничего себе, ты с работы возвращаешься! Три утра! Я твое присутствие только по спортивной сумке теперь определить могу. Стоит в прихожей — значит, спишь. Не стоит — в командировке.
— Слушай, я опять уеду по делам. Поезд в шесть.
— Куда?
— В Москву. Меня не будет день или два. Я сейчас в ванную, поглажу костюм и лягу. У меня на все два с половиной часа. Вчера я тоже не спала. Если хоть звук услышу...
— Не переживай. Тоже ложусь. И друган вон домой собирается.
В пять зазвонил будильник. Как ужасно! Ее всю трясет и подташнивает. Этот чертов бизнес-план! Сколько раз зарекалась не оставаться на работе допоздна! И все равно продолжает там сидеть, как пень, забывая о себе напрочь! Пока девушка дошла до туалета, несколько раз обо что-то больно ударилась. Ее мотало из стороны в сторону. «Надо срочно кофе выпить!» Ноги подошли к зеркалу. «Господи, кошмар какой! Как из могилы достали!» На нее смотрело неестественно бледное, измученное существо с темными кругами под глазами. Вика быстро нанесла на лицо увлажняющий, затем тональный крем, румяна, блеск для губ и накрасила ресницы. Картина в зеркале значительно изменилась. Критично осмотрев себя со всех сторон, сделала единственный вывод: «Неплохо, но ничто не украшает так, как здоровый сон». Оставалось уложить волосы. И побыстрее. Она все еще орудовала феном, когда зазвонил сотовый. Еще раз проверила, все ли взяла, и пулей вылетела из квартиры. Ворон ведь ждать не любит (его бы самого заставить посидеть под дверью или дозваниваться!), а ей сейчас только его придирок не хватает! Только бы ничего не забыть! Столько всего нужно успеть сделать в эту поездку! Они договорились с аудиторами о встрече еще недели две назад, а выбираются только сейчас. Ну и ладно! В конце концов главное — то, что успела сделать все, что от нее зависело.
У подъезда стоял хозяйский джип. Намытый, сверкающий. Колесникова села в машину на заднее сиденье, рядом с Вадимом, поздоровалась. За рулем оказался Марат. Пробежавшись глазами по отутюженному светло-серому костюму своего босса, Вика порадовалась, что не надела джинсы.
— Что, Марат, и тебя с утра пораньше из постели вытащили?
Тот зевнул.
— Да, Виктория Алексеевна.
— Взял, разбудил ребенка с утра пораньше! Мы бы и на такси могли до вокзала доехать.
— Ага, сейчас! Нечего баловать. И так вон пузо на нос лезет! Пускай пошевелится, — безапелляционно отрезал Вадим.
Марат зевнул еще шире и с шумом выдохнул. Затем повернулся к парочке позади:
— А вы что на машине-то не поехали? Я знаю, ты не больно поезда любишь?
— У нас Виктория Алексеевна, видишь ли, тошнотик-блевотик оказалась. Машины плохо переносит!
— Я не тошнотик, — голосом маленькой девочки протянула Вика и обиженно надула губки. — Я две ночи не спала! Если поеду в машине до Москвы — умру! И в моей смерти будете виноваты вы, Вадим Сергеевич!
— Ты себя плохо чувствовала, когда прошлый раз катались, — резонно заметил тот.
— Я на завод постоянно езжу, — возразила Виктория. — Расстояние почти то же самое. И всегда без проблем. Мне было плохо, потому, что... мне было плохо. — Она не стала распространяться насчет таблеток.
Быстро подлетели к вокзалу и бегом побежали на поезд, боясь опоздать. Вадим, прихватив кейс из рук Вики, бежал впереди, а она, проклиная высоченные каблуки, еле за ним поспевала.
Все же они успели вовремя. Разложили вещи по местам. Мужчина вышел купить газет. Вскоре вернулся. Дождавшись проводника и показав билеты, защелкнул дверь купе на замок. Слишком громко. Она подняла глаза от зеркала и, поймав на себе многозначительный взгляд, улыбнулась. Поднялась ему навстречу. Провела руками по плечам, груди, спине, наслаждаясь его мужской силой. Как ей с ним хорошо! Он прижал ее к себе теснее.
— Я так соскучился! Вспоминал ту ночь на катере...
«Всегда бы так! Хороший мальчик!»
— Я тоже.
Она поморщилась, почувствовав, как грубая щетина стала царапать подбородок. Вадим снял с нее пиджак, повесил его на плечики и стал раздеваться сам. Снял с верхней полки матрас и со словами: «Это делается так», положил его на нижнюю, сверху — простынь, на простынь посадил Вику. Занятие любовью обоим доставляло большое удовольствие. Вадим был нежен и чувствен. Ждал, когда она будет готова принять его. Вика застонала.
— Тихо ты, — улыбнулся он, — сейчас всех разбудим!
Какая хорошая у него улыбка! Чуть снисходительная, мужественная и очень добрая. Вика прикрыла рот ладонью, приглушая звуки. Потом заснула. Вадим укрыл ее одеялом и прилег на верхней полке.
Спала она недолго, несмотря на предыдущие бессонные ночи. Потом еще полчаса просто тихо лежала, стараясь не разбудить спутника. Достала крем, помассировала лицо, поправила макияж и тут заметила, что сверху за ее движениями наблюдают.
— Выспалась?
— Да, вроде получше стало. Боюсь только, что толку от моего присутствия в Москве будет мало — голова думать совсем не хочет. Не соображает.
— Это ты про аудиторов?
— Ага.
— А ты думаешь, они такие умные? Слышала про банкротство Р*? — Вадим назвал известный холдинг. — Они их тоже проверяли. Выслушай всех, но сделай по-своему.
Начало девятого. У Вадима зазвонил телефон. Звонки поступали сначала через каждые пять минут, затем телефон стал трезвонить постоянно.
— Нина Константиновна, доброе утро...
Вика замерла. Только бы случайно не обратился к ней при ее начальнице! Не бросил какую-нибудь коронную фразу! Она и так после катера долго и мучительно доказывала, что не верблюд! И эта поездка грозит новыми допросами!
Ворон начал сбрасывать вызовы, отвечая только на те, которые считал наиболее важными. Потом вообще выключил связь.
— Почитать хочу, — объяснил он и взялся за газету, не замечая, что теперь за ним внимательно наблюдают. Ей было интересно посмотреть, как проходит его обычный день. Но через час стало скучно.
— Иди ко мне, — позвала она.
— Не-а, ты думаешь, почему я всегда на верхней полке сплю? Чтобы не достали!
«Урод! Нашел чем и перед кем гордиться!» Колесникова пересела на другую кровать и начала распаковывать продукты. Видимо, решив уступить, Вадим переместился к ней вниз, но Вика к нему не приближалась.
— Иди сюда, что там застряла? — в свою очередь, позвал он.
Она съела йогурт, выпила воды и только после этого, удовлетворенная своей выдержкой, прыгнула под одеяло. Вадим тут же сгреб ее под себя.
— Вот книжку хочу одну почитать. Мне тут один полиглот заявил, что я веду себя с людьми неправильно. Говорю гадости про конкурентов. А что мне остается, если эти уроды делают то же самое? Купил вот книжку умную про эту х... — вдруг что полезное найду?
— А я вчера тоже тут пыталась выискать...
— Я тебе про Фому, а ты про что?
Вика замолчала, сообразив, что свои интересы и мысли лучше держать при себе. Его все это мало волнует. Подавив гнев и мысли о том, что все мужики — эгоисты, все же попробовала понять этого человека, чем он живет.
Она лежала, уронив голову на руку Вадима, который вслух зачитывал отрывок из книги.
— Я не знаю, в одной книжке одно пишут, в другой — другое. Правила разные придумывают, как правильно держаться, что и как говорить...
— Что касается правил... Сколько правил, столько и исключений из них. Известно много случаев, когда люди абсолютно не соответствовали общепринятым нормам, занимали важные государственные посты, при этом пользовались общественной популярностью. И сами создавали правила. Это были личности. Есть те, кто тщательно следует моде, боясь выглядеть в глазах окружающих нереспектабельно. Есть те, кто сам создает моду. У тебя голова светлая. Харизма есть. Зачем тебе все это? Ты сам писать книжки умные можешь. По-моему, лучше оставаться самим собой.
Ее последние слова пришлись Вадиму по душе. И видимо, совпадали с его собственным о себе представлением. Тот смутился, отвернулся и встал, чтобы что-то достать из пиджака.
— Ты права, — донеслось мягко до ее слуха. — Мне, кстати, предложили тут один новый проект. Что я в принципе и хотел. Как ты думаешь... — И «император» увлеченно поведал о своих давно лелеемых мечтаниях.
Они уже подъезжали к Москве.

Время для встреч слишком раннее. Москва на работу приходит лишь к обеду.
— Поехали, позавтракаем. Может, в магазин еще успею, — распорядился Ворон. — Весь пообносился. Хожу как бомж.
Они зашли в один из ресторанчиков. Не заглядывая в меню, Колесникова выдала:
— Мне какой-нибудь горячий бульон и салат с сыром.
Завтрак включал странный, с привкусом какой-то индийской травы и больше похожий на яблочное пюре суп. Чем ближе приближалось время встречи с аудиторами, тем сильнее у нее подгибались колени. Стало страшно. А вдруг растеряется в незнакомой обстановке? Скажет что-то невпопад и подведет Вадима?

Вскоре они вдвоем поднимались по знакомой лестнице и оказались возле стеклянных дверей, ведущих в небольшой хозяйский кабинет. Для совещания глава аудиторской компании пригласил еще несколько человек. Первым слово взял Ворон. Они вместе с хозяином аудиторской фирмы какое-то время разбирались по спорным вопросам, где в законодательстве был пробел, который налоговая инспекция, как всегда, трактовала в свою пользу. Иногда в обсуждение вмешивались московские сотрудники. Колесникова не вмешивалась, затем все сильнее и сильнее хмурилась, видя, что разговор ушел в сторону от проблемы, ради которой приехала. И зачем только этот импозантный хозяин аудиторской фирмы тень на плетень наводит? Финансовый директор решила вмешаться. Она прекрасно понимала суть вопроса и после недавней проверки знала, чем, какими статьями и их пунктами руководствуется налоговая инспекция. Спор разгорелся жаркий. Видя недостатки предлагаемых вариантов, Вика, не стесняясь, высказывала свое мнение, аргументируя его и вытягивая информацию из аудиторов. Сначала тяжело, потом все легче. План дальнейших действий вырисовывался все четче. Она и не заметила, что Вадим давно уже не вмешивается в разговор, и, обсуждая, мельком посмотрела на него в поисках поддержки. А он смотрел на нее. И как! Она быстро отвернулась, не поверив. Через секунду опять бросила точечный взгляд. Он ее любит! Без сомнений! Они глядели друг на друга: он — влюбленный, она — смутившаяся. Впрочем, смутилась не только она. Стало совсем тихо. Все присутствующие через несколько мгновений многозначительно заулыбались.
— На чем остановимся? — наконец неожиданно грубо буркнул Вадим, нарушив тишину.
Вика занервничала. Вспомнила, что разговор про кредит на оборудование еще даже не поднимался.
— У нас еще кредит, — напомнила она.
— Да, б..., забыл. Давай, доставай, что у тебя там.
Стараясь не обращать внимания на его грубость, продолжала:
— У нас еще есть деревообрабатывающий завод. Оборудование старое, мы решили заменить одну технологическую линию и для этих целей взять кредит в вашем банке. С начальником кредитного отдела я уже разговаривала, документы выслала. Она сказала, что в любом случае нужен бизнес-план.
Вика достала папку.
Видя удивление окружающих, Вадим пояснил:
— Виктория Алексеевна у нас все схемы пишет и бизнес-планы составляет. — И, повернувшись к ней, по-хозяйски скомандовал: — Иди, жди меня в машине. Скоро приду.
Со стороны сцена выглядела семейной. Мужчины опять заулыбались. Вадим насупился.
Девушка быстро попрощалась и пулей вылетела вон.

Очутившись на улице, Колесникова покрутила головой. Вдоль тротуара, расположенного с правой стороны здания, виднелась зеленая аллея молодых кленов, и ее ноги прогулочным шагом повернули туда. Ей нужно время, чтобы подумать. Тревожные мысли, словно снежинки, кружились и никак не хотели растаять. Она очень надеялась, что ни в чем не ошиблась и принятое в результате обоюдными стараниями решение правильное. Цена вопроса слишком высока. А вдруг все же ее действия непродуманные, есть где-то ошибки в расчетах или от нее прозвучал неверный совет? Риск ошибиться есть всегда. «Если бы я курила, я бы сейчас покурила», — пронеслось в изящной головке. Теперь понятно, почему Ворон так часто сталкивает лбами финансовых директоров, заставляя их проверять друг друга. Все закончилось. Ее ждет дорога домой. Домой! О, Господи! Как она сядет сейчас в машину и выдержит столько часов обратного пути?! Вариант с поездом даже не рассматривался. «Через год такой работы я стану похожа на половую тряпочку. Вадим меня явно не бережет!» Мысли плавно перетекли с работы на его последние слова. Почему был так груб? Реакция, прямо скажем, неадекватная. Стесняется своих чувств? Просто не знает, как себя вести? Колесникова остановилась, вдыхая прохладный августовский воздух, глядя сквозь стекло, как Стас со своей пассией сидят в обнимку. Она вновь зашагала по аллее, приближаясь. Любит ли ее Вадим? Может, показалось? В памяти всплыла сцена на берегу на праздновании Дня строителей, его беззастенчивый флирт с Киселевой, как она при этом мучилась, как он говорил гадости ей при всех, фразу про бабу-дуру на полгода, как делал больно, не поздравил ни с одним праздником. Цветы, подарки, комплименты от своего мужчины играли для Вики, как и для большинства женщин, основную роль. Если путь к сердцу мужчины лежит через желудок, то женское привлекает ласковые слова и приятные сюрпризы. Можно сравнить с банковским счетом, на который кладешь деньги. Деньги работают. И вскоре можешь рассчитывать на проценты. Вадим не способен ни на то, ни на другое. Неужели он не понимает? Не слышит? Не хочет слушать? Эти «женские мелочи» не важны для него? Зато очень важны для нее! Получается, она для него не важна? Букет цветов подарил лишь однажды. Как исключение из общего правила, оттого еще обиднее. Нет, в роли любимого и любящего мужчины этот человек ей не представляется. Никак. Но дозу фенилэтиламина в кровь случайно пойманным взглядом он ей впрыснул. От постоянных сомнений разболелась голова.
В этот момент из здания вышел предмет ее тревог.
— Ты чего мерзнешь, в машину не садишься?
— Успею насидеться!
— Пойдем, хочу еще в магазин заехать.
Хлопнув дверцами, они расселись по местам.
— Ты такая умная, Виктория Алексеевна! — как-то отстраненно произнес Вадим, словно для него самого это было открытием.
Вика скользнула по его лицу, проверяя, нет ли в словах скрытой издевки, но, не найдя таковой, шутливо согласилась:
— Конечно, умная!
Они притормозили возле длинного застекленного магазина. Сначала вышел Вадим, за ним Стас. Вика решила не отставать. У нее хороший вкус, прекрасно разбирается в вещах, моде и среди близких и знакомых считается в этой сфере гуру. Увидев свой хвост, хозяин обругал их колючей фразой: «Че приперлись?» Колесникова рассерженно дернулась, в знак протеста еще минуты три походила по магазину. Помощь ему не нужна! Ну и ладно! Ходи как дурак! Украдкой взглянула на шефа, быстро перемещающегося от одного костюма к другому, — тот схватил какие-то брюки, посмотрел размер, затем побежал подбирать пиджак. Девушка удивленно приподняла бровь и выпорхнула на улицу.

Они ехали мимо реки, где останавливались свадебные машины, невесты гуляли около лимузинов и со своими женихами пили шампанское.
— Как романтично! — пробормотал Стас. — Может, со своей куда съездить...
Вадим тут же заметил не без сарказма:
— Тебе что, на домашней койке кувыркается плохо? На пляже лучше?
«Вот скотина! И что плохого в романтическом отдыхе? Конечно, намного приятнее вкалывать с утра до ночи и колесить по командировкам. Да, от тебя многого дождешься!» — Вика нахмурилась и вслух требовательно произнесла:
— Я голодная!
Есть она не хотела. Но когда очутилась в ближайшем ресторане, привередливо поковырялась в салатах, мясе и заставила себя проглотить несколько кусков. Такое поведение ей несвойственно. Что с ней? Она и сама не знала. Ей бы быть с Вадимом нежной, ласковой, говорить на ушко непристойности, открываться с разных сторон, приятно удивлять, делать их жизнь яркой, разнообразной. Внутри нее целый океан. Она сама — океан. Фантазии и желания из нее так и выплескиваются через край. Чего бы только она не сделала для любимого мужчины! Чтобы жизнь для обоих была интересной, насыщенной, полной неожиданных сюрпризов. Но расслабиться с Вадимом никак не получалось. Стоит ей чуть-чуть разгореться, раскрыться, он выливает на костер ее чувств ушат воды. Теперь у нее в руках только вилы и ножи для него. Почему он себя так ведет? «Папа дома — мамы дома нет. Мама дома — папы дома нет!» Он своей жесткостью и невниманием к тому, что хочет она, лишал обоих долгожданного приза. А у нее не получалось принимать его таким, какой он есть.
— Вкусно тебе? — ожидая похвалы, спросил Вадим.
Ответом был мягкий кивок.
— Ну вот, а ты говоришь, что я тебя не люблю, — крайне серьезным тоном вымолвил он и насупился.
Вика напряглась и посмотрела на Стаса как на судейского арбитра. Тот выглядел таким же удивленным и настороженным, как и она. Колесникова опустила голову и уткнулась в салат. Заметила девушку с татуировкой на пояснице, проходящую мимо.
— Может, мне такую же сделать?
— Нет, тебе надо на попе конвертик нарисовать, а сверху сургучовую печать поставить, — засмеялся Вадим, имея, видимо, в виду, что он — король в своих владениях.
«Вот что тебе нравится больше всего — моя попа!»
— Как шопинг? Удачно?
— Нет, ничего не подобрал, — голос прозвучал угрюмо.
— Ничего, не переживайте, в следующий раз купите. Еще лучше найдете.
Вика знала, как одеть его так, чтобы тот выглядел потрясающе. Деньги — далеко не залог хорошего вкуса. Ей нравилось одевать мужчин. И чего так вспылил в магазине? Для нее подбор гардероба был своего рода ритуалом, временем, когда можно приложить фантазию, как лучше преобразиться, украсить, подчеркнуть достоинства. Красивые и грамотно подобранные вещи, прическа, макияж могут из дурнушки сделать привлекательную женщину, а из красавицы... Мужчины послабее начинали отводить глаза, другие — заглядывались до спотыканий, женщины завистливо мерили взглядом и пытались скопировать что-то для себя.

Дорога домой началась вновь с разговора о делах. Вика призналась, что не знает, когда они реально смогут вернуть кредит.
— Ты хочешь сказать, что я сейчас три миллиона в трубу выкинул? — звучно уточнил Ворон. В машине послышались раскаты грома.
— Нет, но данных у меня сейчас нет. Станок в любом случае надо покупать. Цех уже две недели стоит. Нет оборудования — нет продукции. А фанера — единственный источник прибыли. Завод вы закрывать не собираетесь, а расходы капают немаленькие — зарплата, котельная работает...
— Да я взорву этот завод! Почему до сих пор нет данных? Уже квартал прошел! Чем вы там занимаетесь вообще? Какого х... там делаете? Да я лучше любой другой бизнес на эти деньги куплю!
— Все это правильно, если бы открывалось новое производство или были хоть какие-то данные по предыдущим месяцам... Прошел не квартал, а месяц всего. По цифрам я смогу разговаривать не раньше конца октября, опять же учет — его отладить надо. Это дело не одного дня! — Вика также начала заводиться. Она четко видела, что ее грозный спутник злится больше не на нее, прекрасно понимая, что покупку оборудования не избежать, но срывается на ней. Завод действительно стал его больным местом. Слишком много денег туда вложено, не видно никакой отдачи, и все это больно задевает его самолюбие.
Она продолжала:
— И потом, вы сами мне сказали, чтобы я занималась только реорганизацией и стройкой, не обращая внимания на текущую деятельность. Что это важнее. Я при этом стараюсь успеть все.
— В этом твоя ошибка. За двумя зайцами погналась, а толку ноль. Где результат? — он перешел на крик.
Вика медленно, вспоминая все пункты плана, стала перечислять, что уже сделано.
Вадим резко успокоился и скептически спросил:
— И все? Ты считаешь, твоя работа выполнена? Я вот денег дам на станок, — он демонстративно показал кукиш.
— Не все! Схема реорганизации исполняется точно по плану. Я учетную политику написала, перед этим всю нормативку перетрясла. Весь учет поменяла. Чтобы легко можно было внутренний учет наладить и доход посчитать. Все расписала подробно, как вести учет по каждому цеху. Сейчас под нее программу отлаживаем. Девчонки в бухгалтерии сверку со всеми поставщиками и покупателями делают. Почти все долги вернули. Там знаете какие суммы? Кто бы стал потом особо по ним разбираться? Я с Димой ездила по всем конфликтным суммам, все акты сверок подписали. По ГСМ нормы списания готовы, а там спецтехники немало. Сейчас спидометры установили. Приехала, наличку под контроль взяла, чтобы налево ничего не уходило, сейчас прошлые полгода проверяю, выясняю кто должен из сотрудников. Я стараюсь сейчас максимально быстро делать вещи, которые придется делать в любом случае, есть цифры или нет. Нет у меня сейчас данных, и взять их неоткуда. Пятнадцать цехов — их еще увязать надо! И кто мне, спрашивается, помогает? Вы у нас — абонент недоступный. На заводе после того, как я в кассу залезла, меня ненавидят. Вы мне туда ездить не даете. При этом даете пинка для профилактики, чтобы все двигалось вперед и как можно быстрее. Я езжу туда в свои законные выходные и стараюсь прикрыть задницу директорам, которые этим местом ко мне и повернулись. Они же не могут не понимать что их ждет за многочисленные выкрутасы со стороны как налоговой, так и прокуратуры. Как вы думаете, приятно мне все это? У меня такое впечатление, что никому ничего не надо. Вы же даете мне противоречивые указания...
— Выговорилась?
— Нет еще! Я эти цифры жду не меньше вашего, и не моя вина, что в старых фирмах так учет велся.
Вика сказала в основном все, что накопилось, не выбирая выражений. Ей уже было все равно, что и как говорить, что и кто подумает. Ворон умел так задеть ее, что она вспыхивала как спичка. Чуть погодя уже спокойнее продолжила:
— Если я вас не устраиваю, делаю не то, моя работа кажется вам неудовлетворительной, может, у меня мозгов не хватает, так вы мне скажите: «Виктория Алексеевна, вы меня не устраиваете». И я не буду больше этим заниматься.
— Прежде чем хоть что-то начинать, нужно все просчитать, и не раз! Тебя не учили, как надо работать?
Вика промолчала. Разговор двух глухих. Она так вымотана разговором, и спорить больше не хочется. Так обидно! Что бы ни делала, все, по его мнению, плохо. А она так старалась! Скотина! Урод! Самовлюбленный индюк! Стас молчал, словно отгородившись от соседей невидимой броней. Всю оставшуюся дорогу Вадим с Викой не проронили ни слова. Поездка, которая могла бы быть для обоих приятной, обернулась неприятным сюрпризом. Хозяин сделал вид, что спит. «Ну и придуривайся дальше!» — решила, посмотрев на него, девушка и на мировую первая не пошла, чувствуя, как все больше ломит ноги. Куда их еще засунуть? Хоть на уши водителю.
— Стас, будь другом, придумай что-нибудь, чтобы я ноги могла вытянуть.
Тот остановил машину, разобрал ее кресло, и она, несказанно благодарная, легла, накрывшись пледом. Поскорее добраться домой! Голубая мечта! Все тело мучительно болело, ломило. Как хочется с себя поскорее все снять! Залезть в душ! Она задремала и, к огромной радости, очнулась возле своего подъезда.
— Спокойной ночи, Виктория Алексеевна!
Тон Вадима был доброжелательным.
— Спокойной ночи, — холодно ответила подчиненная и, не оборачиваясь, скрылась.

Глава 73

— Ни с кем новым не встречаешься? Странно! — Светлана внимательно вглядывалась в фотографию Вики. — Знакомилась же!
— Да. Знакомилась.
— И что? Почему не продолжила отношения с тем, кто понравился?
— В том-то и дело, что мне никто не понравился! Смотрю — губы не те, ногти тоже, — она помотала головой, — только они потом не звонили.
— Правильно, — сама их мысленно слила, как воду в туалете. Откуда им всплывать-то?
Задержалась на снимке Вадима. Руки запорхали, показали раскрытый бутон.
— Да, нет слов! Он тебе сердце свое раскрыл. Для вампира это означает, что он любит. А когда любит — он пруд. Может, тебе стоит с ним попробовать? Это так редко бывает!
— А я его люблю?
— Нет, но чувственность есть. Для пары с вампиром лучше так. Любовь и чувственность очень похожи, только чувственность проходит, а любовь — нет. Ты в хорошей позиции. Такая пара имеет смысл. Он сейчас — ручной зверек. Реки, получается, тебя не привлекают. Вампиры, конечно, сексуальнее. Что ж, будешь бегать вокруг пруда!
«Как это — вокруг пруда?»
— Вы же говорили, что жизнь с ним год за три. Что он топить будет. Что с ним больше двух лет не выдержу.
— Информация сменилась — его от тебя не убрали, а, наоборот, приблизили. Попробуй построить с ним отношения. Что ты теряешь?
Вика задумалась. Что и правда она теряет? Хотя Ворон явно не тот мужчина, о котором она мечтает. Но опять же сказать, о ком мечтает четко, сложно. Нет, бабник ей точно не нужен. Если мужчина настолько не уважает и не ценит свою женщину, что развлекается при ней...
— А это как-то отразится на моей работе?
— Нет, убирать тебя оттуда он не хочет. — Она подержала руку над фотографиями. — О тебе очень хорошо говорит. Тянет на себя. Ты ему нужна. Сейчас лучшее время брать его. Он, кстати, думает, что ты его тоже любишь. Ну и пусть думает.
— Как это брать?
— Как-как! Подойти, предложить жить. Тебе не хватает таких зубиков акульих. Другая давно бы уж увела чисто из принципа: «Хочу!» А у вас есть реальный шанс пару счастливую создать. Тебе нужно просто научиться правилам поведения с вампиром. И прекрати бросать в него камни!
— Ничего себе! У него жена есть, дети. Их куда?
— Главное в этом мире — гармония, создать счастливую пару, построить отношения, воспитать в этой гармонии ребенка, чтобы пошла цепная реакция. Остальное не важно. У тебя с ним получится. В вашей паре есть смысл. Брак их в любом случае распадается. Распадется раньше. По мне, так лучше сейчас. Только не повторяй ее ошибок. Знаешь такое выражение: «Обабилась»?
— Знаю.
— Она удобно устроилась, подлезла под пруд и в нем растворилась, занимается только домом, уютом. Периодически устраивает ему сцены ревности. Короче, все наоборот. Для нее сейчас самое главное — удобства. Ему с ней скучно, рутина, он любит удобства, уют, но домработница ему не нужна. Ему гордиться надо, причем женой — в первую очередь. Тобой он всегда будет гордиться.
— И что она делать будет?
— Ты что за нее так переживаешь? Как мать родная! У них шанс появится у обоих. У него — создать хорошую пару с тобой, у нее — построить гармоничные отношения с подходящим для нее человеком. Кому-то нужна именно такая женщина, как она.
— А дети?
— Попытается удерживать его детьми, но не получится. Дети останутся с ней. Первое время будет сбрасывать брак, потом начнет опять вести круг. Помни, что он мужчина с прошлым. Уважай это. Детей он не бросит, любит и будет ходить к ним всю жизнь.
— А со мной ребенка хочет?
— Говорит, что не думал об этом. Я ему ответила, что пора бы и задуматься. Предупреждаю сразу — только одного и не сразу, через максимум год отдавай мамкам, нянькам, на руках, чтобы ребенка у тебя не было. А то опять сбежит. Сколько ему бегать-то?
— Он жениться на мне хочет?
— Сразу — если только сама надавишь...
— А если не надавлю?
— Благородства от него не жди. Сам он предложит, но позже. Когда поймет, насколько ты ему нужна. Выгодна. Ты человек созидательный, любишь везде красоту наводить, на себе и на нем. У тебя все плюсы его жены и нет ее минусов. Когда они сошлись, у них была чувственность, которая со временем прошла. Жена сразу забеременела. Живот. С этим мужчиной это было ошибкой. Он не успел увидеть каких-то совместных радостей, получить от этой связи удовольствие. Сразу жена с животом, капризы ее, непонимание, дети, сопли, слезы, ночные крики, куча проблем. Вечером встречает замученная женщина, которая на себя в зеркало с утра не смотрела. Да, она его любит. Но это все не для него. По его восприятию, это сумасшедший дом. У вас чувственность тоже пройдет, останется привычка, твое для него удобство.
«Ничего себе! Мило! Опять удобство!»
— Не знаю. Мне кажется, я такая слабая...
— С чего ты взяла? Надо будет — щепкой по горной реке пройдешь. Твоя проблема в том, что ты сама не знаешь, чего тебе надо. Тыкаешься, как слепой котенок. И в себе очень не уверена. Откуда в тебе это? Ты бриллиант. Видишь качество в людях. Правда, твоя группа, как правило, формируется только годам к тридцати. Как огранка до этого возраста идет. А потом уж не изменить — что получится, то получится. Идете от других групп в личном плане с отставанием на десять лет. Хотя ты и в пятьдесят будешь выглядеть на тридцать. Даже если и создаете рано семью, то ненадолго, непрочную. Потом уже, повзрослев... Поэтому, как правило, два брака. Я всем из твоей группы советую в это время заниматься только карьерой. Развод — вещь очень болезненная. Намного болезненнее одиночества. Плюс дети пострадают. Ну ладно, не переживай. Карьера у тебя уже есть. Ты все правильно сделала. У тебя все получится, сама выстроишь отношения, ценить свои труды будешь. Карьера женщины ведь не в работе. Отношения — это тяжелый труд. Зачем тебе человек, с которым все просто? Так интереснее. Только, боюсь я, ты не готова. Другая бы из принципа его увела, а тебя не раскачаешь.
— Был бы герой моего романа, и раскачивать не надо было бы. Я всегда ему говорила, что мы разные и мне с ним тяжело.
— Это правда. Так оно и есть. Вы на мир смотрите разными глазами. Всегда помни, кто он. А с кем проблем не будет? Тебе просто нужно представлять, что он — ручной зверек на твоей руке. Тебе придется быть сильной первое время. У него из-за развода начнутся проблемы. Когда у вампира проблемы — он ведет себя как человек с больным зубом. Очень капризный становится, срываться на тебе будет. Видишь злой — не подходи, «укусит». Покорми сразу. Он потом сам к тебе подойдет. Научишь его правилам поведения с птицами. Между вами гармония вполне реальна. И никаких халатов, стоптанных тапочек или бигудей! Никогда не убирайся при нем!
— Очень интересно, какие плюсы получу я от этого союза? — спросила Вика, делая акцент на «я».
— Ты бриллиант, в хорошей оправе — ювелирное украшение, тебе Богом многое дано, группа совершенная. Вампир для тебя — хорошая оправа, хороший секс, скучно тебе с ним не будет. Хотя он тебе меньше нужен будет, чем ты ему. Он не видит разницы между стеклом и бриллиантом. Ему что ты, что Маня с фабрики. Разницу только в длине юбке понимает. Зато твой блеск, когда вы в паре будете, будет отражаться и на нем. Тоже за бриллиант сойдет. Не беспокойся, со временем все наладится, будешь любоваться плодами своих трудов. Будет без тебя как без рук.
— Что-то он не больно торопится превращать меня в ювелирное украшение...
— Вампир. Они давать не любят, пока не почувствуют, что это — его. Потом — да, будут и подарки. Начнет защищать. Что еще хочу сказать. Вы две шестерки. Космическая всегда сначала под земной. Потом космическая начинает перестраивать земную под себя. У тебя энергетика сильнее.
Видя, что ее время заканчивается, девушка попросила:
— Погадайте мне, пожалуйста. Я прошлый раз была — не успела.
— Конечно. Давай посмотрим тебя на сегодня.
Взяв из рук Вики карты, она отработанным жестом разложила на столе колоду.
— Та-ак! Вот твое настоящее. Все вроде хорошо: карьера, работа, неплохие деньги, да ничего хорошего. Счастья нет. Будущее. Так-так. Вот твой Вадим, вампир, ты с ним сходишься. У него долгий и мучительный развод. Ты среди окружающих становишься изгоем. Проблемы с какой-то старшей женщиной по работе, она тебя колоть вовсю начнет.
Девушка пружинисто сжалась, поняв, кто эта старшая женщина на работе, реплика про изгоя тоже задела за живое.
Женщина продолжала:
— У него проблемы дома, старшая женщина против, мужчина же не возражает против его новой подруги. То есть тебя. Защищать будет. По работе у него проблем не будет. Все хорошо. У тебя смена всего: работы, крыши, личного статуса. В принципе не так все плохо. Только вот эта женщина меня смущает, — она потыкала пальцем в карту рядом с картой Ворона и продолжила, — насколько я понимаю, это его мать. Палки в колеса тебе вставлять будет, ненавидеть. Это вампир со спиральным хвостом. Тебе лучше держаться от нее подальше. А еще лучше держаться подальше вместе с Вадимом.
— Я же не могу привести его к вам, чтобы просветили. И что значит со спиральным хвостом?
— Ничего хорошего не значит. Вампир с грехом «деньги ради денег». Сына у ноги держит, — он ей деньги зарабатывает. И ей все мало. Выпускать из цепких ручек его не собирается. Их отношения с женой ее вполне устраивают — та ей не соперница. Делает все, что скажут. Жена деньги на себя не тянет — на себе как на женщине крестик поставила, своего рода бесплатное дополнение к Вадиму. Ты и его мать из групп, на дух друг друга не переносящих. Ты — птица, она — змея. Змея, как правило, выживает птицу. Хорошая семейка, ничего не скажешь!
— Перспектива не больно-то радужная...
— Верх гармоничные пары стойко держат, только у вас это не сразу будет, поэтому и боюсь, что мать вас разобьет. Твое появление для нее как серпом по одному месту. Того, что есть у тебя, у нее никогда не было и не будет. Зато есть зубы хищника, которых у тебя нет, и яд. Вадим чувствует, что ты с ним встречаешься не из-за денег, в противном случае он бы к тебе и близко не подошел. Не знаю, ночная кукушка дневную должна перекуковать. Будь похитрее. Включи голову, а не эмоции. Если ты решишь для себя, что это твое, ты выиграешь, начнешь беречь, защищаться. Но боюсь, ты не готова. Побудь в шкуре хищницы! Сам он бороться за вас не будет. Мужчины давно уже выродились как вид. Настоящего, первозданного можно найти только в Красной книге. Очаруй Вадима, чтобы ему с тобой было лучше, не создавай ему проблем, особенно сейчас. На отчуждение окружающих внимания не обращай. Кто сначала будет в тебя камни кидать — потом будет уговаривать, чтобы не бросала его.
Отпущенное время давно вышло. На улицу девушка выпорхнула, чувствуя крылья за спиной. Вадим ее любит! Она была хозяйкой мира!