просто Филя (Сказки)

С первыми лучами яркого июльского солнышка бирюзово синяя красавица бабочка, протерев ручками огромные, в полголовы, золотые глаза, томно потянулась, расправила крылышки.
Как прекрасен этот мир! восхищённо воскликнула она.
Чему? спросил чёрный, целеустремлённо спешащий куда то навозный жук Женя, суетливо толкавший впереди себя навозный катышок.
А, что вы сказали?
Чему радуешься?
Как это чему? удивилась красавица бабочка, ведь солнце такое тёплое, оно так нежно целует меня, птицы поют так звонко, кузнечики пиликают на скрипках так весело, и вообще так
Она хотела сказать прекрасно.
    Ха, ехидно рассмеялся жук, ведь жить то ей всего неделю.
  Он покатил дальше свою находку.
Нет, грустно возразила мудрая улитка Наина, жуя былинку. На этом лугу она проживала уже третий год и поэтому слыла очень мудрой, жить этой бедолаге один день от рассвета до заката. С последними луча ми солнца она умрёт. Уж я то знаю.
  Улитка продолжила трапезу.
От рассвета до заката! повторила Филлина, а звали её именно так, как здорово! Ведь это так долго! Можно целый день с утра до вечера целоваться с солнышком, пить сладчайший нектар, слушать музыку и песни.
Дура какая! возмутилась жужелица Жужа, витает в облаках. Такая бес печная! Как сейчас помню её. В прошлом году она была на этом же лугу зелёной, противной гусеницей, ничем не лучше нас, всё время жевала и жевала, потом построила себе домик из паутины, перезимовала
Подумаешь, прошамкала набитым ртом коричнево бурая гусеница Глафира с рогом вместо хвоста, а чем она сейчас то нас лучше?!
Последних обидных слов Филлина уже не слышала (хотя, по своему, бывшие родственницы были в чём то правы). Бойко набрав высоту, спланировала она на самый большой, красивый цветок, до того ароматный, что просто дух захватывало.
То то всласть наемся! уже предвкушала она.
Раскрутив ротик хоботок, Филлина засунула его в цветок поглубже на самое донышко. Предчувствия не обману ли её.
Ух, с наслаждением закрыла гурманка глаза, пища богов!
  Однако не долго она так наслаждалась.
Ой ёй ёй, ой ёй ёй! заплакал кто то жалобно совсем рядышком.
Втянув обратно ротик хоботок, Филлина огляделась по сторонам.
Извините, пожалуйста, не знаю, как вас звать величать, всхлипнула маленькая пчёлка Маня, размазывая слёзы медово липкими лапками, но это мой цветок, я его уже три дня, как облюбовала (сборщицей нектара работаю, пояснила она, или просто пчелой), и каждым раз мёд с него собираю и выполняю норму,  а раньше я недобирала. (Маня указала пальчиком на оранжево жёлтое ве дёрко). Если его до вечера не собрать, меня переведут в разряд трутней и выгонят из улья!
    Малышка вновь горько зарыдала.
    Даа! Ууу!! Все пчёлки по ведру наполняют и Аня, и Ганя, и Таня, и Фаня, я одна отстающая!
Успокойся, сказала бабочка, вообще то меня Филлина зовут, но ты можешь звать просто Филей, уступаю цветок. Мало ли здесь других, хороших, вкусных.
Однако малышка не унималась:
Хитренькая, тёрла она глаза, ты уже наполовину отъела.
Давай тогда собирать с других вместе. Я тебе помогу.  Вместе они быстро наполнили до краёв ведёрко.
Спасибо! чмокнула неумеха благодетельницу в щёку и улетела.
         Уф, отдышалась Филлина, ну, теперь то можно уже пожить и для себя.
       Беззаботно порхала она от цветка к цветку, выбирая поярче, поароматнее. У всех был разным вкус. Вот этот, пахучий, синий, как она сама, медуница, сладкий точно мёд; этот розовый, кашка с кислинкой; желтенький точно спелое наливное яблочко.
        Коротка жизнь, вздыхала красавица, не успеешь всего понапробовать!
        И тут же, отбросив минутную слабость (вообще то по жизни она была оптимисткой), полетела искать новый цветок. Облюбовав пьяняще алого красавца, Филина спланировала на него, но только было собралась раскрыть ротик, как вдруг услышала
    О о о!
Она огляделась по сторонам может, почудилось?
   О о о!
Нет, кто то стонал, и так жалобно!
Ну, кто ж тебе поможет?  Небольшого росточка серо буро малиновый жучок шарил в траве всеми шестью лапками, по всей видимости, ища что то.
Простите, могу я быть вам полезной?  полюбопытствовала добрая душа.
Нет, то есть да, жучок поднял подслеповатую голову, меня зовут Сеня светлячок, отрекомендовался он.  А вас?
Филя, просто Филя.
Очень приятно, потерял фонарик, а с вечера мне надо выходить на службу, фонарщиком работаю, пояснил он, сам слеп, так пусть хоть другим в ночи светлее будет.
Филлина пошарила под цветами и под листьями. Невооружённым глазом вроде не видать. Уж она искала, искала, и тут, и там.
Странно, куда по девался?
Может, я его дома оставил? предположил Сеня. В последнее время я стал такой рассеянный!
И где твой дом?
На соседнем лугу.
Летим вместе?
Летим,  только ты меня за руку держи.  За локоток. Слепому так нужно ощущать чувство локтя.
Чувство локтя необходимо не только слепому, возразила Филя.
Друзья взялись за лапы и полетели! Высоко-высоко.  Так высоко, что цветочки казались оттуда букашками,  букашки козявками, козявки мурашками, а мурашей и вообще не было видно.  Хлоп хлоп хлопали крылышки.  От высоты захватывало дух, душа ушла в пятки.
Вдруг упаду? ужаснулась Филлина, ведь только с рассветом прорезались мои бедные  неокрепшие крылышки.
Ой, воскликнула она, ой!
Не бойся, Филя, ободрил её светлячок, наоборот, у тебя крепкие крылышки, не то, что мои, мягкие. Любой ветерок может поранить, или град, или дождик. Я их под твёрдую рубашку из за этого всяким раз прячу.
Смелость светлячка передалась и бабочке
Действительно, чем дорожу? Мигом одним!
Вот мы и прилетели, сказал Сеня.
Откуда знаешь?
У слепых, кажется, нюх хорошо развит и обоняние, вспомнила она и медленно пошла на посадку, увлекая за собой нового друга.
Какая красотища!  Филлина аж зажмурилась.  Огромные ромашки и колокольчики. Целое море. И какие высоокие!  Не то, что на её лугу.
Останавливай,  останавливай здесь, скомандовал Сеня.      Филя резко затормозила у кустика резеды.
Вот здесь я и живу, сказал светлячок. На кусте висел фонарик и вовсю горел.
Ох,  опять забыл выключить! посетовал Сеня, от этого же батарейка садится.  Ну,  заходи.  Чем богаты
Но Филлина его уже не слушала. Со всего размаху плюхнулась она на самую большую ромашину.
Фу у!  Какая невкусная!
Попробовала другую ещё горше, и, поплевавшись, полетела на родину.  Напрасно голубые коло кольчики кивали ей вслед головками
К нам,  к нам!
Врёте,  не заманите вы тоже невкусные!
Лучше нет родного луга. Назад, назад. Филя бойко замельтешила крылышками. По проторенной дорожке легче лететь. Это только в первый раз страшно.
Вот и он, вкусный аленький цветочек, далеко видно! Бабочка спикировала возле. Ну и простофиля! Это не цветочек, это же маленький жук пожарник.
Пить, пить,  ой как я хочу пить, простонал он, ой, как болит головушка!
Алый, с чёрными пятнышками, жук пожарник Андрюша заплакал.
Вы получили солнечный удар?
Нет,  тепловой, объяснил Андрюша, пожарной командой тушили муравейник (я пожарником работаю).  Уж мы тушили,  тушили.  Я две ноги поломал, первую и шестую, балка упала.   Очень пить хочется.
Солнце палило нещадно.  Нестерпимо пить хотелось и ей. Тем более, она не пила ещё ни разу в жизни.
     После напьюсь, мелькнула мысль, надо помочь,  он ведь за мурашек пострадал,  за нас  прочих козявок и букашек,  огонь ведь мог и на луг перекинуться,  что тогда? Ух! Страшно подумать, Филя закрыла глаза.
И крылышки спалил?
У меня их отродясь не было.
Вот бедные то.
   Но как же быть? На спину не посадишь тяжёленький. Была бы она жучком или гусеницей  скрутила бы из листика кулёк, набрала бы туда живительной влаги. А что она может слабыми ручками?! Сейчас бы пригодилось пчелиное ведёрко. Может, у них попросить?
   Погоди, я сейчас,  быстро.
  Филлина пролетелась над лугом. В десяти шагах от пожарника она увидела незнакомую пчелу.
Одолжи мне свое ведёрко, попросила бабочка.
Вот ещё, возмутилась Аня, а это была именно она, а куда же я, по твоему, мёд дену? На голову тебе вылью?
   Фили заглянула в оранжевое ведёрко точь в точь Манино. Оно было полно наполовину.
   И то верно, извини,  что помешала.
Чуть поодаль собирала нормочку Ганя.
Добрый день, поздоровалась Филя, подлетая поближе, я хотела бы одолжить у тебя на пять минут ведёрко.  Не для себя прошу для Андрюши пожарника, он пить хочет,  ноги поломал.
Кому добрый, а кому и злой, процедила сквозь зубы Ганя, я ещё только донышко накрыла.
Мы воды сверху нальём ничего с мёдом не случится. Я тебе потом помогу.
Врёшь,  проваливай.
Тот же ответ дали Таня с Фаней.
Он же ваш луг от пожара спас.  Не он, так и цветов бы не было, попыталась усовестить их Филлина, но тщетно. Хорошо ещё, что на соседнем с Фаней цветочке отдыхала после трудодня сытая Маня и чесала пузико. Долг платежом красен.  Быстро слетала она в улей и принесла ведёрко, и как раз вовремя. Ещё минута, и доблестный герой умер бы от жажды.  А то,  что на стенках оставалось немножко мёда даже ничего, даже ещё и лучше.  Водичка оказалась сладкой пресладкой.
     Спасибо, сказал Андрюша, ты потушила пожар моей души.
     Вот глупая то, насмехались Жужа и гусеницы, и так жизни секунды миг, а она за других печётся.  Настоящая простофиля!
Жизнь не годами,  а делами меряется, мудро подняла вверх рожки улитка Наина.
Жить надо одним днём и только для самой себя, крутила у виска Жужа. А она и жила одним днём.
Филя поглядела на небо cолнце в зените времени ещё много,  и полетела к роднику.  Обмакнув хоботок в прозрачную, студёную влагу,  она пила, пила и пила.
Спасите,  помогите, послышался душераздирающий крик за спиной. Филя обернулась. Малютка мушка запуталась в сетях.
Так ей и надо, сама из за себя! обрадовалась гусеница.
      Да, да, поддакнула Жужа, в гамачке хотела понежиться
Но Филя пропустила эти слова мимо ушей. Жалко её,  она такая милая.  Ведь Аркадий её съест. Жить бы да жить.  
Как тебя зовут, крошка?
      Мила.
Про злого Аркашку бабочка была наслышана ещё в бытность гусеничкой. Ходили слухи и страхи, будто бы всё его паучье ложе в логове, вырытом под землёю (с гамаком рядышком, туда и сигнализация от последнего шла), всё сплошь усеяно лапками и крылышками. Тот никого не щадил, кто в его гамачок липкий по беспечности ложился, и ел всех подряд и комаров, и мушек... Иногда и бабочки попадали злодею на обед, такие, как Филя.
Добрая душа мгновенно откликнулась на чужое горе. Филя даже не допила.
   Успею ещё. До заката далеко. Надо помочь.  Но как?
Второй раз уже за сегодняшний день пожалела она, что не гусеница. Была бы ею перегрызла бы паутину.  Только и делов!   Но, когда она была гусеницей,  она ничего не видела дальше своего носа, только всё жевала да жевала, никому не помогала, да её никто об этом и не просил.  Что возьмёшь с гусеницы?
Милочка роняла и роняла слёзы.  Со стороны можно было подумать роса выпала. Медлить нельзя с минуты на минуту Аркашка вернётся.  Он пить пошёл. Когда не ел он обычно пил,  пузо не пустовало. Вон уж засверкали из под косматых бровей злючие-краснючие глаза. Ведь сколько он за свою долгую жизнь кровушки попил не один год на лугу разбойничал шесть,  семь,  а, может, и десять.
    Мешкать нельзя. Схватив в лапки первую попавшуюся палочку, Филя со всего маху спикировала на сетку. Раз, раз, ещё раз рубила она палочкой выручалочкой, словно топориком. В сетке образовалась довольно внушительная брешь, однако Мила продолжала сидеть, точно парализованная.
Лети! скомандовала Филя.
Не могу, у меня затекли крылышки.
Филлина с силой вытолкала из гамака пленницу. Перепуганная в конец, та,  не сказав «спасибо», улетела.
Ах, так это ты испортила мой чудный гамак! заругался Аркашка, как ты посмела?!  
Он схватил Филю за нежное крылышко. Филя обмерла от страха.
Ну, ничего, продолжил он уже потеплевшим тоном, так даже лучше.  Ты и вкуснее и больше, а гамачок я завтра же на досуге залатаю.  Аркашка потащил пленницу в логово.
Ой, ой, ой,  не напилась я сладкого нектара аленького цветка, заплакала бабочка, да так жалобно, что ей завторило и облачко (очень уж оно было жалостливое,  чистое и пушистое), за ним и тучка. За тучкой вторая, третья. Плача всем хором, они разбудили гром.
    Что за шум?! стукнул по ним старик кулаком, безобразие, мешаете спать!
     Где гром там, известно, и молния. Разразилась гроза. Перепуганный молнией Аркашка, выпустив жертву,  спотыкаясь и падая, побежал спасать свою подлую шкуру.
     Укрылась и Филлина под большим лопуховым листиком. Тучки продолжали плакать навзрыд целый час, уже не от жалости, а от боли: сильно намял им бока старый гром.  Наконец, это им надоело. Вода тем временем сплошным потоком набежала на луг.  Началось наводнение.
Бурно-мутные потоки неслись по всему лугу, смывая всё на своём пути. Букашки и козявки, крылатые и бескрылые (впрочем, от крылышек было мало толку, в основном они у всех понамокли) лихорадочно карабкались на высокие травы и кустики.  Но вода всё прибывала.  Некоторые,  наиболее отчаянные,  соорудив плоты из опавших или откушенных листочков,  отдавали себя на волю волн. Кому особенно повезло плыли на брёвнах, сучках и палочках. Филлина вскарабкалась на облюбованный аленький цветочек.  Она до сих пор так его нектара и не попробовала. Не удалось. До того ли было?
Успею ещё.
Расправив намокшие крылышки,  полинялые, когда то ярко бирюзовосиние, она принялась их сушить на заходящем уже солнышке. Вода пошла на убыль, но всё ещё бурлила.
К молу прибило небольшой плот из листика подорожника. От столкновения тот накренился набок и начал тонуть.
Полундра,  свистать всех наверх! крикнул старший из муравьев (всего их было четыре), по видимому, капитан. Мураши один за другим вскарабкались по стебельку на аленький цветок.  Последнего мураша, самого маленького, пришлось тащить на себе он вывихнул ногу. Муравьи  добрый народец, им присуще чувство локтя. Звали бравых матросиков: Ваня, Даня, Саня и последнего,  самого маленького, Витяня.
Что делать? Не успеем, плакал он, растирая опухшую ногу.
Как пить дать, не успеем, подтвердил Даня.  Он вообще по жизни был пессимистом, Филлина слышала, как он кричал
Ой, утонем, утонем, ещё задолго до того, как они столкнулись.
Да, день сегодня какой то сумасшедший  вначале горели,  теперь тонем вот, подтвердил капитан.
«Ах,  так это погорельцы, за которых Андрюша ноги поломал! подумала Филя, да, мир и вправду тесен!», а вслух сказала
Могу ли я чем помочь? Ведь время есть ещё.
Благодарствуем, как вас зовут?
Филя,  зовите меня просто Филя.
Филя,  отнесите нас домой, а то, если мы до заката солнца не успеем муравейник закроется на замок и нас не пустят.
Хорошо,  только вначале я досушу свои крылышки
Она хотела добавить «и напьюсь вволю сладкого нектара»,  но почему то постеснялась.
    У нас мало времени не успеем. Ведь надо сделать четыре рейса.
Хорошо,  тогда я полечу мокрыми, согласилась просто Филя.
Мураши бросили жребий.  На ромашке.  Первым лететь выпало Сане.
Залезай, Филлина раскрыла мокрые полинявшие крылышки, дорогу она уже знала.  Ведь Андрюша сидел, вероятно, где то неподалёку от муравейника.
Санек оказался не таким уж лёгким не пушиночка.  Крепко давил он своими острыми ножками,  упираясь в спину, к тому же полумокрые крылышки отяжелели  хлюп, хлюп, хлюпали они.  Будь они сухими преодолели бы путь в два раза быстрее.  Однако хоть и высоко, а не страшно. Со временем ко всему привыкает мотылёк.
В общем, с Саней всё обошлось благополучно, как и с Ваней. Поочерёдно высадила она их у наполовину размытого, наполовину сожжённого муравейника. Вот с Даней она намучилась. Всю дорогу кричал
Ой, боюсь,  ой, разобьёмся!  Бедная моя головушка!
     Да помолчи ты хоть секунду, балабол! Уши болят, прикрикнула на него Филлина, до муравейника твоего подать лапкой.                                                                                                          
   Огромно оранжевое солнце садилось за горизонт  катастрофически быстро.
      Солнышко, миленькое,  погоди спускаться, молила Филлина, там ещё Витяня остался ведь его не пустят.  У него ножка болит.
Но разве есть дело такому большому солнышку до маленького муравьишки, да ещё с больной ногой?!
Последний солнечный лучик скрылся за горизонтом. Вот он в двух шагах муравейник.
Я то успел, печально сказал Даня, а как же Витяня? Филя молчала.
Ауу! Филя,  просто Филя, где ты? крикнул он в удручающую темноту.
Ответа не было