Змиев курган (Рассказ)

Сегодня Володя проснулся необычно рано, выглянул в сад, но барчонка не было ни видно, ни слышно " Наконец-то встал раньше деда Тихона, хоть в один день опередил" - радостно подумали Володя и поспешил на улицу. Это было его личным негласным соревнованием с момента знакомства – во сколько бы Володя не выходил на улицу дед Тихон был уже на ногах, отчего порой казалось, что он никогда не спит.Не смотря на раннее утро солнце уже начинало припекать и на небе не было ни облачка. На привычной завалинке деда Тихона в самом деле не было но тут внимание Володи привлекли детские голоса, раздававшиеся с ближайшей поляны. Самих детей не было видно, но тут над избами в небо поднялся воздушный змей, а за ним ещё один. День начинался необычно, и Володя решил посмотреть – чем занимается ребятня, которой ещё спать бы да спать в это время. Ребятня обнаружилась сразу же за домами – на большой поляне, выходившей к Медвежьему омуту. И, к большому неудовольствию Володи, на пне сбоку от поляны сидел дед Тихон в своих неизменных валенках  и внимательно смотрел за ребятнёй
   - Доброе утро, Тихон Андреевич, - поздоровался Володя и присел рядом на пенёк пониже.
   -Здравствуй, студент, - несколько нехотя отозвался дед Тихон. – Поработать захотелось, или спать больше мочи нет?
   - Да, интересно стало – что здесь детвора делает.
   - Ну, погляди, погляди, Лишняя наука никогда не в помеху
   А детвора тем временем разыгрывала какое-то действие. Возле самого обрыва к реке появилось несколько парней в темной одежде с луками,  и принялись стрелять стелами в парящих в небе змеев. Большинство стрел просто не долетало до такой высоты, но несколько всё же попало в самого большого змея с тремя хвостами и, похоже, повредили его. Змей сделал несколько витков и упал на землю. К нему тут же подбежали мальчишки помладше и среди них Володя увидел барчонка, который ещё должен был спать. Они подхватили змея и понесли его на кучу хвороста на краю поляны. Потом сюда же подбежало несколько девчат, которые снимали с себя венки и укладывали их на змея.
   Чуть погодя хворост вместе со змеем подожгли, а детвора устроила вокруг кострища хоровод с какими-то песнями. Голоса были слышны, но слова слаборазличимы.
   А что они поют? – спросил Володя у деда Тихона
   - Это не песня, в а рассказ –отозвался Тихон Андреевич.
   - О чём рассказ? – не понял Володя.
   - Слушай. А дело было так…

***
    
   - Вставай же, скотина! – и сквозь сон я почувствовал, как по ребрам чем-то стукнули. Не то, чтобы очень  больно, но ощутимо и неприятно.
   - Ща-а-а, - прошипел я, не открывая глаз. Обычно любая живность после такого шепота убегала в панике к самому закату и можно было дремать дальше.
   В ответ по ребрам саданули ещё раз, но молча.
   Сапожок-то боевой – понял я. Утяжеленный  свинчаткой и  носок подбитый железной пластиной. Если ребро не сломает, то все равно – день потом на боку не полежишь. Но удар не богатырский, слабоват. Не иначе, как очередной заезжий удалец славы решил добиться – местные давно зареклись меня тревожить. И что ж так дураков-то на приключения тянет?
   - Ща-ас поджа-арю, - просыпаться не хотелось. В ответ я услышал отборную брань и это меня снова смутило. Свои, деревенские, не только уважали старость, но и попусту бранных слов не говорили. Но  сам говор был, без сомнений, местный, я, хоть и стар, но на слух не жалуюсь. Точно заезжий юнец: голосить научился, а разговаривать – нет.  Я прислушался к ощущениям. Похоже, было ещё раннее утро, кровь текла медленно и не грела. Не лучшее время для бодрствования. И вовсю пахло русским духом. Но необычным. С таким я сталкивался редко. Первый раз, когда в молодости загнал медведя шатуна в расщелину на скалистом шихане. Второй раз уже в здешних краях, когда местный кузнец пришел отбивать свою невесту. Это был странный дух – смесь отчаяния и ярости, когда сразу понятно, что противник сильнее, но сдаваться без боя никто не собирается.  И ещё почудилось мне, что пахнет не только кровью, но и новой жизнью.  Что же приключилось в этот раз? Здешние медведи давно ушли в леса севернее, понимая, что вместе нам не ужиться. Медведь хоть и хозяин леса, но мне не соперник, а в стаю, медведи не собираются, поэтому поодиночке их бить легче. Невест таскать я зарекся после того раза. Кто ж подумать мог, что кузнец отважится полезть в моё логово и выгонит меня оттуда? Поэтому, хотя и не хотелось, я слегка приоткрыл глаза, чтобы уразуметь – что же случилось.  Но удивился  увиденному ещё сильнее. В бок меня колотил не добрый молодец, а красна девица, к тому же Марья – та самая невеста кузнеца. Но одета она была не по стати – холщевые порты, да рубаха, а поверх неё малая броница, да шелом на голове. Срамной наряд для замужней девицы. Следующий пинок был уже болезненным, видимо, била она меня довольно долго.
   - Ща-а-а, - прошипел я, уже понимая, что проснуться придется.
   - Да вставай же ты, наконец, я не дятел тебя долбить, всю ногу уже отбила.
   - По добру ли живешь красна девица? – решил не менять я привычный ритуал.
   - Какое добро может быть, если тебя не добудиться? Лихо у нас. Орда идёт.
   - Так она и раньше хаживала, мне ордынцы сон не тревожат.
   - Дозорные с головной заставы вчера прискакали. Сказывали, что это Большая Орда, которая после себя только полымя оставляет. Живность всю подчистую убивают, а людей в полон берут. Вот и велел мне мой Ваньша тебя спозаранку добудиться, предупредить.
   - А что больше никого смелого  не сыскали?
   - Так, в первый раз всегда жутко, но я-то к тебе привыкшая. – до в голосе Василисы чувствовалась неуверенность. Что-то она недоговаривала.
   - Так, если привыкшая, что ж в гости не захаживала или не приглянулся?
   - Недосуг было, да и не приглашал никто.
   - С твоим мужем неловко о гостях говорить было. Не шибко он меня жаловал, чуток из норы не выгнал, скитальцем не сделал.
   - Не жалобись - сейчас время не то, Сами скитальцами становимся. В леса деревня уходит, Другого пути спастись от Орды нет. Степняк силен в поле, а в бору или в чаще он как младенец малый. сделал два шага и заплутал, а там, глядишь, и восвояси убрался.
   - Так я здесь и пережду, нешто они по пещерам шарить будут?
   - Эти – будут. Про тебя же в округе любая мышь знает. И говаривают,  что стережешь ты сокровища несметные. Так что не будет тебе покоя, лучше убирайся, пока время есть.
   - Так нет же никаких сокровищ, ты – то это знаешь.
   - Я не ордынец, чтобы  про то им сказывать. Ваньша сказал, чтобы ты убирался быстрее и дальше.
   - Ему-то что за печаль обо мне заботиться? Не друзья мы, не родственники,
   - Мой муж зазря говорить не станет, Значит, беспокоится он за тебя.
   - Вот дивные дела, сам чуть было жизни не лишил, а другим обидеть не даёт.
   - Хватит лясы точить, я передала что было велено, а дальше сам решай – не дитё малое – Марья развернулась им пошла к выходу из пещеры. И опять было что-то не так. Шла она не как лебедь белая плывёт, а как утка -  покачиваясь из стороны в сторону.
   - Сама-то что не спешишь бежать? – поинтересовался я вслед.
   - К мосту пойду, Хоть и малая, но подмога. Где воды напиться подам, где рану перевяжу.
   - Обожди чуток, - я уже полностью проснулся и решил понять всё, что не складывалось вместе.
   Марья сразу становилась и присела на валун возле входа.
   - А знаешь, у нас  старые люди сказывали, что есть у тебя меч- кладенец. Тот, от которого нет никакой защиты ни пешему, ни конному
   - Сказки это. Такие же, как и про сокровища.
   - А я думала, может, и вправду есть такой, Он бы Ваньше сейчас очень пригодился.
   - В бою главное не врага одолеть, а себя защитить. Мертвым победа не в радость.
   - Сразу понятно – нелюдь ты. Не за себя он биться будет – за род. Выживет род – будут новые люди, – и опять что-то недосказанное, словно слеза,  послышалось мне в её словах. - Марьюшка" - раздалось от входа – звал какой то детский голос. – ты здесь, сестра?
   - Здесь, Илюша, заходи, не бойся
   -На светлом фоне входа показалась небольшая фигура подростка.
   - А чего мне бояться?- спросил он, держа в руках здоровый дрын
   - Да не храбрись, здесь, не перед кем.
   - А я и не храбрюсь, только сторожусь слегка, кто ж знает – что в этой пещере может быть. Темень-то кромешная, хотя и утро на дворе.
   Вот тут-то у меня возник первый вопрос:
   - Мария, а как ты меня в темноте-то нашла? Факела нет, да я бы и почуял его
   - Вижу я как кошка, - как-то устало ответила Мария. – И беспокоить тебя не хотелось. Я же помню, как Ваньша тебя огнём напугал, когда меня вызволять бросился. Да и ты, наверное, не запамятовал.
   Конечно, я это помнил – впервые в кои-то года было с кем поговорить о воспоминаниях. Мне даже порой  эта история снилась с разными продолжениями. Но до сих пор я не знал – кто надоумил кузнеца явиться в мою пещеру не с мечом или копьём. как это уже не раз пробовали разные удальцы, а с огненным факелом. Или он как кузнец, в самом деле общался с духами огня. В любом случае это был первый человек, который стал для меня реальной угрозой. А удальцов я как и раньше не боялся, так и теперь. Ведь им что нужно – славы для себя добыть, а там и жизнь легче станет. А я за славой сызмальства не гнался – она сама приходила. похоже, что последние мысли я проговорил вслух. Отрок Илья, осмелев, прошел в глубь пещеры и присел на валун рядом с сестрой, хотя дубины из рук не выпустил и вдруг неожиданно спросил:
   - А почему здесь так сеном пахнет?
   Я, давно привыкший к разнотравью не сразу нашелся что ответить:
   - А так спать мягче, да и есть мне что-то надо.
   В ответ Илья неожиданно рассмеялся:
   - Так ты, получается травоядный, как наша Зорька
   - Не видел я вашу Зорьку, не знаю – кто она. А есть я могу все – и сено, и рыбу и мясо. Только где столько еды зараз найти? Не таскать же с поля ваших коров, да овец. Так недолго и ещё раз в гости кузнеца дождаться.
   Вот, спасибо, сравнил меня с овцой, - по интонации Мария, несомненно, обиделась. Только на что я опять не понял. Да с девушками разговаривать – всё одно, что воду переливать – много звука, а результата нет.
   Положение исправил шелест крыльев. В пещеру, испуганно стрекоча, влетела сорока. Илья, даром, что робел вначале, моментально махнул своей дубиной в направлении звука, но видел в полусумраке плохо и, примерял удар на человеческий рост, поэтому по сороке не попал, но напугал её изрядно. Сорока выскочила из пещеры и принялась стрекотать во всё горло, не спеша улетать в строну. Сперва я  никак не мог её понять – так всегда бывает, когда говоришь на своём языке, а слушаешь на другом. Но, вскоре разобрался – птица тараторила о том, что в лес пришла невидаль, которая все валит, крушит и палит. И эта невидаль уже добралась до моей пещеры и хотела её убить. Вот ведь тараторка и врушка, подумал я – хотели бы убить – убили бы и не за дело, а за один  только шум. Однако из всего галдения я понял внятно одно – сюда летит Вещий и он может всё объяснить.
   - Илья, ты  дубьём понапрасну не махал бы. Сейчас важный вестник прилетит.
   Илюша, сядь спокойно рядом, - строго сказала Мария.
   Послышалось громкое хлопанье крыльев и в пещеру  вошел Вещий. Не проронив ни звука он мотнул головой в сторону и под ноги Марии покатился колобок, весь покрытый мхом. Стукнувшись о валун, он остановился, ойкнул и, вполне самостоятельно, перебрался в ближайшую нишу, откуда сразу же раздалось хныканье и плач.
   - Дрыхнешь? – спросил Вещий на древнем языке. – А про Орду не знаешь, не ведаешь?
   - Мария рассказала, -коротко ответил я.
   - Давненько я её не видел, здорова ли ?
   - Так у неё и спроси – я мотнул головой в направлении валуна.
   Вещий повернул голову и удивленно каркнул
   - Не удивлюсь, если скоро богатыри станут в сарафанах ходить
   - А чем девица хуже молодца?  - задорно спросила Мария. – Али ног-рук меньше, али лицом нехороша?.
   Рядом поднялся Илья – Не обижай сестрицу – зашибу, не посмотрю, что птица,
   -Что ж мне с утра так на храбрецов везет? – удивился Вещий.
   - Э то кто ж меня опередил? – обиженные интонации в голосе у Ильи были такие же как и у Марии.
   - До вот ордынцы налетели, капище  запалили, вон лешёнка  тоже обидели – дуб на котором его дед сиживал где смогли пожгли, а где и топорами порубили.
   -Илья тут же сменил гнев на милость, потянулся к лешёнку, обхватил и попробовал погладить. Ну, да, в наших лесах живность к ласке непривычна, сперва разрешения спросить надо, а лапать уже после. Ойкнул пацанёнок удивленно – да он же колючий, как ёжик.
   - С вами без колючек не проживешь, - сварливо отозвался лешёнок.
   - Так ты тоже говорящий? – изумился Илья.
   - Нешто думал, что ты один в лесу умный? Среди людей живем, а без речи как понимание найти?
   Скажи, Вещий, а как там наши на мостовой заставе? – боязливо спросили Мария
   - Бьются – коротко ответил Вещий. – Но их скоро с нижнего брода обойдут.
   - Так что ж мы здесь лясы точим? Собирайтесь оба и уматывайте, а мне идти уже пора.
   - Куда собралась, красавица? – как-то вкрадчиво спросил Вещий.
   - К мосту пойду, - очень твердо и уверенно ответила Мария.
   - Забыла что или по нужде? – не унимался Вещий
   - Муж мой там, а я умею глаза отводить, марево ставить, старый леший давно этому научил. . Пригожусь хоть этим.
   - Не поможешь, - уверенно сказал Вещий
   - Предрекаешь? – с сомнением спросила Мария
   - Вижу так. Лучше помоги стрелу вытащить – и Вещий широко распахнул крыло. Среди белых перьев стрела смотрелась как большая заноза.
   - Потерпи немного, - попросила Марияи надавила на стрелу
   - Кра, - тихо сказал Вещий. Но стрела уже вышла с другой стороны
   Тем временем Илья умудрился задобрить лешёнка простой глиняной свистульной в виде соловья и сам подсвистывал ему, меняя мотив.
   - Всё равно пойду – уверенно сказала Мария. - стрелой меня не сразить, бронницу муж ковал,  а конного я не подпущу.
   - А яйца когда откладывать будешь? – задал Вещий совсем глупый и несуразный вопрос.
   - Вот от ворога оборонимся и отложу все что надо – Мария не обиделась, но я понял, что меня смущало с самого начала – предчувствие новой жизни, Может этим и силён русский дух? И так же я понял, что к мосту она пойдет и дойдет. Процарапается, как исцарапала меня, когда я её с луга утащил, слишком много уверенности в себе и жертвенности. Не всякий себя в жертву принесёт добровольно.
   - Мальчика ждёшь, а будет девочка, - совершенно не кстати сказал Вещий
   - Выживем – и тех и других будет сколько захочу, чай не бабка старая.
   - - Лететь надо, - сказал Вещий, обращаясь уже ко мне.
   - Да не страшны мне ваши вороги, я любого вмиг испепелю, только на пороге появится, И не маленький я, чтобы от любой опаски бегать.., – видимо сказал я это слишком уверенно, потому что дальше произошло непредвиденное – Мария обхватила меня за шею и заплакала:
   - Горынушка, родненький, не время нам ссориться-. Не за себя прошу, от всей деревни – улетай поскорее. Себя мы мал-помалу обороним, но за тебя всем миром стать не сможем. Кто ж знает – сколько в живых останется, а без тебя нам жизни нет. Я девкой малой была, про тебя моя бабка рассказывала Если тебя не будет – про кого же я буду рассказывать своим внукам? Ты же часть нашего мира, а если в чём грешили на тебя, то извини, не по злобе, а по невежеству.
   - Я как знал, что девка с кузнецом одного поля ягоды – один с факелом полез в пещеру к Змею-Горынычу, вторая слезой искренней обожгла. Никто никогда обо мне искренне не плакал, поэтому поверил я ей. Не просто так поверил – искренне, до конца. Поэтому смахнул её братца с лешёнком с земли на спину, велел держаться за гребни и рявкнул: - кого ждём? Половцев – печенегов? Мы летим или как?
   - Летите, летите, а я побежала, – отозвалась Мария и тихо юркнула к выходу. Только сейчас я заметил, что поверх бронницы на ней алый плащ
   - Вещий – как-то очень громко и серьёзно сказал Илья. – Присмотри за сестрицей, одна она у меня.
   - Я же обещал, что будет дочка, - отозвался Вещий и послушно выпорхнул из моего логова.
   Чем выше я поднимался, тем легче становилось. Не смотря на раннее утро, солнце уже начинало припекать, и туман внизу ещё клубился только по низинам. Сверху хорошо было видно, как по заречной стороне шла орда. Её центральный отряд уперся в предмостовую заставу – там , похоже , еще держали оборону ратники. Второй отряд Орды вышел к нижнему броду, но на их пути уже начинал дрожать воздух – это Мария наводила марево, отведя степняков в сторону , а ниже по течению был Медвежий омут из которого ни человеку, ни коню самому не выбраться. А третий отряд Орды вышел выше моста к Волчьему перекату. А на другой стороне в направлении Синего бора тянулся обоз из деревни – гнали скот, на телегах везли немощных. Но двигались они медленно и не успевали укрыться в бору.
   - Марьюшка! – вдруг закричал Илья. Я повернул голову – марево над рекой ещё дрожало и в омуте исчезали один за другим степняки. Но перед мостом сеча уже прекратилась и конные пошли валом в освободившийся проём. Перед ними, широко раскинув крылья, прикрывая собой лежащую фигуру в красном плаще, встал Вещий ,и мне показалось, что я слышу его яростное " Кра!" Первые ряды ордынцев  легли наземь, как подкошенные. Я же, успев подивиться орлиной зоркости отрока, плавно спустился к отходящему обозу. Я несколько цдивился,  что никто в панике не бросился врассыпную, только ребятня, видимо постарше, чуток отошла в стороны от обоза, держа наготове луки.
   - Прыгай, Илья и лешёнка прихвати, - сказал я, следя за тем, чтобы голос был ровным и невстревоженным.
   - А как же сестрица? –спросил пацаненок, не слезая со спины.
   - Так Вещий же обещал, что будет дочка. Готовься стать дядькой, отрок.
   От обоза ко мне подошёл мельник. Мы с ним были хорошо знакомы – он не раз оставлял для меня свежую солому.
   - Езжайте быстрее – сказал я, не тратя лишних слов на приветствие. – мостовая застава пала.
   Мельник снял шапку и махнул кому-то рукой. Обоз продолжил движение. Вдруг с одной телеги соскочила девчушка лет 10 с васильковым венком на голове, подбежала и надела венок на меня. Я постарался взлетать как можно спокойнее, чтобы не пугать лошадей – не люди же. Набрав высоту, я ещё раз вгляделся на земные дела. Вещий уже никому не мешал, но и ордынцы дальше не двигались – похоже, что на них сзади насели ещё живые ратники мостовой заставы. Но тот отряд, что шел через Волчий плёс, стал растекаться по полям, приближаясь к обозу. Совершенно некстати я вспомнил – на что это похоже: В одно из лет случилось нашествие саранчи. Она так же шла сплошной тучей и единственное, чем смогли её остановить крестьяне – встречным огнём, выжигающим поля начисто. Другого примера я не знал, поэтому принял своё решение.
***
    
   - А дальше-то что было? – спросил Володя
   - А как в жизни бывает, - ответил дед Тихон, затягиваясь своим самосадом.
   - Так Мария жива осталась?
   - - Ранена была, коса удар сабельный смягчила, но до родов дожила. Дочь Алёнушкой её назвали.
   - А как же Горыныч? – разволновался студент не на шутку.
   - Так ты не первый день здесь живёшь. Вон тот курган как называют? – дед Тихон ткнул пальцем в заречную сторону.
   - Вороний, так там же всегда ворон много летает. – уверенно ответил Володя.
   – А рядышком, такой длинный, продолговатый?
   -- Змиев.
   -- И что здесь спрашивать? Много змей ползает? - утвердил дед Тихон. – В народе называний зря не дают. Вот помню, лет десять назад к барину из города такие как ты приезжали. Один из них все ходил, спрашивал, да записывал старые песни и предания. Так он песню потом написал. Барин её читал для всех, мол, пользу принесли своими сказками. Только  странно она сказана, не по нашенски, видимо в городе такие песни сказывают. А Алёнушкин плач не записал, видно запамятовал.
   - А что это за Алёнушкин плач? – оживился Володя.
   - - Так это плач Марьиной дочки о родителях и защитниках.
   - И как бы его услышать? – студента, похоже, зацепило за живое. Он необычно оживился, достал бумагу и карандаш, готовый записывать.
   - Вот будет Марьин день, так его любая баба споёт,  дед Тихон осерчал, так было всегда, когда Володя спрашивал об очевидном и всем известном.
   - Тихон Андреевич, так, если раскопать тот курган, то можно и кости Горынычевы найти.
   - Не ты первый, кто сокровища в курганах ищет.- ещё больше осерчал дед – Если кого и похоронили, то не для того, чтобы над прахом глумиться. Не ты хоронил, не тебе и раскапывать.
   - Так я же не о глумлении говорю, а о научной истине – не унимался Володя
   - Кому истина, а кому покой вечный – дед Тихон был непоколебим в своём мнении.  – и неча землю тревожить – сожгли его по обычаю.
   - По чьему обычаю? – сегодня Володя был непонятлив.
   - - Ну, уж не по людскому, это ясно. Как жил в огне, так и погиб огненной смертью.
   - Что же они наделали? – Володя вскочил в волнении и возбуждении. -  - Ведь это было так важно для науки.
   - Наука наукой, до неё еще дожить надо, - ответил Тихон Андреевич. - - А уважение и почесть  надо вовремя воздавать. Вот сегодня как раз и день такой поминальный..
Последняя песня Горыныча:http://www.grafomanam.net/poems/edit_poem/id.165080.lim20-lst0/
[url]