...И Мир. (Проза)

Жили-были бог и Я. И ещё мир, в котором мы жили-были. Бог никогда не скучал, а я никогда не скучала по Богу. И нам было очень одиноко. И Я любила Его. Оттого порой становилось невыносимо грустно. Я плевала Ему в глаза, мне хотелось войны. Но у нас был мир. На двоих.
Когда-то давно я придумала календарь, чтобы знать, когда годы, дни и минуты сменяют друг друга. Это был большой камень на берегу озера. У Бога было небо, я никогда не думала, что Он сможет его заметить. Бог рассердился. Обнял меня крепко-прекрепко и поцеловал в висок. В тот раз я много плакала и отказывалась есть. А Он не говорил ни слова и долго о чём-то думал.
Я сидела на тёплом песке, вцепившись взглядом в хрупкую линию горизонта. Мне казалось, что там начинается нечто новое, иное бытие, кто-то, кроме Нас. Вдруг я услышала Его позади себя, резко схватила близлежащую горсть гальки и гневно начала вдавливать её в камень, ломая всё, что ранее считала своим единственным смыслом. Ладони пропитались кровью, и капли крови заморосили по линии судьбы. Я обернулась, обречённая на вопрос.
Я попросила у Него крылья. Чтобы улететь. Я молилась, уткнувшись в Его колени всю ночь, любила Его больше, чем когда-либо, а он гладил меня по волосам огрубевшей рукой. Бог сказал, что отпустил бы меня, если я действительно этого так хочу, если бы у него была возможность сделать меня свободной. Но ничего не получится. Весь следующий квартал я просидела на том самом камне, не обронив ни звука. Однажды Бог подошёл ко мне, глубоко вздохнул, и у меня появились крылья.
Я была готова к тому, что это начало Войны. Я сказала, что улетаю и больше никогда не вернусь, а Он всё ещё молчал, я расстроилась, возомнив, что Он вовсе и не любит меня. И рванула к горизонту со всех сил. Я летела не одну сотню лет. Но так и не смогла к нему приблизится. Через века скитаний в небе я всё-таки вернулась к Нему. Он подарил мне бумагу и карандаш. И я начала писать. Я писала про Мир. В котором есть мы и нет войны.
Потом я писала про войну. Немного про любовь, солнце и то, что я умею летать, потому что мне подарили крылья. Прошло не одно тысячелетие, пока я не поняла, что Он глубоко несчастен. Намного несчастнее меня.
Я стояла на берегу озера в мире, в котором мы жили-были, и пускала по ветру одну рукопись за другой. Наблюдала за тем, как они скрываются за горизонтом, и я верила, что они вырвались, они свободны.
Бог встал рядом со мной и положил тяжёлую голову свою на моё холодное плечо. Потом он мне рассказал, что знает о моей грусти.
Он взял меня за руку и отвёл в лес. Там мы срубили самое большое дерево, которое нашли. Мы вытесали из него крест. Потом установили его на берегу. Мы делали гвозди почти весь день, а вечером Бог сказал, чтобы я Его распяла. Не знаю почему, но впервые мы улыбались. И он говорил, что мы спасены. И целый мир, в котором мы жили-были.