шагая
со мною
сквозь кич нью-арбата?
Я видел:
думал о многом, -
но побоялся спросить.
Потом – троллейбус:
«Устал?» -
и стало тепло и тихо.
И даже неловкость молчания
растворилась
в твоей теплоте.
И снова – холод филёвской
ветки метро –
как когда-то,
зимой.
И шоры очков,
и zемфира,
и твой серебряный век.
А после – чужие,
нелепые
красные тапки
на незнакомой кухне,
и водка,
и ночь без сна.
© Фосси Паццо