Я шла по городу, уже бесцельно нарезая большие круги. Мрачнеющее небо и ветер вызывали легкое раздражение – не более того. Хотелось исчезнуть. Раствориться в огромном, никому не нужном небе, только бы не чувствовать эту боль, стыд и разочарованное отчаяние.
Наверное, год назад я радовалась бы и небу и деревьям и всему городу. Вся эта осенне-зимняя тьма казалась бы мне романтичной, загадочной. Но теперь я изменилась.. всё изменилось.. Странные штуки вытворяет с нами любовь, то надевая розовые очки, то разбивая их вдребезги о грязный осенний асфальт.
В первый раз я встретилась с ним, точно так же выходя из университета, в легкой курточке, уставшая и замерзшая, в предвкушении приятного уютного вечера за компьютером с чашкой кофе. А он весь светился.. от музыки, игравшей в его плеере, оттого, что он свободен и никому ничего не должен. Обернулся, скользнув взглядом по тротуару, и увидел меня. Я посмотрела в его странные желто-зеленые глаза и зачем-то вздумала улыбнуться этому милому светловолосому мальчику. Мне показалось, что он совсем ребенок. Не знаю почему.. возможно из-за того, что сама я чувствовала себя слишком старой. Он улыбнулся в ответ, подошел и спросив мое имя, снова улыбнулся – мы оказались тезками, его тоже звали Сашей. Потом мы прошлись вдоль аллеи, не помню, о чем говорили, но было очень легко и как-то забылось про все: про осень, про холод и усталость, про компьютер и даже про кофе. Посмотрев в его глаза еще раз, я увидела, что он вовсе не ребенок, а юноша, мой ровесник или может быть даже старше, это только излучаемая им искренность и непосредственность бросается в глаза раньше внешности. Мне стало неожиданно тревожно, появилось ощущение, что сейчас произойдет что-то ужасно плохое и быстро попрощавшись с ним, я убежала, не оставив никаких координат. Села в первый попавшийся автобус и долго колесила по темнеющему городу, не понимая, что со мной творится.
- Простите я так увлеклась, что совсем забыла представиться столь уважаемому собеседнику (далее следует милая улыбка, аккуратный поклон и полный усталой укоризны взгляд в сторону матери). Мое имя Александра, увлекаюсь психологией людей, люблю пешие прогулки по городу, не ношу платья и предпочитаю крови свежевыжатый фруктовый сок.
Мой собеседник – Виктор, высокий темноглазый вампир, с щенячьи жалобным выражением лица прошептал в ответ нечто похожее на комплимент и принялся рассказывать о своей родословной, которую и без того уже раз десять пересказала мне мама.
Наверное стоит рассказать о нас немного. Я, как и мои родители и этот жалобный парень – вампиры. Конечно ни у кого из наших нет клыков, крыльев и прочих атрибутов нечисти. Мы не превращаемся в летучих мышей, благополучно спим по ночам и с удовольствием употребляем в пищу чеснок. С мистическими персонажами нас роднит только неприязнь к религиозным символам, чересчур длинная жизнь и бесконечная жажда человеческой энергии. Кровь пьют немногие – это не слишком вкусно, не очень удобно и, на мой взгляд, просто отвратительно. Вытягивать из людей жизненные силы можно куда как более приятными способами. Затем силу можно обратить в маленькое или большое чудо, но с этим у нас строго – существует множество Законов, которые запрещают практически всю магию. Уж в чем разбирается моя мамочка, так это в наших законах, поэтому она и привела меня на это скучное сборище паразитов со словами: «Вспомни, о чем говорит наш Закон. Вампир не имеет права на отношения с человеком, только дети, рожденные от союза двух вампиров могут выжить.» Конечно я знала, что нужно влюбляться только в «своих», что ребенок-полукровка умирает страшно и мучительно едва родившись, что союз с человеком обречен быть несчастным – такова наша природа. Но, несмотря на все доводы логики, матери и лепет по-своему обаятельного вампира мысли мои были совсем в другом месте.
Во второй раз мы встретились еще более случайно, чем в первый. Я моталась в этот день по всевозможным инстанциям и офисам, оформляя кучу бумажек, ставя разнообразные печати и подписи на заветные листки. Все для того чтобы уехать подальше из этого города, и даже лучше – из страны. Он буквально налетел на меня у входа в дверь, за которой таились мои заветные полгода в Греции, а кто знает, может быть и целая жизнь, совсем другая таилась там же. И на этот раз он снова сиял, (неужели этот человек не бывает раздражен даже занимаясь бумажной волокитой?). Он вспомнил мое имя и кажется даже смутно осознавал где меня уже видел. Предложил выпить кофе неподалеку. Улыбнулся. Разве можно было ему отказать после этой улыбки и тихого лукавого взгляда?
Наверное покажется глупым вот так доверять незнакомцу. Для меня это тогда казалось даже не глупостью, а полнейшим идиотизмом – представьте себя завтракающим на пару с хорошо прожаренным бифштексом! Но что-то подсказывало мне, что этот человек больше чем кусок мяса или щелочная батарейка. Умный, обаятельный, он слушал и говорил так, что хотелось остановить время и наслаждаться (честно говоря пару раз я все-таки сделала это).
Уже у себя дома, докуривая вторую сигарету и перебирая самые интересные фразы нашего разговора, я поняла, что мы так и не обменялись телефонами и подумала, что наверняка снова встретимся случайно.
Вот мама снова завела свою шарманку о необходимости брака, и помощь пришла с неожиданной стороны. В комнату зашел отец, как всегда в кампании двух юных клыкастых прелестниц (до чего же он любит пафос). Мама невзначай переместилась к знакомым вампирам, стоящим подальше от входа. Они давно уже разошлись, и это было нормально: кто же выдержит рука об руку жизнь длиной в бессмертие? Все вампиры так жили – сначала влюблялись и сходились, рожали детей, потом находили новую любовь. Только мне почему-то горько было смотреть на них теперь. Наверное вместе они выглядели более счастливыми…
Мы остались вдвоем с Виктором. В отсутствие мамы он заметно ожил, стал говорить более или менее остроумно и даже пригласил прогуляться по городу. Это было лучшее, что он мог сделать сейчас для меня.
Покинув общество старых сводников и относительно молодых, относительно влюбленных вампиров мы окунулись в жужжащее тепло весеннего города. Солнечные лучи ласкали слегка остывшие после дождя крыши, слизывая с них последние остатки влаги, на стеклах машин поблескивали крохотные капельки. Люди суетливо перемещались по тротуару с масками деловитости на лице, тайно мечтая бросить все дела и заботы, ради нескольких часов нежного весеннего солнышка и свежей игривой зелени. Рядом с этим напряженным потоком людей мы с Виктором казались единственными, не считая детей, потусторонними существами, спокойно наслаждающимися окружающей красотой. Мы шли рядом, он – в идеально отглаженном костюме, ошеломительно грациозный и я – в джинсах и невразумительной футболочке. Шли молча... о чем мы могли говорить? Он смотрел на меня, теперь совсем не жалобно, а просто устало и грустно. Он жалел глупую девчонку, не знающую цены настоящему счастью, которое, в его понимании заключалось в благополучии рода. Ему явно нравились мои руки: тонкие бледные запястья, унаследованные от отца и длинные острые ногти. Глядя на них, он, должно быть, думал, что не все во мне так же странно, как взгляды на жизнь. Постепенно мы подошли к моему дому, он молча поцеловал мне руку и ушел. Дома за чашкой ароматного кофе я снова погрузилась в воспоминания…
Мрачный город согревался светом фар и фонарей, было очень много звуков: отголоски звонкого девичьего смеха, истошное шипение проезжающих машин, непонятный ровный гул, исходящий отовсюду, громкие разговоры подвыпивших прохожих. Как и меня, город мучила бессонница в эту ночь. Я курила одну сигарету за другой, сидя на скамейке возле театра, в голове было кристально пусто, нужно было придумать себе развлечение и очень, очень не хотелось спать. На соседнюю лавочку присела парочка: симпатичная миниатюрная девушка с короткими рыжими волосами и светловолосый парень. Они болтали о книге, которую я как раз собиралась прочитать, непроизвольно вслушавшись в разговор, я узнала его голос. Мне приятно было увидеть его снова и, бросив сигарету, я подошла поздороваться. Он приветливо улыбнулся, поинтересовался что я делаю в одиночестве так поздно. Его спутница занервничала, но не подала виду, а только кивнула в знак приветствия. Ответив, что часто гуляю по ночам в бессонницу, я удалилась, не забыв пожелать удачного вечера – никогда не стоит портить людям свидание.
Уснуть в ту ночь у меня так и не получилось, а утром следовало идти в университет, и это было ужасно. Конечно, за свою длиннющую жизнь я успею сходить на нескончаемое количество утренних занятий, но ведь это не повод пропускать лекцию человека, который умрет на несколько сотен лет раньше меня. Волевым усилием я собралась и приехала на учебу даже раньше положенного. Высокие коридоры старого здания гулко отражали эхо шагов, пустые аудитории жадно запасались тишиной раннего утра, чтобы пережить этот день. Я присела за дальнюю парту, сложив листки конспектов, на секунду закрыла глаза… А когда открыла - лекция уже подходила к концу. Как я могла не услышать звонков и голосов однокурсников? Раньше не бывало такого. Эта бессонница… что-то странное происходит со мной.. Отсидев все пары на грани сна и реальности, я буквально выскочила из университета. Он стоял на ступеньках у входа. Мы поздоровались, он взял меня за руку и повел за собой. Я почувствовала, как мой организм впитывает исходящую из него энергию, она была очень мощной и, в то же время, азартно-дурманящей. Сон ушел, на его место пришла Сила, требующая поскорее воплотить ее. Его энергию хотелось выпить до дна, сладко облизнуться и довольно замурчать. Но делать этого не стоило, и усилием воли я заставила себя отойти от него на пару шагов. Я поинтересовалась куда мы идем, он ответил, что к нему домой. Это показалось настолько естественным, что я не стала возражать, а только как бы шутя предупредила, что находиться со мной в одном помещении может быть опасным для жизни.
На пороге я остановилась, попросив разрешения войти, это последний намек ему - вдруг догадается и не станет рисковать. Разрешил. Открыл передо мной дверь. Квартира была очень светлой, в ней приятно пахло мятой, ванилью и книгами. В одной из комнат, за приоткрытой дверью, я увидела икону и попросила его закрыть ту дверь. Больше ничего неприятного в глаза не бросалось и ко мне вернулось прежнее ощущение легкости…
В тот день я сдерживала себя изо всех сил, чтобы не притрагиваться к его энергии. Это усилие над собой придало нашему разговору странную колкость. Мы пили горячий шоколад на кухне, рассказывали друг другу невероятные истории и обменивались взаимными саркастическими шуточками. Я незаметно поигрывала под столом язычками пламени, стараясь одновременно не опалить скатерть - это сила, которую я успела впитать, распирала меня изнутри, требуя выхода. Когда мое терпение подошло к концу я оставила свой номер телефона и спросила разрешения уйти. Выскочив на улицу и оглядевшись по сторонам, я наколдовала в совершенно чистом небе громадную тучу из которой немедленно хлынул ливень. Для полноты эффекта устроив пару разноцветных молний и шикарных раскатов грома, я с чистым сердцем отправилась домой.
После прогулки по городу в голове Виктора крутились непривычные мысли. Он беспокоился за меня. Это было странно и непонятно его эгоистичной натуре. «Неужели я влюбился в эту предательницу», - думал он. «Она – отвратительная извращенка, ее судили за отношения с человеком и в любой момент могут казнить. Конечно ее мать – мудрая женщина и я оказываю ей помощь, гуляя с Александрой в знак уважения к их семье, но ведь у меня могут быть неприятности. Зачем я потащил ее на прогулку? Почему я переживаю о ее судьбе, когда надо думать о своих проблемах?» Он не мог ответить на собственные вопросы и от этого ему казалось, что весь мир сошел с ума. Закрывая глаза, он видел мои руки, лицо и тогда ему становилось еще тревожнее.
Тревожно было и мне. Посреди ночи мне снова приснился кошмар. Думаю эти сны исходят от тех, кто намеренно напоминает мне о приговоре. Мне снова снился суд:
«Просто еще одно скучное собрание», - подумалось мне, когда я входила в здание крупной городской аптеки в три часа ночи. Это было старой традицией собираться здесь по воскресеньям. Раньше на этом месте был заброшенный особняк, теперь здание выкупила торговая сеть и грозным старейшинам вампиров приходилось заседать среди градусников и лекарств. Традиции часто доходят до абсурда. Стоял равномерный гул голосов – сгрудившись кучками, вампиры обсуждали последние сплетни: кто-то хвастался, что сумел благодаря магии переместиться в другую страну, оставшись незамеченным в обеих точках телепорта, другой гордо рассказывал друзьям что уже пять лет вообще не занимается магией, а только накапливает в себе Силу. Были здесь и мои родители. Мама деловито разъясняла подруге аспекты Законов. Папа нашептывал какую-то ерунду на ушко молоденькой леди. Старейшины сидели у дальней стенки и ожидали прихода Влада чтобы приступить к рассмотрению спорных вопросов. Влад как всегда задерживался. Это был довольно приятный дедок, с хорошим чувством юмора, ужасно плохим зрением и доброй улыбкой - древнейший из проживающих в округе. На самом деле звали его Коля, но по традиции старейшего принято было называть Владом. Когда он наконец явился, все притихли. Озвучили первую тему обсуждения – крошка вампиренок наколдовал себе клыки, жуткие когти и, довольный собой, явился в школу мстить учительнице математики за тройку по контрольной. Все присутствующие заметно приуныли, некоторые откровенно стали зевать – подобные дела рассматривали с периодичностью в две-три недели и все точно знали, чем все закончится. Родители получат предупреждение и поедут лишать памяти всех, кому повезло узреть их чадо при полной экипировке. Если кого-то из людей не найдут или упустят – ребенка заберет на воспитание совет старейшин, а когда вампирчик подрастет – отрастит бороду и тоже станет членом совета. Собственно таким путем всегда и формировался совет.
Я уж было собралась незаметно уйти, когда неожиданно услышала свое имя. Его назвал Влад, озвучивая следующую тему: «Александра обвиняется в незаконной связи с человеком». Повисло напряженное молчание. Мне показалось, что секундная стрелка на аптечных часах не тикает, а громко истошно вопит, сообщая о смене мгновений раз, два, три… или это мое сердце так колотится. Мама обернулась, тревожно глядя в мою сторону. Другие смотрели с любопытством и недоверием – такого никогда не случалось, нет, такого просто не может быть! Я молчала. Влад озвучил обвинение снова и попросил меня объясниться.
- Это не правда. Не понимаю в чем вы меня обвиняете, - мой голос дрожал, и мелькающие воспоминания и мысли мешали сосредоточиться.
После того как я пришла к нему, у нас действительно завязались отношения. Я знала что это неправильно, что, преступая Закон, я гублю себя и его. Связь между вампиром и человеком всегда ведет к истощению и боли. Вампир не может постоянно контролировать себя. Рано или поздно он вытянет из человека жизнь, всю или по чуть-чуть… потому что не может иначе. А человек просто не будет понимать, что происходит. Он будет любить и отдавать себя, теряя силы и не замечая страданий вампира. У такой связи нет будущего, нет никаких прав на существование.
Наши неправильные отношения были к тому же и весьма странными. Я появлялась и исчезала тогда, когда считала нужным увидеться и он делал так же. Мы никогда не договаривались о встречах, никогда не созванивались. Просто когда мы хотели увидеть друг друга, судьба сводила нас в одной точке пространства. Это было сильнее любой магии. Наша жизнь не останавливалась, но на момент встречи как будто замедляла свой ход. Я общалась с интересными мне вампирами, ходила на свидания, влюблялась, училась и почти ничего не знала о том, как живет он, только иногда видела его с влюбленными глазами в кампании какой-нибудь приятной девушки. И потом мы снова встречались и было легко и приятно ничего не знать, но чувствовать друг друга целиком и полностью. Я выхватывала светлые кусочки его энергии, но, сколько бы ни брала, ее всегда оставалось бесконечно много. Скорее всего он ощущал это, не мог не ощущать, но в умении дарить свою энергию и непонятно откуда черпать новые силы заключалась вся его сущность. Свет, окружавший его повсюду, притягивал к нему, и он умел не отталкивать, а любил окружающий мир, своей странной всеобъемлющей любовью.
Хорошо помню, как мы сидели у него на балконе. Седьмой этаж – почти поднебесье. Курили, он тихо наигрывал что-то на гитаре, нежно перебирая струны длинными теплыми пальцами. Таким я его любила больше всего – умиротворенного, довольного. Всегда завидовала его умению получать удовольствие от неприметных хрупких мелочей-мгновений. Он отложил гитару, вдохнул сигаретный дым и выпустил в окно извивающуюся серую струйку. Задумался о чем то, и на секунду мне показалось, что он знает обо мне всю правду, знает даже больше чем я сама. Я протянула в окно руку, и дым скрутился у меня на ладони пушистым комочком, сжав пальцы я медленно закрыла глаза, а открыв – выпустила из руки трех дымчатых бабочек. Обернулась. Он не удивился или по крайней мере не подал виду. На всякий случай я сообщила: «Это не фокус, это по-настоящему» - «Верю». Больше мы не возвращались к этой теме. Иногда я подогревала его кофе прямо в чашке или развлекалась, развешивая под потолком радуги, не замечая, что он уже не спит. Эти мелочи давали облегчение и не были строго запрещены Законом, а он воспринимал все как должное: не безразлично, но и без лишнего интереса. Он видел во мне только девушку, а не странное существо, как все остальные…
И все же официально нас ничего не связывало. Вампирам не к чему было придраться. Я надеялась, что все обойдется, но…
- Все ты прекрасно понимаешь, - сказал Влад. – Вот уже полгода ты крутишь роман с человеком (это он сказал с нескрываемым отвращением). Мы долго терпели, но дальше это продолжаться не может. То, что ты делаешь противоречит нашему Закону!
- Вы не правы, Влад, и не справедливы ко мне. Это всего лишь развлечение, согласна, оно немного странное и возможно затянулось, но я не люблю этого смертного и уж тем более не собираюсь заводить от него детей. Что же в моем поведении противоречит нашей морали?
- Противоречит прежде всего то, что ты пытаешься обмануть всех нас!!! Ты колдовала в его присутствии и не стерла его память! Уже это говорит о том, что он тебе не безразличен!
Несколько минут он молчал, а затем заговорил уже тихим, спокойным голосом:
- Саша, рано или поздно ты убьешь его. Пойми это.
- Но.. (он прервал меня не давая договорить)
- Мы даем тебе неделю. Реши сама свои проблемы или их придется решать нам.
Ты сотрешь все воспоминания о себе из его памяти и больше не будешь искать встречи с ним. В течение полугода за тобой будут следить члены совета. За этот срок ты обязана создать семью с вампиром и зачать от него ребенка. Иначе нам придется убить тебя.
Это все на сегодня.»
Я выпила воды, прошлась по квартире, но тревога не отпускала. Наверняка кто-то из совета прислал мне этот сон. Чтобы помнила, чтобы не посмела предпринять ничего против их воли. Слезы полились сами собой. Я плакала как в детстве навзрыд, бессильно колотя подушку. Что я могла сделать? Уже ничего. Все, что могла, я уже сделала, оставалось только ждать и терпеть.
Тогда, после суда, я сразу позвонила ему и впервые договорилась встретиться в определенное время и в определенном месте. Он был удивлен, но пообещал прийти.
На следующий день я прождала его 4 часа, волнуясь и подбирая слова. А он так и не пришел. Я не знала что думать. Мне обещали неделю, Влад не мог обмануть и отправить своих людей «решать проблему» раньше срока. Так в чем же дело? Почему он не пришел?
Через два дня он нашел меня сам и как ни в чем не бывало сказал «Прости, я совсем забыл, что ты просила встретиться. У меня были дела» откуда он мог знать, чем рискует. Для него это была просто еще одна встреча.
- Готов за это в наказание исполнить какое угодно желание.
Я улыбнулась внезапно посетившей меня безумной идее и сказала.
- Я возьму у тебя любую вещь и верну через полгода на этом же месте, но ты должен пообещать, что за это время не станешь приобретать аналогичную.
- И это все? Мне не жалко. Бери.
Я сорвала с него крестик, который ненавидела всей душой. Уж его отсутствие он не сможет не заметить. Он вспомнит. Он почувствует.
Вдруг он прижал меня к себе и поцеловал. Так страстно, как будто знал, что это в последний раз. Мы стояли посреди толпы людей и долго-долго целовались, я чувствовала как за спиной у меня вырастают крылья и мы медленно взмываем в небо. Мне не хотелось думать о последствиях, о Законах и наблюдающих все это советниках. Мне было плевать. Я делала то, что хотела – любила, колдовала, летела. Мне было хорошо, как никогда, и, как никогда, больно. А когда все закончилось и мы снова оказались на земле я, опьяненная его энергией, одним движением заставила забыть всех людей о том, что они видели, в том числе его. В этот момент он забыл о моем существовании. Забыл все, что было между нами. Я стала для него просто проходящей мимо студенткой, прижимавшей к груди последнее, что у меня осталось от него – крестик и немного тепла. Он обернулся мне вслед, но я быстро ушла, пряча свое лицо заодно с текущими по нему слезами.
Немного придя в себя, после ночного кошмара, я позвонила Виктору и попросила его приехать. Он был единственным кто не стал бы задавать идиотских вопросов, увидев меня в таком состоянии, и уже за это я была ему благодарна. Он приехал через 15 минут, как всегда элегантный и высокомерный, как будто не подскочил с кровати несколько минут назад разбуженный ночным телефонным звонком, а собирался на свидание часа два. Бережно взяв меня за руку, он снисходительно улыбнулся и предложил мне развеяться, доверившись его вкусу. Мне было настолько все равно, а он был таким уверенным и спокойным, что я согласилась, даже не спрашивая, что он имеет в виду под своим «вкусом».
Виктор отвез меня к отцу, они поговорили о чем-то пару минут, согласно кивнули друг другу и зайдя в соседнюю комнату, папа принес мне поблескивающий сверток. Это было платье. Судя по всему дорогое и очень красивое. Отец хитро посмотрел на меня, а Виктор одобрительно кивнул, и я пошла переодеваться. Вдогонку они принесли мне весьма симпатичные туфельки на не высоком, но изящном каблучке. Кто бы мог подумать, что в этом может быть удобно? И тем не менее я чувствовала себя так, как будто всю жизнь ходила в этом наряде. Затем мы с Виктором отправились в другой конец города на старое кладбище. Там было полно вампиров. Все девушки – в длинных платьях, с дорогими украшениями в готическом стиле, парни – в строгих черных костюмах, с бледными аристократическими лицами. Эта тусовка явно чтила традиции рода: в руках у них были бокалы с густой красной жидкостью и они были сильно пьяны.
- Виктор, куда ты меня привел? Это кровь?
- Что вы, Александра! Откуда в наши времена столько крови, это всего лишь томатный сок и алкоголь. Выпейте.
И он протянул мне бокал. Солоноватая жидкость действительно оказалась томатным соком и вскоре мой бокал опустел, а в голове стало ощущаться непонятное кружение. Это не могло быть алкоголем. Это была человеческая кровь. Они добавляли ее в сок. Кошмар! Я попыталась уйти, но тело плохо слушалось меня. Заиграла музыка, Виктор легко подхватил меня и стал кружить в танце. Он шептал мне на ухо, что я прекрасна, что у нас с ним все будет хорошо и еще что-то… В мелькании танцующих пар было что-то гипнотическое или это кровь? С каждым движением я чувствовала в себе все больше Силы. Не той светлой, к которой так привыкла, а Древней Силы, могущественной и ужасной. Я засмеялась, переполняемая собственным величием и жаждой крови. И в этот момент пара вампиров принесла связанную девушку, ее короткие рыжие волосы показались мне смутно знакомыми. Девушка не сопротивлялась, похоже она была пьяна не меньше, чем вампиры, жадно окружившие ее. Виктор шепнул мне на ухо: «Ты первая». Я наклонилась к ее шее и укусила, ощущая как заостряющиеся клыки впиваются сами собой в нежную кожу. В рот брызнула кровь. Чистая, свежая, бурлящая человеческая жизнь лилась по моему горлу. В этот момент я была всесильна! Виктор приподнял мою голову и поцеловал, слизывая капли крови с моих губ. Как прекрасен он был в эту секунду. Мы снова закружились в танце. Я уже не могла сдерживать Древнюю Силу, рвущуюся из меня и вокруг нас заполыхала огромная огненная стена. Языки пламени взвивались в небо и отражались в его темных глазах. Он был опьянен Силой не меньше меня и почти не понимая, что делает, сжал меня в объятиях.
Больше я ничего не помнила из той ночи. Только утром, проснувшись обнаженная рядом с Виктором и чувствуя, все еще переполнявшую меня силу, я поняла, что полностью исполнила обещание, данное Владу.
Все лето и осень я прожила у Виктора. Наблюдение за мной прекратили, так как беременность моя была уже заметна окружающим. Он любил меня и старался исполнять любые прихоти, поэтому легко отказался от свадьбы, когда я попросила об этом. Я все делала правильно теперь, мама гордилась мной, а отец просто радовался. Я ходила на советы и тусовки, правда больше не пила крови, но этого и не требовалось. Я была вампиром, таким как нужно. И никто, ни одно создание, окружающее меня и даже живущее теперь во мне, не догадывалось, что я живу отсчитывая дни, что я жду и надеюсь. Надеюсь на крестик, хранящийся у меня под подушкой и на то, что сильнее любой магии.
А день подходил к концу и серое тусклое небо все темнело. Хотелось исчезнуть. Раствориться в огромном, никому не нужном небе, только бы не чувствовать эту боль, стыд и разочарованное отчаяние… Он не пришел. Я ждала его весь день, с самого утра. Он не пришел и его крестик, на который я так надеялась и так ненавидела, пытался выскользнуть из моей руки, как будто осознавая свою беспомощность. Стало уже совсем темно. Я швырнула его на дорогу, расправила огромные темные крылья и взлетела в ночное небо – все равно никто не увидит. Делая тяжелые взмахи я поднималась все выше и выше к звездам, там в безразличии холодной ночи боль притуплялась, отступало отчаяние. И все-таки я не смогла не опустить глаза в последний раз. На еле различимой внизу асфальтовой дороге, силуэт молодого человека, склонившегося за принадлежащим ему предметом как будто светился... или это только луна играла тенями деревьев и своим волшебным бледным сиянием...?
