Но я, уснувшая давно,
Не упрекаю никого,
И не внемлю чужим намёкам.
Меня уже никто не ждёт,
Я не держу души бродяжьей,
Лишь эхо слов – немых и тяжких:
«Любовь здесь больше не живёт!».
И ты зовёшь украсить ночь,
И мрак моих волос распустишь,
Но слово дай, что не отпустишь,
И сам – навечно не уйдёшь.
Ты только голову тревожишь,
И, как листву, один раз в год,
С моей души оковы сбросишь,
И мне известно наперёд –
Зовёшь меня своим упрёком,
Зовёшь меня своей звездой,
Но для души – больной и строгой,
Всё это кончится слезой.
…И всё окажется печально,
Поверить – просто, – не хочу,
Но только к своему плечу
Прижми меня – что сил не жалко.
Смотрю в глаза твои без мысли,
Тебе, как другу, говорю:
«Не удивляйся чьей-то жизни»,
Тебя, как друга, я прошу.
У жизни суть – сплошная мука,
Вселенная! – иначе б ты жила:
Спокойно-молчаливый свет ноутбуков
И в сумерках орущая душа.
Сомкнётся свет неброским клином,
И может, вскрикнется и мне,
Пусть длится ночь – последним криком,
И вспоминается тебе.
Я не боюсь души бродяжьей,
Меня уже ничто не ждёт,
Лишь эхо слов – пустых и тяжких:
«Любовь здесь больше не живёт…».
