В поисках души. Литературно-психологический эксперимент (Литературные конкурсы)

№1 ***
В моей квартире шумят поезда,
Машины орут сиренами.
В моей квартире стоят города,
И Барби гуляют с Кенами.
В моей квартире джунгли растут,
И барсы идут охотиться.
В моей квартире дети живут
И спать им совсем не хочется.

№2 Француженка.

Прикрыв вуалью лицо,
Она купила вуалехвостов,
Сказав:  - Вуаля!
Откинув вуаль,
Она скормила вуалехвостов кошке,
Сказав: - Вуаля!
Прикрыв вуалью лицо,
Она выбросила останки вуалехвостов,
Сказав:  - Вуаля!
Откинув вуаль,
Она нарисовала вуалехвостов,
Сказав:  - Вуаля!

А кошка-то опять голодная!

№3 Руна Дагаз

Полночь – это начало утра.
Полдень – начало ночи.
Знак бесконечности с точкой узла –
Бантик в косичке дочки.
Нет никаких отдельных цветов –
В черном всегда есть белый.
Нет никаких счастливых концов,
Мир остается целый.

№4 Кольцо с рубином.

Искры костра пошептались с Луною,
Волны дополнили тайный совет.
Западный ветер вельву укроет
И принесет от Фрейи привет.

Ночь пробежит, словно серая кошка.
Веткой рябина погладит лицо.
Западный ветер бьется в окошко.
Вельва с рубином носит кольцо.

Солнце и море стары и юны.
Ищущий сердцем - силу найдет.
Травы и камни, песни и руны.
Вечная дева странника ждет.

*вельва – сканд. - ведунья

№5 Урбанизация

Сиреневое небо ночного города
огромной ширмой скрывает звезды.
И с каждой ночью
мне все трудней
рассказывать о них ребенку.
Я – забываю.
Он – никогда не видел.

И все же
Альфа небесной реки Эридан
светит там,
вдали…

О смешных их проделках, шалостях,
До успехов я тоже дойду;
Их немало, и я не жалуюсь,
Как и ты, в том далеком году.

Когда вдруг, заболев в одночасье,
Стал нуждаться в поддержке моей...
Что я знала в семнадцать? О счастье
Пел заманчиво врун-соловей...

В ароматный сиреневый сполох
Я сбегала, в шальные дожди,
От тревоги, врачей и уколов,
От мольбы твоих глаз: "Подожди".

Ты ушел летним днем непогожим...
Не догнать, не вернуть, не обнять...
Знаешь, внуки на деда похожи.
Было, папа, тебе сорок пять...

Номер 2
Пятьдесят уже разменял, не ищу ответов.
Я не то, что бы жить устал - надоело лето.

Ночь без сна,  души маета, не дождусь рассвета.
Я не то, что схожу с ума,  но устал от лета.

Дни галопом, пылью обдав, не щадя поэта.
Я не то, что от жизни отстал, затянуло в лето.

ЦвЕта мОря твои глаза, между строк сонета,
Я не то, что любить устал, иссушило  лето.

Будет осень, за ней зима - круг вершит планета
Дай мне, бог, не сойти с ума...И дожить до лета.

Номер 3

На цыпочках ушла хмельная ночь... Бледнеет утро,
Пчелою в голове навязчив рифморяд...
И хочется весь мир послать... Или сказать кому-то -
"Прости за все, в чем был и не был виноват"*

1. пенопластовые грибы

пенопластовый мир под подошвой безжалостной ночи -
на обочине здесь фонарей отцветают бутоны,
и бегущее время - как старый, оборванный в клочья,
обезумевший зверь, заблудившийся в джунглях бетонных...

здесь холодный туман и ветвей шелестящее море,
низкий дым облаков шквальным ветром уносит куда-то...
небоскребов грибы прорастают в свинцовую морось,
фантастичны, огромны, темны и страшны, как мутанты...

2. полночь
 
Встретит забытым теплом опустевшая станция,
Ветви потянутся, чтобы обнять в темноте.
Полночь, обратный отсчёт. Невозможность остаться и
Ветер, вернувшийся шелестом слов на листе.

Строчками писем - пути. Безответно дотронется
Прошлое, то, что читает меня так легко, -
Болью в глазах фонарей. Непогода, бессонница,
Светлыми волнами в небе - поток облаков...

3. Ниоткуда с любовью…

Воздух пить, как лекарство от слов и случайных дней,
Остаётся лишь память – остывшего пепла горсти,
И черты перемен, что толпятся  в  душе, во мне,
В полумраке прихожей, как ждущие тапок гости.

Слишком поздно, в другом измерении светел день,
Там, где небо, и дом, и в саду незнакомы тени...
Под плащом пустоты  принесён не конверт – мишень,
И молчание тянет во тьму нераскрытой темы,

Повторять, исчезать, выходя за пределы тела,
И наклонной строкой, равновесие  потеряв,
В тишину, там, где поле, как лист, заметает белым...
Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря...

4. вечер
 
Соседних домов-растений под вечер сады чудесны…
А ветер качает стены, ветвятся пролёты лестниц…
И нет ни беды, ни счастья - лишь небо и шелест лета,
Бредовых привычек части, тепло и потоки света…

Туман – словно пыль дороги, и медленных дней подстрочник
Проступит в душе тревогой и смутной тоской обочин,
Проступит на синем - белым, чертами случайной жизни,
Где мир, как тарелка, мелок, но полон абсурдных истин…

Где в сумерках лягут ниже, как тени забытой веры -
Дворы, фонари и крыши, бульвары, мосты и скверы…
Огни, точно птицы - в стаи, и к линии горизонта…
Июльский закат растает, и ночи легка ротонда…

5. Октябрь

Фасадов лица – как немой упрек,
Квадратное безумие прохожих...
Небес невнятно-серый потолок
И ветер, пробирающий до дрожи.

В потоке повседневной суеты
Ни боли нет, ни места для надежды,
Трудней стирать случайные черты,
И, просыпаясь, оставаться прежней.

Другая, потерявшая рассудок
В сомкнувшихся ладонях октября,
Я вспоминаю иногда о чуде,
За каждый миг тебя благодаря.

6. Старый дом

Всеми своими камнями, порогами, окнами,
Креном карнизов, ползущими в пыль водостоками,
Тяжестью ветхих балконов, пролетами серыми,
Душами комнат, проводки искрящими нервами,
Шорохом бывших портьер, обреченностью мебели
(Мертвые вещи хранить – дальновидно, нелепо ли?)
Шепотом книг и портретов погасшими взглядами,
(Где они – бродят по улицам прошлого, рядом ли?)
Пылью ковров и паркета потертыми досками,
Бредом углов и обоев расцветкой неброскою,
Хрупким  теплом витражей и прохладой фундамента,
Высью немых потолков, спящей лепки орнаментом,
Тьмой  чердака и декором фасада уставшего,
Крыши двускатностью, легкой эклектикой башенок -
Помню, цепляюсь, дышу. Прорастаю в безветрие
Птичьего неба и тонких ветвей геометрию…
Пульсом слабеющим бьется во мне наваждение
Лиц, голосов и шагов, имена, отражения…
Ноют суставы, неясно мне – лестницы, двери ли?
Старому скверу и осени разве доверишься?
В сумерках, тихих и теплых, исчезну бесследно я –
Полуживой динозавр из другого столетия…

7. Шахматы

Крыша заныла тоскливо в предчувствии сдвига.
Медленный тихий палач - повседневности иго
Дань собирает событий, привычек и правил,
Серым осадком сомнения душу мне травит...
Все предсказуемо - судьбы, ошибки и встречи...
Мир упорядочен, город на клетки расчерчен.
За пеленой облаков, сонных ливней и смога,
Чёрные, белые - мы только шахматы бога...

Буду рада мнениям:)

1
Свечой растает день и уползёт к закату,
столовым серебром заученно звеня…
Кошачьей головой, наколотой на кактус,
твой вежливый цинизм перешибёт меня.

И миражи сорвёт с развенчанного рая,  
с насмешкой одарив билетом в никуда,
и руки отведёт, и отвыкать отправит
от меха без когтей и безоглядных «да»…

И перехватит вдох прощеньем запоздалым –
стервятники беды над судьбами не спят…
Мы смотрим в новый день засушенным оскалом,
учась топить в себе улыбчивых котят.

Часы перевернёт привычно на рассвете
Пустыня нелюбви, жестока и стара.
С песком напополам в меня швыряет ветер
сухую тишину сожжённого «вчера»…

2
Серебро променять на вульгарную медь,
Замереть на внезапной черте…

Постареть до утра.
В одну ночь умереть…
И за краем восстать, в пустоте,
И, пророкам назло, под изнанкой воды
Отыскать зачарованный смысл,
И поверить в мираж, и построить мосты,
И нырнуть в запредельную высь;
Зашивая глаза, об ушедшем забыть –
Пусть просроченной кожей горит…

…Ариадна с другим, и оборвана нить,
И растёт, и растёт лабиринт –
По извитым ходам пробирается ложь,
Чистым ядом стекая с пера,
Все решает вслепую подкинутый грош,
И становится жизнью игра…

Даже если, слезу превращая в вино,
Опьяняет дождей чехарда,
Сердцу битому ровно срастись не дано –
Ни сейчас, ни потом…
Никогда.

3
Ты где-то там, за тридевять ветров,
За миллионы жизненных отрезков -
И каждый день, наверно, про любовь
Чирикают в ладонях СМС-ки…
Беги, беги - как звон по струнам ЛЭП,
Как лунный блик по ледяному краю,
Взрывай рутинно-молчаливый склеп,
В безумный рай танцполов удирая,
Лови неповторимую лазурь,
Связующую взгляд с небесной бездной,
Ты - дерзкий мир, готовящий грозу
Рискованно-раскованного беса…  
Я не с тобой.
Я не в твоём кино -
Не место косной маске на подмостках…
И мука рвёт души моей зерно,
Давая жизнь упрямому проростку -
Бесцельному, никчёмному "люблю",
Распятому проклятыми годами,
Разбитому о мертвую петлю
Экранно-виртуальных мирозданий,
Где псевдо-жизнь в прицеле кнопки off
Свивает чувство-творные торнадо…
И рвётся день на лоскуты стихов -
Моих, кромешных, и твоих - пернатых…
Не опускаясь до теснин клише,
Беги, беги по строчкам лёгким словом -
Я неизвестен и пронумерован,
И каждый слог твой - след в моей душе…  

4
Ты уйдёшь.
И поднимутся скалы на стыках земель,
вдоль границ моего ледяного Эреба -
но увы, не пробить, не сорвать с заржавевших петель,
не поднять крышку неба,
облачённого в траурный бархат закатных секунд…
Можно только - подранком, бессильную душу ощерив,
ждать, когда отмочалив, отмучив, в назначенный срок отсекут
пожиратели памяти боль
пустотой Торричелли…  
Ты уйдёшь.
И тягучее время начнёт шлифовать
раны крошкой сомнений:
Значит, всё же незыблемы стены, в которые бились слова.
Значит, не было vici - а только лишь vidi и veni…
Ты уйдёшь,
навсегда покидая измученный остров,
где прибой
пригвождающе тих -
И ветра разорвут корабельный изломанный остов,
пролететь не сумевший над иглами
рифов твоих…

5
Если время и лечит кого, то левой ногою,
Через сетку бинтов всё новые шрамы печатая,
Шпор не снимая, снайперски – в самое дорогое…
А в сейфе так и протухла микстура счастья.
Непочатая, непопробованная, запасенная неприкосновенно…
«Жизнь – это смертельно» − звенит барабанным гимном,
Ледовой крошкой глюкозно ползет по венам,
И агонии лечить привычно – стихами и анальгином.
(Почти что ножом и ядом, «по-настоящему» −
Из прошлого щепки иллюзий-заноз вырывая…)
Пунктуальнейший доктор, без вызова приходящий.
Левой ногою – лечит.
И правою добивает.

6
Не пей коньяк и у окна не стой.
Не с той опять, не с той вчера и завтра -
Штампованные взгляды - "холостой" -
Уколы мимолетного азарта…

И зелень распирает кошелёк,
Цепями золотыми прорастая,
Крутым обводом лексус-кашалот
Пугает авто-килечные стаи,

Но все равно - не с теми, не такой,
Не там, не… всё весомей дух коньячный…
Не стой. Сорвись хоть раз − и успокой  
Раскол души в обертке от Версаче.  

…Со стен глядят Ван Гог и Клод Моне,
Ждет вечер клубно-оперно-балетный…
А завтра, может, треснет портмоне
И отдымит из лексуса котлета.  

7
Крыльев нет – а душа, как перышко.
Под ногами струится облако,
Небо синее пьем из горлышка…
Что расхлябился – вытри сопли-ка,
Видишь, рядом ныряют ласточки,
Незабудками пахнет улица,
Вон любовь твоя сероглазая
Улыбаясь, с балкона щурится…
Что, братишка, стареть не хочется?
Ну а как, если сердце – лохмами…
Не щадит судьба-переплетчица,
Так что просто жить – и неплохо бы.
Ну, и чтобы кусочек солнышка
Вместе с облаком в луже вздрагивал,
Пара пива, пакетик корюшки –
Что еще желать бывшим ангелам?

Сучий муж    

Сегодня, как всегда, я должен убивать.
Сейчас открою глаз... Сейчас... По счёту «три»...
Всего лишь два часа мне удалось поспать.
- Вставай! - рычит жена. -Иди, не смей хандрить!
Нога – сплошной волдырь и шрам на пол-щеки,
печёнка барахлит, ободраны бока...,
а рядом, в темноте, сопящие щенки.
Они не крови ждут , пока что молока.
Всё в радость им, всё в кайф! Сквозь корни и кусты
глазёнки в белый свет таращат из норы.
Пока что – молоко, пока они чисты,
до крови им ещё недели полторы.
Ну, вылез... Всё что смог я высказал луне.
Да так, что у собак лай превратился в плач...
Косули мне сейчас хватило бы вполне
чтобы нажраться вдрызг, чтобы живот как мяч!
Дурацкие мечты дурацкой головы...
Найти бы мышку... Две... А лучше хомяка.
Позавчера принёс крыло и клюв совы.
Не для еды, а так, жену взбодрить слегка.
Жена моя.. Жена! По Божьему суду
суёт сосцы щенкам, несёт свой сучий крест...
Я, если ничего до завтра не найду,
то... ногу ей отдам. Пусть тёплого поест!

Джазы    

Звуков по комнате
гроздья, роение,
Света прозрачные
полосы...
Я поднимаю
себе настроение
Блюзами
хриплого голоса....

1.
Си- бемоль,
си, ре, си, соль...
Ах,
Сент-Луи блюз!
Блюзов
седой король
Сбитый
синкопой пульс...
Всплески
его ладов:
Небо, весна,
земля,
Сок
цветущих садов.
Ми,
соль, си- бемоль, ля.

Он-
цветочный нектар,
Он же-
земная соль.
Чёрный,
лоснящийся дар!
Си- бемоль,
си, ре, си, соль...

Ми,
соль, си- бемоль, ля,
Ритмы
Большой реки -
сквозь,
мимолётный взгляд,
бабочкой,
взмах руки...

2.

Hello, Dolly, hello!
Слева сжало, свело.
И в глазах рисунки Miro
А бес, всё равно, в ребро...

Тема на пробу
Ароматна, жирна.
Саксофона утроба,
Контрабаса струна.

И с усмешкой сатира
Напрягая губу
Вздох
со всего мира
Выдох
только в трубу.

Жил как жил, играл как играл.
Хрипом песенным горло рвал
ПрИму- ноту свою ища...
Прощай, Dolly, прощай!

Перед зеркалом (Разговор с отражением)    

Мы друг от друга с тобой отличаемся мало,
Только тональностью нашей последней минуты...
Ты не припомнишь, когда ты мне правду сказало,
что я ответил? «Ну что ж» или «хуже не будет»?

Как обратиться корректнее? Вы к тебе? Ты к Вам?
Можно бы было по имени, только не помню...
Полночь... Карета уже превращается в тыкву.
Ты не припомнишь, в кого превращаются кони?

Жёлто и тускло мигает сигнал поворота.
Это качается грязная, старая люстра...
Мы обмельчали в потёмках домашнего грота.
Ты не припомнишь, о чём говорил Заратустра?

Руку держу неумело на собственном пульсе.
Ритмы сердечные будто бы строки косые...
Жалкий итог отношения минуса к плюсу...
Ты ничего не припомнишь. Провал... Амнезия.

Худосочная осень-лошадка,
Меднолистая шаткая рать
Опадает с деревьев украдкой
И ее за собой не позвать!

Не стучи по асфальту копытцем.
Не ищи для себя ездока.
На деревьях – лишь мокрые птицы,
В небе тучи, а выше – века…

(Да бесцельно гуляя окрест
я шагаю с эпохой не в ногу,
и услышав дождя благовест,
иногда говорю: слава богу…).

Это всё что осталось от лета –
ничего не осталось…И все ж
в полукруге туманного света
пусть шумит несмолкаемый дождь.

2

Не спится мне, совсем не спится.
Как от бессонницы б не спиться
Но жить в согласии с собой...

И как младенец ясноглазый
Следить за вещей тишиной.

И пусть эпоха не достанет
Меня в молчании моем
Своим кровавым языком
Не приласкает, не обманет.

3

Над черным серебром реки
сквозь ветра робкие порывы
твои движения легки
а губы странно молчаливы…
О чём ты думаешь, ответь,
И что в глазах твоих таится?
Сверкает звёзд сухая сеть,
Где ни одной не видно птицы…
Идём к себе не торопясь
И берега соединяя
Глазам невидимую связь
Мост утверждает между нами.
И верю я что всё пройдёт
Тоска, растерянность, усталость.
Как эта ночь тебе идёт…
И все слова – такая малость!

4

Я смотрю на тебя и вижу
Смуглолицые сны востока
И держу я пари – в Париже
Без тебя не узнать восторга!
Мне дождливый не нужен Лондон.
Он не ярче свечи огарка
В твоём взгляде спокойно гордом
Где цветёт побережье Ганга.
И черны словно речь араба
Твои волосы в робком свете
И волнует как речку рябью
Твою кожу весенний ветер…
В астраханских утонем сумерках
И о мире забудем зыбком
Где забудемся до безумия
Доверяя одним улыбкам.

5

Мы бродили в лунном свете
Ноги еле волоча
И суля благие вести
Небо висло на плечах
А глаза твои – казалось –
Смотрят в сторону и вдаль
А в глазах твоих качались
Месяц, звёзды и печаль.
Карий, серый и зеленый
Свет искрил в кольце зрачков
Или я в тебя влюблённый
Всё напутал без очков!
У моста нам пели волны
В парке – молвила листва.
Только я в тебя влюблённый
Подобрать не мог слова.
Знаю я что ты гордячка
И характер будь здоров
А в душе моей горячка,
Но не надо докторов.
Мы гуляем в лунном свете
По нескошенным лучам
И суля благие вести
Небо стынет по ночам.

1. Тёмка

Кошкой трется у ног поземка,
"Потерпи, почти пришли, Тёмка,
Не хнычь, снег не злой, просто
Кто-то кактусы с неба сбросил,
Это колются их иголки,
Дай уберу парочку с челки."
Смешной: сапоги на размер больше,
Шубка (когда-то купили в Польше),
Дедовский шарф, моя ушанка,
Пыхтит, тащит любимые санки.
Такой маленький взрослый парень.
"Вот и оградка, скажи "здравствуй" маме."

1.
Кутайся в плед, не кутайся – знаешь, не отогреться.
Стягивай чувства коконом, вышивкой – раны сердца…

Крестики роз колючих, гладь васильков и лилий –
Сколько немых вопросов, что не произносились…

Только в душе копились грустью неимоверной
И вырывались
                            хохотом,
                                                  под сигарету,
                                                                                нервно…

2.
А тебе мой закат светит ли,
Если солнце вернулось к западу?
Жаль, что это не мы встретились.
И не встретимся… (что загадывать!)

Пусть сегодня опять ветрено,
Но душа моя – не остужена.
Первый дождь, он такой трепетный –
Раскалённым страстям отдушиной.

К ночи всё напоит допьяна,
Напряженье снимая холодом.
Посмотри на восток – там, где я,
Полыхают шальные всполохи...

3.
Догадайся с трёх раз, почему я сегодня красива...
Я прекрасна всегда? Не обманывай, слышишь, ну, хватит!
Посмотри – поменяла на платье домашний халатик...
Ах, в нём нравилась больше? Всё шутишь?.. Ну, ладно – простила.

Намекнуть? Вот хитрюга! Додуматься, в общем, несложно.
Загляни в холодильник – там фрукты с бутылкой «Текилы»
(Я сегодня по этому случаю всё прикупила),
Доставай их, а также пакетик с ванильным пирожным.

Не увидишь про это сюжета в дурацкой рекламе,
Не напишут об этом заметку в бульварной газете:
Знаешь, я прекращаю сидеть на различных диетах…
Потому, что…
                       ну, в общем…
                                              мы станем...
                                                                  ты – папой, я – мамой…

4.
Произнеси ещё хоть слово...
...Оно утонет в звуках моря,
Его подхватят чаек крики
Иль унесёт багдадским вором
Под парусами быстрый клипер –
Оно останется со мною
Такое тёплое, родное,
Напоминанием былого...
Произнеси ещё хоть слово...

5.
Согреваясь остатками чувств,
Выпиваю до дна горечь-осень.
Расставляются по старшинству
Неудачи и просятся в гости.

Кто не прав был тогда и теперь,
Не рассудит, пожалуй, и время.
Только настежь открытая дверь
Что-то помнит. И, может быть, верит,

Что вернёшься когда-нибудь вновь,
Забывая былые обиды.
Возвращайся... И ужин готов,
Да и сына давно ты не видел...

===============================
Ну и хватит, пожалуй :-)

1.    "На закате бегу между пляжем и морем"

На закате бегу между пляжем и морем,
Волны пятки щекочут, беззлобно шипя.
Ветром полнится платье, как парус, за мною,
Брызги прямо в лицо мне стреляют, слепя.

Тень забавно несётся, прыжки повторяя,
В обезьяньих ужимках беззвучно смеясь.
Я на мокром песке вензеля оставляю -
Море с шумом уносит следов моих вязь.

Воздух солью пропитан, как рыба для пива,
Солнце прячется с нежностью за горизонт.
Облака, словно пони с нечесаной гривой,
Совершают последний вечерний обход.
 
Мне б туда, где мечта, где на ветках колибри,
Словно пчёлки, цветы опыляют весь день.
Где колдунья-луна, глядя молча, по-рыбьи,
Приголубит меня и бегущую тень.
 
… На закате бегу между пляжем и морем…
А потом поутру, лишь немного проснусь,
Понимаю – был сон.  И с собою не спорю -
От себя убегая,  к себе же вернусь.

=======================================

2.  "Матрёшка"

«Не называй меня матрёшкой», - просила мужа в сотый раз.
А он ей ласково – «Дурёшка, да я ж любя… не напоказ.»
Простой мужик был – работяга, к семи утра спешил к станку.
А вечером нетвёрдым шагом… Ну, выпить надо мужику!

Терпела всё – и мат, и драки. Была покорною – до слёз.
Считала – так должно быть в браке. Но тут инсульт беду  принёс.
На «скорой» мужика забрали. Он говорил – «Матрёшка, ты
Не плачь, помру теперь едва ли, ещё куплю тебе цветы.»

Кормила с ложки, одевала, и, как ребёнка, стерегла,
В больницу каждый день бежала, забыв себя, детей, дела.
… Встречали всем подъездом мужа, а он бил в грудь и говорил:
«Матрёшка, мне никто не нужен, мне свет с тобой одною мил».

Кричали «Горько!» им соседи - и нервно дёргался кадык.
…И день прошёл,  второй.. и  третий.  Да, стал другим теперь мужик.
Стоит подарок на комоде - матрёшка в расписных цветах.
А муж жену при всем народе влюблённо носит на руках.

==================================================

3. Нет зонта!

Внезапно хлынул дождь! И нет зонта!
Ну вот, сейчас промокну я насквозь...
И спрятаться не видно мне куда –
Под крышей даже места не нашлось!

Ой,вы меня под зонт позвали свой?
Нам с вами хватит места здесь вдвоём?
Увы, не скоро стану я сухой...
Ну, что вы... Не могу же я бегом!

Поближе мне к вам стать? Под руку взять?
Теперь на нас не капает совсем!
Зачем решили вы меня обнять?
Никто не смотрит? Отвернулись все!…

Вода течёт вокруг сплошной рекой!
Промокли ноги полностью… Вот чёрт!
Как хорошо, что я за вас держусь рукой...
Да пусть хоть двое суток дождь идёт!

Ну,вот и ливень стих. А мы – смеёмся!
Нам было очень весело вдвоём!
Сложили зонт - и расстаёмся.
Друг с другом? Нет. А только лишь с дождём!

=============================================

4.Запах детства

Прибежали с улицы, снег стряхнули быстро.
Лужи! Мама хмурится: «Марш на печь, артисты!»
Выстроились валенки дружно возле печки,
от больших до маленьких - словно человечки,
плотно к стенке рядышком прислонили пятки,
птичьей стайкой варежки сверху. Всё в порядке!
Забрались по лесенке мы гурьбой на печку,
Тесно пусть, но весело! К стенке жмёмся крепче...

Печка всех радушием каждый раз встречала,
согревала, слушала и поила чаем,
да кормила досыта кашей-пирогами.
Сколько вместе прожито… С печкой - словно с мамой.

… Годы мчатся конницей… Повернуть – нет средства.
Но с тех пор мне помнится  – печка пахнет детством.

.....................................................
Хватит на сегодня ..:-)))

1.Уют

Иван Семёныч сидел на табуретке в кухне своей малогабаритной квартиры и мечтал. Мечтал о том, что уже совсем скоро придёт весна и можно будет уехать в деревню. В деревне есть небо и звёзды. Близкие, яркие звёзды.
В детстве Ваня очень хотел стать космонавтом. Знал всё о Циолковском и Гагарине. О Белке и Стрелке.
Семёныч не помнил, в какой момент жизни мечта исчезла.
Может быть, когда с родителями переехал жить в город? Когда звёзды стали далёкими. И… выцвели.
- Э-э-э-х!
Семёныч опрокинул в себя стопку холодной-холодной водки и аппетитно захрустел квашеной капустой.
Стало тепло.
- Ходют кони над реко-о-ою…
Слова песни улетали в открытую форточку к выцветшим звёздам, которых, слава Богу, не было видно…
За окном падал снег…

2.Ушедшим

Тонкой струйкой,
стрункой звонкой,
задевая за живое,
зажурчала, зазвенела
песня маленькой Аленки.
Рыжим вихрем:
"Лето дрыхнет?
Может быть, вдвоем повоем?", -
псина рядышком присела...
Шебутная.
Вдруг, затихла...

На окраине сознанья
умер грех. Без покаянья.

На погосте стыла осень,
проклиная журавлей,
что размашисто крылами
разломали мира зданье,
небо уронив дождями
вниз...
Беременность полей
стала явной.
Нет. Не спрячешь...
Все-таки, пора рожать...

Расскажи, по ком ты плачешь?
Родина. Россия. Мать...

3.Ответь мне, небо…

Не слышу, небо, я твоих ответов…
Лишь тенью эха - ритмы, рифмы, строки…
Где бьётся ключ стихов моих? Истоки
ищу давно… А ты опять с рассветом
коснешься сердца, тронешь душу - ветром...
Забавы ради, туч пригонишь стадо…
Ответь мне, Небо!
......................Впрочем, нет… не надо…

4.Запах на кухне висит апельсиновый…

Не получилось бы… Если бы даже…
Если бы только… А, впрочем, не важно…
Шкурка стекает на стол… Оранжево…
Запах на кухне висит апельсиновый…

Больше не слышно духов от Диора.
В форточку лезет проснувшийся город.
Я улыбаюсь осеннему холоду…
Запах на кухне висит апельсиновый…

Просто простились… Вполне современно…
Так… засбоило немного… слева…
Пара улыбок… натянуто-нервные…
Запах на кухне висит апельсиновый!

Сжал в кулаке… Растекается лужа…
Слышится эхо: «Не нужный… не нужный…»
Косточек в лужице не обнаружено...
Запах на кухне висит апельсиновый…

А я вслед за нею в дуду,
Забыв, что тростинка не рупор;
Зачем-то веночки плету
Из лавра, который для супа.

Слежу, чтоб лучилась строка
Харизмой античной хариты.
А будь мне ворота открыты
Туда, где слова на века?

Ну дудочка грянет, как медь.
Ну вырвусь вперёд из запаса.
Но мне-то живой биомассой
Как прежде болеть и стареть...                      

2

Не возвращайтесь к былым возлюбленным"...
Я возвращаюсь, причем нередко.
Нет, не к угрюмым и зло насупленным,
Яростно бьющим насмешкой едкой.

Встречи с любимыми- это праздники,
Я выбираю,- к чему поспешность?
Я возвращаюсь лишь в те запасники,
Там где таблички: "Любовь" и "Нежность".

Годы намерзли прозрачной наледью,
В горле волнение сладким комом...
Я их ищу на проспектах памяти,
Там, где не ходят к живым знакомым...

3

Раскрасив жидкие седины
Под цвет осенней непогоды,
Бранила вечную рутину
И шла в кино, как на работу.

А он с тоской взглянув на охру
Брел за подругою покорно;
Он не любил синематограф
За тошнотворный дух попкорна.

Ведь там (Зачем, скажи на милость!)
Ему опять покажут в лицах
Все то, что в жизни не случилось
И стопроцентно не случится.

К чему ему чужая драма?
Он страсти доверяет мало:
Его любила только мама
И только мама понимала.

А та, что держится за руку,
Мерцая действом иллюзорным
Она в нем видит разве буку,
Считая скаредным и вздорным.

Кино им, в общем, по бюджету,-
Покуда хорошо лишь это.
А жизнь давно свелась к сюжету,
В котором вовсе нет сюжета...

4

Игры в счастье - жуткая беспечность.
Я в такое больше не играю.
Равлик-Павлик, подари мне вечность
В трубочке, закрученной спиралью!

При запасе мудрого терпенья
Домик-вечность- верная твердыня.
Я хочу глубокого забвенья,
Ирреального, как гул латыни.

Потому, что лишь за партой школьной
Верится бравурной звонкой песне.
Потому, что счастье- это больно.
Очень больно, и вот-вот исчезнет!

5

Ко мне опять пришла издалека
Божественная легкость мотылька
Под беспощадно-жестким птичьим взглядом.
Да рядом смерть, и старость тоже рядом,
И безразличны серые дома,
И холодно, и мир сошел с ума,
И нет приюта в беспокойном мире.
И даже крылья тяжелы, как гири,
И будущее нечем обольстить…
Но разве этот легкий трепет даром?
И чем, неужто трубочкой с нектаром
Тоску унять и память подсластить?
Какой нектар, какой пьянящий мед
Заменит этот радостный полет,
Который сам и цель, и воплощенье,
И наважденье, и вознагражденье
За боль, в которой некого винить…
Да ничего уже не изменить
Своим покорным сумрачным усердьем,
Но невесомо кружатся века,
И бесконечен танец мотылька
Под жестким взглядом беспощадно

Хрюканы-хулиганы
Опять проснулись рано,
Визжали и вопили,
Пять чашек перебили,
Поели все конфеты,
Порвали две газеты,
Игрушки разбросали,
Друг дружку искусали,
Перевозились в саже
И ждут теперь, когда же
Проснется мама-свинка
И им почешет спинки.

2. Бесы

Бес полезный работу напрасную ищет,
Бес сердечный ко всем равнодушно жесток,
Бес хозяйственный - нечисть руин и грязищи,
Бес порядочный - хаоса скользкий пророк.
Бес толковый морочит, тупея неловко,
Бес сознательный неадекватно нетрезв,
Бес просветный уныло намылил веревку,
И глумится безудержно совестный бес.

3. Очень сладкий сон

Снится сон мне
           сладкий-сладкий.
Шоколадные лошадки
Мчат меня в безе-карете,
Обгоняя пряный ветер,
К разноцветному дворцу -
Расписному леденцу.

Я взбегаю по ступенькам,
Хрустким маленьким печенькам,
Прямо в карамельный зал,
На глазурно-вкусный бал.
Элегантные бисквиты
Пудрой сахарной покрыты,
А зефирки и помадки
Утопают в креме сладком.

У ликерного фонтана
Вижу принца Марципана,
Приглашает он на танец,
Как мороженое таю...
Где же, где же холодильник?
Слава Богу, спас будильник.

Что за сласти снятся Свете,
Если Света на диете!

4. Новые имена. 20 век.

Вихри враждебные веют над юной Страною Советов.
Новых имен современникам требует новое время!
Сына Евстрат нарекает Вилордом, Остап - Юнпионом;
Рева и Люция - двойня Прасковьи, вдовы комиссара;
Радостно в метриках пишет приютским сиротам чиновник:
Искра, Арлен, Даздраперма, Ревдит, Ясленика, Гертруда.

Оттепель после кончины Вождя. Покорившийся космос.
Новых имен современникам требует новое время!
Дочь Юнпион записал Кукуцапой, а сына Юргагом;
Нянчится Рева, сестре помогая, с малышкой Нисехрой;
Дружно Ревдит и Гертруда назвали сынка Электроном,
Спас Электроша котеночка с крыши, зовет Перкосраком.

Бзик перестройки, талоны на жизнь, от свободы всех путчит.
Новых имен современникам требует новое время!
Дряхлая Рева внучатых племянниц Изауру и Марианну
С внучеком Зюликом водит в детсад и воскресную школу;
Прапор Юргаг, при разводе, оставил жене Соваргола;
Лишь Кукуцапочка имя сменила на просто Марию.

Новых имен современникам! - требует новое время...
_________________________________________________
ВилОрд (Владимир Ильич Ленин — организатор рабочего движения)
ЮнпиОн (юный пионер)
РЕва, ЛЮция (Революция)
АрлЕн (армия Ленина)
ДаздрапЕрма (Да здравствует Первое мая)
РевдИт (революционное дитя)
Ясленика (я — с Лениным и Крупской)
ГертрУда — имя, известное и ранее, получило расшифровку «Героиня труда» и обрело популярность
КукуцАпа (кукуруза царица полей)
ЮргАг (Юрий Гагарин)
Нисехра (Никита Сергеевич Хрущев)
ПеркосрАк (первая космическая ракета)
Зюлик (Зюганов - лидер коммунистов)
Соваргол (советская армия голодает)

да - для чистоты видимости "подборки" не делаю

1

Ты – башня. В тебе тысячи баньши
рыдают по осколку Вавилона –
сестре-младенцу-матери… Души
её в себе, жучком в одеколоне, -

нет химии… Наукам – вопреки.
Ты – марля, она – воздух-междунитье,
оплотье сладкофлейтовой строки,
бесплотье квази-венок алфавитных,

щепотка кислоты, в мулатик-пах
забредшая – и гетто ей – не гетто! –
на чайной церемонии в губах
у немоты танцующий пакетик…

Как плод, застывший гнилью в семенах,
как мультик, недобитый до спектакля,
она тобою машет – каждый взмах
с твоих бескрылий льётся пота каплей.

Она тобою пишет – скриптом туч,
кровати скрипом, стоном псевдохрама –
готического лба, что будто луч
дневной, худеет в час по килограмму

напрасных слов. Она сидит во лбу,
и жилка принимает форму клюва,
и клюква – горлом, и язык – клопу
отдать бы, залечить горящий кумпол

от ста её когтей, что изнутри
толкают к небу. Небо давит к почве.
Трави её, трави её, трави –
и пусть потом заколкой рожи корчит

мирку… Но птица, тоньше жизни-льна,
древнее, чем землинушка-старуха,
находит щели, если нет окна,
чтоб хохотать в вангоговское ухо.

2

… и обрыдли коробки, и корка кровати коробит,
и боязнь, что, мол, падала в сказку – встаю в лопухах…
Я иду по рукам – акробаткой – в столичный суп-тропик –
пригубить зеленушно-клубничную кровь фейхоа…

Эти странные ягоды в тон аргентинским -рагваям,
параллельным орбитам немым… да колготкам под стать.
Я иду по ножам, хоть не нужно мне яблоко рая –
хватит «сливы» из brazil gorillas палящих гестап.

... а ветра – на годэ, а воронегодяи – на компас,
голубьё триревниво – на крышу, что – вскачь на совке…
Здесь не пахнет клубникой, здесь пахнет «проникнуть» и «топлесс»,
и слюной, заселившей все точечки на языке.

Подворотни, где каждый жигуль – это плачущий мальчик,
накипь терпких ночей без укропо-«кинзай!» петуха…
Я пошла по рукам, как бутылка с горчащей заначкой,
как заманчивый в меру б/ушный щенок чихуа.

Протяните мне руки – я снова сбегу от конвоя!
Завяжите мне губы – скромняги, не сможете – грудь!
Я сбегу из коробки, отставив чуть целым второе!
Фейхоа, фейхоа, где ты водишься, глупенький фрукт?

Салютуют троллейбусы, искры пиная рогами.
Зачерствелый рогалик спускает по мэссаджам гнусь…
Я усну и увижу свой спуск по чужим волосатым рукам – и,
фейхоа, я боюсь, что проснусь.

3

... на улице слякоть. Ком в горле - как луковка. Бой
у бара наглеет: свистит, как козёл - из партера.
Сквозняк забегает, тряся надувной бородой
салфеток. У стойки скучает бескровная Мэри.

В неё подмешали кусочек прощанья. В неё
налили солёной водички ( а сладкой казалась...)
Бокал кривит губы: ещё одна с кислым нытьём -
о солнечном фрукте, погибшем в желудке вокзала,

о смятой походке, о луковом-луковом дне,
оранжевой куртке, на плечиках грустных забытой...
Бокал кривит губы. И вечеру чешет в матне.
И фыркает хмель, опуская короткую биту.

... крещендо дождя. Отстраняется наглый бокал.
Теряя калоши (презент для корнеевских кроко-),
бескровная Мэри уходит в поля табака,
рыдая таким неродным апельсиновым соком.

4

а я говорила: хватит! хочу красиво!
на хризантемы крестиками бросала.
...два кюрасао,
четверть гнилушки-сливы,
на занавесках - вестерны куросавы.

самки медведя, как небо, делили мужа.
ночь под щеками - изо всех грелок - грелка...
день разложил пасьянсы из мёртвых тушек.
на циферблате размазались тушь и стрелки.

серые волки перековали голос.
бабки-калеки за чем-то пошли в аптеку...
время краснеет, как ротовая полость
(нет, не ангина)
и обрастает мехом.

я обрастаю смехом, как керосином -
лампа,
как джинном - чашка без кюросао.
я выпадаю снегом на пол. красиво:
снег.
куросава.
утро.
и снег растаял...

5

…и вскрывали её анатом-массад
и патолого-пуаро.
на косынке её – гефсиманский сад,
а в горбу её – ватерлоо.
лейкопластырем кашель прихвачен к го,
и желудок её – как пустынный холл,
на холмах её – олухов-лопухов
отпечаточки каблуков.

и плюётся моссад, пуаро молчит,
чешет крылышки серафим.
кто стрелял в эти глазки-из-алычи
холостыми из хиросим?
кто колол ей в язык буквы «жопа», «жуть»,
кто подрезал, как птенчика, парашют,
кто, сумев разобрать, не сложил в манты,
оригами из наготы?

полежи, родная, медузой, в гной
косметичкой распахнутой, из кино
самым страшным кадром, пробитым дном
на коралле, на трупике бородой,
дисконнектом на пластиковом столе,
грудой глиняных черепков…
неприступен твой кукольный мавзолей,
требуха все – без ярлыков:

ватерлоо, нагасаки, шамз-элизе,
между ними – бесшовный шов
и червяк, царский выкидыш елисей,
что тя вовремя не нашёл.

1.Панночка

Ночь присела в размышленьи к нам на краешек ресниц,
Стайкой диких кобылиц куролесят в небе звезды,
Не жалей о том, что поздно нам уже гадать по звездам,
А душа ответит прозой погребальных колесниц.

Две свечи мерцают в спальне, локон падает на лоб -
На столе открытый гроб. В образах - две белых розы,
На груди уснули косы, не цвести погибшим розам.
Навсегда почила в бозе. Прочитал молитву поп.

На траве в росе холодной извивается туман,
Месяц падает в бурьян, и свистят печально птицы,
Путник-ветер притомится гладить крылья спящим птицам,
Воск засохнет на ресницах, запечатает дурман.

Потекут ванили реки на подушки облаков,
Мерный слышен бой часов, на груди уснули маки,
В яркой вышивке рубахи лишь цвести поникшим макам.
Королеве вурдалаков открывает ночь альков.

2. Сны-колибри

Сны мои – мои колибри, прогонять их не спеши,
На экслибрисе души поселились чудо-птицы,
Снов переверну страницы - тише, тише, тише,.. ти…
Размотай клубочек ночи, сновиденья приюти.
Вечереет. Тихо, слушай: чайник злится, пар идёт…
Снится - белый пароход в море тёплое стремится,
Снов переверну страницы - тише, тише, тише,.. ти…
Акварельные границы ярких красок конфетти.
Перевиты лентой алой и положены в альбом
Встречи…расставанья… «Бом!», - испугает время птицу,
Снов переверну страницы - тише, тише, тише, ..ти…
Заплутали сны-колибри в джунглях млечного пути.

3. Шаги зимы

Шаги звучали в тишине -
Зима, открыв дворы-шкатулки,
В ночных бродила переулках,
Сама с собой наедине,
Студила спящие каналы,
И, как заправский озорник,
Лукаво башенный тростник
Высоких шпилей украшала,
Уютный плед снежинок-фей
Дарила аттикам, флагштокам
Домов доходных, желтобоко-
Лимонных в свете фонарей.
Посыпав облаков просвиры
Хрустящей сахарной крупой,
Вновь зажигался день скупой
Над остывающей «Пальмирой».

Давай, разбазаривай первой встречной
Слова, что тебе по ночам шептала
Сбежавшая... В зарослях краснотала
Займётся пожаром весенний вечер -

Куда ты забрёл? В кулаке зажата
Синица сонета, в кармане фляга...
Дай кровь оботру... эх ты бедолага...
- Вернулась? да кто тебя звал обратно?!!!
2.О мужской красоте
Небрит, измучен, он летит домой –
Из места, что болит - горячей точкой,
А в багаже – пульсирующие строчки
И две рубашки, смятые в комок,
Обрывки писем, строчка от стиха,
Осколок миновавшего фугаса..
Я точно это знаю – он прекрасен,
А что он некрасив,так чепуха!
3
Нелюбимая

Тоска какая.. за окном темно,
Метель кружит и злобно ветер воет…
…ОН рад похоронить меня живою,
ОН разлюбил…
Мне страшно здесь одной..
Ах, что за жизнь! Век восковой свечи…
Из кукол – в жёны.. от любви - к брюзжанью:
Не так одета, не умна.. с брыжами
Рубахи не надену.. замолчи…
.. а ветер воет..
В Петербурге ночь
Совсем другая: музыка … и лица
Веселые… за что в него влюбиться
Послал мне Бог?
А вот родится дочь –
И что тогда? И так нечастый гость
В моих покоях…
… ветер стонет, плачет…
Когда б любил – всё было бы иначе!
А этот дом! Унылый, как погост..
..Умру, умру.. ни вести, ни письма.
Живой забыта, мертвая – тем паче..
А что ему? он обо мне заплачет?
..как воет ветер…
..лютая зима…
4. к Филиппе
…нескончаемый ветер дует который день, что ему, Филиппа, до наших бед?
Пыль повсюду,  (и что  на себя ни надень) проникает в поры; портит любой обед.
Чёрная тоска проползает и в сон, и в явь, и фалернским не лечится, хоть кричи…
До тебя, Филиппа, добраться готов и вплавь, но иссохли реки в августовской печи.
Равнодушная, беспощадная синева зависает с утра и до ночи чиста, пуста…
Ветер дует и дует… ох как болит голова, ну кому молиться, чтоб хотя бы дуть перестал,
Или чтобы выдуло начисто  боль…с тоской… и не молится – тихо скулится: пыль
Забивает рот… и скрипящий ствол тела досыхает…не слушай, Филиппа, спи…

№1 Письмо

Письмо не рви, прочти сначала!
Оно - последнее, к тебе...
Не так вся пьеса прозвучала
И зритель тот... был не в себе.
Кому мы пели песни лета -
Друзьям, любви... иль просто так?
Я помню взгляд, дрожащий светом,
В нём было что-то... счастья знак -
Звездой пунцового рассвета,
Фатой прибоя возле ног...
Шепни лишь ветру: "Поздно... спето!"
На облаках прочту сей слог!
А промолчишь, слезинкой-вздохом -
Я не умру... я буду жить...
И неприметным тихим лохом -
Страдать, надеяться, любить!

№2 Цвет детства

Над ручейком по досочке
Бежит мальчишка с удочкой.
Сверкают пятки босые.
Плывут смешные уточки.

Лучится солнце весело
Над травами пушистыми.
Поют лягушки песенки.
Взлетают ветры чистые.

Рисуем с дочкой радостно
Картинку акварельную.
Какой он яркий, сладостный -
Цвет детства карамельного!

№3 Ещё рисунок акварелью

Ещё рисунок акварелью -
Закат в малиновых тонах
И море, в синей колыбели,
Качает солнце на волнах.

Песок - теплее пластилина
И ямка лепится ватрушкой.
В кулоне - локон мягкий, длинный.
На холмик - жёлтую ракушку...

Прибою - сброшенное платье.
И плыть - слезинкой в лепестке,
Навстречу солнцу, там где счастье
Ждёт на оранжевой реке...

№4 Зайчик

Ты не знаешь совсем, упрямка,
Что сейчас у тебя, смешной -
На щеках, от улыбки - ямки,
Зайчик солнечный спит в одной.

Ты не видишь, пока, дурашку,
А заметишь - не трожь, оставь,
Он посланец любви-бедняжки -
Прискакал... и заснул, устав.

Он проснётся, зевнёт... и сразу
Мягким ухом коснётся губ.
Поцелуй же его, заразу -
Он вернется, двоими люб!

№5 Друзья

Снова ветер стучался в окно веткой. Не впустил, не хочу говорить ни о чём. Не обидится, ссоримся с ним редко - он в холодных норвежских фиордах рожден. Барабанил по крыше грибной дождик, попросил - протянуть руку, капли поймать. Обещал, но зачем-то раскрыл зонтик и не вышел, как прежде, под дождик гулять. Прыгнул с зеркала зайчик на стол, к снимку, языком теплым солнечным руку лизнул. Не прогнал, я погладил ему спинку - он, довольный, на старом письме, прикорнул. Дождь, и солнце, и ветер, что к их чести - были рядом, частенько. Спасибо, друзья! И вчера провожали, со мной вместе, беспробудно уснувшего старого пса...

ну слишком чисто вымыт был вчера в грозу Закат
что дюже стал похож на алый пол в чумно'й мертвецкой
увидев то – Господь от злости громко заикал
и твёрдо уж решил потоп устроить наконец-то...
наверно был под кайфом /или пьян/ Дракон-уборщик
что звёздной шваброй купол неба стёр до чёрных дыр
и сонный дьявол аж брезгливо гордый лоб наморщил
сквозь окна дыр увидев снова рая светлый мир...
стерильный солнца свет рождал в сердцах людей тревогу
а ветер – вирус грусти нёс на влажных позвонках
и Бог-отец сказал: "да будет Тьма!.."  – и вытер ноги
о неприлично чистый /будто без греха/ Закат...

2) Больше не в кайф

вот солнца шар глазуньей зла растёкся по горнилу горизонта
ты пьёшь вино один, смотря в проём окна своей квартиры-дзота
борьба за право быть собой идёт в душе твоей без перерыва
почти что тридцать лет, и белый саван станет белым флагом мира

вот умер день, а ты живой: эх, значит, любит Бог тебя /ублюдка/
а ты ему назло стараешься поймать на небеса маршрутку...
сегодня вновь кальян курил тебя, а ты - ловил во сне драконов:
в ружьё же слёзы-льдинки заряжал заместо боевых патронов

за этот день ты старше стал на шрам, но вот беда - не стал мудрее
ты с детских лет любил азарт, любил играть с судьбою в лотерею
ты строил замки из золы, сгорая /словно уголь/ в урбапекле
писал стихи, гонял чертей и спьяну чуть не влез главою в петлю

ты чёрствым стал, не ценишь больше каравая чёрствую горбушку
увы, не веришь Богу и любви, не слышишь моря шум в ракушке
ты пьёшь вино один, смотря в проём окна своей квартиры-дзота:
там солнца шар глазуньей зла растёкся по горнилу горизонта

3) Весёлый Роджеръ!..

Попутный снова дует ветер,
кровавый праздник нам суля;
Я не пират – я только Череп
на чёрном флаге корабля!..
Наживы запах сладкий чую,
парящий в воздухе морском,
Как чуют чью-то смерть акулы,
что хищно рыщут за бортом.
Бывает – я взгрустну немного,
прося у Бога об одном:
Чтоб стать хотя бы одноногим,
но всё же славным моряком!
Вдыхая полной грудью ветер,
стоять беспечно у руля...
Но я всего лишь только Череп
на чёрном флаге корабля!..

4) Урбаническая яма жизни

В кишечнике улиц воскресшей Гоморры,
Кишащей жуками машин-скарабеев,
Теряя себя, я играю в лайф-покер
На выход из этого царства плебеев...

Играю ва-банк.

Пропитанный водкой /и чёрт знает чем/
С чертями тусуюсь до белой горячки...
Ликует мой демон на правом плече,
На левом же – ангел мой горестно плачет.

Плачет ва-банк.

В кастрюлях домов /как яичко-пашот/
Кружусь в кипятке суетливого дня...
Deаth-прессия... вновь никуда не пришёл:
Всё водит по кругу меня Сатана.

Играет ва-банк.

1. Вдоль рельс

Мне б на сердце надрез,
Мир в нём тяжкою грыжей.
Вдоль разобранных рельс
Путь лежит обездвижен

Весом груды камней,
Что разбрасывал шало -
Было время. Но мне
Собирать не пристало

Битый щебень. В пустырь
Двину я с перепугу.
Безнадёжно простыл,
Греясь новой разлукой

С прежним "я". Не слаба
Плоть моя, мне не шатко.
Стая местных собак
Травит хилую шавку,

Вечножёлтым глазком
Светофоры мигают.
Рельсы впору на слом -
Распустились без гаек,

В кучу сбились они.
Мне в пустырь - не забыли?
Взгляды лихо сменить.
В путь, дыша своей пылью,

Тропкой стойких бродяг,
С местной сворой не гавкать,
Стороной обходя
Труп загубленной шавки,

Вдоль разобранных рельс
До Парижа ли, в Кижи?
Мир плывёт по жаре,
Свет становится жиже...

2. В лужах любви

Солнце, казалось, губами хватали,
Надкусывали они.
Им не хватало ни слов, ни печалей,
Звони, не звони
В колокол сердца - её ли, его ли -
Один у них звон.
Вдоволь им было и счастья, и воли -
И всё ничего.

Мяли подолгу усердно и дружно
Восторгам бока.
Мало им радости - вот уже скучно
Гонять облака.
Стали бесится, с приблудной шпаною
Сроднились почти,
Пели, кутили, творили такое -
Трава не расти.

Что-то сгубили, на что-то решились,
О всём позабыв.
Пропасть меж ними, отчаянно ширясь,
Плодила клубы
Плотного пара тоски равнодушья
На шалом ветру
Плотских влечений... А, впрочем, не нужно...
Не хватит им рук,
Чтобы ещё раз обнять это лето,
Светило словить.
Всё ничего. Глянь, как плещется небо
В лужах любви.

3. Ни капли личного

Ни капли личного на скатерть самолюбия,
Что в складках зависти и в пятнах от обид.
Догрыз гранит и воду вытолок всю в ступе я.
Любовь навязла на зубах - в душе першит

От несъедобного продукта мироздания -
Диету к чувствам пропиcал мне опыт-врач.
Протоки рек чужих застраивал мостами я,
А после вброд переходил их на ура.

Мосты сносило скоро к заводи забвения,
Меня тянуло к родникам в уюте скал,
Там пропадал, конечно, пропадом. Из тени я,
Презревший солнце-время, нет, не вылезал.

Мотал на ус, потом сбривал усы курчавые,
Порезы грустно оставлял тупой "Джиллет",
Как оставлял в конце концов любви причалы я,
И выходил на свет в расцвете зим и лет.

Ни слова против ураганов празднофразия,
Что задувают нагло речь обратно в рот.
Любовь ещё в моих пределах где-то лазает,
Но пьёт по-чёрному и ставит на "зеро".

4. Одна вода

Гляньте, люди, здесь кругом одна вода,
Ни живая и ни мёртвая - простая.
Ни ковчега, ни моста -
                      вода  
                             и    
                                 даль.
Даль  
    и я.
          Или не вижу ни черта я.

Голубь, мимо пролетавший, канул в сон,
В сон без имени, без чаянного смысла.
Пляж-мираж, где
              щебень,  
                      галька
                             и песок,
Скалы,
      небо -
              вот откуда был я выслан.

Вот оттуда вид чудесный и смешной.
Люди, гляньте, здесь вода одна повсюду.
Ни любви,
        ни обещаний,
                    ни одной
Формы жизни -
             Бог не создал здесь Иуду.

Нет ни ряби в этих водах, нет ни волн.
Абсолютная вода - вода по сути.
Я
  и
    обморочность.
                  Я
                     и
                       никого.
Нет,
     меня, пожалуй, нет.
                        Меня не будет.

Как светла вода! Как зыбка её гладь!
Ни живая и ни мёртвая - пустая.
Нет ни счастья, ни мечты -
                           вода
                                и
                                  мгла.
Нет меня...
           Или не знаю ни черта я.

5. Зёрна без плевел

Прячутся тени в люки,
Сон ошарашен явью,
Небо умыло руки,
Всякая хата с краю,

Зёрна без плевел - скучно,
В терниях сохнут звёзды,
Ангелы равнодушны,
Бесы религиозны,

В полупустом стакане
Бурей любовь-затравка,
Нить Ариадны станет
Самой тугой удавкой,

Ямы другому роют,
Лбы всё ровней и тверже,
Счастье - свинья свиньёю,
Той, что всегда подложат,

В Африке свиньи те же,
Бисер пред ними мечут,
Совестно нынче реже,
Штиль перед бурей вечен.

"Время убить" за радость,
"Время ценить" - наука,
Громче, эффектней падать,
"Встанешь, родимый, ну-ка?"

В области привисочной
Предощущенье стали,
Конь не валялся точно,
А дурака валяли.

Кто-то заварит кашу
Из топора с душою.
Маслом испортить - как же!
Трюк этот из дешёвых.

Не наступить на грабли.
Сколько смертей до рая?
Счастье на блюде - нам ли?
Плыть, берега теряя.

Нервы мотать на ус и
Бить сгоряча баклуши.
Рыжий я, что ли? - Русый.
Жаба исправно душит

Видящих в белом серость.
Кто не Дали - Малевич.
Что-то в виду имелось,
Да поимели мелочь.

Тени вспорхнули с крыши,
Взяли под ручки солнце.
Шишел за хлебом вышел,
Видимо, не вернётся...

МРС Егор;)))

1. Я не умею...
 
Благодарю: в смирении своём
не осуждаешь ты моей гордыни.
Слова «Мы Бога сердцем познаём»
я не приемлю разумом, прости мне...

Пусть от меня сокрыта благодать,
даруемая вам по вашей вере, –
я не умею сердцем познавать.
Как разумом любить я не умею...

============

2. Доктор Время

Пенсне,
                на символ бесконечности похожее,
И состраданье,
                          устремлённое
                                                    к нулю...
Скажите, доктор,
                              Вы ведь правда мне поможете?..
Мне больше некуда идти...
                                              ... Прошу!!!...
                                                                      ... молю...

Пускай безумною считаюсь
                                                в здешнем мире я,
Но им ли ведать,
                               что безумия мои
Не бред горячечный,
                                    не прихоти делирия –
Апофеоз
                  несостоявшейся
                                                любви!..

Воспев мучительное счастье
                                                  до бессилия,
Финала жажду –
                              исцелите же, молю!
Уже не требую
                            сперва анестезию я –
Вы режьте, доктор:
                                  это надо,
                                                    я стерплю...

Когда б Вы знали,
                                как жестоко и томительно
Болят иллюзий метастазы
                                              по ночам!
Я ассистирую Вам, доктор.
                                                Помогите мне
Стать палачом
                            немилосердным
                                                          палачам!

Отдам трепещущую нежность
                                                    на заклание.
И пусть нас в голос
                                    моралисты проклянут –
Убейте, доктор,
                              нерождённые желания
Холодным скальпелем
                                        бесчувственных
                                                                      минут!

Убейте,
                вырежьте,
                                    низвергните в забвение! –
Я раны позже залечу –
                                        мне по плечу...
А нынче, доктор,
                              нет желаний сокровеннее:
Я просто жить хочу!
                                      Я просто –
                                                          жить хочу...

... когда-нибудь...
 
============

3. Шотландская зарисовка

Он стоял на вершине скалы. Атлантический ветер
Отсыревшими складками килта* хлестал по ногам.
Мир дышал и клубился, но их было двое на свете –
Только он и волынка, прогнавшая чаячий гам.
В угловатой по-детски фигурке бунтарское что-то
Расцветало и с каждою нотой на волю рвалось –
Непокорная гордость воинственных пиктов и шоттов,
Непослушный огонь развеваемых ветром волос...
Человек и волынка – сыскать ли союз совершенней?..
Быстрокрылые чайки крестили смурной окоём.
Океан, поседевший от виденных в прошлом сражений,
Беспокойно ворочался в каменном ложе своём.
Исполинские волны, вздымаясь из дышащей стали,
Безустанно крушили о скалы непрочную грудь.
... Он царил над стихией – а звуки в неё прорастали,
И в грохочущий рокот вплеталась протяжная грусть
Семилетнего мальчика с вытертой старой волынкой...

__________________
* килт – шотландская мужская юбка

============

4. И наступит холодная ночь...
 
Посмотри мне в глаза и не смей уходить, не дослушав.
А дослушав, найди в себе мужество просто понять:
Ей не нужно уже оправданий твоих малодушных,
Ведь любовь – это солнце, а солнце не движется вспять.

Я порой ошибаюсь – но, знаешь, чудовищно редко.
Так пойми же умом то, что сердцем услышать не смог:
На полях твоей жизни вот-вот – и возникнет пометка:
«Не судьба...», а по центру мечты расползётся ожог.

Видишь, падает солнце – неспешно и не-от-вратимо?
Мягкий отблеск лучей угасает в ночи без следа...
Точно так же исчезнет и та, что тобой не хранима.
Солнце завтра вернётся. Она не придёт никогда...

                                 * * *

И когда она бережно вычеркнет нежность из грусти
И сумеет кружение дум о тебе превозмочь,
Будет поздно, мой друг: ты её безвозвратно упустишь.
Ты упустишь её – и наступит холодная ночь...

============

5. Здесь жить-то можно...
 
На сердце камень, в глазах усталость.
Была красивой – а что осталось?..
Была счастливой – давно, когда-то...
Худые плечи, кругом заплаты.

Бессильны руки, нещадна скука,
И нет надежды дождаться внуков.
Послать бы к чёрту судьбу-цыганку! –
Сын спозаранку – опять за пьянку...

Стучит сердечко всё глуше, глуше,
И рак сжирает нутро и душу.
Ползти в больницу – себе дороже.
Отвар из травки – авось поможет...

Картошки мало – сажать нет мочи.
Дни пролетают, крадутся ночи.
Просты и ясны приоритеты –
Дойти до почты, дожить до лета...

На сердце камень, в глазах усталость...
В России гордой убога старость.
«Отчизна-мама...» – эх, злая шутка!
Здесь жить-то можно, здесь гибнуть жутко...

============

6. В этом городе – жизнь
 
В этом городе – жизнь.
В нём отважно бросаются с крыш
разбитные вороны на поиски свежих помоев,
престарелый трамвайчик утюжит брусчатку порою
и расхристанный клён за окном по-осеннему рыж.

На больничном газоне последние астры зажглись –
разноцветные солнышки тянутся в серое небо.
У оградки стыдливо краснеет раздетая верба.
В этом городе – жизнь. Повседневная пёстрая жизнь.

А над городом – смерть. Повседневная чёрная смерть.
Опускается плавно – планида? палач? панацея? –
перекрестье окна, словно снайпер, бесстрастно нацеля
на худого мальчонку, привставшего жизнь посмотреть.

============

7. Карусель

 Allegro mortable

Скрипнет
упряжь,
плётка свистнет...
Дальше фабула простая –
ты летишь рысцой по жизни,
динамичностью блистая.
Не осёл, не старый мерин –
воплощённый сгусток воли:
шаг уверен, пыл умерен,
под уздою ретивóе.

Рядом вспыхивают лица,
мотыльками мчатся мимо:
расписные кобылицы
и учтивые павлины,
краснобаи попугаи
и бобры-трудяги –
бег твой
наблюдает тварь любая
с подобающим респектом.
В достижимость цели веря,
ты лавируешь упруго –
чуть правее, чуть левее,
вверх и вниз –
и вновь по кругу...

Не беда, что взлёты кратки:
ямы, к счастью, тоже мелки –
тáк что в сумме всё в порядке,
не страшны судьбы проделки.
Спозаранку тянешь лямку,
от забот не унывая:
если круг надёжно замкнут –
значит, вывезет кривая!

Но однажды, скинув шоры,
ты поймёшь, опешив малость:
оснований для мажора –
вот так жалость! – не осталось.
В суете традиционной,
в имитации полёта
спутал ты с аттракционом
злую пасть водоворота.
Не по кругу эти гонки,
и не вывезет кривая –
ты летишь на дно воронки
по убийственной спирали.

Чёрт возьми, какою ведьмой
путь твой, прежде гладкий, мечен?!
Разогнаться да взлететь бы! –
только некуда... и нечем...
Разметать бы прорву каверз
(ведь казалось бы: рискни же!..) –
только мчишься,
опускаясь
ниже,
ниже,
ниже,
ниже...

Вид твой жалок, бег твой шаток –
ноль дерзаний, сто терзаний...
Лики загнанных лошадок
с вечно скорбными глазами
с высоты косятся молча –
знают, дело будет вшивым:
твой полёт почти закончен –
не до жиру, быть бы живу...

Где павлины при параде,
и в какую степь удрали
размалёванные бл... лани
с работягами бобрами?
Почитателей когорты
отчего вдруг замолчали?
Окружён, как на подбор, ты
сволочами с палачами.

Фига с маслом, булка с таком,
дело шито, но не крыто,
пресловутая собака
неизвестно где зарыта,
смяты сметы, песни спеты,
день за днём – одни потери
да никчёмные беседы –
и по теме, да не с теми...
Всё, чем жизнь была согрета,
отзвенело, отшумело.
Бьёшься, мечешься в жерле ты
озверело-очумело –
но уже с овчинку небо,
а до дна... не думай лучше...
Отказали
к чёрту
нервы,
горло
стиснуто
удушьем...

Ниже,
ниже,
ниже, ниже...
Ну рвани же вверх! –
быть может...
... ну рвани же!..
Нет, не выжи...
Боже......

Гляжу из окна сумасшедшего дома...
Правда, ребята, начало не ново?
Вдруг из-под арки - да прям подо мною -
Что-то такое со шляпой такою.
Ходят тут, думаю, разные тетки -
Взял, да и плюнул сквозь прутья решетки.
Как заюлила она - просто прелесть!
Будто я выплюнул целую челюсть...
Вверх посмотрела - добавки, что ль, просит?..
Вроде, не хочет - и ноги уносит...
Топай, - кричу, - сочиняй протокол!
Плюнул еще и пошел на укол...

"Рвусь к любимой..."
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/140044/

Рвусь к любимой сквозь бури и грозы,
Сквозь шипы нераспущенной розы,
Сквозь амперы, ньютоны и герцы
Посылаю разбитое сердце.

Ноги шлю и, конечно же, руки,
Чтобы не было больше разлуки.
Ребра шлю - может, будут подружки,
Печень, почки свои - где же кружки?

Рвусь к любимой аортой, желудком,
Головой с помутненным рассудком.
Чтобы не было грусти и злости,
Посылаю я кожу да кости.

Рвусь к любимой - совсем разорвался...
С чем же я-то, позвольте, остался?
Для того, чтобы стало нас трое,
Посылаю и все остальное...

"За окнами палаты..."
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/140045/

За окнами палаты громыхает
Гроза, чему еще там громыхать...
А я лежу на койке и мечтаю,
Чего бы под грозу не помечтать.

Мечтаю я о том, что скоро выйду,
Что, может, на "гражданке" брошу пить,
Найду подругу, пусть пока для виду,
Попробую в себя ее влюбить.

Потом интимной дружеской попойкой
Мы будем наши чувства проверять...
Я снова окажусь в палате с койкой...
Она меня там будет навещать...

"Бывает на свете поэзия..."
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/140042/

Бывает на свете поэзия -
Сейчас я ее расскажу...
Все нервы издергал, изъездил я -
В особенном доме лежу.

Лежу, весь набитый "колесами"
(С колесами даже кровать);
Мне что-то вдувают насосами
(Куда - не могу увидать).

Я знаю: кому-то икается...
В подушку уткнувши соплю,
Под мат медсестер мне мечтается
О той, что, возможно, люблю.

С любимой о сестрах беседую...
Нет, вроде бы, наоборот...
А есть она, нет ли - не ведаю,
Не ведаю - омут ли, брод.

Нырну в темноту от отчаянья?
По камушкам рядом пройдусь?
Скучаю по ней, не скучаю я?
Вот выйду - тогда разберусь!

"Тот самый случай"
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/139315/

За окном мелькнули крылья,
Лук, со стрелами колчан...
Купидон? Пророк Илия?
Оказалось - Джекки Чан...
- Ты зачем уселся скраю?
- Радость людям я несу!

До сих пор я с ним играю
В "салки-ноги-на-весу"...

№1
Взрослеют под кожей –
ранами,
спайками,
язвами,
когда болит…
Ты взрослеешь из Кая в Каина,
Я из Лолиты в Лилит.

Взрослеют из плоти в глину,
из моря - в песок.
Наша синяя птица
взрослеет в ворону
из пластилина,
кровь – в березовый сок…

№2
Нам метель мягко стелет,
Да зыбко, не спится…
Языком индевелым
Мелет мельница-птица
Наших будней крупицы,
Наших судеб крупа…
Зацелуй мне ресницы,
Снег не стаял пока…

№3
Быть может и сможешь
вымолить гладь да тишь –
божью благодать,
только тебе в мой Китеж
невозможно попасть.
говорят, там  бога
можно потрогать рукой,
проверить его наличие.
как тать в ночи
ходишь пустословом,
боишься пропасть
в безвестии, глухомани.
станешь притчей во язычниках:
заманила тебя
задурманила
заморочила
Языкомань.

№4
как хочется оставить круговерть…
(а страх родиться больше страха умереть)
хоть мир становится трухлявей и дряхлей,
но снова я рождаюсь в свою смерть.

душа в ничто мечтает затеряться, чтоб не жить,
а если выпало по новой ей родиться,
то лучше лопнуть от перенапряженья жил,
чем умереть от ожиренья сердца.

нас мир любил, нас мир морил, нас мир любил,
о погребальный наш огонь он будет греться.

№5
И сердце неба зазвенит тревожно –
Заявят критики, что звон небезупречен.
Под болью крыльев распрямятся плечи,
А станиславские заявят, мол, не верим.
Вы видели, как с солнца сняли кожу?
А зрители гудят: мол, быть не может.
Эдип рыдал, Персей в Медузу метил,
Икар тонул… Никто и не заметил.

Ну-с....найдите душу в "задушевных стихах" Взяла наиболее затасканные ))))))

1. ЧЕРНО-БЕЛЫЙ АЛЬБОМ

Черно-белый матрас, полосатый, скрипит раскладушка.
Ненавижу, когда остается гостей полный дом.
Мама тихо шепнет: "С Днем Рожденья"- и чмокнет в макушку.
Только десять, пусти, не хочу...
Засыпаю потом.
Фиолетовых снов до рассвета плывут анфилады,
Вот, я тоже плыву по асфальту, коленкой гребя.
Я не плачу, мамуль, только йодом на рану не надо.
А мальчишки смеялись, да ну их..да я им..да я...

Черный кот, полосатый и грязный, на белой подушке.
"Намывает гостей", ну-ка брысь! Отлуплю наглеца!
Отпусти, ну не тронь, дочь его приласкает за ушком,
И тотчас убежит за широкую спину отца.
Фиолетовый плащ и простуженный осенью город.
Я работаю до десяти. Мам, прости, мне пора.
Засыпаю в момент, ненавижу всех тех, кто так молод,
Глуп, наивен, и счастлив, и плакать способен от ран.

Черно-белый альбом монохромно-бумажных историй,
Мой затертый диван все скрипит и скрипит не о том.
Мать - во сне обреченных инсультом, а дочь - алкоголем.
Фиолетово все. Отпустите. Не троньте. Потом.
И десятки оторванных лет по стареющей крыше
Метрономом дождя превращают меня в порошок.
Просыпаюсь...
и плачу так тихо, что Боги не слышат...
А мальчишки смеялись, а...
...Мамочка, так хорошо!

2. А Я УЛЕТАЮ...

А я улетаю...Такие дела.
Пока?
До свиданья...
До завтра?
До встречи...
В обветренном мире так мало тепла,
И время особенно как-то не лечит.
А выше не крыша с ажурным коньком,
Не купол, гляди, там обычное небо.
И солнце – лишь солнце обычное в нём –
Остывшая корка вчерашнего хлеба.
И солнечных зайцев уже не догнать
Ни солнечным волкам, ни солнечной пуле.
Всё просто. Стандартная осень опять
Пришла золотить наш заброшенный улей.
А я улетаю...Такие дела.
И в небе холщовом последние взмахи.
Пока?
До свиданья.
До зав…?
До вчера…
А ты - на листочке на крае стола,
Обычным пером моего же крыла
Всё пишешь какой-то там свой амфибрахий…
…
А я улетаю…

3. ЗВЁЗДЫ

«Послушайте!
Если
Звезды
зажигают –
Значит - это кому-нибудь нужно?...»
В. Маяковский
***

Тучи, срываясь снегом, плечи домов завьюжат –
Март расставляет зимы в полки календарей.
Звезды не зажигают, значит уже не нужно,
Чтобы они сгорали в золоте фонарей.
Я не иду навстречу, ты не проходишь мимо.
Разные луны видим с разных своих планет.
Есть, что спросить, но вряд ли это необходимо.
Есть, что ответить даже, только вопросов нет.
Просто, когда уходят, к Риму ведут дороги.
Сложно, когда налево кто-то свернёт с пути
…
Есть, что сказать вам, только злые вы люди, боги,
Господи, слышишь, хватит мне отпускать грехи!
Не поцелую руку, плакать не буду, клясться.
Мне наплевать на этих ярких плевочков свет.
Звезды не зажигайте! Вовсе не в этом счастье.
Если весна приходит, ну а тебя в ней нет.
…
Тучи, срываясь снегом, крыши домов завьюжат –
Март расставляет зимы в полки календарей.
Если зажгутся звезды, значит кому-то нужно,
Значит необходимо…впрочем, не мне теперь.

4. ВНУТРИ

Здесь всё так, как у всех — так же дети мечтают о лете. Точно так же, как все, светит в ночь мой оконный проём. Только стены снаружи убийственно желтого цвета, с ненавистной табличкой, висящей на входе - «Дет.дом». Мы такие, как все, лишь грустим чуть сильнее и чаще, и на каждую гостью наивное детское «мам?»... У меня есть игрушечный мишка и есть настоящий - мой мальчишка. Я их не отдам, никому не отдам.

Я другая. Сегодня семнадцать, и мамы не надо — год до выпуска, век без неё. Говорят, предала. Мишка розы принес. Я готовлю пирог шоколадный. Кофта в клеточку. Джинсы в обтяжку. Мечты в облаках.

Мы — эпоха. Нас знают в лицо все коты и собаки. Здесь есть всё у того, кому пофигу все пустяки. Правда, дружат снаружи навряд ли с детдомовским «браком». Мы, конечно, цветы, но, выходит, пока сорняки.

Я другая. Любимый сказал, красивей и роднее... Юбка солнышком. Пузо вперёд. По утрам токсикоз.... Мой малыш, никому не отдам, ни о чем не жалею. Будет всё по-другому, конечно, втроём и всерьёз....
Коммунальное эхо отдельной от прошлого жизни. Десять метров убогих удобств — в самый раз на двоих. Всё враньё. Я такая, как все. Ни работы, ни мыслей, ни мечты в облаках, ни подруг, ни своих, ни чужих...

«Я - Мишутка. Полгодика мне...» - пара строчек в конверте. Там такие, как мы, там не бросят, малыш, посмотри. ...

...Там всё так, как у всех — так же дети мечтают о лете. Я снаружи, прости. Подожди меня лучше внутри....

5. ИНОГДА НЕ ПЛАЧУ

Одиночество – одиноких ночей пророчество…
****************************************************
Нет тебя.
_______Нет тебя.
______________Не со мной…
______________________Иногда я не плачу,
И в промозглую душу нежданно ворвется туман.
Замолчи же, не бейся, замолкни, - у сердца он клянчит,
И к виску проберется, чтоб дрожью спуститься к ногам.
Вырываясь нещадно, стремительно, но бесполезно,
Сердце бабочкой билось – лишь боль от размаха крыла.
Пару грамм мышьяка может станет немного полезней,
Если в вены раствором, чтоб бабочку выжечь дотла?
Замолчи, замолчи же...все бьется, как в бешеном танце,
Раз-два-три,
_________раз-два-три,
___________________все стучит ненавистные па.
Раз-два-три,
__________раз-два-три…
____________________я привыкну, наверно, …останься.
Иногда я не плачу, а значит, живу без тебя.
Одиночество – пытка ночей одиноких пророчеств,
Две недели ночей – либо анабиоз, либо труп.
И исход уже ясен, налажен, разучен, отточен…
ПередОхнуть?
___________А передохнУть?
_______________________Или выбрать из двух…