но в блюдечке горкой печенье,
и чайника предназначенье –
в чаинках, упавших на дно.
Крутым кипятком их залью,
и чашки сверкнут золотисто
заваркой зелёной, душистой,
которую с детства люблю.
Лишь тень на стене – визави
без имени-отчества,
её к чаепитью зови,
моё одиночество.
А если слеза невзначай, –
спроси у пророчицы, –
кончается всё, и печаль
когда-нибудь кончится…
30.08.09