Кажется, что нет конца этой пустыне. Палящее солнце вызывает сонливость. Я в пурпурных одеждах восседаю на белом верблюде. Надо мною белый балдахин. Рядом бегут мальчики-слуги с длинными опахалами. Сзади на арабских скакунах следуют восемь моих верных воинов. Один из них указывает вдаль и что-то кричит, привлекая мое внимание.
Из-за дальних барханов медленно приближается к нам процессия. Похоже, везут раненого воина, после битвы, которая недавно произошла. Воин явно принадлежит к высшему сословию, но скорее всего чужеземец. Подумав о том, что едва ли здесь кто-то еще окажет ему содействие, спешившись, подхожу и предлагаю свою помощь. Слуги не возражают.
Объединив свои отряды, располагаемся на ночлег. Приказав слугам сварить целебные снадобья, отправляюсь в шатер к раненому. Оставшись с ним наедине, позволяю себе снять с него куфию, частично прикрывающую лицо.
…Впрочем, я даже не удивляюсь. Совершенно привыкла уже к тому, что нам предначертано встречаться при подобных обстоятельствах. Вот только потом судьба нас опять разбрасывает в разные стороны. Наверное, для того, чтобы не привыкали к хорошему и для того, чтобы помнили. Потому что, когда твой друг всегда рядом – перестаешь это ощущать и не ценишь.
В общем, почти три дня отведенные нам судьбой, я отпаиваю его снадобьями, втираю целебные мази и молюсь. Молюсь о здравии и долгой счастливой жизни. Очнувшись и узнав меня, он принимает все, как должное с улыбкой и благодарностью.
Наутро третьего дня прибывают из его стана слуги и две юные девушки-мусульманки. Он представляет их как жену и сестру. Мне же предлагает удалиться, дабы не смущать их невинные взоры, ведь я дерзка и обычно не ношу покрывала. Я сажусь на своего любимца белого верблюда и скачу, изо всех сил погоняя его и поднимая облако песчаной пыли. За мною удаляются мои слуги и воины.
К вечеру до нас донеслись известия, что лагерь нашего друга окружили воины враждебного ему стана. Своим слугам он приказал охранять родственников, а сам защищался как лев и уже, будучи тяжело раненым, сдался в плен.
Я уединяюсь в своем шатре для принятия решения. Осознавая, что мой друг в опасности, я понимаю, что должна прийти к нему на выручку. Но с другой стороны, ведь он никогда не просил меня о помощи. Даже, когда я навязывалась с ней, он и принимал-то ее, как будто делая мне одолжение. Выходит, что унижаю свое достоинство, и все окружающие это видят. Да они все смеются надо мной. Что-то красное и липкое затмевает мой разум, тошнота подкатывает к горлу.
На центральной площади города, там, где в дни базара продают рабов, сегодня расположились городские правители и судьи. Решалась судьба молодого чужеземца, раненого в бою. Он стоял, истекая кровью, и улыбался. Казалось, что он уже давно находиться в ином мире и до всего, что твориться на площади ему нет дела.
Мои ноги в сандалиях из крепкой позолоченной кожи, с украшениями из ярких рубинов и сапфиров передвигаются с трудом. Я ощущаю груз вековых железных цепей. Эти цепи я сама взгромоздила на свое сердце, на свою душу, на свою память.
Мои воины расчищают для меня проход к центру площади. Передо мной что-то сверкает на солнце. Я всматриваюсь глазами, совершенно ослепшими от слез, и обнаруживаю, что это серебряное зеркало. Двое маленьких курчавых мальчишек с забавными лукавыми личиками настойчиво зазывают взглянуть в него. Я предлагаю им деньги, но слышу в ответ:
- Уплачено, принцесса.
Смотрю в зеркало и вижу, что в нем отражается всего лишь базарная площадь, на которой продают рабов.
Торг шел о мальчике индусских кровей. Раб был обнажен, и с первого взгляда можно было понять, что он принадлежал к одной из каст особо почитаемых в Индии. Я пытаюсь сделать шаг и ощущаю сильное головокружение. Вокруг площади поднимается вихрь, что-то острое колет лицо и тьма покрывает все сущее.
Пробуждение.
-Я уже открыла глаза или еще нет? Почему так темно?
Буквально из последних сил заставляю себя выйти из давящей тьмы. А за окном лето. Надо сегодня сходить на море. Оно такое теплое и ласковое.
Не могу вспомнить, что такое вчера со мной случилось? Кажется, я изменила тебе, предала? Нет, просто я осознала, что тебя нет.
Прости меня, если можешь. Ведь я всего лишь женщина, а не высшее существо, как ты.
Уже простил?
Быстро…
Сказка о будущем. Сон 5.
Мы на корабле. Ветер играет белоснежными парусами. Солнце нежное, доброе, мягкое. Его блики отражаются от иллюминаторов. Море волнистое, но тоже доброе. Ветер не сердиться. У всех хорошее настроение.
На корме расположился твой гарем. Все девушки в розовом. Напомни-ка еще раз, зачем он тебе? Говоришь, что сам не помнишь? Ах, да я вспомнила – для престижа.
С верхней палубы открывается замечательный обзор. Мы возлежим на шелковых подушках в легких светлых одеждах. Аромалампы источают нежнейшие запахи. Стол накрыт изысканно, по восточному обычаю. Мальчики-слуги стоят наготове, чтобы выполнить любую нашу просьбу. Мы с тобой ведем неспешную интеллектуальную беседу.
Спрашиваешь, куда мы плывем? Да какая разница, ведь это же сон.
Ну ладно, какой там сон…
Просто моя шутка :))
Пробуждаться нет желания?
У меня тоже.