урчание холодильника --
как мурчанье кота, которого вовсе нет.
я ложусь спать.
как наркоман, проебавший дилера,
как бумажник пустой из кожи из крокодиловой.
холодно.
прижимаюсь спиной к спине.
или верней к стене, потому что к стене вернее,
телевизор ярче и голубей венеры,
и безмолвней --
регулятор звука на минимум.
сон -- репетиция смерти
и в этом есть
ощущение бесконечности и бессмертия.
а хотелось бы:
жизни-жара-шёпота моего имени
мне же в ухо, но тихо-тихо.
тишина как взвесь
звуков, не оседающих на дно комнаты.
я храню остатки уже ничейной косметики
в глупой надежде, а вдруг ещё пригодится.
я ложусь спать.
комната, усыпальница ли, гробница,
где не важно -- умер ты или в коме ты,
но не спишь --
барахтайся же, кричи же.
тишина как взвесь, как тягучая вязкая жижа.
