@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Dance macabre
Осень кутает вечер в расшитый дождями шифон,
Полирует до глянца витые дороги-морщинки
И небрежно бросает на Невские волны косынки, -
Гонит в сказочный край, где туманы хранят Альбион...
Жгут видения.
Роды...
........Салфетка и... прерванный плач...
..............Взгляд из вечности сына, - зазорного плода...
....................................................................................О, Боже!
Парк...
.....Дорожка...
...........Нужник...
....................Вонь...
.......................Младенца синюшная кожа...
Разрешил бы скорей эту пытку безмолвный палач!
Отпустило проклЯтое...
Ад поменялся на рай.
Снова хочется жить.
........................И любить...
.............................Пётр так милосерден!
Там, на Троицкой площади, он не допустит до смерти!
- Катька, банты на платье пришей и вина мне подай!
Что молчишь, аки рыба? Подпой, чай, вдвоём веселей?!
Я ж пою, хоть в остроге и нет партитур да клавира.
- Что Вы, матушка, Марья Даниловна?! Тут не до жиру!
Жутко! Окна в решётках, и стражник стоит у дверей.
- Ну как хочешь! А я запою. Только слёзы не лей!
Марья Гамильтон я, камер-фрейлина и фаворитка!
Напугать меня казнью?! Петруши смешная попытка!
Эх, тоскливо без щеголей, певчих, шутов, ассамблей...
Вновь видения ранят, взыскуют за пагубный грех...
Камердинер царя в дом доставил в вечор повеленье:
Постелить нынче ложе...
Румянит без свёклы стесненье,
Но известно: постель - это путь проторённый наверх!
Ей пятнадцать годков, в перестарки ещё не пора.
Говорят, что вертеп во дворце, да какое ей дело?!
Государь скупо жалует фрейлин за юное тело?
Пусть! А статус её будет завтра иной, чем вчера.
Ночь была так длинна...
Оплывала свеча на консоль...
Белоснежный алтарь окроплялся девической кровью...
Государь не прибегнул ни к нежности, ни к многословью,
Но был в страсти неистов и брал до утра... через боль.
Время шло. ДЕвиц много и царь к ней совсем охладел...
Да Ивашка Орлов не робел и любовь получилась,
Только царь не денщик! - может дать высочайшую милость.
За двумя погналась и осталась теперь не у дел.
Рассветает...
- Эй, Катька, пора уж корсет шнуровать!
Вновь на улице дождь, - можно белое платье испачкать.
У погоста стоять будет вовсе не старая прачка -
К месту казни прибудет сам царь и бояре, и знать...
Эшафот...
.........Царь приехал, Светлейший и архимандрит...
Льёт за шиворот дождь.
Улыбаться непросто, но надо.
Государь улыбнулся. Встал. Обнял.
На сердце отрада!!
- Что дрожишь-то? - спросил.
- Чуть промокла, продрогла... Дождит...
- Ты не бойся, тебя не коснётся рука палача.
Вот и всё. Прощена!! На зевак посмотрела победно...
Пётр вдруг палачу что-то молвил в ушко незаметно...
Вжиик!! И... жизнь подытожена росчерком быстрым меча.
Вопль!
Но в танце со смертью осталось последнее па:
Государь поднял голову Марьи, к устам приложился.
А глашатай кричал: - Суд над детоубийцей свершился!
Ну, давай же, пляши от царёвых указов, толпа!
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Монолог Иуды
(моё видение)
-Людишки! Ну не вам меня судить!!
Не вам века мусолить имя Иуды!
Бьёт через край к чужим порокам прыть?!
Свои грехи припомнить бы не худо!
Серебряники? Как же я посмел?
Да тьфу на них! Имел я и не это!
Казну неподотчетную имел,
Но что с неё, коль жизнь я вёл аскета?
А Сатана силён, умом немал,
Нашёптывал, вползал в сознанье змием:
- «Ты часа быть вторым так долго ждал,
Царём Он станет, ты же – казначеем.
Весь мир у ног, и что тогда есть грех?
Помолишься, покаешься – спасёшься!
Зато и слава будет, и успех,
Над смертными навеки вознесёшься...»
Ослаб я духом, думал о земном.
Вы судите и этим предаёте!
Его вы предаёте день за днём
Отказывая немощным в заботе.
Молитвой клянчите побед и благ,
А Бог у вас во всех делах свидетель.
Чем помогли вы тем, кто сир и наг?
Всегда ль вы помните про добродетель?
Я предал… Предал… Гефсиманский сад…
И: «Радуйся, Равви!» - слова те помню,
И поцелуй…. В душе кромешный ад,
Его безвинной освящённый кровью.
Меня кромсать готовы на ремни?
Через века меня вы не простили!!
Но всей толпой орали вы: « Распни!»
Вы о своём предательстве забыли?!
О! Если б всё назад вернуть, мой Бог…
Всё, что содеяно по наущенью….
Я ждать Пятидесятницы не мог,
Чтоб у Иисуса получить прощенье….
Мир рухнул мой. Не повернуть стопы..
Всему верёвка подвела итоги.
И что мне осуждение толпы?
Я сам себе судья и самый строгий!
Но каждый раз, как вспомните меня,
Так тут же вспомните свои деянья!
И каждый, каждый раз меня виня -
Своей душе ищите покаянье!
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Пляски Саломеи
На пиру у Ирода веселье….
В этот день стал Ирод на год старше.
Виночерпий подливает зелье
В золотом чеканенные чаши.
На столах резных, слоновой кости,
Яств полно - каких душа желает.
Захмелели, разомлели гости -
Зрелища им только не хватает.
Кликнул Ирод в залу Саломею.
Ох, ловка, девчонка, на затеи!
Танцевать никто так не умеет,
Как царевна славной Иудеи.
Замер зал, приветив деву охам…
Стан в парче, шелках, пурпуре, злате…
Рвётся грудь из лифа с каждым вздохом,
Страсть кипит, клокочет в знойном взгляде.
Музыка…, и саламандрой дева
Скачет, скачет перед знатным сбродом.
Взгляды - справа, охи-вздохи слева,
Возгласы восторга хороводом….
В дивном танце: « О семи вуалях»
Нимфою крылатою порхает.
Ножками, в изысканных сандалиях,
Вензеля, плутовка, вышивает.
Хороша плясунья, статна, гибка…
Дразнят, манят, просят руки-змеи…
Обещает радости улыбка….
Пляшет, пляшет, пляшет Саломея!
Мытари стенают, фавориты…
Вожделенье борется с сознаньем.
Раскраснелись у послов ланиты,
Даже сам Пилат горит желаньем….
Похоть навела на лица глянец,
Разбудила в хлипких духом чёрта.
-Что желаешь, дочь, за дивный танец?
Всё исполню!! - крикнул Ирод гордо.
- Я хочу, чтоб голову Предтечи
Принесли мне вот на этом блюде!
А царица шепчет: «Думать нече,
Соглашайся, не осудят люди.
Он народ давно уж баламутит,
А тебе сейчас лишь слово молвить.
Нищих в Иудеи не убудет.
Ты желанье обещал исполнить.»
Кровь на миг от ужаса застыла…
Гости смотрят, ждёт и Саломея…
И гордыня разум помутила,
И подумал Ирод: - «Я - посмею!»
Отдал он указ и Ангел смерти
Воспарил, и тихо-тихо стало…..
А в Аду возрадовались черти,
Зло над миром восторжествовало!
Совершилось всё в мгновенье ока -
Получила дева приз за танец.
А в свернувшеюся кровь пророка
Обмакнул Пилат без страха палец.
Знал ли каждый про свою кончину?
Божий суд уже тогда вершился.
Каждому за всё воздать по чину
В небесах Господь распорядился.
И судьба по мере воздавала:
Как-то раз, средь льдин, уж коченея,
Танец свой последний танцевала
Обезглавленная Саломея.
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Последний регтайм
Апрель. «Титаник». Роскошь напоказ.
Штиль, лёгкий бриз, а воздух вязок, горек.
Играют музыканты вальсы, джаз...
Часы над лестницей: 23.40
Корабль с айсбергом столкнулся вдруг,
Вода потоком заполняла «брюхо».
Соединил небесный акведук
На судне: подлость, доблесть, крепость духа.
Нептун, увлёкшись пагубной игрой,
Карёжил всё, рвал беспощадно ванты.
В неразберихе, в панике людской
Мелодии играли музыканты.
Себе, на собственных похоронах,
Регтайм играли реквием, и всё же -
У обреченных в душах таял страх,
Надеялись, что кто-нибудь поможет.
Кромешный ад, стон, слёзы, кутерьма...
Смерть поджидала в ледяной купели.
Счастливчики, чтоб не сойти с ума,
На шлюпках отходящих громко пели.
Оркестра звуки им летели вслед,
Играли музыканты, пост не бросив.
Дарили тысячам тепло и свет,
А их в оркестре было только восемь.
Пусть чередой уходят в Вечность дни,
Но подвиг музыкантов выше тлена.
Людьми ушли в пучину вод они
Забыв в ту ночь, что жизнь своя бесценна.
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Дон Жуан и Казанова.
Вихрь чувств и страсти ураган –
Всё это на земле не ново.
Любил прелестниц дон Жуан,
Любил их нежно Казанова.
Слова для девушек капкан
А взгляды, вздохи - как обнова!
Солжёт, как Дьявол, дон Жуан,
Польстит умело Казанова.
И, как изысканный гурман
Смакует вкус утехи новой –
Себя насытит дон Жуан,
Насытит женщин Казанова.
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Людовик XVI. Казнь
Конвент решил, что казнь сегодня будет -
На гильотине участь умереть.
Народ лишь победителей не судит,
А тем, кто не сумел - позор и смерть!
У злобной, революционной гидры
Уже наточен жертвенный топор.
Рыдают неуёмные клепсидры
Слезами приближая приговор.
Приспешники и фавориты рады,
В себе бессильны одолеть раба...
Спешат на представленье кавалькады...
Смеются, улюлюкает толпа...
Распахнуты в каретах занавески -
Приехали заклятые враги....
Не жить, так хоть уйти по-королевски,
О, помоги, Всевышний, помоги.....
Ну вот и всё....Ждёт чёртово устройство...
Мгновение со смертью визави...
Не показать бы черни беспокойство...
Камзол... Два шага... На колени и...
Ремни.... И лязг.... И избавленья милость....
И росчерк лезвия по позвонкам...
И звон колоколов... И крик: - " Свершилось...!!"
И кровь ручьями... Свист... Вселенский гам...
И голову казнённого бесстыдно
Палач поднял над буйною толпой,
Чтоб каждому зеваке было видно:
Исполнен приговор, пора домой!
Под занавес вмешалась Божья сила:
Застыл и онемел безумный люд,
Когда вдруг голова глаза открыла
Из Вечности творя над каждым суд!
А в небесах архангелы запели
Мирское зло мелодией круша....
Над лугом белоснежных асфоделей
Парила лёгким облачком душа....
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Сказание о Чёрной Даме
НесвИжский замок…. Тусклая звезда
Взирает на величие былое,
Да призрак Чёрной Дамы иногда
Плывёт бесшумной тенью по покоям.
То Барбара, из рода Радзивилл,
Дорогу к Богу отыскать не может.
Печаль о том, кто так её любил,
В душе заблудшей время только множит.
А было..., было... Барбара - вдова,
Имение имеет, земли, сёла….
И долетела про неё молва
До польского наследника престола.
У братьев Радзивилл один расчёт,
Чтоб породниться с королевским домом.
Корона Польши спать им не даёт,
Чужая власть застряла в горле комом.
Спланировали всё до мелочей,
Подстроили брак Барбары и принца.
Хоть в браке чувства не для королей,
Но дал Всевышний молодым влюбиться.
Не замечая будней чехарду,
Парили души в небесах от счастья.
Да не пришлась невестка ко двору,
Не насладились Радзивиллы властью.
Полна коварства королева-мать -
Великая и злая Бона Сфорца,
Привыкшая карать и убивать
От князя, короля до царедворца.
И хоть король был браку очень рад,
И хоть любовь союз сей освещала -
Аптекарь Монти изготовил яд
И через время Басеньки не стало.
И по ушедшей так скорбел супруг
Душою чуя: смерть-то не случайна,
Что повелел алхимикам он дух
Из того Света в замок вызвать тайно.
При помощи огромнейших зеркал,
И заклинаний – опыт получился.
Дух Барбары противиться не стал,
И в залу для свидания явился.
С безумным криком: - «Басенька моя!!» -
Коснулся Жигмонт духа, стал с ним рядом…
Раздался взрыв, зловонная струя
Заполнила пространство трупным смрадом.
Её душа с тех пор обречена
В миру скитаться, горе предрекая.
Является к распутницам она,
Их за нескромность, и разврат пугая.
И с Чёрной Дамой встречи визави
Никто из смертных у судьбы не просит.
Она же по загубленной любви
До сей поры смиренно траур носит.
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Экскурсия по Освенциму
Тут жертвам не определить числа…
Тут страх неясный всех одолевает…
Тут в воздухе витают силы зла…
Тут призраки из прошлого гуляют…
2
В бараке рожениц, у стылых стен,
До самой крыши разместились нары.
Здесь к небу возносила Жизнь рефрен,
Здесь крах надеждам видели стожары.
Тут мать в бумагу кутая дитя,
Ему единственный раз в жизни пела.
И песней той, в последний путь идя,
До капельки любовь отдать хотела.
Для них двоих астральный был язык,
Свет глаз, улыбка - были высшим счастьем,
И проживали вместе жизнь - за миг,
И страх над ними был уже не властен…
3
Тут «Ангел Смерти» обращал жизнь в дым,
Сортировал людей без сожаленья...
И каждый думал: что же будет с ним,
Получится ли избежать мученья?
Оркестр «Грёзы» Шумана играл,
И по камням струился страх рекою,
И кто-то криком небо в клочья рвал,
Пока красавчик тешился с судьбою
Кто был удачлив – нам не разобрать.
Смерть выдавалась сразу и в рассрочку.
Был путь одних – от газа умирать,
Был путь других - пить ужас по глоточку.
4
Вот склад «добра». Чего тут только нет!?
С сожжённых трупов удобренья горстка ,
А рядом - мыла маленький брикет,
Очки и зубы, иглы и напёрсток...
Из человечьей кожи сумка есть,
На ней сохранена татуировка…
Всех экспонатов и не перечесть.
Продуманной была тут перековка...
Был Дьявол генератором идей.
А что такое слёзы, боль, страданья?
Эмоции ничтожные людей!
И: « Каждому – своё!» - есть оправданье.
4
Тут говорят, что если постоять
И тишину послушать, то услышишь -
Как тихо песнь поёт ребёнку мать,
Как лают псы, как лезут в щели мыши...
Как просят дети сладкий цианид,
Как от удушья корчатся и бьются
Те, кто в печах изведал геноцид,
Как палачи бездушные смеются…
Как кто-то сверху эхом говорит:
- Мир берегите, люди..., люди..., люди…
Пусть каждый жизнь щадит..., щадит..., щадит…
И пусть Освенцим всем уроком будет…
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Княжна Тараканова. Монолог
Худое рубище не греет плеч.
Потух огарок. Кашель, кашель, кашель…
Мне жизнь, любовь не выпало сберечь,
Всё испила из судьбоносной чаши.
Тьмутараканья бывшая княжна,
А ныне узница, мой замок - клетка.
Отвержена... Не девка, не жена,
В чужой игре разменная монетка.
Султан и шах, Потоцкий, Радзивилл,
Князь Лимбургский - руки моей просили.
Сокровища мне каждый подносил,
Все утверждали, что меня любили.
И предали.… Одна средь воронья.
Допросы, пытки, каверзы, наветы…
Я верила: не самозванка я,
А дочка тайная, Елизаветы.
Не избежать довлеющей тиши.…
Томлюсь, стенаю, нет в страданьях брода.
Нужда и та – смущение души, -
Стоят столбами стражники у входа.
О, память…. Ты безжалостный палач!
Орлов… Подлец! Ему и горя мало!
Цареубийца, прихвостень, циркач!
Где разум был, когда себя вверяла?!
Взял на живца, на призрачность венца,
На судне ряженные обвенчали.
За ночь любви - боль, ужас без конца
Пожизненными спутниками стали.
Есть плод любви - младенец, мой сынок…
Рождён, крещён, Чесменский в нареченьи...
Так пусть вовеки с ним пребудет Бог,
А мне уже не вымолить прощенье.
Последний миг земного бытия….
Всевышний ждёт. Лечу в потоке света.
Последнее… Мой Боже, кто же я?!
Судьба - глухонемая. Нет ответа…..
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Покидали русские Москву 1812г
Покидали русские Москву - матушку любимую, святую.
Горе натянуло тетиву и стрелу метнуло огневую.
И Москва, от скорби гробовой, задыхалась в страхе, в смраде чадном.
Брошенная, круглой сиротой на распутии осталась ратном.
Онемели звонницы в церквях, пыль одела целый мир в сермягу.
Дворники остались в сторожах, - им приказ был: "из Москвы ни шагу!"
И святыни плавились в огне, и горели корпуса заводов,
И почти что в полной тишине шло "переселение народов".
Скрип колёс и ржанье лошадей, окрики господ и стон болящих...
Плач грудных, изморенных детей чуть манежил души уходящих.
Кто силён был духом, кто был нищ, - подчинясь Кутузову и року,
От своих родимых пепелищ уходили, бросив всё с наскоку.
Покидал Москву гвардейский полк. Сдать без боя город - это мука...
Шли... Знамён не развевался шёлк, и трубач не издавал ни звука.
Было ясно: шли не на парад - на мундирах обтрепались канты,
Почернели лица у солдат, на плечах обвисли аксельбанты.
Не до реверансов и манер, если души полнятся виною.
-"За-пе-вай!!" - вдруг крикнул офицер и при этом сделал взмах рукою.
-" Сол-да-тУшки...." - кто-то просипел и.... замолк, и тихо-тихо стало....
Тут дрожащим голосом запел полковую песню запевала...
Вмиг её подняли на штыки. Выводил трубач в такт песне ритмы.
Вдоль обочин бабы, старики их крестили, вслед творя молитвы.
И казалось, что в пыли дорог появились некие миссии.
Шли, чеканя шаг, к виску висок, с песней удалой сыны России.
Не беда, что, уронив слезу, кто-то не сдержался, песню скомкав -
Родины свободу и красу защитить шёл каждый для потомков.
Ветер нёс из уст в уста молву и надеждой освещались лица: -
Нет, не сдали ворогам Москву - отдана на божий суд столица!
В этом море бед, потерь, любви - каждый в общем деле был участник.
И Москву просили: - " Потерпи! В нашем доме тоже будет праздник!
И заплатят нам враги за то, что тебе пришлось изведать пекло.
Выдюжим... Бывало и не то, и восстанешь ты ещё из пепла..."
Покидали русские Москву - матушку любимую, святую.
Горе натянуло тетиву и стрелу метнуло огневую.
Уходили, чтоб спасти страну, чтобы в грязь лицом не пасть народу,
Чтобы кровью искупив вину принести ей на штыках свободу
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Тайный грех боярыни Морозовой
В ноябре землица настылая,
Завывают ветры, стараются.
А Морозова и Данилова
В земляной тюрьме загибаются.
-- Эй, служивый, брось калача сюда!
Или хлеба дай. Брюхо мается!
-- Не положено! Долго ль до суда?
Враз разжалуют, коль дознаются!
-- Ладно, чадушко, береги себя.
А рубаху мне простирнёшь, аль нет?
Оттого прошу я о том тебя,
Что пришла пора мне покинуть Свет.
-- Феодосия, да неужто мы
Супостатам сим станем кланяться ?
-- Не покинуть, Мань, мне ужо тюрьмы.
Ухожу я к Богу, напарница.
-- Холод – аки зверь, и неровен час
Навь от голода вдруг причудится.
Ты поведай мне, пусть последний раз.
О своей любви-душегубице.
-- Ладно, Марьюшка, коль пришёл мой час -
Не поем, так хоть набеседуюсь .
Вспоминала жизнь тут сто тысяч раз,
А теперь тебе исповедуюсь.
В отчем доме я - словно маков цвет,
Ласка мне была и внимание.
За вдовца пошла я в семнадцать лет,
Да приехал царь на венчание.
Замерла душа, всё смотрю за ним,
А как глянула в очи синие -
С той секунды стал он грехом моим,
Заплелись у нас судеб линии.
Через времечко зачала дитя.
О грехе знал муж – не побрезговал.
Всем на колкости отвечал шутя,
А меня с сынком холил-пестовал.
Да не долго жил муж-боярин мой.
Овдовела я в зиму снежную.
Царь Алёшенька приезжал домой,
Греховодили с ним по-прежнему.
По Москве летел слух дурной не зря,
Ведь любовь у нас была шалая…
Не за веру, нет - за любовь царя
С грозным Никоном воевала я!
И с победою подошла к концу.
Тут бы счастью быть за старание,
Да другую царь вдруг повёл к венцу.
Не явилась я на венчание.
И Тишайший мне не простил того,
Тут же прошлое и вменил в вину.
Я пошла тогда супротив его.
Так, несломленной, на тот Свет уйду.
Вспоминала всё десять раз на дне:
Грех свой пагубный, глаз любимых синь…
Помолюсь я, Мань, время вышло мне.
Ради Господа – прощевай! Аминь!
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Ах, Наталья Николаевна, простите..
Ах, Наталья Николаевна, простите,
Что строкой тревожу дерзновенно.
Тайну Вы заветную храните.
Ту, что все хотят знать непременно.
Очень трудно падшим в святость верить.
Легче всё свести к делам банальным
И, хоть на мгновенье, свою серость
Соразмерить с жизнью гениальных.
Пересуды непреодолимы.
И нигде от них спасенья нету.
Но зато Вы были так любимы
Величайшим на Земле Поэтом.
Ах, Наталья Николаевна, простите…..
@))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~ @))~~'~~~;~~~~~~~
Монолог Понтия Пилата. моё видение
В театре жизни мне досталась роль
Двуличного и мерзкого злодея.
Я морем слёз пропитывал юдоль,
Передо мной теряли ум халдеи.
С азартом правосудьем торговал,
К изгоям способ применяя старый:
Их, вдоль дороги в Тир, я распинал,
А Богом был мне кесаря динарий.
Да провиденье выбрало меня,
Решить судьбу Христа, ничуть не дрогнув.
И проклят стал навек с того я дня…
Когда Ему из уст вердикт исторгнул.
А шанс был дан спасти Его толпе,
Но бесновались вволю фарисеи
И книжники, в заботе о себе,
Молчаньем помогали зло мне сеять.
И небо рвал « Распни!!» истошный вопль…
Никто Христу не попросил свободу!
Что ж? Просьбу выполняю я. Изволь!
Вор больше чем Мессия люб народу!
Умыл я руки, и умыли вы,
Все, кто в толпе простаивал безмолвно.
Вы не сносить боялись головы,
Как агнцы, вели себя покорно!
Я - душегуб, но не виновней всех,
Ведь вместе с вами праздновал я труса,
По наущенью совершил я грех, -
Безвинную пролив кровь Иисуса.
А к вам, святоши, я ещё приду,
И быть для вас диктатором посмею!
И, думаю, что к своему стыду,
Вы снова будете молчать, робея.
Пока вы жизнь не станете ценить,
Любовь Христу доказывать делами -
Я буду вас жестокостью учить!
И буду в вас, и с вами, и над вами!