вспоминаешь часто обо мне.
и, порою, сам не понимаешь
почему остался в стороне.
расскажи друзьям что ты мне пишешь,
но письму - не суждено дойти.
расскажи что в телефоне ищешь
сообщенья старые мои.
расскажу что я сейчас целую,
обнимаю и "люблю" другого.
расскажи что раньше за такую
наглость, был готов убить любого.
расскажи друзьям как ты ревнуешь,
иногда, ночами просыпаясь,
все картины мысленно рисуешь
как тебе при встрече улыбаюсь.
расскажи друзьям, я не обижусь.
расскажи, я не обижусь зная
что с тобой - конечно не увижусь,
потому, что у тебя другая.
хочу пить чай, смотреть кино,
и целовать тебя несмело.
пусть будет в комнате темно,
за окнами от снега бело.
пусть тихо тает шоколад,
осядет сахарная вата.
нет, тя ни в чем не виноват.
и я... ни в чем не виновата.
поговорим наедине,
в глазах друг друга отражаясь,
а позже - тени на стене
запляшут, в тень одну сливаясь.
закончен фильм, и в тишине
дыханье, шелк, сердцебиение.
все в пропасть...ни тебе ни мне
не заслужить Его прощенья.
все так же тает шоколад
и чай по кружкам остывает.
есть робкий шум в шагах назад,
какого в беге не быввает.
ты целовал чужие губы,
и обнимал чужие плечи.
держал уверенно, не грубо...
и зажигал с чужими свечи.
и говорил с чужими столько...
и говорил чужим такое...
от этих мыслей - небу горько.
от этих мыслей - нет покоя.
чужих касался в полумраке,
чужим шептал "люблю" на ухо.
и за чужую бился в драке,
и про чужую плакал глухо.
а я, с чужим лежу в кровати,
и пошло трогаю чужого.
а в прочем, знаешь, небо, хватит!
нам не узнать уже иного.
а в прочем, знаешь небо, баста!
мы жить не станет по-иному,
не вынести теперь контарста,
и проще целовать другого,
и проще обнимать другие,
держать другие, трогать пошло...
ты веришь, небо? мы такие!
да, мы такие...небо, можно..?
я лишь глазком взгляну в родные,
косаньем - сон не потревожу.
и пусть потом - опять другие...
но только, с некоторую дрожью.
сдала билеты. никуда не еду.
в шестом купе - моя пустует полка.
и скомкал мир в пустую киноленту,
и скомкал жизнь, и в жизни нету толка.
устало чухает вагон по темным рельсам,
печально проводник постель разносит.
"люблю тебя" - необладают весом,
когда их столь поспешно произносят.
твой город близко, время переводят,
нетерпеливо дремлют пасажира.
нет. вовсе ничего не происходит.
и мне, как прежде, все хватает силы.
сдала билеты. никуда не еду.
в шестом купе -моя пустет полка.
а знаешь, ты, пожалуй, выйди в среду.
и поезд, не забудь узнать, во сколько.
закрывает глаза душа,
отказалась лететь на свет.
отвернулась. идет не спеша.
отсавляя на углях след.
растает боль, прольется через край,
устала пить тоску и полутьму.
и то, что называла словом "рай",
теперь, наверное, иначе назову.
проходит ложь, касается души,
обманом эту ночь не победить.
и значит, олправданий не ищу.,
не нужно больше рану бередить.
устанет жизнь считать мои часы,
устанет смерть со мною встречи ждать,
перебирают чашами весы,
но есть и то, что им не обобрать.
душа болела, таяла свеча,
поставленная в церкви за него.
и я молилась, в глубине крича,
что не осталось больше ничего.
просила тихо, уронив слезу,
пусть он с другою счастлив будет жить,
а я шесть слов всего произнесу:
"я просто не сумею не любить".
растает боль, прольется через край,
допью тоску и выйду в полутьму.
а то, что называла словом "рай"
теперь своим проклятьем назову.
её ночь потеряла счет.
за часами не видно слез.
смешались клубника и лед.
нарастает в душе мороз.
бьет в безумии током дрожь,
замерзает по венам кровь.
пляшет дико ревнивая ложь,
а в углу тихо плачет любовь.
замерла у окошка тень,
допивает из кружки мрак.
через жизнь - будет снова день.
через жизнь - будет все не так.
свесив ноги, сесть на карниз,
через боль обретая свет.
обессиленно. стены. вниз.
уходить, не оставив след.
её ночь потеряла счет.
спрятал страх за улыбкой Рок.
но в душе еще расцветет
беззащитный, живой цветок.
нет, я не Марина Влади,
не одна из женщин Есенина.
я не привыкла жить ради
своего блудливого гения.
выводить из запоев длительных,
от другой ждать возвращения,
и, без покаяний пленительных,
прощать -что не терпит прощения.
и верит словам не правильным,
о том, что начнет по-новому,
что станет верным и праведным,
о том, что склоняет голову.
а завтра, опять останется
с другой засыпать уставшими.
но свечка с молитвой ставится,
воск тает слезами нашими.
я - не Марина Влади,
не одна из женщин Есенина.
я живу... но чего ради?
нет рядом блудливого гения.
мой мир разбит на осколки,
края,как бритва остры.
вокруг не шакалы - волки,
за спиной догорают костры.
иду к тебе по иголкам,
исколоты в кровь ноги.
наверное, нет толка,
и нет конца у дороги.
наверное. нет воли.
наверное. нет силы.
но я не прошу доли
в котороы Вы мне не милы.
иду. говорит Голос:
"раскаешься"?
-"нет. поздно
за каждый его волос
я отдам свою жизнь...можно"?
-" ты знаешь сама - напрасно
в себе надежду лелеешь,
когда встанет солнце, красно,
ты обо всем пожалеешь
оно обожжет твои руки,
твой голос оно отнимет,
принесет страшные муки,
и сердце безжалостно вынет...
раскайся, это не сложно,
прими для себя прощенья..."
-"нет, лучше пусть он, можно,
за меня получит спасенье"?
-"ты, глупая, разве не видишь,
он любит совсем другую.
а ты, за него сгинешь,
за что жертву такую?
пойдем лучше в Рай, слышишь?
пойдем, я дам тебе вечность..."
-"уйди. даже ты не сдвинешь,
не убьешб во мне бесконечность".
-"подумай. ты поспешила.
другого шанса не будет"
-"решила. я точно решила.
и пусть за это осудят"
мой мир разбит на осколки,
под ногами иголки острее,
и муки безмерно долги,
от того и любовь сильнее.