В неверье, пряча малодушье.
Подобно скупчему в гроши
Мы обращаем простодушье.
Мы все боимся одного:
Чтоб наших чувств не осмеяли.
В смятенье внутреннем его
Покой бесценный растеряли.
Мы мнительны, не откровенны.
Считая пережитком чувств,
Стремясь в циничности укрыть подмены
Той теплоты взаимных губ.
Не можем мы по-детски, без причины,
Без выгоды осмеянных идей,
Провозгласить любви прекрасные порывы
И чистоту любимых и друзей.
Всё выигрыш свой ища в игре унылой,
Стремясь подняться выше над чужим,
Как осенью листок осиротелый
Мы мысли замыкаем пред другим.
И с совестью играя безучастно,
Ошибок копим бесполезный груз.
И хладный ум спокойно, беспристрастно
В неверии уснёт посмертных уз.
P.S.
Л.Н.Толстой. Крейцерова соната
Отрывок из книги
«Началось это тогда, когда мне было невступно шестнадцать лет.
Случилось это, когда я был еще в гимназии, а брат мой старший был студент
первого курса. Я не знал еще женщин, но я, как и все несчастные дети нашего
круга, уже не был невинным мальчиком: уже второй год я был развращен
мальчишками; уже женщина, не какая-нибудь, а женщина, как сладкое нечто,
женщина, всякая женщина, нагота женщины уже мучала меня. Уединения мои были
нечистые. Я мучался, как мучаются 0,99 наших мальчиков. Я ужасался, я
страдал, я молился и падал. Я уже был развращен в воображении и в
действительности, но последний шаг еще не был сделан мною. Я погибал один,
но еще не налагая руки на другое человеческое существо. Но вот товарищ
брата, студент, весельчак, так называемый добрый малый, то есть самый
большой негодяй, выучивший нас и пить и в карты играть, уговорил после
попойки ехать туда. Мы поехали. Брат тоже еще был невинен и пал в эту же
ночь. И я, пятнадцатилетний мальчишка, осквернил себя самого и содействовал
осквернению женщины, вовсе не понимая того, что я делал. Я ведь ни от кого
от старших не слыхал, чтоб то, что я делал, было дурно. Да и теперь никто не
услышит. Правда, есть это в заповеди, но заповеди ведь нужны только на то,
чтобы отвечать на экзамене батюшке, да и то не очень нужны, далеко не так,
как заповедь об употреблении ut в условных предложениях.
Так от тех старших людей, мнения которых я уважал, я ни от кого не
слыхал, чтобы это было дурно. Напротив, я слыхал от людей, которых я уважал,
что это было хорошо.»
« - Да, так-с. Потом пошло дальше, дальше, были всякого рода отклонения.
Боже мой! как вспомню я все мои, мерзости в этом отношении, ужас берет! О
себе, над которым товарищи смеялись за мою так называемую невинность, я так
вспоминаю. А как послышишь о золотой молодежи, об офицерах, о парижанах! И
все эти господа и я, когда мы, бывало, тридцатилетние развратники, имеющие
на душе сотни самых разнообразных ужасных преступлений относительно женщин,
когда мы, тридцатилетние развратники, входим чисто-начисто вымытые,
выбритые, надушенные, в чистом белье, во фраке или в мундире в гостиную или
на бал - эмблема чистоты - прелесть!»
« - Да где же эта особенная власть? - спросил я.
- Где власть? Да везде, во всем. Пройдите в каждом большом городе по
магазинам. Миллионы тут, не оценишь положенных туда трудов людей, а
посмотрите, в 0,9 этих магазинов есть ли хоть что-нибудь для мужского
употребления? Вся роскошь жизни требуется и поддерживается женщинами.
Сочтите все фабрики. Огромная доля их работает бесполезные украшения,
экипажи, мебели, игрушки на женщин. Миллионы людей, поколения рабов гибнут в
этом каторжном труде на фабриках только для прихоти женщин. Женщины, как
царицы, в плечу рабства и тяжелого труда держат 0,9 рода человеческого. А
все оттого, что их унизили, лишили их равных прав с мужчинами. И вот они
мстят действием на нашу чувственность, уловлением нас в свои сети. Да, все
от этого. Женщины устроили из себя такое орудие воздействия на
чувственность, что мужчина не может спокойно обращаться с женщиной. Как
только мужчина подошел к женщине, так и подпал под ее дурман и ошалел. И
прежде мне всегда бывало неловко, жутко, когда я видал разряженную даму в
бальном платье, но теперь мне прямо страшно, я прямо вижу нечто опасное для
людей и противузаконное, и хочется крикнуть полицейского, звать защиту
против опасности, потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет.
- Да, вы смеетесь! - закричал он на меня,- а это вовсе не шутка. Я
уверен, что придет время, и, может быть, очень скоро, что люди поймут это и
будут удивляться, как могло существовать общество, в котором допускались
такие нарушающие общественное спокойствие поступки, как те прямо вызывающие
чувственность украшения своего тела, которые допускаются для женщин в нашем
обществе. Ведь это все равно, что расставить по гуляньям, по дорожкам всякие
капканы,- хуже! Отчего азартная игра запрещена, а женщины в проституточных,
вызывающих чувственность нарядах не запрещены? Они опаснее в тысячу раз!»
« - Ведь что, главное, погано,- начал он,- предполагается в теории, что
любовь есть нечто идеальное, возвышенное, а на практике любовь ведь есть
нечто мерзкое, свиное, про которое и говорить и вспоминать мерзко и стыдно.
Ведь недаром же природа сделала то, что это мерзко и стыдно. А если мерзко и
стыдно, то так и надо понимать. А тут, напротив, люди делают вид, что
мерзкое и стыдное прекрасно и возвышенно. Какие были первые признаки моей
любви? А те, что я предавался животным излишествам, не только не стыдясь их,
но почему-то гордясь возможности этих физических излишеств, не думая притом
нисколько не только о ее духовной жизни, но даже и об ее физической жизни. Я
удивлялся, откуда бралось наше озлобление друг к другу, а дело было
совершенно ясно: озлобление это было не что иное, как протест человеческой
природы против животного, которое подавляло ее.
Я удивлялся нашей ненависти друг к другу. А ведь это и не могло быть
иначе. Эта ненависть была не что иное, как ненависть взаимная сообщников
преступления - и за подстрекательство и за участие в преступлении. Как же не
преступление, когда она, бедная, забеременела в первый же месяц, а наша
свиная связь продолжалась? Вы думаете, что я отступаю от рассказа?
Нисколько!»
ВП СССР
От человекообразия к человечности...
Оглавление
Предисловие Матриархат и патриархат
Часть II. Куда ведут наваждения фрейдизма
Часть III. Возможно ли “натянуть Презерватив на Земной шар”?
Часть IV. “Водораздел”
Когда меняются воды
Часть V. Как меняются “воды”...
Часть VI. Естественный отбор среди людей
Часть VII. Как меняются люди...
Часть VIII. Путь и дело “водолеев”: как изменяются судьбы
Портрет Моисея
Артур Шопенгауэр. Афоризмы житейской мудрости
Отрывок из книги
«. Женский
пол требует и ждет от мужского всего, чего он желает и в чем он
нуждается; мужчины же требуют от женщин прежде всего и
непосредственно лишь одного. Следовательно, надлежит устроить
так, чтобы мужской пол мог получать от женского это одно не
иначе, как взять на себя заботы обо всем и в частности о
рождающихся детях; на этом порядке покоится все благосостояние
женского пола. Чтобы провести его в жизнь, все женщины должны
соединиться, развить в себе прочный "esprit de corps". Тогда
они, как одно целое, сплоченной массой выступают против мужчин,
владеющих, благодаря природному превосходству физической и
духовной силы, всеми земными благами, -- как против общего
врага, которого следует победить, покорить и этой победой
забрать земные блага в свои руки. Ввиду этой цели первая
заповедь женской чести заключается в том, чтобы не вступать во
внебрачное сожительство с мужчинами, дабы каждый мужчина
вынуждался к браку, как к капитуляции; этим весь женский пол
был бы обеспечен. Этой цели можно вполне достигнуть лишь при
строгом соблюдении приведенной заповеди; и женский пол поэтому
с истинным "esprit de corps" блюдет за неуклонным соблюдением
ее всеми его членами. На этом основании каждая девушка,
изменившая своему полу путем внебрачного сожительства,
изгоняется из женской среды -- ибо, если бы ее образ действий
стал всеобщим, пострадало бы благосостояние всего женского
пола, -- и считается обесчещенной; -- она потеряла честь. Ни
одна женщина не должна знаться с ней; ее избегают, как
зачумленной. Та же участь ждет изменившую мужу жену, ибо она
нарушила заключенное с ним условие, и этот пример ее отпугнет
других мужчин от совершения брачной сделки, на которой, как
сказано, зиждется благосостояние всего женского пола. Сверх
того за грубое нарушение данного слова, за обман, она теряет
вместе с половой честью честь гражданскую. Поэтому говорят
иногда снисходительным тоном: "падшая девушка", но не сожалеют
о "падшей женщине"; соблазнитель может женитьбой восстановить
честь девушки, но ни развод, ни брак с любовником не возвратят
чести изменившей жене.»
Дж.Оруэл Да здравствует фикус!
Отрывок из книги
« Она сварила кофе и на лаковом подносе (тоже необыкновенно удачная покупка на распродаже) принесла в гостиную. Взяв чашечку, Гордон прошел к окну. Улица далеко внизу расплывалась в солнечном мареве, будто затопленная ласковым золотым морем. Гордон опустил допитую чашку на столик рядом:
– Вот сюда мы поставим фикус.
– Что мы сюда поставим?
– Фикус.
Она расхохоталась. Видя, что слова его всерьез не восприняты, он добавил:
– Надо пойти и заказать, пока цветочный магазин открыт.
– Гордон, ты что? Какой фикус?
– Обыкновенный. Будем за ним ухаживать; говорят, листья лучше всего протирать мягкой суконкой.
Розмари схватила его за руку, вглядываясь в лицо:
– Шутка?
– С какой стати?
– Фикус! Эту корягу жуткую! Да и куда его? Тут ни за что не поставлю, а в спальне тем более. Спальня с фикусом, бред!...
Она не понимала, ей казалось, он просто дразнит. Оба вспылили, началась обычная их перепалка. Первая супружеская стычка. Минут через двадцать они отправились покупать фикус.»