Снова к вопросу «Что делать»? (Эссе)

Я снова возвращаюсь к вопросам, рассмотренным мною 2 года назад в работе «Что делать?».
Здесь замечу, что вопрос об отношении к исламизму важен для нас ещё и потому, что он связан с 2 другими важными вопросами, имеющими жизненное значение для нас, российских коммунистов:
а) Что есть «пролетариат»?
б) Какие формы должна принять наша борьба?
По этим вопросам мы видим коренной раздел.
Оппортунистское направление говорит: 1) пролетариат – это рабочие промышленных предприятий (причём крупных предприятий), это работающие по найму (в т.ч. врачи и учителя); 2) борьба должна принять форму торга с работодателем о цене рабочей силы; 3) исламизм реакционен.  
Революционное направление говорит: 1) пролетариат – это городская беднота (причём крупных городов), 2) борьба должна принять форму войны с силовыми ведомствами (не всегда насильственной, но всегда войны), 3) исламизм революционен.

1. Ответ товарищу Subcommandante
Рассмотрим статью товарища Subcommandante «О талибах, панках, анархии и КПРФ». Статья эта представляет собой критику моих взглядов.
  
«Неожиданные аргументы в пользу моей точки зрения о характер
нац.освободительных движений стран ближнего Востока, я нашёл в манифесте
РПБ: «Революционный характер национального движения в обстановке
империалистического гнёта вовсе не предполагает обязательного наличия
пролетарских элементов в движении, наличия революционной или
республиканской программы движения, наличия демократической основы
движения» (И.Сталин) - так что, т. Гачикус, напрасно вы ищете чуть ли не
скрытый большевизм среди, скажем, иракских партизан -- в вашем же
манифесте читаем: «Наши основные союзники -- это интернационал
восставших угнетённых народов Афганистана и Средней Азии, Чечни и
Косово. Мы восхищаемся революционностью этих народно-освободительных
движений. Конечно, их революционность не социалистическая, а
буржуазно-демократическая, но это соответствует уровню их развития, т.к.
все эти страны прозябают в полуфеодальной отсталости». Если, следуя
логике, данные страны ещё не вышли из феодализма, бессмысленно говорить
о движениях, борющихся там за диктатуру пролетариата -- не доросло ещё
феодальное общество до пролетарской революции, т.е нет предпосылок к
революционному рабочему движению. Скорее, дело даже не в том,
преобладают ли среди талибов марксисты, главное, составляют ли рабочие в
данном движении хоть какую-нибудь весомую часть? Сомневаюсь, ибо пока в
Азии безраздельно господствуют российские и западные империалисты, им
невыгодно будет подстёгивать развитие обрабатывающей промышленнности,
следовательно, и рабочий класс будет развиваться весьма медленно. Именно
буржуазно-демократическая революция в данном регионе даст мощный толчок
развитию капитализма, а, значит и преумножит ряды пролетариата. Я всё
таки не такой авантюрист, чтобы считать революцию этаким мгновенным
прыжком в коммунизм, а вот вы, товарищ, очень и очень напоминаете мне
бакуниста своим желанием представить талибов диктатурой пролетариата 21
века».

Во 1-х. Неверно критиковать мои более зрелые взгляды с позиций моих ранних работ. Ведь принципы, высказанные мною в «Манифесте РПБ» (на которых я в общем и целом и сейчас стою), были позже мною подробно разработаны. Данный вопрос я разбираю в статьях «О каутскианстве» (2007г.) и «Об организации» (2006г.), также – в статьях из «Пролетарской Искры» (2002г.), в «Новейших данных империализма» (2003г.). Я там пишу, что исламская революция является буржуазной в том же смысле, в каком таковой являлась Октябрьская революция (потому что ставит себе задачей устранение феодализма), и является пролетарской в том же смысле, в каком являлась Октябрьская революция (потому что совершается пролетариатом в союзе с мелкой буржуазией). Также я писал, что любая революция двойственна в этом смысле, ибо «чистый» капитализм – абстракция. Тов. Subcommandante по-каутскиански делит революции на чисто социалистические и чисто буржуазные. Этот вопрос разбирается Сталиным в работе «Об основах ленинизма».
Кстати, Каутский в 1907г. (т.е. до 1914г., до того, когда он скатился в оппортунизм) на вопрос Плеханова «Какая у нас будет революция – буржуазная или пролетарская?» справедливо ответил (и в этом Ленин с ним согласился): «Уже не буржуазная, ещё не пролетарская».
Далее. Тов. Subcommandante искажает мою мысль. В данной цитате я ведь пишу: «эти страны прозябают в полуфеодальной отсталости», а не в чистом феодализме (чистого феодализма не было уже 100 лет назад, когда империализм объединил мир в единую цепь, и через всепроникающую мировую торговлю превратил докапиталистические классы в классы капиталистического общества).
    
  «дело даже не в том, преобладают ли среди талибов марксисты, главное, составляют ли рабочие в данном движении хоть какую-нибудь весомую часть? Сомневаюсь, ибо пока в Азии безраздельно господствуют российские и западные империалисты, им
невыгодно будет подстёгивать развитие обрабатывающей промышленнности,
следовательно, и рабочий класс будет развиваться весьма медленно»

Это – типичная ошибка представителя рабочей аристократии. Я уже писал в «Анти-Бугере» и др., что взгляд Бугеры, Рудого и Ко, что пролетариат = рабочие (причём рабочие крупных предприятий!) неверен. Пролетариат = городская беднота.
Не совсем верно говорить, что «империалистам
невыгодно подстёгивать развитие обрабатывающей промышленнности» в 3-м мире. А как же лёгкая и пищевая промышленность - это же ведь тоже обрабатывающая промышленность! Правильнее сказать: империалистам
невыгодно подстёгивать развитие тяжёлой обрабатывающей промышленности - машиностроения, металлообработки, нефтепереработки, химической промышленности и т.п. - т.е. стратегической промышленности, производства средств производства. Но рабочие таких предприятий, в силу концентрации капитала данными предприятиями и связанной с этим сверхприбылью, пролетариями-то как раз таки и не являются! А у тов. Subcommandante выходит, что только такие и являются.
Итак, снова и снова всплывает старый спор: «Что есть пролетариат?».
Разберём этот вопрос подробнее. Но для начала расскажу один случай из своего опыта.
В 2001г. мы с товарищами пошли на митинг 7 Ноября под лозунгом «Пролетарии угнетающих наций и народы угнетённых наций, объединяйтесь!». К нам подошёл один старик, представительно одетый (в КПРФ много таких – бывшие директора заводов, «передовики производства»), и спрашивает товарища, держащего этот плакат: «А ты где работаешь?» Тот отвечает: «У частника». - «Э, да ты не пролетарий, ты кулак».
Взгляды этого старика ещё очень сильны в комдвижении.
Один левый автор Максим Кувалда цитирует своего единомышленника Мистера Z, что исламизм – реакционная теория, которую критиковал ещё Энгельс, что социальная база исламизма – «базар», т.е. торговцы, якобы «мелкая буржуазия», интересы которой якобы «реакционны».
Насчёт ссылки на Энгельса поговорим ниже. А здесь лишь отмечу, что если бы даже социальной базой исламизма была бы только мелкая буржуазия, а не пролетариат, называть это движение реакционным неверно. Мелкая буржуазия реакционна лишь наполовину. Утверждать же, как утверждает г-н Кувалда – значит, повторять ошибку Лассаля, раскритикованную Марксом в «Критике Готской программы».        
Далее. То, что социальная база исламизма – «базар», т.е. торговцы, признаётся сегодня буржуазной «наукой», однако «учёные» пробалтываются:

«В назревавшей революции особую активность проявляли представители мелкой буржуазии, мелких собственников, ремесленников, крестьян… В Иране пробуждался «базар» - огромная бесчисленная масса торговцев, разных по богатству (курсив мой – А. Г.) – от владельцев лавок вплоть до водоносов и торговцев дровами (курсив мой – А. Г.). В прошлом базар был сосредоточением всей экономической жизни и, нередко волнения базара приводили к смещению с поста государственного деятеля, вызвавшего недовольство торговой буржуазии, а то и к смене правительства. Базар стал той неорганизованной социальной силой, которая оказалась способной к оказанию давления на шахскую власть и её политические структуры» Новейшая история стран Азии и Африки (1945-2004): учеб. пособие / В. И. Бузов, под ред. А. А. Егорова. – Ростов н/Д : Феникс, 2005. – 574 с. – (Высшее образование). С. 262.

Итак, «разных по богатству – от владельцев лавок вплоть до водоносов и торговцев дровами» - не это ли указание должно быть важнейшим для марксиста? Разве не критиковал Ленин народников, не замечающих расслоение среди крестьян, представляющих крестьян как однородную массу?
Кстати, Ленин писал в 1899г., критикуя Бернштейна, изображающего пролетариев мелкими предпринимателями:

«кто только не зачисляется статистикой в мелкие предприниматели: и извозчики, и посыльные, и могильщики, и разносчики плодов, и швейки, хотя бы они работали у себя дома на капиталиста! …мелкие торговые и промышленные предприятия (вроде названных выше) нередко являются в капиталистическом обществе лишь одной из форм относительного перенаселения: разоряющиеся мелкие производители, не находящие занятия рабочие превращаются (иногда на время) в мелких торговцев, разносчиков, сдатчиков квартир и углов (тоже «предприятия», регистрируемые статистикой наравне со всякого рода другими предприятиями!) и т.п. Переполнение этих профессий указывает отнюдь не на жизненность мелкого производства, а на рост нищеты в капиталистическом обществе» (В. И. Ленин, полн. собр. соч., 5-е изд., т. 4, с. 205-206)

Кстати, Валентинов в своих воспоминаниях пишет, что Плеханов упрекал Ленина в том, что тот считал, что раз где-то в каком-нибудь «Голопупенске» построили фабрику, то в России – капитализм, и революция предстоит пролетарская. Как видим, современные российские коммунисты мало ушли от Плеханова.
Вернёмся к «базару», к 3-му миру. Кстати, в статье «События в Киргизии» за 2005г. я писал со ссылкой на Большую Советскую Энциклопедию, 3-е ид., что отличительная черта пролетариата 3-го мира – высокий удельный вес в нём мелких уличных торговцев, что связано с высокой безработицей в 3-м мире, доходящей до 70-80%. Тогда, в 1970-е гг., советские империалисты признавали, что «базар» - это пролетариат (вернее: большей частью пролетариат), позже, лет через 10-15, когда революция в 3-м мире стала направляться и против России, они стали говорить: «базар» - это «торговая буржуазия».  
Кстати, Троцкий в своё время справедливо писал о Каутском:

«Для целей Каутского мало опорочить в глазах своих читателей большевиков как политическую партию. Зная, что большевизм слился с русским пролетариатом, Каутский делает попытку опорочить русский пролетариат в целом, представить его как тёмную, безыдейную, жадную массу, которая руководится инстинктами и внушениями момента. На протяжении всей брошюры Каутский много раз возвращается к вопросу об умственном и нравственном уровне русских рабочих, и каждый раз только для того, чтобы сгустить характеристику их невежества, тупости и варварства» Перманентная революция: [cб.] / Лев Троцкий. – М.: АСТ, 2005. – 570, [6] c. – (Азбука революционера). С. 100.

На что-то это похоже, не правда ли? Особенно если вместо «большевизм» подставить «исламизм», а вместо слова «русские» подставить «3-го мира»!
Итак, «базар» - это та же улица. Именно улица, а не завод (вернее – не только и не столько завод), должна стать социальной базой и для российских ленинистов – не те рабочие, которые привилегированны наличием постоянной работы, более высокими заработками и 40-часовой рабочей неделей, а те, которые время от времени работают за 3-6 тыс. р. в месяц при 60-70 часовой рабочей неделе (а мы видим именно такие условия труда на мелких фирмах – в строительстве, торговле и т.д.), время от времени находятся без работы, собирают металлолом и бутылки, воруют, грабят, попрошайничают, торгуют наркотиками в розницу, сдают свою квартиру под притон, женщины – занимаются проституцией и т.п.  
Как видим, отношение к исламизму закономерно связано с насущными для российской революции (как и для европейской, как и для американской) вопросами.
Рассмотрим участившиеся в последнее время кражи сотовых. Наворованное, как правило, продаётся скупщикам краденного, а, как учил Ленин, «там, где есть капитал скупщика, есть эксплуатация».
Рассмотрим розничную наркоторговлю. Капитал розничного наркоторговца составляет, как правило, 2-5 тыс. р., т.е. небольшой. Соответственно и средняя норма прибыли, в силу того, что капитал небольшой, тоже небольшая. Формально она составляет до 100% (при времени оборота сутки или несколько), на деле – намного меньше, ибо отсюда надо вычесть долю, которую надо уплатить бандитской и милицейской «крыше», также надо учесть вероятность попадания в тюрьму, сбои с оптовыми закупками. Большинство розничных наркоторговцев сами наркоманы, и при таких сбоях «спускают» весь капитал на покупку наркотика в розницу для собственного потребления. Как правило, те, у кого работа по найму перемежается с розничной наркоторговлей, «подсаживаются» на наркотики именно в последнем случае.
Итак, мы видим, что и «прибыли» от розничной наркоторговли, идущие в карман непосредственно продавцу (т.е. чистая прибыль), во многом на деле является его зарплатой как продавца.
О проститутках. Об агитации среди них писал Ленин (за что над ним хихикают современные буржуи, которых проститутки интересуют только в плане удовлетворения животного инстинкта). Ленин справедливо признавал, что проституцией женщины занимаются от безденежья – а вот многие «коммунисты» считают проституток «буржуйской клиентелой» (в таком отношении часто сказывается мужской шовинизм, имеющий место в комдвижении). Бразильский писатель Жоржи Амаду справедливо пишет: «А знаете ли вы, уважаемый борец за права эксплуатирумых, что проститутки – один из самых эксплуатируемых отрядов трудящихся?». Действительно, у них нет профсоюза, их часто заставляют работать за несуществующий долг (за то, что якобы украла деньги у клиента), т.е. фактически насилуют. Проституция фактически узаконена (объявления в открытую даются в газетах), и милиция фактически «крышует» эту отрасль. В буржуазном обществе, где всё продаётся и покупается, где сильно ещё сохраняется идущее из глубины веков патриархальное господство мужчин над женщинами, женская красота является для её обладательницы капиталом, но капиталом опять же небольшим, сравнимым с капиталом розничного наркоторговца.  
Но, конечно, и здесь надо учитывать расслоение. «Куртизанку», т.е. женщину, вошедшую в высшее общество благодаря своему телу, пролетаркой считать неверно.    
Далее. Как я уже не раз писал, надо опираться как раз на рабочих мелких предприятий. Это нисколько не противоречит законам концентрации пролетариата, ибо сегодня на смену прежней концентрации пролетариата на предприятиях пришла концентрация в мегаполисах. Современные буржуазные и мелкобуржуазные аналитики признают (Энтони Гидденс, Чарли Пост, «Бюллетень Интернационалист»), что экономика больших корпораций не может обходиться без малых фирм, что вторые (т.е. малые фирмы – «периферийный сектор») обслуживают, делают возможным работу первых (крупных корпораций, «сердцевинного сектора», «ядра») и производят прибыли, перетекающие в сверхприбыль крупных корпораций. «Бюллетень Интернационалист» пишут, что в России в 1990-е гг. было 900 тыс. таких мелких фирм, и средняя численность работников на такой фирме была 10 человек (т.е. на таких фирмах в 1990-е гг. было задействовано 9 млн. ч.). Там же сказано, что в Европе сегодня средняя численность работников на такой фирме 15 человек, т.е. выше, чем в России в 1990-е гг. (но за последние 10 лет Россия, очевидно, догнала Запад и здесь). Там же приводится статистика количества таких фирм в Европе. Очевидно, цифры завышенные, ибо из них вытекает, что всё экономически активное население европейских стран работает в мелких фирмах. Но, тем не менее, тот факт, что немалая доля работников работает в таких фирмах – налицо. Если принять за основу данные по России за 1990е гг., то выходит, что на таких фирмах была занято около 15% экономически активного населения. Если учесть, что работники таких фирм чаще бывают безработными, чем работники крупных фирм, то выходит, что пролетариат в империалистических странах сегодня составляет около 30%.
Часто приходится слышать от рабочей аристократии, что бедные слои – это «люмпены», которые не производят прибавочную стоимость. Но, как справедливо заметил Владлен Логинов, биограф Ленина, критикуя Волкогонова, вопящего, что «Ленин никогда не работал и сидел на шее у мамы», надо различать понятия «работать» и «числиться». Действительно, зачастую рабочий день рабочего крупного предприятия или интеллигента менее насыщен трудом, меньше интенсивность труда, большая часть времени уходит на ничегонеделание.
Здесь также замечу, что рабочие высокотехнологичных производств, хоть и считаются в буржуазном общественном мнении (в мнении того же маоиста Торбасова) более квалифицированными, на деле, это часто бывает лишь иллюзия. Действительно, высокие технологии облегчают труд, и требуют зачастую меньше навыков, чем труд, который считается «неквалифицированным». Проще говоря: если работа человека заключается в том, что он раз в полчаса нажимает нужную кнопку суперсовременной установки, труд не является квалифицированным от того, что эта установка суперсовременная.
Далее. Квалификация работника напрямую связана со временем обучения. Но часто учёба в вузе даёт не так уж много нужных  для работы знаний, больше даёт систему предрассудков, необходимых для респектабельного вида, плюс выгодные связи. Диплом на деле зачастую говорит не об уровне мастерства, а о представительности, о том, что человек является «своим» для класса буржуазии, лояльным к властям.
Ниже мы ещё поговорим о том, на какой класс опираться, в какой класс идти и как в него идти. А пока вернёмся к исламизму, Максиму Кувалде и Мистеру Z.                              
Итак, насчёт ссылки на Энгельса, что «исламизм реакционен». Она «притянута за уши». Действительно, о каком исламизме, об исламизме какой эпохи писал Энгельс, и какой исламизм сегодня в мире? Разве это одно и то же? Энгельс писал о феодальном «исламизме», когда «бедная деревня» захватывала «богатый город», «погрязший в роскоши и грехе», новая верхушка заменяла собой старую, и всё оставалось по-прежнему. То же самое Энгельс писал и о средневековом Китае. Но Маркс и Энгельс также писали и о восстании тайпинов, которое хоть и было отчасти похоже на старые восстания, но также проявляло уже новые признаки, было предтечей китайской революции, зародышем антиимпериалистского восстания.
Далее. Нельзя понять исламскую революцию, если в своём анализе перепрыгивать через все революции 20-го века. К примеру, китайская революция. Да, она, конечно, имела и некоторые пережитки старины («бедная деревня» против «богатого города»). Да, маоизм имел в себе примесь бакунизма, народничества. Но, с другой стороны
  
«В своей основе маоизм отражал мировоззрение основной массы крестьян, которые в 50-е годы составляли до 80-ти процентов населения Китая, в основном беднейших слоёв и пауперов». Новейшая история стран Азии и Африки (1945-2004): учеб. пособие / В. И. Бузов, под ред. А. А. Егорова. – Ростов н/Д : Феникс, 2005. – 574 с. – (Высшее образование). С. 78.

«Беднейшие слои и пауперы» - нет, это не пролетарии, не подумайте. Это «кулаки», «буржуи», «торгаши», «спекулянты» (кстати, презрение к работникам торговли – интеллигентская черта, как ещё Ленин признавал).
Как отличается социальная база исламской революции от социальной базы китайской революции?

«Социальной опорой воинствующих исламистов стали беднейшие слои города и деревни, мелкие торговцы, находившиеся под прессом нестабильности. Ударной силой, контингентом штурмовых отрядов стала учащаяся и безработная молодёжь». Там же. С. 503.

Как видим, отличие – в том, что в 1-м случае речь шла только о деревне (действительно, в 1949г. в Китае лишь 10% населения было городским), а во 2-м – ещё и о городе (даже в Афганистане сегодня более 20% населения – городское). Прогресс налицо.
Надо несколько слов сказать и об интеллигенции 3-го мира. За последние десятилетия здесь произошёл огромный её рост, как и рост учащихся. Причём первая интеллигенция в 3-м мире это, как правило, священники и военные – вот почему они зачастую оказываются во главе революционных движений (а оппортунисты кричат: «Клерикалы! Военщина!»). К тому же, в силу того, что производительные силы 3-го мира сильно переросли его производственные отношения, в силу того, что новая революционная буржуазия (в том числе и интеллигенция) ещё не конституировала свою власть, ещё не овладела долей богатства, соответствующего её необходимости для общества, интеллигенция, студенчество 3-го мира зачастую (хоть, конечно, не всегда) влачит бедное существование, очень близка к пролетариату по своему положению (подобно части интеллигенции, студенчества в царской России во 2-й половине 19-го века, о чём можно немало прочитать в художественной литературе того времени). Например, большинство выпускников Каирских университетов признаются, что вряд ли смогут найти работу после окончания вуза. Это – в отличие от современной интеллигенции России и Запада, большинство которой (хоть, опять же, не все) представляет по уровню жизни средний класс.
Критику моих взглядов со стороны Максима Кувалды и Мистера Z я ещё рассмотрю ниже, когда буду говорить о маоизме. А пока вернусь к тов. Subcommandante.  
  
«Я всё-таки не такой авантюрист, чтобы считать революцию этаким мгновенным
прыжком в коммунизм, а вот вы, товарищ, очень и очень напоминаете мне
бакуниста своим желанием представить талибов диктатурой пролетариата 21
века».

Отсылаю тов. Subcommandante к моей работе «О государстве». Там я пишу, что чистая диктатура пролетариата – это абстракция, хоть даже и в развитых капстранах, так что ни о каком «прыжке в коммунизм» речи нет. Я лишь не собираюсь утверждать, как будет в будущем – придёт ли 3-й мир к коммунизму непосредственно в результате исламской революции, или будет ещё одна революция (как не зарекался и Маркс о России, придёт ли она в коммунизм через крестьянскую общину, или через развитие капитализма). Я также писал, что, строго говоря, нельзя зарекаться о том, что и будущая революция в России – последняя, «социалистическая», ведущая к коммунизму, а не просто развивающая капитализм, или же будет после неё ещё одна революция. Поживём – увидим. Когда я пишу про исламизм, что это – пролетарская революция, я лишь говорю этим, что совершается она низами, пролетариатом, в отличие от буржуазной революции, скажем, 1991г. в России, совершённой не низами, а средним классом, предпринимательской буржуазией («демократами») против паразитической буржуазии («коммунистов»).
Итак, подведём итог. Мы видим, что тов. Subcommandante – наш союзник по фронту, ибо признаёт прогрессивность исламизма, причём борющегося против России. Но он отрицает его пролетарский характер (точнее, не всего исламизма, так же как и русская революция не была полностью большевистской, было в ней и меньшевистски-эсеровское крыло). А это уступка оппортунизму, из неё, как мы видели, логически вытекает позиция шовиниста Кувалды, из неё вытекает та официальная байка, что талибы представляют докапиталистические, реакционные классы, что «у них 14-й век». Именно поэтому тов. Subcommandante товарищем по партии мы назвать не можем.
Разберём далее его критику.

«Панк -- это прежде всего НЕ НАПРАВЛЕНИЕ В ИСКУССТВЕ,а настоящая, цельная
идеология, имевшая, до недавнего времени (до начала 90-х) стойкую
социальную базу -- рабочую\\безработную молодёжь, отчасти --
интеллигенцию (курсив мой – А. Г.). Другое дело, что и не каждый человек, называющий себя панком -- панк, в точности как в вашей, коммунистической сфере… Панк, по сути, соединение нравственного анархо-комунизма Кропоткина с необходимой агрессивностью и элементами диктатуры, уточнение социальной основы анархо-коммунизма,
_использование шокирующе-вызывающей музыки как одной из форм агитации.
«Нашей целью было внесесние в мейнстрим эпохи 70-х классовой точки
зрения на происходящее в мире» - не уставали повторять Sex Pistols.
Другое дело, что везде есть предатели…»

Всё дело в том, что эта идеология ненаучная, а значит беззубая. «Использование шокирующе-вызывающей музыки как одной из форм агитации» - говорите Вы. Но, как известно, «собака, которая лает, не кусается». Матершина тоже шокирует ухо добропорядочного мещанина – но много ли здесь революционности? Такой протест против буржуазности сам ещё насквозь буржуазный, незрелый.
«Муза лишь сопровождает, но вперёд не поведёт», - писал Гёте. «Было время, когда каждый революционер был поэтом, а каждый поэт – революционером» - писал Ленин о времени Чернышевского.
Да, протест 1970-х – 1980-х на Западе и 1980-х – 1990-х в России был панковский, и ценность его отрицать нельзя. В те же годы, о чём справедливо признаёт Кагарлицкий, протестом против феодально-полицейского пуританства были мини-юбки. Но пора двигаться дальше! Пора от чувственной, эмоциональной, истерической революционности переходить к революционности, хладнокровно обдуманной. Пора от «лая» переходить к серьёзному обдумыванию того, как будем «кусать», а завтра – и к самому «кусанию».
Кстати, тов. Subcommandante делает ценное признание, говоря, что социальная база панковского течения не только «рабочая\\безработная молодёжь», но и интеллигенция. Вот именно, что в этом течении интеллигентского не меньше, чем пролетарского.

«Очень странным кажется, т.Гачикус, ваше утверждение о том, что анархия
-- «очищенный от пережитков феодализма, капитализм». Лично я, как бы ни
старался, не нашёл в анархии ничего, характерного для капитализма --
частной собственности и эксплуатации человека человеком. Если бы вы были
членом КПРФ или иной сталинистской партии, я бы понял подобную точку
зрения как мнение совкового патриота со съехавшей крышей, который всё
непонятное нарекает *объектом (!)_своей _(!!)* ненависти, но вот
услышать подобное от лениниста...»

Тов. Subcommandante! Ну когда же Вы начнёте изучение ленинизма! «Лично я, как бы ни старался, не нашёл в анархии ничего, характерного для капитализма» - но Вы же, положа руку на сердце, не старались!
А ведь я лишь процитировал Ленина о Прудоне (см. ПСС, изд. 5-е, т. 24, с. 131). А Прудон – это теоретик анархизма.
Я не буду повторять то, что писали об анархизме Маркс, Энгельс и Ленин, постоянно доказывая, что анархизм – это мелкобуржуазный социализм. Это – азы, и стыдно их не знать. «Анархизм есть вывернутая наизнанку буржуазность» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., изд. 5-е, т. 12, с. 104).

«Начнём по пунктам --в трудах Кропоткина, признанного теоретика
анархо-коммунизма я не нашёл ничего, что допускало бы существования
наёмного труда да ещё и частной собственности после победы революции
(характерные черты капитализма): «нужно, чтобы этот огромный капитал -
города, дома, распаханные поля, фабрики, пути сообщения, образование -
перестали рассматривать как частную собственность, которой человек
наживы располагает по своему произволу»; «в противоположность
социал-демократическим партиям, которые стремятся к созданию
государства, в котором вся власть была бы централизована в руках
правительства и где все главные отрасли производства находились бы в
ведении этой всесильной центральной власти, --- анархисты стремятся к
такому строю, где все главные отрасли производства находились бы в руках
самих рабочих, объединенных в вольные производственные союзы, и в руках
самих общин, организующих в своей среде пользование общественными
богатствами так, как они сами найдут это нужным» (Кропоткин П.А.). И чего
тут можно найти капиталистического?»
  
Ну что ж, давайте «начнём по пунктам».
Да, у Кропоткина, может быть, и не было «ничего, что допускало бы существования наёмного труда, да ещё и частной собственности после победы революции» - формально не было. Вспоминается, как один оппортунист – секретарь местной ячейки РКРП говорил мне: «Узнать оппортуниста легко: надо задать ему вопрос «Вы за частную собственность?»». Этот секретарь удивился, когда я ему сказал: «Вы оппортунисты, потому что вы против свободы Чечни». – «Как! Мы за свободу Чечни, но… в составе России!». Итак, «мы против частной собственности, но… частная собственность России на Чечню неприкосновенна!» - вот реальный смысл его слов, если с них сорвать фиговый листок.
Вернёмся к Кропоткину. «Нужно, чтобы этот огромный капитал -
города, дома, распаханные поля, фабрики, пути сообщения, образование -
перестали рассматривать как частную собственность, которой человек
наживы располагает по своему произволу». Тут у меня есть несколько «но».
1) Почему речь идёт об «огромном капитале», а не о капитале вообще?
Это ли не фырканье на концентрацию капитала, это ли не прудонистская апологетика мелкой собственности?  
2) «перестали рассматривать как частную собственность» - так этого как раз буржуям и надо, чтоб пролетарии были простачками, и рассматривали их частную собственность как якобы «общенародную». Для этого и создаются акционерные общества, и т.д. Кому выгодно, чтоб белое рассматривалось как чёрное? Очевидно тому, кто не хочет, чтоб белое действительно стало чёрным.
3) «которой человек наживы располагает по своему произволу». Что значит - «по своему произволу»? Фактически это прудонистское «собственность – это грабёж», уход в юриспруденцию («произвол»), в болтовню о «справедливости», тогда как юриспруденция, понятие о «справедливости» вытекает из материальных факторов. Действительно, было время, когда буржуазия была необходимым классом, организатором производства, не превратилась ещё в класс «излишний». И никому бы и в голову не пришло хозяина предприятия назвать «располагающим им по своему произволу» - ибо он сам «пахал», не покладая рук, отказывая себе в излишках. Сегодня, в эпоху империализма, владение крупной частной собственностью потому и считается в «общественном мнении» «аморальным», что буржуазия превратилась в класс излишний. С другой стороны, сегодня есть и другая буржуазия – мелкая – которая «пашет» (не только «пашет», но и «стучит», и подлизывается, и проституирует), приумножая свой капитал, и стремится стать крупной (хоть, с другой стороны, и ненавидит крупную). Она выступает против «произвола» «огромного капитала» потому, что этот произвол толкает её в ряды пролетариата. И эта мелкая буржуазия полностью подпишется под этими словами Кропоткина, добавив при этом: «и мне чтоб кусочек хороший перепал – вот это будет справедливо».
  «По своему произволу»… В том-то и дело, что не «по произволу», не «произвольно», а в силу материальных, конкретно-исторических причин. Если бы это действительно было «по произволу», если бы собственность буржуев «висела в воздухе», отнять её было бы – раз плюнуть. Но в том-то и дело, что вчера отнять её было невозможно, вчера эта собственность была «справедливой», а вот сегодня это стало «произволом», потому что назрели предпосылки для отнятия её.
И вообще – как понимать словечко «произвол»? Его можно трактовать и как неэффективное, нерачительное использование собственности отдельным «человеком наживы». Получается требование просвещённого капитализма, акционерного капитализма не в интересах отдельного человека наживы, который может и неразумно ей распорядиться, а в интересах класса капиталистов.
Ну да ладно. Тов. Subcommandante может мне ответить, что я слишком строго цепляюсь до слов. Может быть. Я лишь хочу показать, что эти слова Кропоткина можно трактовать двояко – как к выгоде пролетариата, так и к выгоде буржуазии. Но следующая фраза Кропоткина ясно показывает буржуазную сущность анархизма: «в противоположность
социал-демократическим партиям, которые стремятся к созданию
государства, в котором вся власть была бы централизована в руках
правительства и где все главные отрасли производства находились бы в
ведении этой всесильной центральной власти, --- анархисты стремятся к
такому строю, где все главные отрасли производства находились бы в руках
самих рабочих, объединенных в вольные производственные союзы, и в руках
самих общин, организующих в своей среде пользование общественными
богатствами так, как они сами найдут это нужным».
Во 1-х, это перевирание фактов. «Социал-демократические» партии (по крайней мере, революционное их крыло),  не стремились «к созданию
государства, в котором вся власть была бы централизована в руках
правительства и где все главные отрасли производства находились бы в
ведении этой всесильной центральной власти». Для них это – средство, а не цель. Вообще, «государство, в котором вся власть была бы централизована в руках правительства и где все главные отрасли производства находились бы в ведении этой всесильной центральной власти» уже создано буржуазией. Это есть протекционизм, к которому постоянно тяготеют империалисты. Если ставить вопрос бесклассово, как это делает Кропоткин, то это означает смешение протекционизма с диктатурой пролетариата. Это и есть фритредерство, тов. Subcommandante, выступать против  «государства, в котором вся власть была бы централизована в руках правительства и где все главные отрасли производства находились бы в ведении этой всесильной центральной власти», не говоря ни слова о том, какое это государство – буржуазное или пролетарское.
Далее. Анархисты, в том числе и Кропоткин, много говоря о конечной цели – коммунизме – отрицают переход к нему через диктатуру пролетариата, через «всесильную центральную власть» пролетариата. Кому выгодно отсутствие данной власти? Тому, кто в силу привычки, в силу наличия старых связей, опыта управления и т.п. ещё долгое время после революции будет сильнее пролетариата. Как видим, формальное отсутствие всякой диктатуры на деле есть диктатура буржуазная. Формальное равенство не есть реальное равенство.
Отрицать необходимость диктатуры пролетариата – значит отрицать реакционность широких мелкобуржуазных средних слоёв, которая сильна в них, хоть и соседствует с некоторой революционностью. Об этом указывал Ленин, критикуя Плеханова. Анархисты кричат: «диктатура партии!», «новый гнёт!», замазывая тот факт, что политика коренится в экономике, что вожди каждой партии связаны с определённым классом общества, выражают его интересы. Объективная причина перерождения партии, вождей – это перерождение класса, на который она опирается. Так было и в СССР: зарождение широкой прослойки рабочей аристократии – вот причина перерождения партии, а не «отсутствие свободы критики», «отсутствие партийной демократии» как продолжают талдычить по сей день каутскианцы. Как видим, реформисты Каутский, Плеханов, из современных – Бугера и К° - тоже анархисты. Анархизм и реформизм – 2 стороны одной медали.  
Изображать же диктатуру пролетариата под руководством партии «новым гнётом» - значит отрицать роль революционного авангарда, роль научного социализма, роль организации и дисциплины в борьбе с буржуями. В этом – в нелюбви к теории, в отрицании роли революционного авангарда – анархисты и реформисты едины, при всей своей кажущейся противоположности.
Так же и в национальном вопросе анархисты подменяют реальное равенство формальным. Из анархизма закономерно вытекает нигилизм в национальном вопросе, который под формальным равенством («и Россия, и ваххабиты не правы») прячет реальное неравенство в пользу империалистов. Социал-шовинистом в 1-ю мировую был Ваш любимый Кропоткин, тов.  Subcommandante, шовинистом был и Прудон (Маркс называл национальный нигилизм французских «социалистов», под которым прятался французский шовинизм, «прудонистским штирнерианством»). Корреляция между анархизмом и шовинизмом довольно чёткая. Это мы видим и на примере современных леваков, вышедших из РКСМ(б) – антиамериканиста Торбасова, пещерного нациста Губкина (кстати, РКСМ(б) и не скрывала свой анархизм, и при этом писала стишки «Убей американца»).
Это признаёт и вождь современного американского ленинистского движения Макс Эльбаум (автор работы «Рабочая аристократия – социальная база оппортунизма», наряду с Робертом Сельтцером). Он говорит в интервью Крису Крассу в 2002г. (http://www.onwardnewspaper.org):

«…моё начальное мнение об анархизме сформировалось отдельными кружками и группами, которые были больше всего известны пропагандой анархизма в конце 1960-х и в 70-е. За некоторыми исключениями, они совсем не похожи были на марксистов того периода, погружённых в борьбу широких масс; они были склонны защищать и осуществлять действия малых групп, оторванные от борьбы народа; они были практически все белые и уходили корнями в более привилегированные слои общества. Они зачастую относились равнодушно или недружелюбно к революционным движениям в Азии, Африке, на Ближнем Востоке и в Латинской Америке, которые так воодушевляли моё поколение…»

Как говорится, комментарии излишни.
Анархизм сегодня – это уже не детская болезнь, а хорошо финансируемая линия. На защите анархизма сегодня вовсю делаются научные диссертации.
Тов. Subcommandante пишет:

«Если отталкиваться от практики, то
подтверждение небуржуазности анархии можно найти и в истории -- так,
например, мало кому известно, что именно на территориях, занятых в 1918
году повстанцами чёрного атамана Махно, первее большевиков было
ликвидировано кулачество (кстати, Макаров считает именно данный
факт, ликвидацию кулаков в 30-х, почти что построением социализма в
истории СССР). Несмотря на это совковая пропаганда ещё долгое время
показывала Махно как вождя кулацкого восстания. Вы, кстати, не подпали
ли под её влияние?»

А Вы, тов. Subcommandante, кстати, не подпали под влияние ОРТ, показывающего хвалебный фильм про Махно, клевещущий на большевиков (и которому создали пышную рекламу во всех газетах); не подпали ли Вы под влияние героя буржуазной моды писаки Веллера, считающего, что леваки должны сменить образ Че Гевары на своём знамени на образ Махно (буржуям уже Че Гевары мало! Им Махно подавай!); не подпали ли Вы под влияние российских «учёных», которые на телеканале «Культура» обсуждали, что необходимо создать миф о Махно, «незаслуженно» забытый при Совдепии?
«Совковой» пропаганде, безусловно, верить глупо. Но почитайте, что пишет Артём Весёлый – пролетарский революционный писатель, непосредственный участник гражданской войны. Артёма Весёлого нельзя упрекнуть в буржуазном «государственничестве»: он критиковал Советскую власть за перерождение ещё в конце 1920-х, в рассказе «Босая правда» (и критиковал не за детали, а за то, что эта власть была уже тогда реакционной), и был расстрелян в конце 1930-х гг. Он, кстати, и о коллективизации пишет, что наступление велось не на кулака, а на середняка. Так вот Артём Весёлый пишет, что банда Махно грабила ради личной наживы.
Если даже предположить, что тезис «совковой пропаганды» о кулачестве (т.е. богатом крестьянстве) как социальной базе махновщины лживый, всё же не представляет сомнения, что социальной базой махновщины было крестьянство как целое (т.е. мелкая буржуазия), а не пролетариат. Махно был силён именно в сельских регионах, а не в центрах. В БСЭ, 3-е изд., сказано, что за Махно пошли крестьяне, выступавшие против Советской власти на Украине потому, что она не разделила помещичью землю, и социальная база махновщины резко сузилась, когда Советская власть начала нэп. Мне кажется, это похоже на правду – совковая пропаганда часто могла и правду сказать, когда дело касалось прошлого. Т.о., махновщина была буржуазной революционностью. Кстати, схожих с Махно взглядов придерживался и Чапаев (хоть, может, и не до такой степени, как Махно), о чём писал Фурманов. Тов. Subcommandante, «Вы, кстати, не подпали
ли под влияние совковой пропаганды», идеализирующей Чапаева?  
Кстати, неслучайно то, что тов. Subcommandante считает всех (или почти всех) зеков пролетариями. Это – замазывание противоречия между пролетариатом и люмпенами (=«блатными»), если рассматривать вопрос шире – между пролетариатом и средним классом. Махно, Разин – это идеалы не пролетарские, а люмпенские, не низов, а среднего класса.
Неслучайно то, что  тов. Subcommandante считает всех (или почти всех) зеков пошедшими на преступление из-за нужды и отрицает то, что немалая часть пошла на него из-за дикости. Это – бакунистское изображение дикости революционностью. Конечно, вся преступность имеет социальную почву, причина всей преступности – капитализм. Но упрощать и говорить, что все (или почти все) зеки пошли на преступление из-за нужды – неверно. Ведь много и таких случаев, что муж убил жену и т.п. Конечно, это реакция на скотские условия жизни, но реакция несознательная. И прослушивание «шокирующего панк-рока» мало поможет избавиться от несознательности.  
Вспоминается отрывок стишка из одной левацкой газеты (кстати, тоже одновременно и шовинистской, выступающей за «великий могучий»):    
Оппортунистам – смерть за смерть!
Я говорю дело!
Встретишь оппортуниста впредь
Бей ему в морду смело!

Оппортуниста узнать легко
Пуглив как мелкая птица
Летает он высоко
В тюрьму никогда не садится.

Разбить оппортунисту морду легко – да только его взгляды не перестанут от этого быть ходячими в народе. Под «пугливостью» же леваки склонны понимать конспирацию. Да и в тюрьме не одни 100%-ые марксисты сидят.
Далее – и это, пожалуй, главное в критике анархизма. Вспомним 2-й съезд РСДРП, на котором совершился раскол на большевиков и меньшевиков – раскол, имевший всемирно-историческое значение как раскол на революционную и оппортунистскую линии. Так вот, под каким лозунгом выступали меньшевики? Под лозунгом свободы критики марксизма. А большевики повели борьбу против меньшевиков под лозунгом борьбы против анархизма.
Итак, мы видим, что «свобода», которую провозглашает тов. Subcommandante – это меньшевистская свобода от марксизма, отказ от марксизма в пользу буржуазии и раскрученного ею героя буржуазной моды – «крутого парня» батьки Махно. Буржуев это вряд ли «шокирует».
Вообще, нам показушное, бьющее на эффект, театральное «шокирование» не нужно. Нам не нужна «красивая» революция, нам нужна глубокая революция (именно о такой разнице между Февралём и Октябрём пишет Джон Рид в «10 днях»).  
Напоследок, завершая критику анархических взглядов тов. Subcommandante, рассмотрю новейшую историю – 1998г., раскол в РКРП между взрослым её отделением (непосредственно РКРП) и молодёжным – РКСМ(б). Так вот, РКСМ(б), вроде как «критикуя» РКРП за реформизм, не желала отмежёвываться от неё организационно (также как Роза Люксембург, критикуя Каутского и Ко, не отмежёвывалась организационно от его партии).
В теоретическом журнале ЦК РКСМ(б) «Революция», №2 за 1998г. была статья Торбасова «Глубокая вспашка: орден меченосцев против юриев шумковых». Торбасов здесь выступает за… запрет партии, запрет РКРП! Цитирует Энгельса, что исключительный закон выковал германскую социал-демократию и т.п. Критикуя некоего Шумкова за подмену исторических периодов, он сам их подменяет, утверждая, что партии, «не имеющей профессиональных кадров», надо «накапливать опыт путём нападения на полицию». Здесь же он перевирает историю, преувеличивая значение «эксов» в финансировании большевистской партии (вообще, РКСМ(б) постоянно это преувеличивала), хотя «эксами» больше занимались эсеры. Не имея организации, рассчитывать на успех «эксов» – это не более чем мелкобуржуазная иллюзия «разбогатеть с нуля».
Цитаты Энгельса притянуты здесь «за уши». Энгельс писал о «полезности» исключительного закона после того, как этот закон был введён. Мы, коммунисты, всегда выступаем за демократические свободы, против запрета компартии, против колониальных войн, но если уж буржуи запретили демсвободы, если уж развязали колониальную войну, тогда мы говорим «бейте-бейте, только сильнее народ разозлите».
А что же «громче всех революционер» Торбасов? В 1998г. он выступал за запрет компартии, за фашизацию режима в интересах «революционизирования» комдвижения. Такая позиция полностью соответствует его современному изображению путинской контрреволюции как «некоего подобия оранжевой революции». Сегодня же он жалобно просит власть: «можно ещё не бомбить города», считает революцию «далёкой перспективой», считает, что надо ограничиться борьбой за демсвободы и считает, что революция не должна быть «глупым мордобитием».
Вот – яркий пример того, что анархизм (=истерическая революционность) и реформизм – 2 стороны одной медали.
Но, критикуя анархизм, надо вспомнить и слова Ленина о том, что анархизм часто является протестом против реформизма, и в таких случаев мы отчасти должны его поддерживать. Например, когда происходил вышеупомянутый раскол в РКРП, он также отразился и на местной ячейке РКРП, так же как раскол на «старых» и «молодых» (хотя не совсем точно так говорить, т.к. и среди «молодых» был старик), на «вождя» и «массу». Помню, лидер местной ячейки говорил о лидере «молодого» крыла: он, мол, выпустил листовку против милиции, а милиция, между прочем, «борется с мафией».
Я, сотрудничавший в то время с данной ячейкой РКРП, но не входящий в неё (я тогда поддерживал ВКПБ), поддержал «молодых», признавая и у них серьёзные шатания. На моё замечание, что милиция – это репрессивный аппарат буржуазии, лидер ячейки лишь махнул рукой: «Ладно, мы об этом уже много говорили».  
Надо также отметить, что оппортунисты часто вешают ярлык «анархистов» (как и «троцкистов», «маоистов» и даже «жириновцев») на коммунистов-ленинцев.  
*          *          *
Разберём ещё раз критику моих взглядов тов. Рудым. Он писал, что я неверно отождествляю понятия «бедняк» и «пролетарий».
В 19-м веке первые социалисты (утописты, народники и т.п.) говорили лишь о противоречии между бедностью и богатством, т.е. об отношениях по распределению, оставляя в стороне отношения по производству. Эти требования, в сущности реформистские, экономические, сегодня взяла на вооружение империалистическая буржуазия, ратующая за искоренение бедности ради сохранения капитализма.
С другой стороны, марксисты справедливо указывали, что, если даже доходы пролетариата и растут в рамках капитализма, пролетариат продолжает оставаться пролетариатом, и что речь идёт не о том, чтобы перераспределить доходы, а о том, чтоб разрушить старые производственные отношения.
В этом смысле мы согласны, что противоречие между бедностью и богатством не равноценно противоречию между пролетариатом и буржуазией.
Но сегодня, в эпоху империализма, в эпоху развитого капитализма, когда в деньгах, в этом общественном эквиваленте стоимости, стираются все индивидуальные особенности труда, существуют чёткая связь между величиной дохода и той его долей, которая вкладывается как капитал – связь, которую подметил ещё в начале 20-го века английский буржуазный экономист Кейнс, но которую он, естественно, рассмотрел поверхностно, бесклассово, без деления людей на буржуев и пролетариев, рассматривая всех людей как «работников» и одновременно как «потребителей» (в силу того, что Кейнс был вульгарный, буржуазный экономист). Кейнс не учёл в этой закономерности переход количества в качество: при снижении дохода до некоторой величины (до прожиточного минимума) доля дохода, вкладываемого как капитал, снижается до 0, и «человек» (правильнее сказать – мелкий буржуа) превращается в пролетария. И наоборот: при возрастании дохода до некоторой величины, которая определяется развитием общества, концентрацией капитала, доля доходов, получаемых за счёт своего труда, снижается до 0, и «человек» превращается в буржуя, в олигарха.  
Итак, в деньгах, в этом общественном эквиваленте стоимости, стираются все индивидуальные особенности труда. Что это значит? Это значит, что если твой доход такой-то, то положение в обществе у тебя – такое-то, и неважно, кем ты работаешь – плотником, слесарем и т.п., неважно, эксплуатирует ли тебя капитал прямо, непосредственно, как наёмного работника, или же косвенно, через политику монопольных цен. Например, про Южную Корею признаётся:

«О мелком бизнесе не приходится и говорить, тем более что в Корее он не отличается и особой доходностью (доходы мелкого лавочника ниже доходов квалифицированного рабочего)». Быть корейцем…/ А. Н. Ланьков. – М.: АСТ: Восток-Запад, 2006. – 542, [2] с. С. 185.

Спрашивается, кого же в данном случае считать за пролетария, а кого за мелкого буржуа? Бугера, Кувалда и Ко считают за пролетариев тех, у кого доход выше…  
Как я уже сказал, империалистическая буржуазия ратует за искоренение бедности ради сохранения капитализма. Но она находится «меж 2 огней» и, с другой стороны, естественно не заинтересована искоренять бедность. Лозунг того же Жириновского о поднятии минимальной зарплаты до 100р. в час – не более чем демагогия, ибо, пока существует капитализм, будут существовать и экономические законы капитализма, конкуренция будет заставлять буржуев, даже несмотря на империалистические привилегии, даже несмотря на экономический бум  держать зарплату существенной части работников (пусть и не большинства, но всё же) на уровне минимума, на уровне стоимости жизни, конкуренция же будет заставлять эту часть рабочих соглашаться на это. Действительно, мы видим, что улучшение уровня жизни в России в последние годы, хоть оно и существенное – это нельзя не признать – но коснулось лишь средних слоёв.
К тому же, капиталистическая конкуренция закономерно порождает безработицу, а безработица порождает готовность соглашаться на худшие условия труда. Каким образом Жириновский собирается повысить «зарплату» тем же сборщикам бутылок до 100р. в час – уж не повышением ли цены бутылок до 10р.?    
  
2. Отношение маоизма к исламизму
Теперь, как и обещал, возвращаюсь к Максиму Кувалде. Он пишет, что
Ганапати, лидер Компартии Индии (маоистской), «вполне
разделяет взгляды Гачикуса».
Я пока что со взглядами конкретно Ганапати не знаком, к сожалению (а по кусочку, процитированному г-ном Кувалдой, судить о его взглядах не решаюсь), но знаком со взглядами современных маоистов вообще. Замечу следующее.
В российском комдвижении сегодня, как и в российском буржуазном общественном мнении вообще, есть 2 точки зрения, представляющие 2 стороны одной медали.
Первая – это «нигилисты в национальном вопросе» (Бугера, «Бюллетень Интернационалист», отчасти – Шапинов и Ко). Это - та часть российской рабочей аристократии, которая идёт за буржуазией, выступающей за союз российского империализма с западными, в том числе с США, против исламской революции (с той лишь разницей, что буржуи это делают открыто, а рабочая аристократия прикрыто, в форме «нигилизма»). У них нет антиамериканизма (вернее есть, но не в такой степени, как у вторых), зато есть шипенье на исламизм.                
Вторая – это те, кто выступают за союз российского империализма с исламизмом против США. Это – маоисты (Торбасов и Ко), Рудый (по крайней мере, ещё пару лет назад Рудый стоял на этих позициях. Если сегодня он отошёл от антиамериканизма, я с радостью возьму свои слова обратно) и др. Они поддерживают борьбу Чечни против России, но зато шипят на Америку. Причём маоисты, признавая «правомерность», «законность» борьбы исламистов с империалистами, признавая, что это «ответная реакция» на колониальный гнёт, в то же время изображают это движение «реакционным», «мракобесием». Маоисты упрекают империалистов не за то, что они душат исламскую революцию, а за то, что они душат умеренное её крыло, тем самым усиливая крыло радикальное (которое, по мнению маоистов, является «мракобесами»). Их точка зрения: «да дать Чечне независимость, чтоб отвязались, а то ещё хуже будет». Этот вопрос я уже разбирал ранее.    
Так вот, у меня есть подозрения, что этот Ганапати, который, якобы, «вполне разделяет взгляды Гачикуса», принадлежит ко вторым (с той лишь поправкой, что он – индус) – потому что Ганапати маоист.
Ещё Энвер Ходжа подмечал, что маоистские партии в мире финансируются китайским империализмом.
То же самое мы видим и сегодня. Как я уже писал, Интернет в немалой степени контролируется Китаем и используется в целях антиамериканской истерии.
В заявлении маоистов, под которым подписалась и Российская маоистская партия Торбасова, говорится:

«Есть проявления всестороннего регресса Китая и его вырождения до состояния великокомпрадорского неоколониального придатка США и других империалистических держав. Но есть также признаки, что Китай сам становится империалистической державой, ведя глобальную экономическую и политическую экспансию в Африке, Латинской Америке и Азии»

Вот так – «либо дождь, либо снег, либо будет, либо нет». Когда весь мир уже видит, что Китай стал «империалистической державой (а не «становится»! Это сродни плехановской точке зрения, что «в России зарождается капитализм», за что его критиковал Ленин. Ленин справедливо говорил, что из этого плехановского искажения справедливо вытекает, что либеральная буржуазия должна играть ведущую роль в революции, соответственно, что пролетариат должен плестись в хвосте у буржуазии. Кстати, и Торбасов пишет, что Россия якобы только при Путине начала вступать в стадию империализма), ведя глобальную экономическую и политическую экспансию в Африке, Латинской Америке и Азии», маоисты последними были вынуждены это признать, да и то с противоположной оговоркой, что-де  «есть проявления всестороннего регресса Китая и его вырождения до состояния великокомпрадорского неоколониального придатка США и других империалистических держав». Маоисты, как истинные оппортунисты, «ужом вьются между взаимоисключающими понятиями», называя в одном абзаце Китай одновременно и империализмом, и колонией США. Из этой цитаты логически вытекает поддержка китайского империализма в конкурентной грызне с США, но высказанная на языке дипломатии.
Российский пролетариат, кое-чему научившийся за последние годы, не даёт российским маоистам слишком увлекаться антиамериканизмом, и эти господа (Торбасов и Ко) вынуждены даже немножко критиковать КПРФ и ВКПБ за антиамериканизм. Но когда я начал переводить англоязычные статьи маоистов, я был даже слегка ошарашен. Например, в статье «Нужен новый Варшавский договор» («New WARSAW pact needed») за 27 сентября 2007г. они прямо говорят о необходимости нового антиамериканского договора:

«Лучшим для России было бы признать, что Брежнев – даже близко не Сталин, и что исламская реакция по отношению к СССР была только лишь защитой. Так же как и Аль-Каида является защитой. Приняв эту точку зрения, Россия сможет послужить краеугольным камнем в новом антиамериканском блоке.
Россия сама боится исламской революции внутри границ России. Это то, что делает её подходящей для руководства умеренной борьбой лагеря пролетарских наций»

Итак, маоизм сегодня сросся с российским и китайским империализмами. Такая «защита» исламизма (вернее использование его по соображениям конъюнктуры) нам не нужна.  
Противопоставление Сталина Брежневу показывает, что маоисты критикуют не российский империализм, а лишь крайности его (афганскую войну при Брежневе). Тот же Жириновский, кстати, тоже осуждает афганскую войну. По сути, их требование к российским империалистам означает: признайте историческую «правду» в маоистском варианте, и мы будем считать вас пролетариями.  
К тому же, в каком смысле «Брежнев – даже близко не Сталин»? В том смысле, что Брежнев был более прожжённый реакционер, чем Сталин, или же в том, что Сталин воевал только с Западом, тогда как Брежнев – только с Востоком?  
В той же статье изображается, что

«Россия имеет существенную рабочую аристократию в Ленинграде и Москве, которая предрасполагает её к западной точке зрения».  

  Во 1-х, не только в Москве и Ленинграде, а по всей стране, а во 2-х, данная прослойка тяготеет никак не к прозападной, а к великорусской точке зрения (точнее – великороссийской, ибо рабочие аристократы из татар и башкир – такие же патриоты России, как бы ни изображали их маоисты «сочувствующими» исламской революции). Маоисты переворачивают всё с ног на голову, изображая антиамериканизм «пролетарской» точкой зрения, а борьбу с антиамериканизмом, даже если она ведётся не со стороны американского коммуниста, а со стороны, к примеру, российского, изображая как «шовинизм».
Другая статья маоистов – «Американцы богатые, индийцы бедные, так называемая «ICM» глухая и немая» за 19 августа 2007 (http://monkeysmashesheaven.wordpress.com/). В ней говорится, что медиана доходов (т.е. доход, ниже которого получает половина населения) в США составляет 119 долл. в день, а в Индии
«По последнему отчёту 394,9 миллиона индийцев, 86% рабочей силы, заняты в неорганизованном секторе и работают в «крайне плачевных условиях». 316 миллионов (примерно 8 из 10 работающих в этом главном секторе индийской экономики), значительное большинство рабочей силы, получает менее 20 рупий или 0,49 долл. в день»
  
Но ведь в Индии есть ещё и другие 14% рабочих - организованный, государственный сектор, рабочая аристократия в полном смысле слова даже по меркам Джеффри Сачса, директора Гарвардского Института Международного Развития, которого, пожалуй, зажиточным уровнем жизни вряд ли удивишь (См. GLOBALIZATION AND EMPLOYMENT. A Public Lecture by Jeffrey Sachs). Причём сектор этот быстрорастущий, недавно он составлял ещё 7% рабочих (см. там же). Формирование в Индии «рабочей аристократии, или состоятельного среднего класса» признают и левые авторы. В одной статье 5-го Интернационала читаем о Бангладеше (http://www.fifthinternational.org, см. статью Bangldesh: end of the old order. Fifth International Vol. 2 No. 4):

«Развитие слоя хорошо оплачиваемых рабочих, рабочей аристократии, или состоятельного среднего класса, не происходит даже в тех масштабах, в каких оно происходит в соседней Индии.
Т.о., реформистское рабочее движение никогда не пускало сильные корни и не выполняло функцию противовеса буржуазным партиям».
Там же говорится, что империалисты стремятся к созданию в Бангладеш
«…более устойчивой парламентской структуры, которой они надеются остановить «талибанизацию» страны, то есть рост боевых исламистских организаций, таких как «Джамаат-и-ислами».
Итак, мы видим, что «талибанизация» Бангладеш связана с тем, что там нет слоя рабочей аристократии, как в Индии, и, как следствие, нет и реформизма.
Кроме того, в Индии до сих пор ещё сохранились касты, и неприкасаемые составляют 20% (см. БСЭ, 3-е изд.), из неприкасаемых в основном выходит пролетариат, и представители более высоких каст находятся, как правило, в более привилегированном положении; в Индии 15% населения составляют мусульмане, также находящиеся в приниженном положении. Т.е., и внутри этих 69% (нижних 80% из 86%  рабочей силы, занятых в неорганизованном секторе) есть расслоение. А маоисты по-народнически замазывают расслоение в индийском обществе.
Кому это, спрашивается, выгодно? Кому выгодно изобразить, что беднейшие 50% американцев в 200 раз богаче беднейших 69% индусов? Это выгодно индийскому империализму в конкурентной грызне с США.
В статье есть фотографии, изображающие «контраст» между Индией и США. На 2 фотографиях Индия – одноэтажные домики пролетариата, скученно стоящие среди куч мусора. На 3-й – многоэтажка в Чикаго (типичный вид, кстати, и для российских городов) с подписью «в таких домах в США живут бедняки». Позвольте, но разве многоэтажная нищета чем-то лучше одноэтажной? Нет, в многоэтажках нищета лишь скрыта за каменными стенами. Почему не показать подъезды, квартиры? Тогда всё сразу встанет на свои места. А кучами мусора США славятся не меньше, чем Индия. На 2 остальных фотографиях – особняки: в таких, мол, живут американские рабочие. Картина, представленная на фотографиях, также типична и для российских городов. Надо лишь поправить, что в таких домах, как показаны на фото, в США живут не «рабочие», а банковские служащие, полицейские и т.п., что мы видим хотя бы из американских фильмов.
Да, в США более высокая доля населения живёт в «коттеджах», чем в Западной Европе, в России. Но из этого неверно делать вывод о более высоком жизненном уровне населения: житель квартиры в многоэтажном доме в России и Западной Европе часто может быть богаче жильца коттеджа в США. Коттеджи в США – опять же средство привить рабочему дух собственника.
Итак, беднейшие 50% американцев якобы в 200 раз богаче беднейших 69% индусов. Но можно ли в США прожить на 0,49 долл. в день, тогда как большинство из этих 69% индусов за эти деньги как-то ухищряются «держать душу в теле»? Очевидно, маоисты и сами понимают, что нельзя. Противопоставляя высокие зарплаты американской бедноты низким зарплатам индийской бедноты, маоисты ничего не говорят об уровне цен. Зато в другой статье того же сайта сравниваются не только зарплаты, но и цены в Гане и США (правда, совершенно без ссылок) – якобы в Гане цены ненамного ниже, чем в США. Но значение минимальной зарплаты для Ганы приводится 1,48 долл. в день – в 3 раза больше, чем зарплата, ниже которой получают 69% индийцев. Возникает вопрос: не занижают ли маоисты зарплату индийцев? Ведь Индия – более развитая страна, чем Гана, и уровень зарплат (даже реальных, а тем более номинальных - в долларовом исчислении) там наверняка должен быть выше, чем в Гане.
В статье о Бангладеше, цитированной выше, говорится о том, что 75% населения Бангладеша живут менее чем на 2 долл. в день. Но ведь там же говорится и о том, что «развитие слоя хорошо оплачиваемых рабочих, рабочей аристократии, или состоятельного среднего класса, не происходит даже в тех масштабах, в каких оно происходит в соседней Индии». Выходит, что цифры, приводимые маоистами об Индии – ложь.
К тому же, в Индии более 70% населения – крестьяне. А у крестьян денежные доходы – это лишь часть доходов, зачастую это может быть лишь верхушка айсберга. Немалую долю дохода крестьяне получают в натуральной форме со своего участка.  
Маоисты совершенно оставляют в стороне вопрос о национальных различиях в ценах на рабочую силу, на товары первой необходимости. Ведь, к примеру, Запад немало высказывал возмущений тем, что Россия и Китай проводят политику занижения курсов своих валют путём государственного вмешательства в экономику, что цены на внутреннем рынке этих стран в несколько раз ниже «рыночных», что делает товары этих стран более конкурентоспособными.
У нас, российских пролетариев, сформировался ещё со времён перестройки некоторый иммунитет к байкам о том, что западный рабочий якобы за 3 минуты зарабатывает на кг хлеба, за 10 минут – на кг мяса, за день – на видеомагнитофон и за месяц – на автомобиль. Помнится, в конце 1980-х газета «АиФ», которая тогда была рупором демократов, постоянно писала такие статьи с целью доказать превосходство капитализма над коммунизмом. Но насколько смешно было читать одну неувязку! В 1989г. был издан указ, позволяющий советским гражданам для выезда за рубеж покупать валюту на сумму до 2 000 долл. по курсу, в 10 раз превышающему текущий (т.е., к примеру, по 6 р. за долл. при курсе 60 к.). Так вот, чтоб раскритиковать советскую верхушку, наживающуюся за счёт такого кабального обмена, «АиФ» нечаянно проболтались о реальном уровне цен на Западе. «АиФ» поместили письмо читателя, выехавшего во Францию, и обменявшего 2 000 р. на 2 000 фр. (тогда курс был 6 франков за доллар). Читатель жаловался, как платил 18 фр. (= 3 долл.) за кг хлеба, 15-25 фр. (=2,5-4 долл.) за проезд в метро и т.д. Статистика западных цен, приведённых в данной статье, в десятки раз отличалась от той, что приводилась в статьях, расписывающих капиталистический рай.
Чтоб разобраться в данном вопросе, рассмотрим Китай. По некоторым данным, средняя месячная зарплата в Китае - 100 долл. (830 юаней) – для горожанина, и 10 долларов (83 юаня) – для сельского жителя (Романюк В. Я. Прыжок дракона. Как вести бизнес с китайцами. – М.: «Известия», 2005. – 672 с. С. 338). А так как по разным данным от 50% до 75% китайцев – крестьяне, отсюда также можно сделать, что «Китай – бедная нация». Так же можно сделать вывод о том, что «крестьяне – бедные, горожане – богатые» (что маоисты и делают). Но это неверно.
Софизм  «крестьяне – бедные, горожане – богатые» мы уже разобрали выше. Теперь разберём софизм  «Китай – бедная нация».

«Что касается внутреннего рынка Китая, там средний класс составляет порядка 300 млн. Фантастически объёмный рынок. Такой же объёмный как в Западной Европе». Там же. С. 109.

В Китае 200 млн. потребителей мобильников. Там же. С. 204.
В Китае 16 млн. автомобилей (Там же. С. 74), но происходит автомобильный бум.
Причины автомобильного бума в Китае «Во 1-х, у китайцев появились лишние деньги… Теперь молодым профессионалам – инженерам, учёным, профессорам резко прибавили зарплату. Особенно много среди покупателей работников предприятий с иностранным капиталом. Те, кто получает  4 тыс. долл. в год, уже могут позволить себе покупку автомобиля. Популярные, относительно недорогие модели стоят менее 12 тыс. долл., хотя для подавляющего большинства населения это очень дорого… Во 2-х, рынок предлагает огромный выбор моделей. Ещё недавно престижно было иметь холодильник и стиральную машину, и разбогатевшие крестьяне покупали такую технику… Теперь при встрече китаец вместо «Вы обедали?» нередко спрашивает: «Вы купили машину?»… В 3-х, машины становятся дешевле…» Там же. С. 78-79.
Контраст уровней жизни с США – не такой вопиющий, ибо наряду с доходами роль играют цены.
В 2001г. среднемесячная зарплата составляла 906 (в Пекине – 1596) юаней, чего горожанину со скромными запросами (т.е. не вожделеющему о личном автомобиле и авиапутешествиях, не падкому до «заморских» деликатесов) вполне хватает для сносного существования… Поэтому иностранцу, накопившему сколько-то «зелёных», выгодней тратить их не в России (тем более, не в Америке), а в Китае… Там же. С. 349.

Символы благосостояния в Китае:
В 50-е гг. – махровое полотенце, эиалированный тазик для умывания и разрисованный цветами термос.
В 70-е гг. – велосипед, часы и швейная машина, затем – вентилятор, диван и чёрно-белый  телевизор, сегодня – холодильник, стиральная машина и цветной телевизор. Там же. С. 502.
Парадокс: национальный доход на душу населения низкий, а в доме всё есть. Молодожёны устраивают пышные свадьбы, расходуя на них по 7-12 тысяч юаней (=840-1 440 долл. = 21-36 тыс. р.). Там же. С. 504.
С приближением годового дохода к уровню 4 000 юаней, что является для городского населения границей между стадиями «одеть и накормить народ» и «сяокан» (среднего достатка), темпы роста расходов начинают отставать от темпов роста доходов. Это значит, что часть дохода начинает идти на сбережения и накопления. Там же. С. 512.
Среднегодовой доход, равный 7500 юаней – граница перехода от стадии «сяокан» к стадии «средней зажиточности». Тут появляется «стремление к покупке своего жилья и автомобиля»… «Численность группы с максимальным уровнем доходов постоянно растёт». Там же. С. 513.

Там же на с. 522-523 читаем, что в 2001г. средний доход на душу населения в Пекине составил 868 юаней в месяц (= 105 долл.), тогда как прожиточный минимум – 285 юаней (= 34 долл.). Из приведённых там же на с. 524-525, с. 519, с. 348 и с. 5 цен на товары 1-й необходимости (к примеру, свинина – 16 юаней (=1,9 долл. = 48р.) за кг, картофель 1 юань (= 0,12 долл. = 3 р.) за кг, проезд в общественном транспорте 0,2 юаня (= 0,024 долл. = 60 к.), в метро – 2 юаня (0,24 долл. = 6 р.), дешёвая рубашка - 20 юаней (= 2,4 долл. = 60 р.) и т.д.) видно, что уровень этих цен ниже, чем в России, в среднем в 3-5 раз. Итак, мы видим, что прожиточный минимум в России, составляющий сегодня около 3 500 р. (=140 долл.) в месяц, хоть по валютному курсу и выше в 4 раза  китайского, но по покупательной способности примерно совпадает с ним. Мы видим, что высота российского прожиточного минимума в денежном исчислении по сравнению с китайским нисколько не говорит о том, что стандарты жизни в России выше, чем в Китае, а говорит лишь о разнице в ценах. Значит, этот факт опровергает и ложь российских и китайских антиамериканистов о стандартах жизни в США, на Западе.
Итак, что в Китае, что в США, что в России, прожиточный минимум, несмотря на различия в номинальной величине, является физиологической границей жизни. Другое дело, что средства роскоши – автомобили, бытовая электроника и т.д. – в молодых империалистических державах относительно дороги. Это подтверждает слова Маркса, что с развитием капитализма промышленные товары дешевеют относительно продовольствия. Подкуп рабочей аристократии есть в Китае, хоть 1 автомобиль там приходится на 80 человек населения,  и начался этот подкуп ещё при Мао, и выражается он в том, что доходы немалой части населения значительно выше границы выживания. Но в молодых сверхдержавах этот подкуп, конечно же, выражался не в такой развитой форме, как в старых – не в форме автомашин, а в форме огородов, телевизоров и т.д. Сегодня же Китай и Индия огромными темпами догоняют Запад по современности подкупа, Россия же практически его догнала (это видно из количества машин на душу населения и из стоимости, новизны, класса этих машин).
Объём сберегательных вкладов населения в Китае уже достиг 7,18 трлн. юаней (примерно 0,86 трлн. долл.) (Там же. С. 131). Это признаёт и «Бюллетень Интернационалист». Как видно из цифр, приводимых этой газетой (см. приложение за июнь 2007 «Гиганты Азии». С. 9), эта цифра для США составляет 0, 240 трлн. долл., т.е. примерно в 3 раза меньше. Если даже рассчитать эту величину на душу населения, то выйдет примерно 660 долл. для Китая, 800 долл. для США. Для России эта цифра в 2004г. составляла около 400 долл. (см. АиФ, №1-2 за 2005г., данные из таблицы по странам СНГ), но она, по свидетельству «Бюллетень Интернационалист», в России в последние годы растёт на 35-40% в год, т.е. сейчас примерно составляет 1 000 долл.
Как я уже писал выше, Запад возмущается тем, что Россия и Китай проводят политику занижения курсов своих валют путём государственного вмешательства в экономику, что цены на внутреннем рынке этих стран в несколько раз ниже «рыночных», что делает товары этих стран более конкурентоспособными. Китай и Россия же отвечают: цены, мол, не искусственные, они вытекают из товарно-денежных отношений внутри страны. Может быть, отчасти это действительно так. Но факт, что за счёт этого Россия и Китай добиваются более высокой нормы прибыли. Признаётся, что в Китае – туман в статистике ВВП, что это чуть ли не «государственная тайна», что цифры, называемые разными официальными источниками, расходятся (Романюк В. Я. Прыжок дракона. Как вести бизнес с китайцами. – М.: «Известия», 2005. – 672 с. С. 203, 338). Также признаётся, что открытость китайской экономики (т.е. высокая доля экспорта и вообще внешней торговли в ВВП) – миф, что правильнее определять это отношение не к ВВП по курсу, а по паритету покупательной способности (Там же. С. 500).
Но ведь всё то же самое можно в немалой мере сказать и о России! Действительно, правильно ли измерять богатство российских, китайских олигархов во внутренних ценах, в ценах на товары 1-й необходимости данных стран? Конечно, нет. Ведь богатство сверхдержав «измеряется» на мировой арене, в международной конкуренции, ведь учитывается его реальная материальная сила, а не формальная цена на внутреннем рынке данной страны. Действительно, как можно сравнивать военные расходы России и США по их номинальной величине, если цена на одни и те же предметы у США непомерно раздутая (электролампочка за 500 долл. и т.п. - об этом писал Майкл Паренти, см. мою «Анти-Бугеру»). То же самое Стокгольмский Институт проблем разоружения признаёт о российском военном экспорте, ведущемся не ради «валюты», как изображают российские буржуи, а для вооружения марионеточных режимов и союзных империалистов: этот экспорт надо сравнивать с американским не по курсу, а по паритету покупательной способности, и тогда выходит, что Россия даже опережает США.
Мелкобуржуазная, интеллигентская критика путинского режима изображает, что рост уровня жизни части населения в России – за счёт «нефтедолларов», вследствие мирового подъёма цен на нефть. Это – сильное упрощение, опошление. Такая критика замазывает различие между «нефтедобывающими» странами – странами 3-го мира (Ирак, Иран, Саудовская Аравия) и странами, контролирующими нефтедобычу – сверхдержавами (в первую очередь Россия). Такая критика съезжает в заблуждения экономики 17-го в., что якобы «прибыль происходит из экспорта». На самом же деле экспорт нефти – лишь мизерная часть российского ВВП, и рост сверхприбылей в принципе мог бы происходить и без экспорта (при экспорте стоимость лишь меняет форму, но не увеличивается).  
Выше уже было отмечено про Китай, что «особенно много среди покупателей автомашин работников предприятий с иностранным капиталом». Почему? Потому что такие предприятия – это в основном крупные стратегические предприятия. Китай сегодня не боится пускать иностранцев в эти отрасли, т.к. он уже приобрёл экономическую мощь, и потеря независимости ему не грозит (но всё же пускает ограниченно, разумеется, держа в своих руках контрольный пакет акций). А крупные корпорации, как я уже писал выше, не могут работать без «периферийного» сектора экономики – малых предприятий, обслуживающих их.        
  
Завод «Дженерал моторс - шанхай». 0,75 млрд. долл. внесла GM, столько же – правительство КНР. 2 тыс. рабочих, 30 тыс. бьюиков в год. «А вокруг развился частный сектор – около 600 мелких фирм, производящих колёса, стёкла, двери, крепёж и прочее». (Романюк В. Я. Прыжок дракона. Как вести бизнес с китайцами. – М.: «Известия», 2005. – 672 с. С. 208-209).
В стране более 30 млн. малых предприятий (численностью от 8 до 300 чел.). Доля малых и средних предприятий в ВВП – 60%. Там же. С. 271.
Малые и средние предприятия: около 90% предприятий, 60% продукции, 75% рабочих мест. Там же. С. 272

Итак, 10% крупных предприятий, на которых работают 25% рабочих, дают 40% продукции ( 1,6 среднего).
Остальные 75% рабочих дают 60% продукции ( 0,8 среднего).
Как я уже писал, посредством монопольных цен часть прибылей мелких компаний перетекают в сверхприбыли крупных, и отчасти перепадают рабочим крупных компаний. Т.е. ¼ китайских рабочих – это и есть рабочая аристократия.
Есть и другие подтверждения того, что данный слой широк:

В 1999г. 20% богатых семей имели в руках 55% финансовых активов, а в 2002г. – уже 66%. 20% бедных имели 1,6% активов. Там же. С. 400.

Значит, средние 60% имели около 43% активов ( =0,72 от среднего), а стали иметь 32% ( 0,53 от ср.). Как видим, даже средние 60% в какой-то степени являются мелкими буржуа, хоть и доля их снижается.
Если считать, что распределение доходов в Пекине такое же, как Марлен Инсаров приводил для Китая в целом, т.е.
Доля в населении, %      Доля в доходах, %   Средний доход данной группы
                                                                            в отношении к среднедушевому
                                                                                       доходу, %
Беднейшие 20%                   4,3%                                            21,5%
Средние 60%                        45,5%                                          75,8%
Богатейшие 20%                   50,2%                                            251%

а также если учесть, что средний доход на душу населения в Пекине составил 868 юаней в месяц (= 105 долл.) (см. выше), то выходит, что бедные 20% пекинцев имеют средний доход 187 юаней (22 долл.) в месяц; средние же 60% имеют – средний доход 658 юаней (79 долл.) в месяц; богатейшие же 20% - 2179 юаней (261 долл.) в месяц.
Давайте прикинем. Прежде всего учтём, что распределение доходов в Китае, как видно из данной таблицы, примерно соответствует распределению в США, России и других развитых странах, т.к. средний доход средних слоёв составляет почти 100% от среднего по обществу в целом. Поэтому в анализе мы можем использовать схожесть распределения доходов данных стран.
Если бедные 20% пекинцев имеют средний доход 187 юаней, то средний доход около прожиточного минимума, т.е. около 285 юаней, имеют около 40% населения. Будем считать, что это и есть пролетариат. Доля его в доходах  13,1%.
Далее. Среди богатейших 20%, очевидно, также есть расслоение. Предположим, что верхние 10% имеют 30% доходов (как в России и США), тогда следующие за ними 10% имеют 50,2% - 30% = 20,2% доходов.
Итак, если отсечь нижние 40% населения и верхние 10% населения, то выходит, что средние 50% населения имеют долю в доходах 56,9% (100% - 13,1% - 30%), и средний доход для этой группы равен 988 юаней (или 119 долл.) в месяц.
А теперь рассмотрим противоположный пример – Индонезию. Индонезия – это в общем и целом страна 3-го мира, а не сверхдержава, хотя и относительно развитая по сравнению с другими странами 3-го мира. «Бюллетень Интернационалист» пишут о «рабочем классе» этой страны (см. приложение за август 2006. С. 18-20). В статье сказано, что зарплата в металлургии – самая высокая в индонезийской промышленности – составляет 3 500 долл. в год, т.е. почти 300 долл. в месяц. Казалось бы, это немалая цифра, но надо учесть, что численность занятых в этой отрасли – 50 тысяч человек из почти 200 миллионов населения Индонезии. То же самое можно сказать и о химической промышленности – 472 тысячи занятых и средняя зарплата 150 долл. в месяц, и о металлообработке, и о тяжёлой промышленности вообще.
«Бюллетень Интернационалист» признают преобладание лёгкой и пищевой промышленности в экономике Индонезии. Здесь же – средняя зарплата даже чуть ниже 100 долл. в месяц, причём речь идёт лишь о крупных предприятиях, с количеством работающих более 20 человек. Признаётся, что это лишь верхушка айсберга, что положение рабочих мелких фирм намного хуже.
Как признаётся в статье, общая численность рабочих всех этих предприятий, и лёгкой и тяжёлой промышленности, с количеством более 20 человек, составляет лишь 4,2 миллиона человек, причём половина их – в лёгкой промышленности, и лишь 1/8 – в металлургии и металлообработке (в Италии, к примеру, распределение обратное: половина – в металлургии и металлообработке, и лишь 1/4 – в лёгкой промышленности). Но ведь общая численность экономически активного населения Индонезии 93 миллиона, о чём также признаётся в данной статье! Как видим, основную массу индонезийских пролетариев «Бюллетень Интернационалист» даже и не рассматривает, лишь вскользь упоминает о них.    
Итак, мы видим коренную разницу между Китаем и Индонезией по доле рабочих, работающих на крупных предприятиях, т.е. по доле рабочей аристократии в общей массе рабочих: в Китае 25% рабочих работают на предприятиях с количеством работающих свыше 300, а в Индонезии лишь 4,5% рабочих работают на предприятиях с количеством работающих свыше 20 (заметьте: свыше 20, а не 300, как в Китае!).
А маоисты продолжают талдычить о «союзе пролетарских наций во главе с Китаем и Россией против США»!
*          *          *
Итак, западный капитал замазывает наличие бедности у себя, приукрашивая капитализм. Китайский капитал и идущие с ним в союзе российский и индийский хитро используют эти байки в своих целях, во-первых, чтоб изобразить из себя «пролетарские», а не империалистические нации, чтоб оправдать конкурентную борьбу за делёжку мира со своей стороны, чтоб добиться классового единства в достижении «национальных интересов», а во 2-х, чтоб отвлекать революционный протест на экономизм, изображая, что поднятия жизненного уровня на порядок (якобы, «как на Западе») можно достичь и в рамках капитализма («Запад же достиг в рамках капитализма»).
«Индийцы бедные» - говорят нам маоисты. Но индийцы, как и американцы, бывают разные. Вот что сказано в Программе Компартии Индии (марксистской):
«Путь либерализации и приватизации принёс громадные прибыли крупной буржуазии. Её ряды расширились за счёт введения новых торгово-промышленных учреждений. Активы 22 крупнейших  монополистических учреждений резко возросли с 3 126,3 миллионов рупий в 1957 до 1 580 047,2 миллионов рупий в 1997, т.е. в 500 раз» (см. Communist Party of India (Marxist) Programme (Updated At The Special Conference At Thiruvananthapuram in October 2000), Part III. Independence and After).

1 580 047,2 миллионов рупий – это 37 миллиардов долларов по курсу 1997 г. За  последние 10 лет мы видим рост ещё больший. Мы видим, что Индия вошла в разряд богатых наций.
Итак, когда сравнивается Индия с США, маоисты изображают американцев – сплошь «богатыми», а индийцев – сплошь «бедными». Но когда речь идёт о грызне между Индией и Китаем (за тот же Непал, о чём писал ещё Энвер Ходжа), тут уже маоисты признают, что Индия – империалистическая держава, ведущая захватническую политику (про Китай, разумеется, ни слова).
*          *          *
Разумеется, не все маоисты – такие открытые реакционеры, как Маоистское Интернационалистское Движение (МИД), которое мы только что раскритиковали. МИД – крайне правое крыло маоизма. Год назад Российская Маоистская Партия (Торбасов и Ко) откололась от МИД. Но можно ли этот раскол назвать размежеванием с оппортунизмом, или же это отмежевание от неприкрытого оппортунизма ради сохранения оппортунизма вообще?
Рассмотрим статью О. Торбасова «По вопросам полемики с МИД». Здесь, кроме всего прочего, происходит спор по вопросу об Иране. Расхождение между МИД и Торбасовым – в том, что МИД объявляет любую критику иранского режима выгодной США, а Торбасов утверждает, что можно одновременно выступать против захвата Америкой Ирана и при этом критиковать иранский режим. Примечательно, что лет 6 назад, когда речь шла об Афганистане, и РМП, и МИД, выступая против захвата Америкой Афганистана, при этом тявкали на талибов. Как видим, если Торбасов – прикрытый шовинист, и «не видит» разницы между сферами влияния России и Китая (Иран, Ирак) – с одной стороны, и диктатурой пролетариата (талибы) – с другой, то МИД здесь гораздо прямолинейнее, они эту разницу прекрасно видят, и поддерживают марионеток России и Китая безоговорочно, тогда как настоящих революционеров – с тысячью оговорок, изображая их «женоненавистниками», «мракобесами» и т.д.  
Торбасов пишет:
«Иран — не империалист, но его режим имеет намерение стать империалистическим. Что при наличии ядерного оружия и особенного положения в регионе вполне возможно. К примеру, Индия, не являясь империалистической державой, ведёт себя в Непале и Украине как таковая».
Это неточно. Индия и Иран – не совсем одно и то же. Да, Иран – это одна из сравнительно развитых, быстроразвивающихся стран 3-го мира, и этот рост обеспечен исламской революцией 1979. Но всё же в общем и целом это страна 3-го мира, это сфера влияния России и Китая, тогда как Индия в последние лет 5 практически уже стала империализмом.        
  
«Ситуация в мире изменилась с эпохи противостояния двух сверхдержав. Сейчас есть единственная сверхдержава — США (МИД постоянно это подчёркивает), и именно поэтому никакой другой империалист не может быть сколько-то надёжным союзником в борьбе против неё, являясь в конечном счёте её клиентом. Полагаться на поддержку России — опасная ошибка иранского режима»

Опять Торбасов оседлал своего излюбленного конька – советует буржуям, как им лучше поступить. «Полагаться на поддержку России — опасная ошибка иранского режима» - а на кого же им ещё полагаться, если они марионетки России? Может, иранскому режиму стоит положиться на народные массы? Но поддержат ли они его, после того, как он помогал России душить талибов? Опыт Ирака доказывает, что народы Востока особо не стремятся поддержать марионеток России и Китая (Саддама Хусейна, Ахмадинежада и т.п.), когда США хотят их скинуть.
«Сейчас есть единственная сверхдержава — США (МИД постоянно это подчёркивает), и именно поэтому никакой другой империалист не может быть сколько-то надёжным союзником в борьбе против неё, являясь в конечном счёте её клиентом» - как видим, в основном вопросе Торбасов ничем не отличается от МИД. И МИД, и Торбасов, и Путин талдычат о  «единственной сверхдержаве — США», перепевая на тысячи ладов каутскианскую теорию «ултьраимпериализма», замазывая грызню между США и Россией за господство над Ираном, Польшей и Чехословакией и т.д.
Также и «Бюллетень Интернационалист» изображают, что Запад признаёт в последнее время Россию сверхдержавой якобы не за реальную её силу, а по принципу «чем бы дитя не тешилось – лучше не плакало». Но та же газета часто пробалтывается и об обратном: что английские империалисты вопят о том, что «Россия захватила Англию», т.к. Россия скупает там стратегические компании; что Россия по продажам легковых автомобилей переместилась с 4-го на 3-е место в мире, обогнав Францию, и т.д.

3. «Религиозность» исламистов или сектантство оппортунистов?
Вопрос о «религиозности» исламистов, о которой кричат и официальные СМИ, и оппортунисты, опять же закономерно связан с важными вопросами революции в самой России и других богатых нациях. Вопли оппортунистов о «религиозности» исламистов отражают их сектантство по отношению к пролетариату вообще, их нежелание идти в массы.
Мы, российские пролетарии, конечно, не можем считать ленинистскими те исламистские движения, которые в своей программе примиряют ленинизм с исламом, с религией. Однако, мы не настолько наивные, чтоб судить об этих программах по империалистским СМИ.
Другое дело – народные массы исламских наций. Да, они зачастую набожны. Значит ли это, что мы должны отказаться от единства действий с ними? Если да, то логически отсюда вытекает сектантство по отношению и к миллионам российских пролетариев – ведь среди них очень многие верят в то, что «в СССР был социализм», что 2-я мировая война была со стороны СССР «Великой Отечественной», верят в приметы типа «чёрная кошка перебежала дорогу», в «инопланетный высший разум», в домовых, в то, что самогон, марихуана и т.п. – «лекарство от всех болезней», в то, что «мир спасёт любовь», а то и прямо в бога. Вообще, среди пролетариев высокая доля (причём доля растущая) психически больных, у которых данные предрассудки доходят до бреда. Что же, отказаться от их помощи в борьбе? Нет, это глупо, это – бланкизм. Капитализм не был бы капитализмом, если бы массы пролетариата были культурные, без дикости, без предрассудков. Давайте сначала поломаем капитализм, а потом будем бороться за культуру – тем более, что пролетариат набирается культуры в борьбе (и пролетариат Северного Кавказа и Средней Азии здесь оказывается более культурным, чем российский).  
  
«В 1905 году общероссийское крестьянское движение выдвинуло, казалось бы, странный лозунг: «Земля Божья!» Сколько сетований на невежество, на дикие деревенские предрассудки было излито тогда со страниц либеральной прессы! И совершенно напрасно… Ибо реальное содержание данного лозунга было вполне конкретно и понятно любому мужику. Раз земля «Божья», она не может оставаться собственностью помещиков и должна стать общенародным достоянием. «Земля Божья, - говорили крестьяне, - а мы у Господа арендатели». Логинов В. Т. Владимир Ленин. Выбор пути: Биография. – М.: Республика, 2005. – 447 с. С. 144

Как видим, современные «коммунисты» не отличаются от либералов 100-летней давности. Под их «материализмом» кроется слепая вера, что их сытое существование вечно, что колонии будут вечно позволять себя грабить.
Ленин писал:

«Единство этой действительно революционной борьбы угнетённого класса (борьбы против тёмных сил капитализма – А. Г.) за создание рая на земле важнее для нас, чем единство мнений пролетариев о рае на небе». Ленин В. И. Полн. собр. соч., изд. 5-е, т. 12, с. 146.

А вот что признавалось советскими оппортунистами в конце 1980-х гг.:

«В Азии и Африке влияние религиозного фактора особенно велико. Для населения стран этих континентов вера была и остаётся безусловно доминирующей массовой формой общественного сознания. В иных идеологических формах люди пока не только не могут сформулировать свои национальные и социальные потребности и цели, но и понять их. Пробуждение к активной политической деятельности многомиллионных, по преимуществу крестьянских, масс, ещё живущих в мире религиозно-традиционных представлений, - одна из основных причин заметного усиления религии на политические процессы в афро-азиатском регионе». Против идеологии и политики антикоммунизма. – Прага, Междунар. Издательство «Мир и социализм», 1986, - 288 с. С. 245.

А вот что пишет современный ленинист Роберт Клу в статье «Сторожевые псы капитализма. Реальность рабочей аристократии. Часть 2. Раздел «Рабочая аристократия и рабочий класс» (см. ROBERT CLOUGH. Watchdogs of Capitalism. Fight Racism! Fight Imperialism! No. 116, December 1993/January 1994. The Reality of the Labour Aristocracy. Part 2):

«Невозможно понять концепцию Ленина о роли рабочей аристократии, пока мы не примем его начальный пункт: что пролетариат должен быть революционным классом по причине его положения в капиталистическом обществе. Революционный характер выражается сначала в его действиях, потом в его сознании. Эта отличительная особенность жизненная: вот почему Ленин говорил о политической работе, «которая сближает и соединяет в единое целое стихийные разрушительные силы масс и сознательную разрушительную силу организации революционеров» (Ленин, собр. соч., т. 5, с. 512). «В начале было дело» - так Маркс цитирует Гёте в 1-й части «Капитала», давая горячее одобрение этому сжатому изложению материалистической позиции. Начальная точка для развития революционного сознания в рабочем классе – его «стихийное движение» (Ленин, собр. соч., т. 4, с. 260), а не наоборот.
В силу этого роль рабочей аристократии подрывать, раскалывать и разрушать это стихийное движение, для того, чтобы помешать рабочему классу овладеть осознанием своей революционной роли. Благодаря контролю над организацией рабочего класса, её привилегированный доступ к ресурсам, таким как финансы, СМИ, залы для собраний и т.д., рабочая аристократия активно борется за изоляцию каждого акта сопротивления рабочего класса, предотвращая развитие революционного характера. Таким образом, это не единичный акт измены, а непрерывный процесс борьбы, в котором оппортунисты борются против нарождающегося движения пролетариата, и в котором поражение рабочей аристократии – непременное условие достижения рабочим классом самосознания.
Помня об этом, мы можем понять, как Корр и Браун «опровергли» Ленина: развернув проблему задом наперёд. Они не верят, что рабочий класс способен на борьбу революционными методами до тех пор, пока он не достигнет революционного сознания. Поэтому они мучаются навязчивой идеей об отсталости рабочего класса, или, как они называют это, «массовый реформизм»; и эта фиксация означает, что они не могут представить себе, как пролетариат вопреки самому себе втиснется в движение, что является непременным условием для преодоления отсталости. Корр и Браун заимствуют это у своего наставника Тони Клиффа…»

Также это «опровержение» Ленина путём «разворачивания проблемы задом наперёд» переняли у Клиффа и российские оппортунисты Бугера и Марлен Инсаров. Они плачут: пролетариат несознательный, книг не читает (хотя глядя на большинство книг, которыми завалены книжные прилавки, глядя на школьные учебники, на «коммунистические» издания, можно сказать: и правильно делает, что не читает), значит, он нереволюционен. Я ещё раз повторю слова Энгельса из «положения рабочего класса в Англии», которые уже цитировал в своей «Что делать?»: да, пролетариат пьёт водку, книг не читает, у него нет теоретических знаний, но зато у него есть практические знания (даже верующий пролетарий на практике вынужден поступать, как безбожник), зато у него нет книжных предрассудков, которыми напичкана интеллигенция.  
Но, идя в массы, несмотря на их дикость, религиозность, мы никогда не должны с этой дикостью заигрывать, закрывать на неё глаза. В этом наше отличие от Марлена Инсарова, который пускается из одной крайности в другую: то плачет о несознательности масс, то выставляет на первый план борьбу за повышение зарплаты, считая, что она принесёт больше пользы, чем повышение теоретического уровня пролетариата.  

4. Что делать?
Теперь перейдём непосредственно к вопросу «Что делать?». Надо ли идти в «народ», и если надо то как?
У нас, российских коммунистов, есть опыт распространения газет у проходных заводов и в прочих общественных местах в 90-е гг. – опыт по-своему ценный. Аналогично тому, что Ленин писал в «Что делать?» о землевольцах 1870-х гг., можно сказать, что хождение это – вещь нужная, но нужно учитывать классовое деление рабочих (чего не делали коммунисты 90-х), нужно также соблюдать конспирацию (чего также не делали коммунисты 90-х), не раздавая свои листки незнакомым, неподготовленным (к тому же идеи, с которыми мы идём в пролетариат, ещё меньше нравятся полиции, чем идеи коммунистов 90-х).
Сегодня нужно больше идти в бедные кварталы. Троцкий в своём послании «Американским большевикам-ленинцам (оппозиции) (Редакция газеты “The Militant”) верно пишет:

«Каждого члена оппозиционной организации надо обязать иметь под своим руководством несколько молодых рабочих, подростков, начиная с 14-15 лет и выше, поддерживать с ними постоянную связь, помогать их самообразованию, посвящать их в вопросы научного социализма и систематически вводить их в революционную политику пролетарского авангарда. Тот оппозиционер, который недостаточно подготовлен для такой работы, должен навербованных им молодых пролетариев передавать более развитым и опытным товарищам. Кто боится чёрной работы, тот нам не нужен… Надо искать дорогу к самым обездоленным, к самым тёмным (? – А. Г.) слоям пролетариата, начиная с негров…» Перманентная революция: [cб.] / Лев Троцкий. – М.: АСТ, 2005. – 570, [6] c. – (Азбука революционера). С. 509.

Словечко «тёмные» у Троцкого вносит путаницу, ибо под «тёмным» можно понимать как придавленного эксплуатацией, так и дикого, несознательного. Правильнее сказать: искать дорогу к самым умным, самым энергичным из самых обездоленных.
Ленин в «Что делать?» пишет:

«Сколько-нибудь талантливый и «подающий надежды» агитатор из рабочих не должен работать на фабрике по 11 часов. Мы должны позаботиться о том, чтобы он жил на средства партии…» (ПСС, изд. 5-е, т. 6, с. 133).

Над этим и мы должны сегодня работать. Могут возразить: такой рабочий может пойти в агитаторы только лишь из желания не работать по 11 часов. Отчасти, да. Действительно, тот же В. И. Невский признаёт, что немалая часть талантливых активистов из рабочих, за счёт своих талантов «выбились в люди», благополучно устроились в рамках капитализма, но немалой была и другая часть – те, кто стали профессиональными революционерами.
Нужен контроль, чтоб средства партии шли на усиление её влияния в массах, а не просто на благотворительность. «Помощь бедным» лишь тогда имеет смысл, когда одновременно ведётся агитация. Надо учиться у буржуев, которые никогда не упустят случая впихнуть голодному вместе с куском пищи свою идеологию, осуществляя благотворительность не иначе как под флагом религии, «помощи жертвам Беслана» и т.п. Помнится, Бугера в своём журнале «Пролетарская революция» публиковал стих Брехта, что, мол, в Нью-Йорке, на перекрёсток таких-то авеню каждый вечер выходит человек с табличкой, приглашающей бездомных переночевать у него, но, мол, ничего от этого не меняется, капитализм продолжает оставаться капитализмом. Читая этот стих, думаешь: такой как Бугера вряд ли протянул бы руку помощи нуждающемуся. Конечно, капитализм остался бы капитализмом, если бы этот человек просто пускал переночевать к себе бездомных, но если бы он их ещё и агитировал – был бы толк.  
Макс Эльбаум говорит в интервью Крису Крассу в 2002г. (http://www.onwardnewspaper.org):

«…был период (60-70-е гг. – А.Г.), когда революционные группы всерьёз старались пускать корни в эксплуатируемой клиентуре – организация водителей автобусов, санитарок, строительство базы в особенно бедных районах и т.д. И когда вы начинали работу в этой клиентуре с левой политикой, включающей мощную антирасистскую составляющую, вы начинали непосредственно заводить связи с цветными и наиболее демократично расположенными и антирасистскими белыми…»

Итак, строить базу  в особенно бедных районах,  непосредственно заводить связи с цветными и наиболее демократично расположенными и антирасистскими белыми – вот что мы должны делать.
Каково должно быть наше отношение к экономической борьбе пролетариата? Наша борьба против экономизма не должна скатываться в анархизм, мы не должны обходить стороной вопросы повышения уровня жизни пролетариата, презрительно отмахиваясь от неё как от «борьбы за коврижки». Это – презрение сытого к проблемам голодного. Мы должны не отмахиваться от вопросов повышения уровня жизни пролетариата, а стараться увязывать их с политикой, доказывая, что коренное улучшение жизни пролетариата, в отличие от немалой части рабочей аристократии, при капитализме невозможно, доказывая связь капитализма с полицейщиной и военщиной, с колониальным гнётом, связь коренного улучшения жизни пролетариата с поражением российского империализма на мировой арене (тогда как улучшение жизни немалой части рабочей аристократии связано именно с победой, а не с поражением российского империализма на мировой арене), с коренной ломкой силовых ведомств (чему нас учат ваххабиты).
Лидер зюгановского комсомола, первый секретарь ЦК СКМ Юрий Афонин говорит в интервью:

«Мы живём в обществе, где сломаны социальные «лифты». Так принято называть социальные механизмы, с помощью которых молодёжь из самых простых семей может подняться на верх общества.
В СССР социальные «лифты» работали на полную мощь. Тысячи и тысячи детей рабочих и крестьян получали бесплатное образование в лучших вузах и становились министрами, космонавтами, генералами, академиками, артистами.
Надо признать, что и в первые годы капитализма социальные «лифты» ещё работали. Правда, их пассажирами были, как правило, не лучшие. Какой-нибудь содержатель платных туалетов мог выбиться в олигархи. Но последние 10 лет – всё, как отрезало… «Лифты» сломали.
Сегодня, если ты – сынок губернатора или гендиректора, то будь ты туп, как баобаб, всё равно будешь миллионером. А если ты – из простой семьи, то извини. Ну, в вуз может ещё поступишь… А после вуза… При работе по специальности где-нибудь на заводе твоей зарплаты хватит только чтобы поесть, купить китайские штаны и за квартиру заплатить… Пойдёшь в частные фирмы? Но и тут вскоре выяснится, что хоть и язык на плече от беготни, а твои доходы упираются в потолок в 10 тысяч. С такими зарплатами пытаться приобрести своё жильё завести семью, растить детей – таскать воду в решете… В комсомол идёт та молодёжь, которая уже поняла, что капитализм украл у неё будущее. Что при капитализме ей не прожить нормальной человеческой жизни, которую прожили наши родители…»  («Коммунист Башкортостана», специальный выпуск, август 2007. С. 1)

Вроде бы с виду правильные слова – коммунисты должны опираться на ту «молодёжь, которая уже поняла, что капитализм украл у неё будущее, что при капитализме ей не прожить нормальной человеческой жизни». Но что зюгановцы понимают под «социализмом», под заменой капитализма социализмом? Из цитаты видно, что под «социализмом» они понимают «нормальную человеческую жизнь, которую прожили наши родители» - но ведь проблемы с тем же жильём и тогда уже были, пусть и не в таком масштабе, как сейчас!
Под «социализмом» они понимают наличие социальных «лифтов» - но ведь там, где есть лифты, там есть и «этажи», т.е. классы. Т.о., зюгановцы под «социализмом» понимают капитализм свободной конкуренции, когда любой бедняк может выбиться в буржуи.
Не совсем верно, что «в СССР социальные «лифты» работали на полную мощь» - правильнее сказать «в раннем СССР». Потому и произошла перестройка, что молодая буржуазия, инициативная и энергичная (и которую Афонин называет «не лучшими», «содержателями платных туалетов», очевидно, считая «лучшими» детей советских генералов, министров, космонавтов), выразителем интересов которой являлись «демократы», в рамках старой системы подняться не могла, и стала социальной опорой перестройки.
За годы реформ появилось новое крыло в российском обществе. Если социальной базой демократов были те, кто работал, чтоб «выбиться», то сегодня всё больше слышен голос тех, кто работает, чтоб выжить (хотя и голос первых сегодня очень силён).
Далее. Почему Афонин, говоря об отсутствии перспектив у современной молодёжи, приводит в качестве примера тех, кто окончил вуз? «Ну, в вуз может ещё поступишь» - легко заявляет он, хотя в вузах царит коррупция. Ведь те выходцы из «простых» семей, раз уж у них была возможность окончить в вуз (т.е. не из таких уж и «простых»), зачастую имеют и некоторые перспективы карьерного роста после окончания вуза. Так, Афонин проговаривается, на какую молодёжь опираются зюгановцы.
О том, как он понимает переход от капитализма к социализму, Афонин ни слова не говорит. Можно сделать вывод, что он понимает его как победу КПРФ на выборах (тем более, что данный номер газеты является предвыборной агитацией). В том же номере читаем: «Едросская власть расходует на одного пенсионера в 2,3 раза меньше, чем на содержание заключённого». Значит, КПРФ считает, что политическая система в России «народная», и сажает тех, кто опасен для «народа», для «общества», сажает «справедливо». Значит, КПРФ не собирается разбивать силовые ведомства, тюрьмы.
Почему-то господа зюгановцы не говорят о хроническом недоедании заключённых, о самовольном урезании пайка тюремной администрацией с установленных законом 33 р. в день до 14р. По этой фразе уже можно судить о социальной базе зюгановщины – пожилой средний класс. Действительно, ведь среди бедной (а не вузовской) молодёжи высока доля сидевших. Коммунисты же не желают работать с ними, считают их «люмпенами».
К примеру, взять недавнее восстание подростков в одной из колоний. Газетные писаки и полицейские чины изображают: не понимаем, мол, почему они восстали, ведь их кормили апельсинами. В конце 1980-х гг., помнится, журнал «Огонёк» поместил хвалебную статью о голландских тюрьмах: там, мол, кормят апельсинами. Как видим, за годы реформ российские буржуи научились приукрашивать действительность не хуже европейцев. Признаётся, что по новому закону тюремное начальство имеет право само решать, в какие дни пускать правозащитников в тюрьмы.
Коммунисты же поддакивают этой лжи.    

5. Отношение к парламентаризму и экономической борьбе
Выборы 2 декабря этого года подтвердили ленинский тезис о стирании грани между демократией и монархией при империализме. Явные подтасовки в пользу «Единой России» заметны невооружённым глазом. Конечно же, рейтинг «ЕдРо» немалый в российском народе, развращённом империалистскими сверхприбылями, но, во всяком случае, не составляет абсолютного большинства даже в среднем классе, даже среди интеллигенции. Использование «административного ресурса» в избирательной компании стало обычным делом. В газетах часто раздаются голоса о том, что «народ ещё не дозрел до демократии». Буржуазная демократия в своём развитии пришла к новой «монархии», но уже не на феодальной базе, а на базе капиталистической.
Я уже писал в этом году, что надо поддержать КПРФ против Путина. Значит ли это, что мы призываем тех, кто уже понял, что выборы сплошь фальсифицированы, идти на них? Конечно, нет.
Поддержать, но как? Конечно, не голосованием, тем более, что заранее было ясно, что результаты будут сфальсифицированы. Конечно, не призывами придти и проголосовать за КПРФ, ибо и власть кричала о том, что «на выборы идти надо» (кричала в нарушение демсвобод!), что «ты имеешь реальный шанс повлиять на своё будущее», насаживая реформистские иллюзии. Нет, мы должны поддержать КПРФ в акции протеста. Мы должны повернуть борьбу в русло уличных выступлений, чтобы далее на поверхность вышло пролетарское крыло. Вполне возможно, что начавшийся в последние недели рост цен продолжится и далее, что усилит протестные настроения. Хотя, конечно, на глубокий кризис и победоносное восстание рассчитывать пока что преждевременно (всякое может быть, но ставку на случайности делать не будем).
Пролетариат должен вести борьбу за демсвободы, но не опускаясь до поддержки буржуазной демократии, в смысле – до союза с либералами. Немцов говорит Зюганову: «возврата в прошлое нет, СССР не вернёшь!». Да, говорим мы, «возврата в прошлое нет», нет возврата к демократическому капитализму 1990-х гг., речь идёт о переходе от капитализма к социализму, от буржуазной диктатуры к диктатуре пролетариата. Либералы, выступающие за свободу бизнеса, за невмешательство государства в бизнес, повторяют устаревшие лозунги «демократов» конца 1980-х гг., которые уже свою прогрессивность отыграли: бизнес уже освободился от патриархальных, крепостнических оков Советского государства, но за это время он сам уже подмял под себя государственную власть, сросся с ней, «конституировался» как правящий класс. Т.о. вчерашние лозунги «демократов», будучи некогда прогрессивными, в применении к нынешнему моменту свою прогрессивность практически утратили. С другой стороны, КПРФ, вообще современное «коммунистическое» (правильнее – оппортунистское) движение на деле является тем, чем являлись «демократы» в конце 1980-х гг. – революционной буржуазией, умеренным, меньшевистским крылом революции. Мы – против союза с буржуазной демократией – либералами, но мы за союз с мелкобуржуазной демократией – «коммунистами».  
Также за последнее время произошёл некоторый рост забастовок в России – хотя рост очень мизерный, практически с нулевого уровня. Прыгать от радости здесь не стоит, ибо, как указывал Энгельс на примере Англии, в империалистических странах 9 забастовок из 10 происходят в интересах работодателя, чтоб привести предложение в соответствие со спросом.
Марлен Инсаров пишет статью об этих забастовках и утверждает, что лучше всего – забастовка несанкционированная, «дикая», произведённая не по инициативе профсоюза, а по инициативе снизу.
Тут у меня есть несколько «но».
Во 1-х. От сотрудничества с профсоюзами не стоит заранее отказываться. «Политика – не тротуар Невского проспекта», и в отдельных случаях и на сотрудничество с оппортунистами против буржуев надо идти (та же зюгановская акция протеста).
Во 2-х - и самое главное: а почему, спрашивается, Марлен противопоставляет санкционированную забастовку несанкционированной, почему не говорит об уличном выступлении, почему говорит об экономических требованиях и молчит о политических?
Вообще, забастовочная борьба является больше формой борьбы крупных трудовых коллективов, т.е. рабочей аристократии. Форма же борьбы пролетариата, как показывает новейшая история – это уличная борьба с полицией. Конечно, первое от второго не отделено китайской стеной, однако всё же между первым и вторым разница существенная.              
Рассмотрим последние события во Франции. Мы видим, что всё началось с общенациональной забастовки. Вообще, общенациональные забастовки случались во Франции за последнее время не раз, и особой опасности для властей не представляли. Но, мы видим, что вслед за рабочей аристократией (а именно она больше всего представлена в забастовочном движении, в студенческом движении против закона о «контракте первого найма» в прошлом году) на арену выходит другое, пролетарское крыло, что первое создаёт почву для второго. С другой стороны, мы видим, что первое крыло (рабочая аристократия) и второе (пролетариат) довольно чётко различаются, что интересы подростков из трущоб – иммигрантов 2-го поколения из Африки – на «коммунистических» митингах представлены не были (см. Revolting in France; The labor-law protests pitted the privileged young against disaffected immigrants. From: The Weekly Standard  |  Date: 5/1/2006  |  Author: Leiken, Robert S.), что власть их довольно чётко различает: «мы будем вести переговоры со студентами, а повстанцы из пригородов – это не молодёжь, это подонки, с ними не может быть переговоров», - примерно так сказал Саркази, когда был министром МВД (сейчас он уже не такой смелый, пролетариат из него немного выбил спесь, и он уже идёт на некоторые уступки, извиняется).
Ещё раз замечу, что, в отличие от рабочей аристократии, идущей в революцию ради сиюминутной, узкокорыстной выгоды, пролетариат идёт в революцию за то, что, казалось бы, его не касается: в прошлом году пролетарии во Франции поддержали борьбу студентов против закона о 1-м найме (хотя закон этот был направлен против привилегий рабочей аристократии), в этом году – выступили в ответ на очередное убийство подростков полицией.        
            
5 декабря 2007г.
Гачикус