они прорастали
в монгольских углах
чрезвычайной комнаты
они прорастали
сквозь твои соски
татуированные верностью
они проникали
в узкобёдрый кувшин
оголённый нагим воздухом
а ты продолжал любить
яблони и магнолии
пропахшие шанелью
ревновали к их поту
и обрезали волосы
пропахшие шинелью
доставали патроны
и вбрасывали их аспириновой прохладой а
они всё равно
проникали в твой склеп
прозрачным голосом
и ты продолжал любить
яблони и магнолии
любить их бинтом
накрывающим нюх
горячим саваном
любить их сном
разбавленным
одиночеством
любить их хребтом
отдающимся в лапы
огромных запахов
ты продолжал любить
яблони и магнолии
ты продолжал
оставлять их в комнате
на всенощную
ты подарил им
штиль сквозняка
и пел им шифрами
ты выбирал
удушие и бессмертие
ты задохнулся
от магнолий
оставленных на ночь в комнате
когда магнолии
врастали в каждый
сантиметр холода
когда магнолии
врастали в каждое
бедро столика
когда магнолии
обнимали каждый
ноготок люстры
они не знали
эти магнолии
что – убийцы
эти магнолии
приносили дыхание
глади парка
эти магнолии
приносили дыхание
пар невинных
эти магнолии
приносили последнее дыхание
те-
бя
задохнувшегося миром
тонких магнолий
которые хотели
просто
понюхать
тебя
в темя
