Возникновение культа иконы «Нечаянная радость»
Если следовать официальной, но документально не подтвержденной версии, то мы можем узнать, что "уже к 1830-м годам, однако событие, давшее повод к ее написанию, произошло, как минимум на столетие раньше и описано уже в книге «Руно Орошенное», составленной святителем Димитрием Ростовским.
Эта датировка вызывает у автора обоснованное сомнение. Доводы в пользу авторской версии будут приведены далее, а пока проложим повествование в ее хронологии.
При этом считаю необходимым, напомнить и саму историю написания книги "Руно Орошеное".
В июне 1675 г. иеродиакон Димитрий в Густынском Черниговском монастыре –возведен в сан иеромонаха и был назначен проповедником в г. Чернигов.
В возрасте 25 лет он уже читал яркие проповеди в кафедральном соборе Чернигова.
Там же в Чернигове он начал писать свою первую книгу "Руно орошенное", в которой описал «чудеса, бывшие от чудотворной иконы Божией Матери в Черниговском Троицко - Ильинском монастыре».
Справка: «Ильинско-Черниговская икона Божией Матери была написана в 1658 году иконописцем Григорием Константиновичем Дубенским, в монашестве Геннадием. В 1662 году в течение 8 дней, с 16 по 24 апреля, от иконы истекали слезы.
В том же году татары напали на Чернигов и разорили его. В полночь они ворвались в Троицкую обитель, вошли в церковь, опрокинули все иконы, взяли всю утварь, но чудотворная икона со всеми украшениями осталась неприкосновенной.
Невидимая сила не допустила нечестивцев до святой иконы. Царица Небесная не допустила также, чтобы враги вошли в пещеру преподобного Антония Печерского, где скрывалась братия обители.
Внезапно, как бы устрашенные непостижимым видением, татары обратились в бегство».
И тут я как автор этой статьи, хочу выдвинуть свою версию появления этой книги.
Со временем у иеромонаха Даниила скопилось достаточно написанных им текстов проповедей.
Затем они были литературно обработаны и получилась своеобразная книга проповедей.
Любопытствующий читатель сам может, ознакомится с полным текстом книги вот по этой ссылке (http://ni-ka.com.ua/index.php?Lev=runo), а я приведу только нужный нам отрывок:
В этой должности Димитрий трудился до 1677 г.
Со временем Димирий все больше получал известность как богословский писатель.
Вот полный текст их этой книги, послуживший основой написания иконы:
«Прилог
«Кающегося Бог готов прощати, Но на се Его умоляет Мати».
Некий многогрешный человек имел повседневный обычай — к Пресвятой Богородице молиться, повторяя часто слова ангель¬ского приветствия: «Радуйся, Благодатная!» Однажды, собираясь на скверное беззаконие, он обратился к образу, чтобы сначала совершить обычное к Ней моление, а потом идти на за¬мышленное злое дело.
Когда же стал он молиться, напал на него страх и ужас: видит об¬раз движущимся и живую Богородицу с Сыном своим. Смотрит, открылись язвы Младенца на руках и ногах, и в боку, и течет из них кровь потоками, как на Кресте.
При виде этого он упал от страха и закричал: «О, Госпожа, кто это сотворил?»
Отвечала Богородица: «Ты и прочие грешники снова распинаете Сына Моего, как иудеи». Тогда грешник зарыдал, говоря: «Помилуй меня, о Матерь Милосердия!» Она же отвечала ему: «Матерью Милосердия Меня называете, а сами скорбью наполняете Меня делами своими».
И сказал грешник: «Нет, Владычица, да не преодолеет злоба моя неизреченной благости и милосердия Твоего, Ты одна всем грешни¬кам надежда и прибежище. Приклонись на милость, благая Матерь! Умоли о мне Сына Твоего и Творца моего!»
Тогда Преблагословенная Матерь начала молить Сына: «Благоутробный Сын Мой, ра¬ди любви Моей помилуй этого грешника».
Но Сын отвечал: «Не прогневайся, Матерь Моя, что не послушаю Тебя.
И Я молил Отца, чтобы миновала Меня чаша страданий, — и не послушал Меня». Тогда сказала Мать: «Сын Мой!
Помяни вскормившую Тебя и прости его». Отвечал Сын: «И во второй раз молил Отца о чаше, и не послушал Меня» (см. Мф. 26, 39, 42).
Снова просила Мать: «Помяни болезни Мои, которые с Тобою претерпела, когда Ты на Кресте телом, Я же — под Крестом утро¬бою уязвлялась, ибо проходило оружие сквозь душу Мою» (см. Лк. 2, 35).
Отвечал Сын: «И в третий раз молился Отцу, да мимо несет чашу, но не благоволил послушать».
Тогда Мать посадила Сына и хотела к Его ногам припасть, но Сын возопил: «Что хочешь сотворить, о Матерь?»
— «Буду, — говорит, — лежать у ног Твоих с этим грешником, доколе не простишь ему грехи».
Тогда сказал Сын: «Закон повелевает, чтобы Сын чтил Мать, правда же хочет, чтобы Законодавец Сам был исполнителем закона.
Я Сын Твой, Ты же Мать Моя, и Я должен Тебя чтить, слушая Твои моления.
Да будет, как хочешь: ныне прощаются грехи ему Тебя ради. В знамение же прощения пусть лобызает язвы Мои».
Встав, грешник с благоговением коснулся устами Пречистых язв Его и пришел в себя.
Когда исчезло видение, почувствовал он сердце свое исполненным трепетом и радостью, начал еще сильнее плакать и рыдать, припадая к образу Владычицы, благодаря и моля, чтобы всегда ему быть помилованным, как видел в ужасном видении благость Господню, грехи прощающую. И с тех пор исправил он свою жизнь.
Смотри, каково прилежание Ходатаицы нашей о прощении согрешений наших!
Слава милосердию Ее, слава неизреченному благоутробию Ее, слава богатству щедрот Ее, ныне и присно, и во веки веков. Аминь».
Вот такая вот история, что послужила основой для написания картины на этот сюжет.
Почему картины? Да потому, что мы имеем как бы икону выполнену в строгих византийских канонах, а иллюстрацию к одной из притч книги Дмитрия Ростовского «Руно Орошенное» на которой в правом верхнем углу изображена уменьшенная копия Ильинско-Черниговская икона Божией Матери и неизвестный грешник!
Автор предполагает, что эта картина была написана в Москве очевидно после войны 1812 года, когда московские храмы обновлялись после пожаров и разграблений от армии Наполеона Бонопарта.
Но вот кто был автором этой картины достоверно не известно.
А вот первые слабые упоминания о этой картине, но уже как иконы уже как иконе относятся к 1830 году.
Но как картина с религиозным сюжетом стала иконой?
Точного ответа на этот вопрос нет. Современные источники опирающиеся на авторитет РПЦ МП пишут следующее: Наталия Сухинина
http://www.pravmir.ru/article_1581.html «Икона Божией Матери, именуемая "Нечаянная Радость"
«Сначала помещалась она в Кремле в малом храме равноапостольных Константина и Елены, затем, после его разрушения, перебралась в Сокольники, в церковь Воскресения Христова, а уже с 1944 года – здесь, в Обыденном переулке. ( Имеется в виду церковь во имя пророка Илии Обыденного в Втором Обыденском, неподалеку от возрожденного храма Христа Спасителя)
Второй источник: Сайт православие»(http://www.pravoslavie.ru/put/051222163028.htm)
«Так попала сюда и чудотворная «Нечаянная Радость». Доподлинно ее происхождение не известно.
Скорее всего, именно эта икона пребывала в Константино - Еленинской церкви в Тайнинском саду Кремля, разрушенной в 1928 году.
Оттуда она вместе с многими другими святынями первопрестольной кружным путем попала в Воскресенскую церковь в Сокольниках, тогда — один из центров обновленческой ереси. Когда же безбожная власть перестала поддерживать обновленцев, их движение распалось и иконы из Сокольников начали возвращаться в уцелевшие православные храмы Москвы.
Тогдашний настоятель «Ильи Обыденного» отец Александр Толгский испросил у патриарха Сергия благословения, и в 1944 году икона была торжественно перенесена на свое нынешнее место».
Итак, оба источника отсылают нас к Константино-Еленинской церкви в Тайнинском саду Кремля.
А что нам о ней известно? А вот что! (http://www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/svmos-konstantin-elena.htm)
«Самая известная московская церковь, освященная во имя святых равноапостольных Константина и Елены, стояла до революции в Кремле, в Тайницком саду "под горою", или на подоле, как тогда называли внутреннюю "низовую" часть Кремля.
Она находилась за кремлевской стеной, близ одноименной Константино-Еленинской башни, которой и дала название.
Сама же Константино-Еленинская церковь впервые достоверно упоминается в летописи в 1470 году - при описании пожара, который начался близ нее в Кремле, "внутри города на подоле".
Тогда еще она была деревянной, и потом возобновлялась лично матерью Ивана Грозного, царицей Еленой Глинской, которая обустраивала кремлевский храм, освященный по ее именинам.
Каменной же Константино-Еленинскую церковь впервые отстроил собственным коштом боярин Милославский только в середине XVII века.
А свой окончательный вид она обрела, наконец, в 1692 году, иждивением самой царицы Натальи Кирилловны Нарышкиной, матери Петра I, и его малолетнего сына царевича Алексея Петровича.
Тогда новоустроенный храм освятил сам Патриарх Адриан.
А в 1756 году "князь-архитектор" Дмитрий Ухтомский исполнил для нее великолепный барочный иконостас в своем оригинальном стиле. Напомним, что этот мастер построил колокольню в Троице-Сергиевой Лавре.
В 1812 году в огромных подвалах кремлевской церкви укрывались москвичи от огня и врагов.
Однако сама церковь пострадала так, что в 1817 году даже было принято решение ее снести, и на этот счет вышла резолюция преосвященного Августина.
Но император Николай I не позволил того и повелел новоустроить древнюю московскую церковь.
И только в сентябре 1837 года она была освящена святителем Филаретом, митрополитом Московским.
……………….
А на богослужения туда приходили простые горожане - во второй половине XIX века в ней служил любимый москвичами священник отец Валентин.
После революции и переезда большевистского правительства в Москву места для этой церкви в Кремле не осталось.
В 1928 году она была снесена, а после смерти Сталина на ее месте в Тайницком саду до строительства Дворца съездов устраивались детские новогодние елки.
Только в 1989 году там было выстроено здание знаменитого 9-го управления КГБ, причем в ходе работ уничтожили остатки фундамента церкви».
Из этой информации мы имеет два важных свидетельства. Первое. Церковь была отстроена не позднее 1837 года и тогда же икона «Нечаянная радость» очевидно, могла, появится в церкви.
Но кто такой этот «любимый москвичами священник отец Валентин»? Может через исследование его биографию мы получим, дополнительную информацию о нашей иконе?
Оказалось что «отец Валентин» это протоирей Амфитеатров Валентин Николаевич 1836-1908г.г.).
А раз так то найти о нем информацию не сложно. (http://:clubs.ya.ru/4611686018427424587/posts.xml%3Ftag%3D6859778+Константино-Еленинской+церкви+в+Тайнинском+саду+Кремля&cd=7&hl=ru&ct=clnk&gl=ua)
Поскольку личность этого человека, и современного нам «чудотворца» мало известна для широкого круга читателей, автор полностью приводит его биографию.
Амфитеатров Валентин Николаевич (1836-1908), протоиерей, почитается в Москве как чудотворец.
Родился 1 сентября 1836 г. в селе Высоком Кромского уезда Орловской губернии в благочестивой семье священника Николая Амфитеатрова и его супруги Анны.
Одиннадцати лет он поступил в Орловскую Духовную семинарию, а в 1853 г., согласно прошению, был переведен в Киевскую. Сохранилось свидетельство о ее окончании, которое характеризует поведение юноши как "весьма хорошее", способности как "очень хорошие", а прилежание как "усердное".
В 1854 г. поступил в Московскую Духовную академию, после окончания, которой в июне 1858 г. хотел остаться в Москве, чтобы иметь возможность регулярно пользоваться библиотеками. Однако из-за отсутствия преподавательских мест в московских духовных школах он был определен в Калугу инспектором и учителем высшего отделения Духовного училища. Из писем калужского периода видно, что юноша болезненно переживал "невозможность иметь книги для чтения с целью образования себя".
В 1858 г. удостоился степени кандидата богословия, а в следующем году был переведен для преподавания всеобщей и русской истории и греческого языка в Калужскую семинарию, где за усердное исполнение своих обязанностей получил особую благодарность от правления.
В 1860 г. женился на дочери протоиерея Иоанна Филипповича Чупрова, Елизавете Ивановне. По воспоминаниям ее брата, известного ученого и общественного деятеля Александра Ивановича Чупрова, они с сестрой росли "в прекрасной семье... среди разумных забот родителей и простой, но достаточной обстановки маленького города". Брак отца Валентина был счастливым. Через два года у супругов родился сын Александр, а позже три дочери - Александра, Любовь и Вера. Батюшка писал шурину: "Скажу искренне, что семейная моя жизнь дает мне столько наслаждений, что в них исчезает вся горечь жизни".
15 сентября 1860 г. архиепископ Тульский Алексий (Ржаницын) рукоположил Валентина Амфитеатрова во пресвитера Благовещенского храма города Калуги. Через четыре месяца ему разрешили уволиться с должности учителя семинарии. О служении его в те годы сохранилось мало сведений.
В 1862 г. отец Валентин исправлял обязанности члена Консистории, за что получил благодарность с внесением оной в послужной список. В следующем году он был награжден набедренником "по вниманию к его службе, паче же к трудам по Консистории, понесенным во время присутствования в оной".
5 августа 1864 г. был определен на протоиерейскую должность в Лихвинский Троицкий собор и одновременно назначен благочинным и цензором проповедей. Еще через месяц на него возложили обязанности законоучителя Лихвинского уездного училища. Успешные труды на ниве преподавания Закона Божия были отмечены особой благодарностью попечителя Московского учебного округа.
Вероятно, вскоре после судебной реформы 1864 г. священника Валентина Амфитеатрова избрали на должность судьи, в связи, с чем его отец писал: "Благодарю Вас за добрую весточку о Вашем возрастании: Валентин Николаевич - судья. Лестно для молодого человека, но вместе и тяжело. Посли тебе Господь мудрость Даниила; может быть, предстанет пред тобой на суд не одна Сусанна, предстанут и иудейские старшины. Твои уста и твое перо изрекут Суд. Дай Бог оправдать Сусанну, оправдать невинность, оправдать сироту и вдовицу, утешить бедного и посрамить виновного - крепкого. Это постоянная наша молитва; не посрами ты себя на судейском твоем [месте] и пред очами Всеведущего Бога".
В 1866 г. отец Валентин был "за отлично усердную службу, при отлично хорошем поведении" Всемилостивейше награжден бархатною фиолетовою скуфиею, и епископ Калужский Григорий (Миткевич) возвел его в сан протоиерея.
В 1871 г. по Промыслу Божию молодой священник переехал в Москву. Это было исполнением его давнего желания - столица притягивала отца Валентина своими святынями, богатыми духовными традициями и книжными собраниями. По приглашению Московского губернского земства он занял должность законоучителя в учительской семинарии, а вскоре был перемещен на ту же должность в только что открывшееся казенное реальное училище.
Преподавательская деятельность продолжалась до января 1881 г., и результатом ее стали книги "Библейская история Ветхого и Нового Завета" (ч. 1. М., 1875) и "Очерки из библейской истории Ветхого Завета" (ч. 1. М., 1895; т. 2. Юрьев, 1910). Автор стремился "возбудить по возможности желанный интерес к правильному и согласному с духом Православной христианской Церкви изучению Закона Божия в семье и школе".
В этих книгах "система изложения соответствует порядку библейского текста: глава за главой передается в общедоступном рассказе существенное содержание священных книг, причем поясняются более важные места и извлекаются, где возможно, догматические и нравственные выводы".
По ходатайству святителя Иннокентия, митрополита Московского и Коломенского, в 1874 г. отец Валентин был назначен в храм Святых равноапостольных Константина и Елены, находившийся в юго-восточном углу Кремля, в Нижнем саду. Она считалась приходской, но, поскольку поблизости жилых домов не было, практически пустовала. С назначением отца Валентина при Константино-Еленинском храме (его называли еще "Нечаянная Радость", по чтимому образу Матери Божией) постепенно образовался один из самых известных и многочисленных приходов в Москве
Евгений Поселянин писал: "У подошвы Кремлевского холма, со стороны Москвы-реки, у древней стены, окружающей Кремль, стоят два храма. Темно там, сыровато на этой широкой дороге, оттененной всегда стеной и холмом, и храмы были мало посещаемы.
Отец Валентин доказал, что ревностный священник может привлечь молящихся и в покинутые, бесприходные храмы.
Даже по будням в его храме бывало тесновато. Народ стекался к нему не только чтобы помолиться, но и чтоб открыть ему душу, излить накопившееся горе, спросить совета".
На протяжении восемнадцати лет самоотверженный пастырь ежедневно служил Божественную литургию, после которой "с чрезвычайной "истовостью" совершал молебствия и панихиды, тех и других, по желанию пришедших, по нескольку", а затем беседовал с обремененными скорбями людьми.
Уже первая встреча с ним приносила заметное облегчение недугующему душой и подавленному скорбями человеку. А затем, приняв в свое духовное стадо, батюшка вел его ко спасению, как бы долог и труден ни был путь.
В своем пастырском служении отец Валентин опирался на традиции православного старчества. Стараясь воспитать в прихожанах, прежде всего внутреннее благочестие, он побуждал их обращать особое внимание на сокровенную жизнь души.
"Нужно сторожить и запирать сердце и прислушиваться, как бы не ворвался враг (мысли нехорошие),- говорил он своей духовной дочери.- Как от вора оберегаются, так нужно и нам стеречь свое сердце... Нужно все рассматривать, вслушиваться, к чему ведет, скорее отгонять. Чем? Молитвою со слезами, покаянием, причащением... Нужно заповеди иметь в сердце; каждую неделю просматривать совесть, по заповедям ли живешь".
Исповедь и Причащение Святых Христовых Таин отец Валентин считал главными основаниями духовной жизни. Он учил, что исповедь ни в коем случае не должна быть формальной. Покаяться - значит изменить свои мысли, чувства, желания и в первую очередь действия. "Кто хочет, чтобы в нем были мир, благодать, радость, а также, чтобы и между ближними его господствовали мир, дружба, любовь, тот должен покаяться, то есть совсем измениться, а главное, он должен искать утешения в Господе Спасителе, Который всегда готов помочь кающемуся".
О таинстве Святого Причащения отец Валентин говорил, что "этот дар очень велик, и нет в целом мире другого, к которому можно его приравнять... достойное принятие Святых Таин соединяет человека с Богом навеки, навсегда. Такой человек в себе самом носит благодать Божию.
Он так же близок к Господу, как зеленеющая ветвь с плодоносным деревом, на котором растет". Своих духовных чад батюшка настраивал на частое Причащение: "Я очень люблю, кто часто приобщается - это мои друзья".
Но при этом от причастников требовалось серьезное приготовление. Признавая необходимым исполнение уставных требований, основное внимание он обращал на внутреннее состояние говеющих: "Господа принимать надо со смирением и кротостью и с радостью. Как Господь сказал: "На кого воззрю?" Потом Господь сказал по Воскресении: "Радуйтесь". После причащения надо радоваться, не надо никакого сокрушения".
В центр отношений духовника и его чад пастырь ставил обязательное послушание. Подчеркивая значение этой добродетели, он говорил: "Без послушания человек, что дикий конь без узды: он красив и силен, но страшен и бесполезен... Что может быть приятнее юноши, когда он идет туда, куда ведет его опытная рука отца? Что может быть отраднее, когда видим дочь, слушающую со всем вниманием дружеский совет своей матери, знающей свет и тени этого мира? Как счастлива та семья, где живут люди, усвоившие себе послушание: старшие навыкли повиноваться закону Божию, закону своего государства, а младшие идут по стопам старших!"
Действенным средством воспитания прихожан были проповеди. Многие находили в них ответы на свои вопросы и недоумения.
Сам батюшка свои проповеди не публиковал, а после его кончины дочери его Любовь и Вера издали по сохранившимся рукописям несколько сборников: "Духовные беседы, произнесенные в Московском Архангельском соборе в 1896-1902 годах" (М., 1910), "Воскресные Евангелия. Сборник проповедей" (М., 1910), "Великий пост. Духовные поучения" (М., 1910; переизданы: М., 1997) и "Духовные поучения" (М., 1911).
Духовная дочь батюшки Анна Ивановна Зерцалова по записям, которые она вела в продолжение многих лет, составила книгу "Духовные поучения. Проповеди протоиерея Валентина Николаевича Амфитеатрова, бывшего настоятеля московского придворного Архангельского собора, записанные с его слов одной из его духовных дочерей" (М., 1916; переизданы как "Проповеди": М., 1995). Всего до нас дошло 185 проповедей, если не считать 14 кратких поучений причастникам.
За время своего служения в Константино-Еленинской церкви отец Валентин был награжден камилавкой в апреле 1875 и наперсным крестом - в апреле 1879 гг.
В 1892 г. епархиальное начальство решило перевести его в другой храм, что причинило пастырю и его духовным чадам глубокую скорбь.
В письме к А.Ф. Кони батюшка писал: "Со мною поступили как с работником, который нашел болото, осушил его, очистил, культивировал и начал видеть результаты своих восемнадцатилетних забот, и вдруг у этого работника взяли бы его ниву и прогнали с нее. И это с грубостью жестокой, в присутствии посторонних, с резкими жестами. До сих пор слышатся мне эти слова, произнесенные звучным голосом и в повелительном тоне, обычном в обращении с уличными нарушителями порядка. Но Ваше письмо закалило меня против огня. Теперь буду искать дверей для своего выхода тверже и спокойнее, но несомненно, что ближайшей дверью будет вечность". Пережитое сильно ослабило здоровье батюшки, он стал чаще болеть...
Отца Валентина определили настоятелем в Кремлевский собор Архангела Михаила и возложили на него обязанности благочинного. Штат собора состоял из трех священников, служение было чередным. Новый настоятель стал строго следить за исполнением церковного Устава и пресекать превратившиеся уже в привычку проявления невнимательности и небрежности служащих. Начался ропот, в результате которого отец Валентин едва не расстался с собором. Но в 1895 г. храм был объявлен придворным, и это избавило настоятеля от многих неприятностей.
Вместе с пастырем на новое место перешли его многочисленные духовные чада, и он по-прежнему много времени и сил отдавал их окормлению. Сугубое попечение батюшка имел о бедных, безработных, сиротах и вдовах; одним помогал из своих личных средств, другим - через духовных чад и почитателей, среди которых были богатые купцы, судьи, адвокаты, влиятельные служащие различных учреждений. Они сами просили воспользоваться их возможностями для служения ближним.
В.Н. Зверев, чье детство и молодость прошли в общении с батюшкой, писал: "С течением времени было с совершенной точностью отмечено, что отцу Валентину присущ дар провидения, прозорливости. Он необыкновенно легко понимал душевное состояние к нему обращавшихся, часто затруднявшихся даже высказаться, и, к смущению таковых, часто отвечал на даже еще не поставленные вопросы.
По своей природной деликатности отец Валентин старался, чтобы это было возможно менее заметно, но у всех с ним соприкасавшихся составлялось убеждение, что от отца Валентина и его проницательности ничего утаенным остаться не может".
Со временем батюшка все чаще и чаще стал болеть: ноги у него распухали, было трудно стоять; усиливался недуг сердца.
"Вот беда моих дней: захворал. Реже стал служить, потому что ноги болят",- писал он в 1895 г. В декабре 1901 г. отец Валентин в сопровождении дочери Веры ездил в Санкт-Петербург с намерением уволиться со службы в соборе и получить какой-нибудь маленький храм, где бы он мог время от времени служить, но полная потеря зрения в марте 1902 г. сделала для него дальнейшее служение невозможным. Однако попечение батюшки о своих многочисленных духовных чадах продолжалось.
В письме к А.И. Чупрову Вера Валентиновна писала: "Радость и развлечение составляют молитвенные собрания, на которые он собирает своих духовных детей, и народу к нему ходит так же много, как и прежде - целый день".
Среди посетивших больного пастыря был и Николай Беляев, будущий Оптинский старец Никон, в 2000 г. прославленный как преподобноисповедник.
Дед его, Лаврентий Иванович Швецов, 33 года служил старостой храма святых равноапостольных Константина и Елены и был желанным гостем в доме Амфитеатровых. Прощаясь с отцом Валентином, Николай произнес: "Батюшка, благословите меня,- и мысленно добавил:- на монашество". Пастырь медленно, широко осенил его крестным знамением со словами: "Во имя Отца и Сына и Святаго Духа" - и поцеловал в лоб, что юноша воспринял как благословение на монашескую жизнь.
Хотя отца Валентина окружали любящие его люди и спасительный для многих пастырский труд его продолжался, в первое время он тяжело переживал потерю зрения. Мучительно было для него лишиться возможности читать. Всю сознательную жизнь батюшка имел неутолимую жажду знаний. Владея древними и многими новыми языками, среди нескончаемых пастырских трудов он непостижимым образом находил возможность перечитывать книги из своей обширной библиотеки, которую собирал десятилетиями. Теперь ему читали дочери.
Чтобы отец имел больше покоя и жил на свежем воздухе, они перевезли его в новопостроенный дом в Очакове.
Но здоровье отца Валентина продолжало ухудшаться, к старым болезням прибавились новые: головные боли, бессонница. "Однако, приняв кротко обрушившиеся на него испытания, батюшка не потерял ни ясности духа, ни присущей ему добродушной веселости",- писал В.Н. Зверев. Прощаясь во время последней встречи, батюшка сказал ему: "Всегда благодарите Бога... За все, за все... Не огорчайтесь выше меры в несчастии".
Пастырь слабел с каждым месяцем. "У папы сильно болит нога,- писала Любовь Валентиновна в 1906 г.,- ежедневная бессонница, ежедневная головная боль, частые приливы, когда он делается опухлым и красным, как сукно. Возобновились сердечные припадки".
19 июля 1908 г. отец Валентин по крайней слабости не смог принимать посетителей, а в воскресенье 20 июля 1908 г., в день святого пророка Илии, около 11 часов пред полуднем его праведная душа отошла ко Господу.
Автор надеется , что читатели с большим интересом прочитали биографию отца Валентина. А раз так, то тогда давайте вернемся к истории иконы «Нечаянная радость».
Из вышеприведенной информации мы знаем, что на 1847 год в храм Святых равноапостольных Константина и Елены, находившийся в юго-восточном углу Кремля, в Нижнем саду, был приходской, но, поскольку поблизости жилых домов не было, практически пустовала. То есть совершено заброшенное место, поскольку нет прихожан, нет и доходов!
Но вот: «С назначением отца Валентина при Константино-Еленинском храме (его называли еще "Нечаянная Радость", по чтимому образу Матери Божией) постепенно образовался один из самых известных и многочисленных приходов в Москве».
И тут нас появляется вопрос:
« А как же удалось безвестному до того в Москве, отцу Валентину служившего преподавателем «Закона Божья» в Московском казенном реальном училище, массово привлечь новых прихожан ?
А ответ на это вопрос прост.
А так же как и до него, поступали те, или иные сельские или городские, до того неизвестные никому священники ?
Они обретали новые «чудотворные» иконы?
Вот и с приходом в Константино-Еленинскую церквь отца Валентина, туда и попала, необычная по церковным канонам икона, названная «Нечаянная радость».
А вот уже, мягко говоря «ее популяризация» среди москвичей, причем как мы видим из выше приведенной биографии отца Валентина, среди образованной части московского населения, это уже заслуга самого отца Валентина.
И тут, наконец, становится понятна связь поучений новорусского святого Дмитрия Ростовского, труды которого в то время получили в Российской империи, массовое распространение и «явлением» «новописанной» иконы на одну из его притч.
Ну , а о том, что было дальше читатель узнает, из следующей части….
( конец ч. 2)
Все фото здесь:http://h.ua/story/271134/#1757421