И.Ф. Шабельников
9.05.2010
ozzy1957@yandex.ru
www.ozzy1957.narod.ru
Повестка.
Нет, ну что за дела? Почему такой бедлам в доме с утра! Хлопанье дверей, звон посуды на кухне, и ещё музыкальный центр орет на полную катушку. И было бы что путное, а то Сердючка – «Ты напился как свинья»! Ага, это жена, уходя на работу, послала мне, можно так выразиться, «SMS». Спасибо тебе, дорогая, и без того голова трещит, а тут ещё и Сердючка. Поднялся, выключил центр. Поплелся на кухню, напевая себе поднос свою любимую, в пику Сердючке, песенку – «Ты сказала мне скотина».
На кухне младшая дочь, моет посуду. В кои-то веки! Видать жена сильно разозлилась, досталось и дочери заодно. Приложился к носику заварочного чайника, слава богу, заварка в нем ещё была.
- Папочка, ну взяли литр, ну два, но зачем, же вот так напиваться? – это дочь процитировала строчку из одного фильма в переводе Гоблина.
- Умолкни, грусть! – процитировал я, правда, вспомнить откуда это, я так и не смог.
Прикончив остатки заварки, пошел к себе в кабинет - надо посмотреть в интернете какая там, на улице сегодня погода. По дороге взглянул в зеркало прихожей. Решительно ни чего не понимаю - чем это лицо пьяной свиньи отличается от трезвой? Скажите мне, кто-нибудь, когда-нибудь видел пьяную свинью? Я вот за свои пятьдесят лет не видел ни разу! Нет, вру, видел один раз, в фильме «Весёлые ребята». Правда, разницы в «лицах», до и после я не уловил. Ладно, бог с ними, со свиньями.
Включил компьютер, жду, когда загрузится. Хлопнула входная дверь – это дочь убежала на занятия в техникум. Ну, слава богу, мне старому аутисту, одиночество вдвоем с интернетом, как бальзам на душу! Не успел войти в интернет, как раздался звонок в дверь. Черт, ни минуты покоя! Это дочь, наверное, вернулась! Забыла что то, и ключи то же. Пошел открывать дверь.
- Здрасте!- на пороге, какой-то парень в военной форме.
- Такой-то, такой-то? Ага, вам повестка, распишитесь! – парень сунул мне в руки бумажку и ручку.
Ещё плохо соображая, машинально поставил свою подпись на бумажке. Парень оторвал половинку бумажки, вручил её мне, развернулся и был таков.
- Что за хрень? - вопрос повис в воздухе – в коридоре уже ни кого не было.
Вернулся к себе в кабинет, нашёл очки.
- Мать, вашу! Это же повестка в военкомат! Вспомнили всё же! - двадцать пять лет не трогали. И, надо же, понадобился герой, подводник! В бесславные перестроечные годы, похерили половину подводного флота, растеряли все кадры, а теперь нате вам – опомнились! А вот хрен вам - ни куда не пойду! Впрочем, пойти придется – я ведь расписался!
Херсон.
Так, а зачем я им собственно понадобился? Что это – сборы, или реальная служба? Вошел в интернет, может опять Карибский кризис? Ни чего подобного. Всё тихо, американцы собирают нефть в мексиканском заливе с затонувшей нефтяной платформы. Вот я не понял, что надо спасать кого-то с этой платформы? Что, у американцев своих подлодок не хватает? Ах ты, черт, все ихние подлодки у наших берегов, а все наши - там!
Положим, америкосов я не люблю, но спасать кого-то – это ладно. Только вот на чём? На надводный флот я не пойду – меня укачивает. Да и зазорно мне как то, подводнику. На атомные субмарины меня не возьмут, впрочем, и, слава богу. Остаются дизеля. А разве они сохранились?
Сделал запрос в интернет, осталось всего три лодки 641 проекта. Одна на Украине, и две в Болгарии. Нет, хотя, я, конечно, этнический украинец – моя бабка была хохлушкой. Но продавать себя за гривны я не согласен. Другое дело Болгария, там я готов служить. За евро, конечно!
Нет, Болгария отпадает. Там, поди, на лодках уже натовское оборудование, и надписи все на английском языке. Я, конечно, читаю и перевожу со словарем. Но на хрена это мне надо!
Остается Украина. Вспомнилось: «Подводная лодка в степях Украины погибла в неравном воздушном бою». Еще раз глянул в интернет. Так, лодке уже почти сорок лет. С 1995 находится в вялотекущем ремонте. То, что надо, я как раз и служил на подобной лодке. А может быть это и есть моя родная лодка. Ага, вот, почему обо мне вспомнили! Я же был приписан к ней!
Однако меня смущает юридическая сторона, лодка ведь теперь принадлежит «Незалежной Рохляндии», а у нас с ней вроде бы контры. Ах ты, черт, недавно произошло братание с хохлами и те продлили срок пребывания нашего флота в Севастополе. Ну, конечно, президенты подписали какой-нибудь секретный протокол, а мне теперь по нему отдуваться!
В интернете какие-то непонятки – по одним данным лодка называется «Запорожье», по другим – «Херсон». С «Запорожьем» всё понятно, кто же ещё должен на ней служить, если не запорожские казаки. А вот кто такой был Херсон? Какой-нибудь одесский партизан или наоборот бендеровец. Короче, как вы лодку назовете – так она и поплывет. Впрочем, судя по снимкам – лодка на плаву. Жаль, мне больше нравятся лодки в сухих доках – они такие красивые.
Еще раз глянул место базирования. По всем источникам выходит что Балаклава. Подходяще, это не североморские шхеры. Специально глянул, в Балаклаве куча пляжей, есть и нудистские. Буду ставиться на довольствие, обязательно потребую морской бинокль. И вообще, в военкомате надо поставить условие, что бы подбросили звездочек на погоны. А то лейтенант – это как то не серьезно. Хорошо бы до кепа первого. Но это вряд ли! На крайний случай, до капитан-лейтенанта, а иначе я не согласен!
И вот ещё, по дороге на Украину, надо заехать в Таганрог, в родной Радик. Надо сходить на военную кафедру, потолковать с нашими офицерами. А то я ведь за столько лет всё забыл. Какая там к черту гидроакустика, я забыл даже всю морскую терминологию. Я теперь минреп от леер-линя не отличу. Четко помню только, что такое камбуз и гальюн. А то ведь будет стыдно перед украинскими моряками, вдруг некоторые из них ещё умеют разговаривать по-русски. И вообще, надо прокрутить в памяти время службы на флоте.
Годники.
Сразу после диплома, всех парней забрили во флот. Нас поделили на две группы, «годников» и «негодников». Годники - это те, кто пойдут в подводники, остальные на надводный флот. Недолго мы веселились над Негодниками, оказалось, что Негодники поедут в Севастополь в Крым, а мы под Северодвинск, в поселок с секретным названием «Видяево».
Грузились мы на поезд в Ростове фактически ночью. Несмотря на позднее время, наши сопровождающие кепы устроили нам шмон. Отобрали почти всю водку. Отобрали и уничтожили. Моя жена умница, хоть и донская казачка, в морском деле толк знает. Водку перелила в грелку. Ну, и у других кое-что осталось, так что доехали до Мурманска нормально. Кстати, слово Мурманск, следует произносить с ударением на «ман», иначе какие вы, к черту, моряки. Это нам кепы объяснили. А вот сами кепы уничтожали нашу водку до самого Мурманска, Так что нам пришлось из вагона в Мурманске выносить их на руках.
Надо отдать должное флотской дисциплине. Нас уже ждали. Погрузив в грузовики, повезли на базу подлодок. Вокруг удивительная северная природа. Голые сопки, поросшие мхом и мелким кустарником, как потом оказалось деревьями – карельскими березами. Начало лета, а на сопках с северной стороны ещё лежал снег. Кстати, когда мы уезжали через два месяца, снег снова пошел.
Привезли на базу, разместили в казарме. Сразу повели в столовую. Что приятно в офицерскую. Накормили от пуза, добавки не жалели. Солнце стояло ещё высоко, но оказалось, мы попали на ужин. После ужина отправили спать, а как тут уснешь, когда в окна светит солнце. Всё предусмотрено – в казарме на окнах специальные черные шторы. Вот так и началась наша служба на флоте.
Лодка.
Целую неделю нас гоняли на плацу – шагом марш, направо, налево, но без этого – упал, отжался. Ну, еще зубрежка текста присяги. На присягу даже выдали порадку, правда, без кортиков, а после присяги тут же всё отобрали. В остальное время мы ходили полуфлотской форме – матросские рубахи с гюйсами и трико, какие у кого были. Ремней не дали вообще. Была ещё пилотка, но мы быстро сообразили, что если засунуть пилотку в трико под рубаху, то честь, ни кому из офицеров можно не отдавать.
Присяга прошла торжественно, на присяге присутствовали большие флотские шишки. После присяги не дали опомнится, отметить, погнали на стрельбище, дали пострелять из автоматов. На другой день нас распределили по лодкам. Нашей троице выпала честь служить на лодке, которая стояла в сухом доке. Потрясающее зрелище - обрезиненная сигара сто метров длиной и метров в семь в диаметре. Дежурный офицер приказал матросу провести нас по всем отсекам. Только велел смотреть, что бы мы ни чего руками не трогали. Да что ж мы не понимаем, сами уже лейтенанты! Короче, после экскурсии нас из лодки вежливо выперли. А чё же нам делать? Чё, чё, бушприт через плечо – вон идите полировать форштевень. Матрос нам выдал скребки на длинных палках и отвел под днище лодки. И мы как дураки, чистили днище от ракушек до обеда. Сердюков перед обедом вдруг выдал – форштевень это где-то что-то в носу лодки. Получается, матросы нас развели как последних лохов. Твою мать! Муданзян, он, что раньше сказать не мог!
Флотские будни.
На обеде, ни кого из наших уже не было. Вечером мы узнали, что все наши в сопках отмечали лейтенанство, они уже успели сгонять в поселок за спиртным. Их на лодки вообще не пустили. Вечером мы им так и сказали, сухопутные фраера - вы даже лодок изнутри не видели. При этом мы не стали уточнять, что наша лодка стоит в сухом доке.
Утром, обидевшись на всех, мы пошли в посёлок. На КПП мелкий матрос с большущим штык ножом.
- Пацан, нам в поселок надо. Можно пройти?
- Увольнительную.
- Да ладно пацан. Мы туда и обратно.
- Увольнительную.
- Да что ты заладил, увольнительную, увольнительную. Вот мы сейчас выйдем через дыру в забое, вон видишь, метров десять забора повалено – мы там пройдем.
- Это меня не касается, я охраняю только КПП.
Охренеть, вот что значит флотский порядок! Мы вышли в дыру в заборе – караульный сделал вид, что нас не видит. До поселка мы добрались без происшествий. Оказалось, что в поселке водку не продают - только спирт питьевой. Ну, спирт, так спирт, или как говорят моряки - «Шило». Меня поразила одна надпись в универмаге – «Пальто зимние, демисезонные и летние». На обратной дороге я пожалел, что у меня не было летнего пальто – налетел шквал и иссек нас снежной крупой с градом.
Вернувшись на базу, ушли в сопки к стрельбищу. Мы там приметили какой-то бивуак – навес, стол, лавки и мангал. Костерком и шилом кое-как отогрелись. Шквал ушел так же быстро, как и налетел. Снова припекает солнце, от наших рубах аж пар идет. Видать, на солнце меня и разморило – в казарму мои друганы меня почти несли.
Шило в пузе не утаишь – гласит матросская мудрость. Короче, утром наш командир отряда, сказал, мол, недельный наряд на кухню, для поправки здоровья, мне не помешает.
Со столовой мне повезло, попал в мичманскую, туда же где мы сами питались. Кок сказал нашему командиру, мол, нечего тут студенту ошиваться. Командир взмолился, штрафник же, куда ж его, не на губу же сажать. Ладно, смиловался кок, пусть приходит перед обедом, будет помогать раздавать продукты, потом соберет посуду и свободен.
Ох, и наслушался я в первый день насмешек от своих же ребят. Я стойко сносил насмешки, отшучивался - завидуете, мол. Насмешки кончились, когда после обеда я притащил в сопки пол трехлитровой банки жира. Парни быстро сварганили противень из куска жести. Нажарили грибов. Вкуснотища, это вам не грибочки печеные на костре, на палочке.
Пошли обычные флотские будни. Я таскал в сопки продукты – жир, сахар. Потом заготавливал дрова. Парни собирали грибы, морошку и прочие ягоды. Начали даже делать варенье. Пока были деньги, посылали гонца за шилом в поселок. Потом преферанс или рыбалка.
Когда деньги кончились, нашли выход – подрядились строить каменные гаражи для офицеров в поселке. Наши парни быстро убедили офицеров, что мы, в отличие от матросов, каменщики и плотники первоклассные. Еще бы, прошли не один стройотряд в студенческие годы. Конечно, матросы бы строили бесплатно, но и мы запросили за работу не дорого – всего-то канистру спирта.
Вместо одной недели я продержался на кухне три. Пока не приехали курсанты. Но это, пожалуй, уже отдельная тема.
Курсанты.
Мы жили в казармах вместе с матросами. Нас неприятно поразила дедовщина, всем в казарме заправляли старослужащие. Нас они не трогали, и мы тоже не лезли в их порядки. Подъём, отбой, уборка помещений – это всё нас не касалось. Но и офицерами матросы нас не считали, студенты, одним словом.
И тут прибыли курсанты какого-то морского училища, будущие офицера. В первый же вечер они устроили пьянку прямо в казарме. Потом начали наводить свои порядки. Строить матросов и муштровать их. Попытались сунуться в наше крыло.
- Матросы, встать! - матросы повыскакивали с коек. Мы остались лежать.
- Встать!
- Пошел вон, дурак! Если я встану, ты ляжешь!
- Кто такие? – спросил курсант у ближайшего матроса.
- Студенты, уже лейтенанты.
- Сухопутные моряки, лейтенанты не доделанные!
- Слышь, ты щегол, ты всё ещё здесь. Тебе же сказали, пошел вон. И своим передай, что бы в наше крыло не совались. Нас здесь в казарме вдвое больше, чем вас. Мы вас так по-сухопутному отделаем, что вы до конца своей флотской службы помнить будете – нам пришлось подняться. Пацан слинял.
Ну, раз уж поднялись, сходили посмотреть, что творится в соседнем крыле. Все матросы, включая дедов, стояли по стойке смирно. Ну и ну! Нам штатским людям, флотские порядки не понять.
На следующее утром, после завтрака, сидя на лавочках, мы наблюдали прелюбопытную картину. Деды, которых вчера строили курсанты, сами муштровали курсантов. Причем так изощренно издевательски – курсанты маршировали в колонну по одному, и таким сомкнутым строем, что почти касались друг друга. Видать вмешалось начальство, есть ещё на флоте справедливость.
В мичманской столовой всех матросов заменили на курсантов. Причем на всех работах, от чистки картошки до мытья посуды. С кухней мне пришлось попрощаться.
Военкомат.
Ладно, воспоминания – воспоминаньями, а надо бриться и отправляться в военкомат. Черт, взял на работе отгул, называется! Позвонил жене, пусть попереживает, вечером будет помягче.
- Дорогая, ты не помнишь где моя тельняшка?
- Тебе зачем?
- Получил повестку, забирают на флот.
- Вот и хорошо. Значит, тельняшка тебе теперь не нужна – там выдадут, - жена повесила трубку.
В военкомате меня направили в канцелярию.
- Лейтенант, такой-то, для прохождения службы явился.
- Являются призраки, например, отца Гамлета, а офицеры прибывают – улыбчивый дядька примерно моего возраста достал с полки папку и полистал её.
- Так, так, непорядок. Вам присвоено очередное воинское звание, а вы сменили место жительства, но в военкомат не сообщали. Нам пришлось вас разыскивать.
Вот и дела, меня пытаются надуть! Присвоили старлея, и думают, что я за это и за бинокль буду горбатиться в подводной лодке где-то на чужбине, пусть даже и в Балаклаве.
- Вот распишитесь, и отправляйтесь старший лейтенант дослуживать по месту своего проживания.
Конец.