вовнутрь явив и пыль, и пятна,
и непрозрачный и больной
осколок зимний. Проливной
свою хламиду дождь строчил,
прохожим щекотал он пятки,
но был учтив.
И тлело солнце. Из окна
цветы неясные стеснялись.
А чьи-то руки, пыль прогнав
посредством тонкого сукна,
и рамы укрепив корсет –
поспешно завершали глянец,
впуская свет.
И он, заламывая бровь,
гулял лениво по паркету,
плясал в углах, как скоморох,
скользил теплом за поворот
прихожей. В зеркале застыв,
надменно изучал предметы,
но был учтив.
Прозрачна чувственность стекла,
мысль из окна, как день, светла.
Июнь 2009
